Иммиграция из ссср. Эмиграция из ссср. Самиздат: лирики на фронте

Все дальше в глубину истории уходят времена Красной Империи – Советского Союза. Но еще много его тайн сокрыто от нашего взора. Недавно была рассекречена информация о Советском истребителе «Шатлов» под названием «Спираль», такое название носит авиационно-космическая система - представлявшая собой многоразовый космический истребитель-бомбардировщик, который был разработан советскими учеными в шестидесятых годах прошлого века. Советский проект «Спираль» был нашим ответом на попытку создания американцами космического разведчика-бомбардировщика X-20 «Dyna Soar».

Система «Спираль» включала в себя самолет, выводящий корабль на орбиту, разгонную ступень и непосредственно сам одноместный космический модуль. Данная система создавалась для боевого применения в космосе, а также для инспекции любых космических объектов на предмет установления их назначения или ликвидации. Эта информация была озвучена по TV на канале «Россия» 17 апреля 2010 года.

Усовершенствованная ипостась «Спирали» – многоцелевой космический перехватчик МАКС. Хотя МАКС и мог быть использован в военных целях, но разрабатывался он в основном для экономических целей — для вывода на орбиту людей и грузов, для использования в комплексе с орбитальной космической станцией. Разработчиком было НПО «МОЛНИЯ».

В 1969 году был испытан Экспериментальный Пилотируемый Орбитальный Самолет (ЭПОС) – атмосферный аналог «Спирали». Мы были готовы уже в то время к господству в космосе. Но где все эти корабли? Куда они подевались? В гонке за Америкой оригинальные проекты оказались не нужны.

Всем известен американский фантастический фильм «Звездные войны». Но мы первые предложили и реализовали идею Звездных войн. Мы были готовы уже в то время к сражению в космосе. Если американский «Шаттл» ограничен в своей маневренности в космосе и не способен летать в атмосфере, то советские орбитальные комплексы были разработаны и испытаны как полнофункциональные системы.

В 1961 году Юрий Алексеевич Гагарин совершил первый в истории человечества космический полет вокруг Земли. А уже в 1965 году в СССР Глебом Евгеньевичем Лозино-Лозинским была спроектирована «Спираль» – такое имя получил космический управляемый истребитель-перехватчик, который называли охотником за «Шатлами». Это был боевой корабль для войны в атмосфере и космосе, обладавший крейсерской скоростью 6000 км/час. Он имел необычные очертания и, конечно, самолетом его было бы называть неправильно. Обладая широким полукруглым фюзеляжем, он походил скорее на слегка приплюснутую акулу. Его принадлежность к классу самолетов выдавали только небольшие скошенные назад крылья, придававшие ему очертания стремительной птицы. Первая «Спираль» не имела маршевых двигателей, поэтому спускалась на аэродром планируя в воздухе. «Спираль» можно было использовать как в автоматическом режиме, так и с ручным управлением.

В «Спирали» была предусмотрена система спасения пилота с любой высоты в виде аварийной отстреливаемой капсулы и обычной системы катапультирования. В то же время была организована секретная команда для обучения пилотов управлению кораблями данного типа. В нее входил и всем известный Джанибеков, а Герман Титов был назначен командиром боевых космонавтов. Первая модель «Спирали» – ее дозвуковой аналог, ЭПОС, была запущена 6 декабря 1969 года на высоту 40 км. Был разработан первый стратегический гиперзвуковой самолет-Ракетоносец, предназначенный для запуска ее на орбиту. И здесь советские инженеры пошли нетрадиционным путем: при военном противостоянии достаточно уничтожить стационарный Космический Пусковой Комплекс и выводить в космос боевые машины будет неоткуда. А запускать их с помощью самолета можно практически с любого специально оборудованного тяжелого аэродрома, он мобилен. Самолет поднимал корабль в стратосферу и он стартовала с включенными двигателями прямо с его «спины». Поэтому самолет был рассчитан на очень большую грузоподъемность, чтобы выдерживать отдачу при старте «Спирали» или ЭПОСа.

Первый запуск ЭПОСа был произведен в 1976 году, испытание прошло успешно. Как пишут специалисты, ЭПОС обладал уникальными аэродинамическими характеристиками. Обкатывали его Игорь Волк, Валерий Меницкий и Александр Федотов. Кроме ЭПОСА испытывались еще маломерные автоматические модели орбитального корабля под общим названием «Бор» — Беспилотный Орбитальный Ракетоплан.
«Спираль» была готова к серийному производству, но министр обороны Гречко одним росчерком пера отправил проект в корзину, заявив:
— Нечего заниматься фантастикой!

Свою лепту в замораживание проекта внесло и вмешательство Д.Ф. Устинова, бывшего в ту пору секретарем ЦК КПСС. Из-за ложных политических амбиций по настоянию Д.Ф. Устинова и министра общего машиностроения С.А. Афанасьева началась гонка с американцами и их проектом «Спейс Шаттл», пожертвовав при этом «Спиралью» — системой, по признанию компетентных отечественных и зарубежных специалистов, гораздо более прогрессивной.

— Если добавить, что СССР был, пожалуй, единственной страной, где космические проблемы были отделены от авиации и авиационной промышленности, да еще при отсутствии мощной координирующей организации, подобной американской NASA, то удивительна не постепенная ликвидация работ по «Спирали», а то, сколь многое удалось сделать. — Пишет Лебедев Виталий Владиславович, член Санкт-Петербургской Секции истории авиации и космонавтики при ИИЕТ им. С.И. Вавилова РАН.

Лозино-Лодзинскому было предложено заняться новым проектом – «Бураном», что он успешно и сделал. Но «Буран» по сравнению со «Спиралью» и МАКСом оказался гораздо более дорогим проектом. Тот же ЭПОС летал четыре раза, испытывая теплоизоляцию для «Бурана». Первый полноценный пуск «Бурана» в 1982 году произошел успешно, тогда он приземлился около Австралии. Но Глеб Евгеньевич не перестал заниматься своим детищем, параллельно с проектом «Буран» он усовершенствовал и испытывал «Спираль». Была разработана ее новая модификация: «МАКС» – Многоцелевая Авиационно-Космическая Система. МАКС предназначалась для орбитального патрулирования в космосе над территорией нашей страны. Она могла, например, сближаться с американскими спутниками, обследуя их на степень опасности для страны, также она была снабжена оружием для уничтожения как спутников, так и «Шаттлов». МАКС состояла из космического двухместного модуля, но уже с маршевыми двигателями, что делало ее маневренной в атмосфере и сбрасываемого топливного бака. Кроме двух пилотов МАКС способна доставлять на орбиту семь тонн груза или вместо него, пассажиров.

Эта «конструкция» должна была выводиться в атмосферу специальным самолетом. К тому времени уже существовал подобный проект - тяжелый транспортный самолет «Мрия». При подсчете стоимости вывода на орбиту одной тонны груза для разных космических кораблей, в том числе и американских Шаттлов, МАКС оказался самым дешевым перевозчиком. К тому же его можно было бы продавать за границу, так как инфраструктура для гражданской авиации есть в любой стане.

Когда 15 ноября 1988 года «Буран» произвел свой полноценный – первый и последний полет в автоматическом режиме, американцы были очень удивлены. Они спросили Лозино-Лодзинского:
— Как же так? Ведь у вас нет программного обеспечения!
Оказывается, все есть. Только непонятно почему мы до сих пор пользуемся американской Windows. Кто знает какие «тараканы» в ней таятся, и не лишимся ли мы всего Интернета, случись что серьезное…

«Буран» был готов к производству. Причем наши конструкторы создали не копию «Шаттла», а более эффективный во всех отношениях корабль. Это доказал даже его единственный полет. Он был готов для выполнения прикладных задач в космосе и обеспечения регулярной доставки людей и грузов на орбиту.
Но… тут Михаил Горбачев подписывает в Рейкьявике договор о разоружении с Рейганом, и проект задробили. Он оказался не нужен! Да здравствует мир во всем мире! Ура! А «Буран» – в корзину его!

— При внешнем сходстве с «Шаттлом» «Буран» является принципиально более совершенным космическим аппаратом; и главным результатом напряженных многолетних усилий стал триумфальный двухвитковый беспилотный полет «Бурана» с автоматической посадкой 15 ноября 1988 года. Полет продолжительностью 206 минут начался В 9 час 11 мин, на высоте 50 км, «Буран» вышел на связь со станциями слежения в районе посадочного комплекса, а в 9 час 24 мин 42 сек, опережая всего на секунду расчетное время, «Буран», преодолевая штормовые порывы бокового ветра на скорости 263 км/ч изящно коснулся полосы и через 42 сек, пробежав 1620 м, замер в ее центре с отклонением от осевой линии всего на 3 м! — Пишет Вячеслав Казьмин в своей статье.

Это был звездный час Главного конструктора «Бурана», доктора технических наук Глеба Евгеньевича Лозино-Лозинского.
28 ноября 2001 года Глеб Евгеньевич Лозино-Лозинский умирает, так и не дождавшись производства своих Спиралей, Максов и Буранов. Но вот весной этого года американцы, заявив о сворачивании проекта «Шаттл», запускают в космос совершенно новый космический корабль… который, внешне, как две капли воды похож на «Спираль». Разработали они его сами или купили готовый проект, ведь в эпоху рыночных отношений все продается и покупается? Кто знает. Тем более мы только что подписали с лицемерно улыбающимся президентом США очередной договор об очередном разоружении. Впрочем, зачем Америке, в самом деле, нужно устаревшее вооружение, если у нее теперь есть свои – американские МАКСы? Вопрос риторический… Только теперь уже они будут «обнюхивать» и контролировать наши военные спутники, а не мы их…

В настоящее время что-то сдвинулось с места в этом направлении: Роскосмос объявил конкурс на создание многоразового пилотируемого космического корабля нового поколения. Он создается для транспортно-технического обслуживания орбитальных пилотируемых станций и других объектов околоземной орбитальной группировки.
Уже находится в процессе разработки проект «Клипер». Он проектируется не только для выхода на орбиту, но и для полета к Луне. «Клипер» — это шестиместный многоразовый космический корабль, стартующий с помощью ракеты носителя «Энергия».

PS Данная информация не претендует на полноту изложения по данной теме. Она получена из открытых источников. Официальные документы до сих пор засекречены.

http://www.proza.ru/avtor/shaman7ho

Что такое реэмиграция? Это термин, синонимичный слову «репатриация». Эмиграция - переселение в другую страну. Реэмиграция - возвращение эмигрантов на родину. Почему люди бегут из России, а затем, спустя годы, страдают ностальгией? Почему эмигранты разочаровываются в западном образе жизни и томятся по родине?

Эмиграция

Для того чтобы понять, что такое реэмиграция, стоит разобраться в понятии, противоположном по смыслу. Эмиграция - это переселение людей из одной страны в другую по политическим, экономическим и личным обстоятельствам. В отличие от депортации, она имеет добровольный характер.

Русская эмиграция - тема обширная. Из нашей страны люди в разные периоды истории уезжали по разным причинам. Одни покидали родину от безысходности. Другие в поисках счастья и финансовой стабильности. Вспомним о важнейших событиях в отечественной истории. Это поможет разобраться в том, что такое реэмиграция.

Октябрьская революция

После 1917 года в Европе, преимущественно во Франции, появилось огромное количество русских эмигрантов. Грянула революция, после которой жить этим людям на родине стало невыносимо. Среди русских эмигрантов было немало знаменитостей. Например, Александр Куприн. Для того чтобы понять, что такое реэмиграция, стоит прочитать биографию этого писателя.

Из Парижа в лагерь

Во французской столице Куприн прожил 17 лет. В 1937 году, по приглашению правительства СССР, вернулся на родину. Пропаганда создала образ раскаявшегося прозаика, который вернулся, дабы воспеть счастливую советскую жизнь. Куприн был человеком известным, а потому никаких карательных мер за предательство, а именно так расценивали власти в те времена эмиграцию, к нему не применили. Чего нельзя сказать о многих других, вернувшихся на родину в конце тридцатых годов. Большая часть из них оказалась в лагерях. При этом возвращались они, как правило, по приглашению советского правительства, обещавшего прекрасную жизнь в молодом государстве.

«Заманенные Сталиным»

В 2001 году в Россию приехал французский журналист Никола Жало. Он собирал материалы для своей книги «Заманенные Сталиным». Это публицистическое произведение посвящено русским эмигрантам, которые добровольно приехали в СССР после Второй мировой войны.

Бывшим подданным Российской империи обещали выдать советские паспорта. Им также обещали работу, жилье. Но русские эмигранты стремились на родину, конечно, не из-за материальных благ. Они поверили в сталинскую пропаганду, в то, что в Советском Союзе наступило всеобщее счастье.

Кто-то страдал ностальгией, кто-то ехал по зову крови. Многие мечтали попасть на родину из-за неустроенности во Франции. Ехали, как правило, семьями. Однако "возвращенцы" часто не добирались до пункта назначения. Их грузили в вагоны и отправляли в лагеря. В лучшем случае в Сибирь, на длительное поселение. Документы у реэмигрантов отбирались. Немногим бывшим гражданам Франции удалось выжить. На основе их воспоминаний Никола Жало и написал свою книгу.

Репортер рассказал историю француженки по имени Рене Виланше. Она ехала в Советский Союз с мужем, матерью и детьми. Это было в 1947 году - во вторую волну реэмиграции. Первая состоялась в конце тридцатых годов. У Рене Виланше, как только она оказалась на территории Советского Союза, отобрали французский паспорт. Муж вскоре ее бросил. С малолетними детьми она оказалась в колхозе. Многие годы бывшая француженка пыталась вернуться на родину. Однажды ее письмо даже попало во французское консульство, но чиновники не стали осложнять дипломатические отношения. Письмо осталось без внимания. В советском колхозе француженка была окружена враждебностью и недоверием.

В период 1960-1980-х годов за границу на постоянное место жительства уехало около пятисот человек. Среди них преобладали армяне, евреи, немцы. Немало среди эмигрантов было представителей искусства. Писатели, художники уезжали за границу, потому что на родине не имели возможности работать. Многие из них эмигрировали в начале девяностых. Примечательно, что именно в этот период, после распада СССР, уехать на Запад мечтал едва ли не каждый бывший гражданин советского государства.

Эмиграция в США

Многие уезжали из России в девяностых, спасаясь от разрухи, голода, отчаяния. Яркие витрины «Макдональдса» в те далекие времена считались верхом цивилизации. Реэмиграция в России - это довольно странное явление. Вероятно, это признак плохой исторической памяти, которая присуща многим русским людям.

Что такое реэмиграция? Определение этого термина дано выше. Это возвращение на родину. Но почему человек сперва мечтает уехать за границу, пытается научиться ненавидеть свою родину, а затем, спустя годы, реэмигрирует? Все дело в ностальгии, невыносимой тоске по родине. Она сильнее страданий от неустроенности, гонений, нищеты.

Масштабная эмиграция в США началась в конце восьмидесятых и продолжалась почти десять лет. Россияне, забыв о прошлом, пытались начать все с чистого листа. Однако не всем это удалось. Советские люди, а они таковыми оставались даже после распада СССР, истосковались по открытому общению, которого нет на Западе, родным пейзажам и даже дешевой докторской колбасе. В начале двухтысячных они начали постепенно возвращаться в Россию. Но дело, конечно, не только в ностальгии.

Современные реэмигранты

Россиянам в последнее время тяжело устроиться на работу в США. Всяческие санкции, введенные правительством Штатов, усложняют жизнь наши бывших соотечественников. Въехать в США непросто. Но еще сложнее адаптироваться к западному образу жизни, трудоустроиться, почувствовать себя там как дома. Именно поэтому эмигранты так часто возвращаются. Главная трудность все же заключается в непривычном для россиян менталитете.

В 1960-е - 1980-е годы в советском обществе желание человека законным путём эмигрировать из СССР уже не считалось преступлением, но рассматривалось властями как предательство по отношению к согражданам.

Процесс подачи и рассмотрения заявлений на выезд сопровождался целым рядом бюрократических формальностей и проволо́чек, призванных максимально затруднить, а лучше - сделать невозможной массовую эмиграцию. До ратификации в 1973 году Международного пакта о гражданских и политических правах СССР вообще формально не признавал права на свободную эмиграцию, и выдача разрешений на выезд зависела только от позиции властей.

Эмиграционные настроения были особенно сильны среди советских евреев, но также и среди других национальных групп - советских немцев, греков, армян, а также религиозных групп, испытывавших на себе давление властей, - староверов, пятидесятников, баптистов, адвентистов, католиков. Отказники часто подвергались преследованиям, например увольнениям с работы, а затем уголовному преследованию по статье за тунеядство.

Эмиграционные настроения среди евреев резко усилились после Шестидневной войны 1967 года и войны 1973 года, когда СССР полностью занял сторону арабов в их вооружённой борьбе против Государства Израиль и поддержал радикальные палестинские движения. Шестидневная война вызвала подъём национального сознания советских евреев. 10 июня 1968 года, через год после разрыва отношений с Израилем, в ЦК КПСС поступило совместное письмо руководства МИД СССР и КГБ СССР за подписями Громыко и Андропова с предложением разрешить советским евреям эмигрировать из страны. В конце 1960-х - начале 1970-х годов политика Советского Союза в отношении репатриации в Израиль смягчается, и в 1969-1975 годах в Израиль прибыло около 100 тысяч репатриантов из СССР. В начале 1970-х годов, после Ленинградского самолётного дела (попытки захвата и угона за границу пассажирского самолёта), советские власти ослабили ограничения на эмиграцию из СССР для прочих групп желающих.

Однако в начале 1980-х годов, после начала Афганской войны и ссылки А. Д. Сахарова, власти решили «закрыть» эмиграцию, и многие из тех, кто ранее подал заявления в ОВИР на выезд, получили отказ. Их стали называть отказниками или, по-английски, рефюзниками (refuseniks, от англ. to refuse - «отказывать»), хотя отказы практиковались и ранее. Если в 1979 году 51 333 человек получили выездные визы, то в 1982 году было получено 2688 виз, в 1983 году - 1315, а в 1984 году всего 896. Советские власти объявили, что нет больше семей, ожидающих воссоединения, хотя семьи многих отказников находились за границей.

Еврейские эмигранты прибывают из СССР в Израиль, 1972 год.

Книга Юрия Иванова «Осторожно: сионизм!», 1970. Выпущена в ходе масштабной государственной антисионистской кампании, начавшейся в 1967 году, после того как в результате Шестидневной войны СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем. И антисионистская книга А.И.Эдельмана «Иудаизм: прошлое без будущего», 1977 год.

Премьер-министр Израиля Ицхак Рабин пожимает руки еврейским эмигрантам на борту самолёта, следующим из России в Израиль, 1994 год.

Отказники в аэропорту «Шереметьево» провожают своего соратника, уезжающего в Израиль, 1970 год.

В защиту отказников, и особенно «узников Сиона» (то есть арестованных отказников), развернулось значительное движение в США, Англии, Франции, Израиле и других странах.

Узник Сиона Иосиф Бегун, который провёл восемь лет в тюрьме и исправительно-трудовых лагерях. Представлен на плакате американской организации в защиту советских евреев, 1985 год.

Сотрудники КГБ производят осмотр организованной в подмосковном лесу Овражки нелегальной выставки, посвящённой израильскому празднику День Иерусалима, 1979 год.

Пикет в США с требованием освобождения узников Сиона в Советском Союзе.

Демонстрация в Лос-Анджелесе, организованная «Южно-калифорнийским советом за свободу евреев СССР».

15 июня 1970 года группа отказников решилась угнать пассажирский самолёт Ан-2 рейса № 179 «Ленинград - Приозерск». Попытка не удалась: всю группу арестовали у трапа самолёта.

Слева направо: «самолетчики» Арье Хнох, Вульф Залмансон, Борис Пэнсон, Анатолий Альтман и один из руководителей ленинградской сионистской организации Гилель Бутман перед отъездом в Израиль.

Участники голодовки в Москве: 36 грузинских евреев.

Активисты алии после голодовки в тюрьме. Москва.

Проводы еврейской семьи в Израиль на кишиневском вокзале.

Активисты движения за свободную эмиграцию евреев из СССР (слева направо) Павел Абрамович, Вениамин Файн, Владимир Престин.

Демонстрация еврейских отказников в Ленинграде.

Иммигранты из СССР в аэропорту имени Бен-Гуриона.

Активисты алии дают интервью агентству «Рейтер» перед международным симпозиумом в Москве по еврейской культуре.

На дворе 1973 год. А если быть точнее, 6 мая. Суббота. Пока одни советские граждане совершают неторопливые променады по парку Сокольники, другие, любуясь узорами красного ковра на противоположной стене, предаются диванным размышлениям об американской мечте. Третьи, собравшись у главной синагоги на ул. Архипова, обсуждают публичную демонстрацию группы молодых евреев-отказников, состоявшуюся тремя днями ранее на Пушкинской площади.

В 1968 году открылся официальный канал эмиграции в Израиль. Но далеко не всем советским евреям выдавали разрешение на выезд. Начинается, без малого, двадцатилетняя история борьбы за право репатриироваться.

Мы расскажем вам об этих событиях. И приправим наше повествование короткими фрагментами из кинофильма восьмидесятых годов «Москва на Гудзоне». Местами гротескного, местами чересчур американского, но в некоторых смыслах очень показательного. По сюжету саксофонист из СССР Владимир Иванов принимает неожиданное решение просить политиче с кого убежища в Америке. Но мы то с вами прекрасно понимаем, что Иванов по дедушкиной линии Рабинович...

А если родина — Земля обетованная?

На вопрос о том, что такое родина, русский человек незамедлительно ответит: «Это место, где я родился». И не исключено, что добавит нараспев: «Здесь мой причал и здесь мои друзья». Это строка из легендарной песни «Течет река Волга», символичной и очень русской по определению.

У евреев понятие о родине такой четкой формулировки не имеет, оно в какой-то степени субъективно. На иврите слова родина («моледет») и страна рождения («эрец лейда» ) не тождественны друг другу по значению. Вовсе не удивительно: со времен разрушения Второго Храма (ок. 2000 лет назад) в среднем каждые 20 лет происходит крупное переселение евреев из одного места в другое. То есть жизнь двух-трех поколений на одной географической точке — это скорее исключение, чем правило.

Но воздух над еврейскими диаспорами, разбросанными по земному шару, пропитан мечтой о возвращении и объединении на земле отцов. Здесь можно говорить о сионизме — понятии, выражающем особую связь между еврейскими национальными чувствами и Страной Израиля. Получается, патриотизм у евреев тоже особенный, у него — своя идеология.

В иных случаях мотивы переезда в Израиль лишены патетического пафоса. Эмиграция становится вынужденной мерой, а порой и единственным выходом; результатом постоянных опасений за свое будущее или бегством от проявлений антисемитизма.

Так или иначе, исторический путь к горизонту, над которым возвышается святая гора Сион, никогда не был простым для еврейского народа. В частности, для советских евреев — существенной части диаспоры. У большинства из них не имелось оснований с чувством петь: «Гляжу в тебя, Волга, седьмой десяток лет. Здесь мой причал и здесь мои друзья...». Интересно то, что музыку к словам из этой песни написал композитор-еврей Марк Фрадкин.

Перепись населения 1939 года насчитала в СССР около 3 миллионов евреев. К началу 90-х годов этот показатель сократился почти вдвое. Пока переселенцы двумя потоками (алиями) в 70-х и 90-х годах покидали границы, внутри Советского Союза формировалось протестное движение отказников. Так неофициально называли советских евреев, которые получили отказ от властей в разрешении на выезд из страны.

Новый Исход

Решительным действиям евреев в 70-х годах предшествовало резкое усиление эмиграционных настроений в конце 60-х. Что касается первопричин, по различным историческим источникам, в том числе и израильским, дрейфует приблизительно такая формулировка: «К глубоким изменениям в жизни евреев Советского Союза привела Шестидневная война 1967 года». Безусловно, сказочная победа каких-то евреев где-то за три моря сокрушивших всех врагов могла окрылить евреев в СССР. Но едва ли этого хватило бы, чтобы оторваться от земли и перемахнуть через колючую проволоку, отделявшую Страну Советов от всего остального мира.

Заразить идеалами сионистской мечты евреев, прошедших через дискриминационное законодательство революции 1917 года, к сороковым годам эволюционировавших из народа кассиров и аптекарей в динамичный, грамотный элемент советского общества, переживших ужасы Второй мировой войны, было действительно трудно. В большинстве своем они являлись людьми светскими, преодолевшими огонь, воду и медные трубы. Основания для событий, меняющих судьбы сотен тысяч граждан одной страны, прежде всего следует искать в жизни этих граждан, в её реальных условиях.

К концу 60-х годов после былого подъема все слои общества сталкиваются с трудностями в социальном продвижении и получении образования. Огромное количество человек единовременно ощутили свою невостребованность. Антисемитизм и ксенофобия, никогда не исчезавшие со сцены политических действий, но по преимуществу остававшиеся в тени, на этот раз сыграли свою роль. Во-первых, получение образования из немыслимого блага и единственной дороги к равенству давно стало для еврея жизненной нормой и способом поддержания социального статуса, а лишение возможности учиться воспринималось соответственно как вопиющее нарушение фундаментальных прав. Во-вторых, фактическое неравенство затрудняло продвижение талантливых евреев по карьерной лестнице, чем пользовались некоторые ушлые начальники.

Еще до того момента, когда победа в Шестидневной войне была осознана евреями на территории Союза, она повергла в панику с оветски е власт и . Израиль-то, выходит, вполне себе сильная держава, способная показать окружающим, кто здесь хозяин и как себя следует вести. А мы с ним дипломатические отношения год назад разорвали. Антисемитизм — проверенное временем оружие. За решением им воспользоваться последовала активизация антисионистской деятельности во внутренней и внешней политике страны. Сионизм теперь — враг номер один после американского империализма, а гигантская пропагандистская машина направлена на защиту «лагеря мира и социализма». Загремели залпы соответствующих антисионистских публикаций в прессе и аналогичных им псевдонаучных брошюр. Начинается период вытеснения евреев с руководящих постов и престижных отраслей общественной жизни. Конечно, не все они были интеллигентами. Но, как это свойственно простому люду, напасти на передовой класс отождествлялись с собственными несчастиями и вос п ринимались как прочие незаслуженные обиды еврейского народа.

«К самым глубоким изменениям в жизни советских евреев привела их сама жизнь в Советском Союзе. Я совсем не сторонник материалистического подхода к истории, но все же социальные взрывы и народные переселения, как мне кажется, следует рассматривать в свете реальных жизненных условий людей в их обществах прежде всего. Вдохновляющие международные события и народные мечты впоследствии накладывают на эту реальность свою эстетическую печать,» - такую точку зрения предлагает профессор, доктор физико-математических наук Александр Воронель (Воронель А. В. Шестидневная война — причина или предлог? Лехаим, 2007, № 11(187), http://www.lechaim.ru ).

Александр Воронель провел в отказе около трех лет с 1972 по 1974, и за это время организовал первый научный семинар для ученых-октазников, способствовал созданию гуманитарного семинара и принимал участие в его деятельности, инициировал открытие авторитетного отказного журнала «Евреи в СССР» и стал его главным редактором. Но начало протесту было положено раньше, к огда чет ырнадцатилетнетний юноша Саша Поляков (Воронель — это фамилия отчима, усыновившего Александра), сердце которого горело «пожаром классовой борьбы», расклеивал в рабочем поселке Челябинского тракторного завода агитационные листовки с призывом к борьбе против бюрократии и несправедливости.... И был арестован за антисоветскую деятельность, и приговорен к трем годам заключения в детской колонии.

Такова предыстория протестного движения евреев-отказников в Советском Союзе. В самом центре авторитарной страны сосредотачивались сотни евреев и обсуждали вопрос о том, как сбежать из нее. Многие туристы, иностранные корреспонденты и высокопоставленные гости считали своим долгом посетить улицу Архипова в часы шаббата и убедиться в том, что такое действительно возможно.

Часть 2

Напоследок заметим, что быть в отказе можно было не год, и даже не два - существовать десятилетиями. Вениамин Богомольный, например, вошел в «Книгу мировых рекордов Гиннеса» как «самый терпеливый». Он ждал разрешения на выезд в течение двадцати лет (с 1966 по 1986). А жизнь отказника, как мы уже успели понять, – не рафинад.

Но именно в борьбе за внешнюю свободу проявлялась та самая внутренняя свобода, свобода духа, некогда ограниченная жесткими рамками авторитарного мира. Мы расскажем об этом в заключительной части статьи. А пока, минуя библиотеку с учебниками, отправляемся на поиски еврейского отказного самиздата.

Часть 3

В пыльном ящике на книжном развале мы обнаружили стопку ароматных журналов еврейского отказного самиздата. Несли их домой тайком. Читали под желтым светом карманного фонарика «Тарбут» и «Евреев в СССР», Иосифа Бродского и Воронеля. Ловили с замиранием сердца «Голос Израиля». И под хиты 70-80-х годов танцевали.

00:00 /02:19

Oshik Levi - Eyn milim (1971)

Boaz Sharabi - Mi Yada Shekach Yihiyeh (1973)

Matti Caspi - Noah (1974)

Tammuz - Sof Onat Hatapuzim (1976)

Shalom Hanoch - Mehakim Lemashiah (1984)

Gidi Gov - Shlal Sharav (1987)

Yehudit Ravitz - Baa me"ahava (1987)

А теперь продолжаем наш рассказ о жизни евреев в отказе. Как уже говорилось впредыдущей части статьи, внешняя свобода отказника была ущемлена различными факторами. Но, как ни парадоксально, именно эти условия стали благоприятной почвой для освобождения свободы внутренней. С одной стороны травля и преследования, с другой - борьба за право существовать в своем национальном мире. Развиваются различные еврейские институции: образования, печати (самиздата) и взаимопомощи.

Ведь жизнь в отказе складывалась не только из стремления выехать. Необходимо было готовиться к жизни в Израиле или вообще за границей, пытаться сохранить профессиональный уровень. Помогать родственникам, больным, «узникам Сиона» (так называли людей, подвергшихся репрессиям за сионистскую деятельность). По-прежнему оставались семейные обязанности, дети, которых теперь было нужно не только содержать и воспитывать, но и, насколько это возможно, отгораживать от «отказных» проблем.

Русско-ивритские словари и инструкции по выживанию

Преподавание иврита было запрещено на территории Советского Союза с 1919 года, а большевики всех последующих поколений четко проводили в жизнь ленинскую национальную доктрину. И если идиш власти в 70-е - 80-е годы могли терпеть, то иврит – никогда, это ведь квинтэссенция сионизма.

В отказной жизни кружки по изучению иврита («ульпаны») играли крайне важную роль. Изучение языка являлось одним из основных этапов в подготовке к эмиграционной жизни и подразумевало знакомство со светской и религиозной культурой Страны Израиля, ее географией и историей. Этим просветительские функции «ульпанов», как вы можете догадаться, не ограничивались.

Здесь же можно было узнать как подать документы, подготовиться к отъезду и возможному отказу, а так же получить свежие новости сообщества. Продвинутые отказники могли взять информацию о том, через какие каналы передавать данные на Запад, как вести себя с органами государственной безопасности и противодействовать преследованиям, а также где получать помощь в случае экстренных ситуаций. Кроме того кружки иврита, пронизывающие все отказное сообщество, выходили за его пределы и становились связующим звеном между евреями, не находившимися в подаче или отказе, но активно интересовавшимися еврейскими темами.

Чуяло большевистское сердце, что в «ульпанах» что-то не так. Что же, интуиция – шестое чувство. Кружки по изучению иврита являлись центром отказной жизни, местом, где завязывались новые знакомства, перераставшие в доверительные дружеские отношения.

«Горки» и «Овражки»

Московские отказники встречались для обсуждения насущных вопросов прямо под открытым небом (за неимением другой возможности). Собирались на «Горке» да по «Овражкам».

Каламбур каламбуром, а сложилось два своеобразных клуба. «Горка» - в черте города, возле центральной синагоги на идущей под уклон улице Архипова (ныне Большой Староглинищевский переулок). «Овражки» – лесная полянка на одноименной подмосковной станции.

Каждую субботу «Горка» заполнялась евреями разных возрастов и профессий. Здесь знакомились и общались, обменивались мнениями, встречались с иногородними и иностранцами, подписывали письма. Если у приезжего отказника не было знакомых в столице, он мог прийти сюда, познакомиться с активистами, получить информацию о кружках иврита и найти ночлег. Эдакий андеграундный старый Арбат, только для евреев-отказников.

По сути, явление удивительное: в самом сердце авторитарной страны сосредотачиваются сотни евреев и обсуждают вопрос о том, как сбежать из нее. Многие туристы, иностранные корреспонденты и высокопоставленные гости считали своим долгом посетить улицу Архипова в часы шаббата и убедиться в том, что такое возможно.

Юлий Кошаровский вспоминает: «Властям это, естественно, не нравилось, но и запретить евреям приходить к центральной синагоге, служившей важной демонстрацией религиозной терпимости режима, они не могли. <…> Мы вели себя пристойно, демонстраций и митингов возле святого места не устраивали, порядка не нарушали.» (Кошаровский Ю. Мы снова евреи. Иерусалим, 2007. http://kosharovsky.com)

Среди лидеров было немало заядлых туристов. Вторым клубом стал лес на Красной пахре. Назвали «поляной Лунца», в честь Александра Лунца, который, собственно, и предложил собираться там. До места было крайне неудобно добираться, а со временем КГБ узнал о том, что в определенные часы там высаживается много евреев. И автобусы просто перестали останавливаться возле «Поляны». Тогда «лесной клуб», по инициативе опытного путешественника Анатолия Шварцмана, переместили в «Овражки». Первая встреча на новом месте состоялась в 1976 году.

Сам Анатолий Шварцман, рассказывает о стандартной программе «Овражек»: «Как правило, все делилось на две части. Первая часть – содержательная. Она включала краткую лекцию по истории, культуре, традиции, рассказ о приближавшемся празднике или что-нибудь об Израиле, а вторая – еврейские песни. Рассказывал либо я сам, либо кого-нибудь просил. <…> Кроме того, была спортивная часть – футбол, волейбол и прочее. Я все время слушал по израильскому радио конкурсы песни и видел, что у нас есть довольно много людей, которые поют. Я подумал, что мы можем тоже организовать нечто подобное. И тогда мы с Мишей Нудлером и Женей Либерманом решили организовать конкурс еврейской песни. На Суккот всегда приезжало очень много народу – это время и выбрали. Первый раз конкурс состоялся в семьдесят седьмом году и потом уже проводился каждый год.» (Кошаровский Ю. Мы снова евреи. Иерусалим, 2007. http://kosharovsky.com)

Семинары: физики на фронте

Существенную часть советской научной элиты составляли евреи. Ученым, лишенным возможности практиковать свою деятельность в отказе, была необходима привычная ниша, в которой они могли бы не только общаться с коллегами и поддерживать профессиональный уровень, но и использовать коллективный потенциал для решения проблем, связанных с выездом. Была построена система научных семинаров отказников, инициаторами и координаторами которой выступали Александр Воронель и Александр Лернер.

«Когда Воронель впервые предложил идею семинара, далеко не все ее оценили. “Мы боремся за свободу, за то, чтобы вырваться отсюда, – возражали оппоненты, – люди организуют демонстрации протеста, посылают петиции в международные организации. Невозможно прекратить это и заниматься физикой”. Но Воронель, я и некоторые другие ученые стремились сохранить себя профессионально и в то же время участвовать в общей борьбе коллективно как боевая единица, поддерживая контакты с коллегами за рубежом и пытаясь заручиться их поддержкой,» - писал Марк Азбель – советский и израильский физик. Также Марк Азбель в течении двух лет редактировал основанный А. Воронелем политический и литературный журнал «Евреи в СССР».

Семинар — естественная и привычная для ученого форма организации научной деятельности. Высокая концентрация лучших еврейских умов в одном месте — настораживающая и даже опасная разновидность отказной активности для КГБ. Реально ли проведение отказного семинара в условиях повышенного внимания сотрудников государственной безопасности к происходящему?

Границы возможного оценил Александр Воронель. В апреле 1972 года стартовал его первый семинар для ученых-физиков с официальным названием «Коллективные явления». Летом открылся семинар по кибернетике Александра Лернера, где обсуждались вопросы систем управления и применения математических методов в медицине и биологии. А осенью того же года начал работать гуманитарный семинар под руководством Виталия Рубина. В 1973 Юлий Кошаровский организовал инженерный семинар. Эстафетная палочка была передана: со временем инициативу подхватили группы ученых-отказников из других городов.

Самиздат: лирики на фронте

Для Советского Союза самиздат - явление не новое. Знаем, плавали: Анекдоты Игоря Губермана на папиросной бумаге или напечатанный через копирку «Архипелаг ГУЛАГ». Оновная его функция — утоление создаваемого официальной цензурой информационного и интеллектуального голода путем самостоятельного изготовления и распространения печатных материалов.

Библиограф Владимир Карасик определял еврейский самиздат как изданное евреями, для евреев, на еврейские темы. Это так, но не совсем. В самиздате помимо художественной литературы ходили словари, учебники, книги по религии и культуре, газеты, журналы, хроники, письма. Его роль в отказной среде колоссальна: образование, информация, борьба и самовыражение. Но это был не только способ общения с евреев еврейским миром, а еще и связь с Западом, поддержка которого была архиважна в борьбе за выезд.

У любого самиздата есть три составляющие: составление, изготовление и распространение, - каждая из которых преследовалась карательными органами. Вопросы на обыске звучали в унисон: кто дал? Кто взял? Кто издал? А изъяли то всего букварь на иврите.

По сути, отказной самиздат не противоречил советским законам. Содержание издаваемого за редким исключением ограничивалось вопросами национальной самоидентификации и собственно решением выездных проблем. На практике же это означало, что любая объективная информация о Стране Советов, нежелательная с точки зрения властей, могла быть представлена как заведомая ложь. Вес «заведомо ложной информации», перелетевшей за железной занавес, соответственно увеличивался. Ее могли индексировать на как «клевету, направленную на подрыв советского общественного и государственного строя». А это, между прочим, до семи лет лагерей и пяти - ссылки.

Юрий Кошаровский, завершая главу, посвященную самиздату, пишет: «“Самиздат” помог нам выжить в отказе, он был глотком чистого воздуха в затхлой и пронизанной ядовитыми миазмами атмосфере Советского Союза. Для многих из нас он стал окном в большой мир, простиравшийся за пределами “железного занавеса”. Для наших друзей и сторонников за рубежом он стал голосом борющегося движения, помогавшим лучше понять, за что и в каких условиях мы боремся. На страницах “самиздата” выковывалась идеологическая база движения. В 1990 году ворота распахнулись настежь, и стал понятен эмиграционный потенциал – выезд ограничивался только техническими возможностями ОВИРов и таможни. В создании этого потенциала еврейскому “самиздату” принадлежит достойное место.»

Здесь мои братья, здесь мои друзья

За двадцать лет, в период с 1968 по 1988 год, территорию СССР покинуло почти 300 тысяч евреев. И это данные, зафиксированные до официального открытия канала эмиграции. Мы помним о жесткой советской эмиграционной политике в отношении еврейского народа, помним о том, что годовая квота на выезжавших за границу не превышала отметки в несколько тысяч человек. Получается, отказное движение сделало то, что должно было сделать. Люди, жаждавшие внешней свободы, обрели ее, пусть не сразу. Обрели вместе со свободой внутренней. Да. Это победа во всех смыслах.

Есть в истории евреев грустная закономерность: часто повторяются одни и те же трагические события. И вновь на решение проблемы, по сути, группы людей, были направлены силы всего народа.

Советские евреи в общем-то не воспитывались в духе традиционных национальных ценностей, к которым можно причислить заботу о ближнем, безоговорочную помощь нуждающемуся. Однако, несмотря на все сложности, на постоянную травлю и притеснения со стороны государства, на постоянные слухи, распускаемые КГБ в среде отказников, сеявшие недоверие и подозрительность внутри сообщества... «“отказники” в целом не голодали, были более или менее одеты и обуты и в экстренных случаях получали даже западные лекарства. Узники Сиона и их родственники в большинстве своем также получали необходимую поддержку. Всякий раз, когда над кем-либо нависала опасность, делалось все возможное, чтобы защитить его от расправы,» - вспоминает Юлий Кошаровский.

И продолжает: «Наша взаимопомощь преодолевала полную беззащитность советских граждан перед властью, но оставалась при этом очень непростым и опасным делом». Видов взаимопомощи в отказном сообществе было много и каждый ее вид существовал независимо от другого.

Среди евреев оставалось немало состоятельных людей. И, уезжая, некоторые из них оставляли значительные суммы отказникам, с которыми были знакомы лично или слышали по радио. Кроме того, евреи, уже получившие разрешение на выезд, раздавали знакомым и нуждающимся часть личных вещей и мебели перед тем, как покинуть страну. Об этом обычно информировали в ульпанах или на «горке». Со временем в местных сообществах стали составляться списки нуждающихся, помощь стала оказываться более организованно.

Значительную поддержку «извне» оказывали Западные евреи. Они не только высылали денежные переводы, но и отправляли «туристов» с джинсами, камерами и прочими дефицитными товарами к тем отказникам, которые помимо иврита знали английский или французский языки. Те, в свою очередь, помогали остальным. Со временем в Израиле и Европе сформировались специальные организации, занимающиеся этим вопросом. Стала популярной система опеки, когда определенная семья за границей брала на себя заботу о семье отказников, переписывалась с ней и поддерживала морально.

Общая беда снова стала катализатором для активизации генетической памяти и забытых родственных связей, как это происходило на протяжении всей истории еврейского народа. Такую закономерность едва ли стоит объяснять логически. Духовное единство еврейской нации, несмотря на государственные границы и километры, разделяющие диаспоры по всему миру, — это моллекулярном уровне, и это уже — химия.

Задачей настоящего серьезного материала, приправленного забавными роликами, аутентичными фотографиями и израильскими хитами, было показать эмиграцию из Советского Союза глазами евреев-отказников, людей которые потратили года и даже десятилетия на то, чтобы вернуться на родину.

Вернемся к началу. А что такое Родина? Это край отцов, страна матерей. Это место, где ты родился, дом, в котором ты вырос. Vaterland, Motherland, Homeland, Heimatland, - ответы будут разные. Каждому свое. Но если оторвать глаза от разноцветной карты мира, можно увидеть одно небо. И солнце, которое всем одинаково светит. Действительно неважно, где под ним расположен твой причал. Главное, чтобы родной брат, чтобы милый друг были духом рядом с тобой.

Ангелина Цесис

Месяц назад, в канун своего столетнего юбилея, Дочь врангелевского генерала Ирина де Дрейер попросила Владимира Путина предоставить ей российское гражданство. Транзит беженцев. Нижние чины белых садятся на пароход «Саратов» в Константинополе, 1920 г. / Public Domain

Это не единст-венный случай - многие «бело-эмигранты» так или иначе хотели вернуться на Родину. Некоторые даже сочли, что их родина - С-оветский Союз.

Поэтесса Марина Цветаева. «Отверженная эмиграцией»

Судьбу Марины Цветаевой многие считают в некотором роде эталонной: «Посмотрите, как сталинский СССР погубил величайшего поэта!» При этом часто ссылаются на её собст-венные слова, записанные в 1940 г.: «Я уже год примеряю смерть» .

Факты Служба по делам беженцев Лиги Наций зареги-стрировала примерно 1,4 млн русских беженцев. Большинство - почти 300 тыс. - осело в Турции.

На первый взгляд всё сходится. И знаменитое заявление поэтессы: «Прошу принять меня в качестве посудомойки в открывающуюся столовую Литфонда». И её довольно пафосную речь, произнесённую в эмиграции по поводу возможного возвращения в СССР: «Когда я вернусь, то буду с преследуемыми, а не с преследователями. С жертвами, а не с палачами». И арест дочери, и арест мужа. И закономерный финал - петля и смерть 31 августа 1941 г. Действительно - довели человека.

Но если подумать, то советская власть здесь ни при чём. Это как раз тот случай, когда хрен ничуть не слаще редьки. «22 октября в 7 утра ко мне явились и произвели продолжительный обыск... Затем в течение многих часов меня допрашивали...» Это где и о чём? Москва, «кровавые палачи» НКВД? Нет. Париж, Сюрте Насьональ, французская служба безопасности. Мужа Марины Цветаевой, Сергея Эфрона , подозревали в причастности к политическому убийству. Под пресс попала и ни в чём не виноватая поэтесса.

Агент НКВД Сергей Эфрон и поэтесса Марина Цветаева - муж и жена. Фото: Public Domain

Она уехала из России в 1922 г., вернулась в 1939-м. 17 лет эмиграции, и только первые 2-3 года можно считать относительно благополучными. Дальнейшее можно отследить по дневниковым записям самой Цветаевой, причём брать любой год - беспросветность и мрак не зависят от даты. «Квартал, где мы живём, ужасен, точно из бульварного романа про трущобы» (1925 г.), «Живём в долг в лавочке» (1930 г.), «По нашим средствам мы должны жить под мостом» (1931 г.), «Мы в полной нищете, за квартиру не плачено, печататься негде» (1932 г.).

Что-то похожее на прозрение появляется несколько позже. Примерно года за 3 до решения вернуться на Родину: «Эмиграция меня не любит. Парижские дамы меня терпеть не могут за независимый нрав. А в Москве у меня хоть круг настоящих писателей, не обломков. Наконец, природа, просторы...»

Вернувшись, она снова оказалась никому не нужна. Но говорить о том, что до с-амоубийства поэтессу довели власть или арест мужа и дочери, не совсем справедливо. Мысли о таком финале приходили к ней постоянно. Вот фрагмент её письма сестре Анастасии: «Только бы не оборвалась верёвка. А то недовеситься - гадость, правда?» Письмо было написано в 1910 г., в той самой «России, которую мы потеряли». Цветаевой было тогда 17 лет.

Генерал Алексей Игнатьев. «Граф-предатель»

25 октября 1941 г. - не самый лучший момент для анонсов книжных новинок. Гитлеровцы у стен Москвы, офицеры вермахта рассматривают в полевые бинокли Кремль. Но вот о чём сообщает пресса того дня. Газета «Известия»: «Тревожные дни, нависшие над фронтовой Москвой, ни на один день не прекращают духовной жизни города... Быстро расходятся только что вышедшие воспоминания генерал-майора Игнатьева «50 лет в строю».

Генерал-майор Алексей Игнатьев в год революции... Фото: Public Domain

Кто такой этот Игнатьев? Почему в СССР, находящемся на грани военной катастрофы, так популярна его книга? И, кстати, подумаем над названием. 50 лет - выходит, что этот Игнатьев начал служить в 1891 г. Значит, царский офицер. С чего бы «белогвардейской сволочи» такая честь?

А ведь Алексей Алексеевич был не просто царским офицером. Дворянин с родословной длиной почти в семь столетий. Среди его дальних родственников числится митрополит Алексий , правивший Московским княжеством в середине XIV в. и признанный святым в 1428 г. Прадед Игнатьева - герой Отечественной войны 1812 г. В общем, аристократ. Белая кость, голубая кровь. И его книга выходит в пролетарском государстве. Не бывает!

Тем не менее это факт. Как и то, что Алексей Игнатьев может быть занесён в любую книгу рекордов как дважды генерал-майор. Впервые он получил большую звезду на погоны в сентябре 1917 г., будучи офицером Генштаба Императорской армии. И вторично был представлен к этому званию в 1940 г., но уже как офицер Рабоче-крестьянской Красной армии.

А в промежутке было многое. Офицер Игнатьев работал в Париже - курировал закупки вооружения и боеприпасов для России, серьёзно завязшей в Первой мировой войне. После Февральской революции и отречения Николая II он публично произнёс фразу, которая взбесила очень многих: «Царь нарушил клятву, данную в моём присутствии под древними сводами Успенского собора при короновании. Русский царь отрекаться не может». Но это были только цветочки. В 1924 г., почти сразу после установления отношений между СССР и Францией, Игнатьев нанёс визит советскому полпреду в Париже Леониду Красину . О чём именно они говорили - бог весть. Но результат впечатлил всех.

Игнатьев распоряжался деньгами Российской империи, выделенными на закупки. После революции он переоформил банковские счета на своё имя и свёл их в один, но очень большой - 225 млн золотых франков. Чтобы был понятен масштаб, лучше перевести эту сумму не в нынешние рубли или доллары, а в золото из расчёта один франк - 0,774 г. Получается, что Игнатьев владел золотом общим весом 174 тонны 150 кг. Теоретически он мог бы распорядиться им как угодно - средств хватало даже на небольшой, но комфортный остров. Но вышло иначе. Аристократ и белогвардеец отдал всю сумму молодому советскому государству. Всю, до единого сантима! Взамен просил одного: «Лучшей наградой для меня будет советский паспорт, возможность вернуться на Родину и вновь служить России».

...и 22 года спустя - советский комдив Игнатьев на учениях в Подмосковье, 1939 г. Фото: Public Domain

Из-за этого его прокляла мать: «На мои похороны даже не являйся». Из-за этого в него стрелял родной брат - пуля пробила фуражку в сантиметре над головой. Из-за этого он был вынужден до 1937 г. жить в советском торгпредстве - слишком много было желающих убить «красного графа». Но сам Игнатьев был другого мнения. В том же 1937 г. он попал на парад, посвящённый 1 Мая. «Я оказался на брусчатой мостовой Красной площади, за малиновым бархатным канатом у Мавзолея. Какая честь! Какая честь!»

Он уезжал в СССР, сопровождаемый проклятиями и пожеланиями «сгинуть в красных лагерях». Но вышло по-другому. Генерал-майор, ветеран Великой Отечественной войны и командор ордена Почётного легиона Алексей Игнатьев умер в Москве в 1954 г.

Композитор Сергей Прокофьев - «Национал-большевик»

По правде говоря, эмигрантом никогда не был. Он выехал из революционной России вполне законно, сопровождаемый разве что недоумением народного комиссара просвещения Анатолия Луначарского : «Сергей Сергеевич! Неужели вам здесь мало свежего воздуха, что вы так захотели на Тихий океан?»

Путь композитора из молодой Советской России оказался и впрямь необычен. Вместо того чтобы рваться в Париж или Берлин, Прокофьев едет в противоположном направлении - в Токио. Причём через всю Сибирь. Заметим: дело происходит весной 1918 г. Путешествие на поезде в разгар Гражданской войны само по себе внушает уважение. Впрочем, конечным пунктом была не Япония, а США. Да и мотивы Прокофьева схожи с точкой зрения многих эмигрантов: «Ехать в Америку! Конечно! Здесь - закисание, там - жизнь ключом. Здесь - резня и дичь, там - культура. Здесь - жалкие концерты в Кисловод-ске, там - Нью-Йорк, Чикаго. Колебаний нет». Подобные убеждения считались тогда (а у многих - и сейчас) хорошим тоном. Так что приём Проко-фьеву в эмиграции оказали достойный: мол, нашего полку прибыло. Более того, нашлись люди, которые по-спешили разыграть эту карту: «Величайший композитор современности бежал из Совдепии».

Таким композитор Прокофьев покинул Родину в 1918 г. Путь через охваченную Гражданской войной Сибирь его не испугал. Фото: РИА Новости

Впоследствии те же самые люди замерли в недоумении. Да, Прокофьев неоднократно насмехался над Совет-ской Россией и в разговорах презрительно именовал её «Большевизией». Но с середины 20-х кое-что поменялось. Композитор, как ни странно это звучит, увлекался политикой, водил дружбу с видными представителями любопытного движения, что зародилось в редакции журнала «Смена вех», которые называли себя то евразийцами, а то и национал-большевиками. Они считали, что Сталин совершил крутой поворот от революции к строительству сильной Советской империи. Видимо, это пришлось Прокофьеву по душе - в 1933 г. он вернулся в СССР.

«С принципами он был не в ладах, - вспоминал о жизни композитора в Союзе пианист Святослав Рихтер . - Вполне мог написать музыку на заказ: например, "Здравицу" - заказанную ему к очередному юбилею Сталина хвалебную оду». Возможно. Но ведь музыка-то, пусть и к словам «Сталину слава, отцу всех народов!», по-настоящему хороша. А насчёт принципов сам Прокофьев отозвался так: «Сталин? Какой Сталин? Ну да... А почему бы и нет? Я всё умею, и даже такое». Более того - в 1948 г., когда Жданов на cовещании композиторов громил Шостаковича , Мурадели и Прокофьева за «формализм в музыке», сам Сергей Сергеевич то смотрел в окно, то беседовал с соседом, ни в грош не ставя докладчика, от которого зависела его дальнейшая судьба. Впрочем, как показала жизнь, не очень-то и зависела. Обласканный властью шестикратный лауреат Сталинской премии, автор известной всем кантаты «Александр Невский» («Вставайте, люди русские!») умер в один день с «вождём всех народов», 5 марта 1953 г.

Художник Иван Билибин. «Сказка на деньгах»

С произведениями этого художника мы не расстаёмся никогда. Желающие могут провести эксперимент. Для этого надо всего лишь извлечь из кармана или кошелька монету или купюру любого достоинства и найти на ней слова «Банк России». Аккурат над ними будет двуглавый орёл.

Иван Билибин Фото: репродукция

Эту птицу, которая заметно отличается от имперского дву-главого орла, нарисовал . Правда, изначально её сопровождали другие слова - «Российское Временное Правительство». Орёл был создан вскоре после Февральской революции 1917 г. и предназначался для Государственной печати. Он не грозный и не зловещий - скорее симпатичный и лукавый. Сказочный. Именно с этими определениями у нас ассоциируется Билибин, который раз и навсегда определил канон иллюстраций к русским сказкам. И даже больше - создал русский декоративный стиль как таковой. Можно биться об заклад, что при просьбе представить себе абстрактного сказочного царя, витязя, Бабу-ягу или даже целый город мы обнаружим, что мыслим образами Билибина.

Любитель выпить и вкусно поесть, дамский любимец и угодник. Русский националист, о чём упоминал всегда и иной раз назойливо. Человек, с большим трепетом относящийся к старинной, особенно северной церковной архитектуре. Деятель, активно сотрудничавший с белыми, - Билибин был штатным художником ОСВАГ - ОСВедомительного АГентства вооружённых сил Деникина и Врангеля. Он же автор довольно злого и обидного для советской власти плаката «О том, как немцы большевика на Россию выпускали». Формальная логика говорит, что такой человек по итогам Гражданской войны должен был не просто покинуть Россию, но бежать сломя голову и никогда не возвращаться, чтобы «кровавые большевики» не упекли его в ГУЛАГ лет на сто.

Поначалу так всё и шло. Правда, по не совсем стандартному сценарию. Билибин выехал из Новороссийска и записал в дневнике: «С волною беженцев отплываю в неизвестном направлении». Запись оказалась пророческой. На пароходе «Саратов» вспыхнула эпидемия, поэтому Константинополь судно не принял. Конечным адресом стал английский лагерь Тель-эль-Кебир в Египте. Это, как ни странно, пошло художнику на пользу. Выйдя из лагеря, он не бедствовал - богатые православные греки, живущие в Египте, делали массу заказов, да и православная Коптская церковь оценила дар Билибина. Так что в ближайшие 5 лет художник не просто спокойно жил и работал в Каире, но и совершал длительные путешествия по Сирии и Палестине. Заодно освоил модную профессию фотографа, завёл профессиональную лабораторию и даже провёл несколько персональных выставок в этом качестве. Следующим шагом был Париж, куда Билибин переехал в 1925 г. Оформление переводов русских сказок дохода почти не принесло, но художник быстро переориентировался и выступил иллюстратором к хитовому сборнику «Сказок ужихи» Жанны Рош-Мазон : «Французские рисунки Билибина столь же блестящи, как его иллюстрации к русским былинам».
Иван Билибин. Иллюстрация к сказке «Морозко». 1931 г. Фото: репродукция

Зачем успешному художнику возвращаться в Совдеп? Как ни странно, его не устраивал уровень культуры. «Меня очень тянет в Россию. Я стал более ярым националистом, чем когда-либо, насмотревшись на всех этих "носителей культуры" - англичан, французов, итальянцев и пр. Только сейчас начинаем чувствовать, как много мы потеряли».

В результате пароход «Ладога» в 1936 г. привозит художника в Ленинград. Вместо предрекаемых ужасов ГУЛАГа его ждёт здесь степень доктора искусствоведения, должность профессора во Всероссийской академии художеств и новый творческий подъём. Иллюстрации к лермонтовской «Песне о купце Калашникове», работа над оформлением оперы Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане» и Сергей Эйзенштейн с проектом фильма «Иван Грозный». Билибин уже начал его обдумывать и делать эскизы. Возможно, у нас был бы совсем другой «Иван». Но художник решил по-другому. В 1941 г. ему предложили эвакуироваться из Ленинграда, вокруг которого сжималось кольцо блокады. Он ответил: «Из осаждённой крепости не бегут. Её защищают!» Умер Билибин 7 февраля 1942 г. от голода и холода, работая над фронтовыми плакатами.

Константин Кудряшов