Крещение руси: факты истории. Крещение руси факты против легенд и мифов (путята крестил мечом, а добрыня огнем)

Крещение Руси - одна из главных вех в истории нашей страны. Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба нашего государства, если бы была выбрана другая религия в качестве основной. Считается, что 28 июля в 988 году князь Владимир открыл своему народу путь к христианству. Согласно легенде, посланники великого князя вернувшись из Константинополя рассказали про великолепную службу церковную службу, что и вдохновило его принять решение в пользу именно этой религии. Между тем, в описании тех событий нет единства, и некоторые факты выглядят спорными. Несколько лет назад я побывал в Херсонесе, впечатления после посещения этого места остаются сильные, там особая атмосфера. В этом посте я собрал 10 интересных фактов Крещении Руси:

1) Первое крещение на Руси прошло за век до Владимира

Первым правителем Древнерусского государства, официально принявшим христианство византийского обряда, стала княгиня Ольга (по наиболее аргументированной версии, в 957 году, хотя предлагаются и другие даты). Отдельные случаи крещения славян были задолго до Владимира. В середине IX века знаменитый мусульманский географ Ибн Хордабех писал: «Если говорить о купцах Ар-Рус, то это одна из разновидностей славян. Они утверждают, что они христиане и платят подушную подать». А первым массовым крещением народа Руси считается так называемое «Фотиево крещение». Проведший его в 867 году патриарх Фотий свидетельствовал: «Так возгорелись они ревностью и любовью к вере, что приняли к себе епископа и пастыря и с большим усердием и вниманием исполняют христианские обряды».

2) "Сказание об испытании или выборе вер"

Принятие новой, единой, веры стало серьезным толчком к объединению русских земель. Дольше всех славянских племен оставалось в язычестве племя вятичей. Согласно «Повести временных лет», до крещения князя Владимира имело место «испытание вер». В 986 году к князю Владимиру прибыли послы от волжских булгар, предложившие ему перейти в ислам. Когда они рассказали князю об обрядах, которые необходимо соблюдать, в том числе и о запрете на питьё вина, Владимир ответил знаменитой фразой: «Руси есть веселие пити», после чего отверг предложение булгар.

После булгар пришли немцы (иностранцы) из Рима, посланные Римским папой. Те заявляли, что у них был пост по силе: «если кто пьёт или ест, то всё во славу божию». Однако Владимир отослал их, сказав им: «Идите, откуда пришли, ибо и отцы наши не приняли этого».

Следующими были хазарские иудеи, предлагавшие Владимиру принять иудаизм. В ответ на это он, зная что Хазария была разгромлена его отцом Святославом, спросил, где их земля. Хазары были вынуждены признаться, что у них нет своей земли - Бог рассеял их по другим странам. Владимир отказался от иудаизма.

Затем на Русь прибыл византиец, которого русский летописец за мудрость назвал Философом. Он рассказал русскому князю о библейской истории и христианской вере. Однако Владимир ещё не принял окончательного решения и советовался со своими ближайшими боярами. Было решено дополнительно испытать веру, побывав на богослужениях у мусульман, у немцев и у греков. Когда после посещения Константинополя посланники вернулись в Киев, они с восторгом сообщили князю: «Не ведали, где мы есть - на небе или на земле». В итоге Владимир сделал выбор в пользу христианства по греческому обряду.

3) Крещение не привело к гибели 9 миллионов восточных славян

Поскольку христианство на Руси продвигалось силой и волей, возникает вопрос - сколько человек поплатилось жизнью за его торжество? В исторической литературе встречается громадное количество жертв - вплоть до немыслимых 9 миллионов. Комментируя эту цифру, богослов Ф. Бабенко пишет: «Это абсолютно абсурдное утверждение. Даже имея современные средства массового уничтожения, убить такое количество не так-то просто, а уж в древние времена и подавно. Ни князь Владимир, ни его преемники просто физически не могли уничтожить 9 миллионов людей теми силами, что были у них в наличии. Даже Батыево нашествие унесло в разы меньше жизней, хотя масштаб его разрушений был беспрецедентен для средневековой Руси». Впрочем, сопротивление все-таки было, и были жертвы.

4) Крещение других русских земель

Вслед за Киевом постепенно христианство пришло в другие города Киевской Руси: Чернигов, Волынский, Полоцк, Туров, где создавались епархии. Крещение Руси в целом затянулось на несколько столетий - в 1024 году Ярослав Мудрый подавил восстание волхвов во Владимиро‑Суздальской земле (аналогичное восстание повторилось в 1071 году; тогда же в Новгороде волхвы противостояли князю Глебу), Ростов был крещен только в конце XI века, а в Муроме сопротивление язычников новой вере продолжалось до XII века.

5) Юбилейное празднование

Процесс подготовки празднования 1000-летия Крещения Руси совпал с «перестройкой» и политикой «гласности» в Советском Союзе. Советское правительство проявило интерес к празднованиям: одним из знаковых событий стала передача в 1983 году во владение Московской Патриархии части строений бывшего Свято-Данилова монастыря, в котором была возрождена монашеская жизнь и создан духовно-административный центр. Кульминацией торжеств 12 июня 1988 года стало сослужение в Даниловом монастыре многочисленных православных иерархов со всего мира. Затем празднования переместились в Киев, где в последний день торжеств десятки тысяч участников стали свидетелями богослужения в Киево-Печерской Лавре, которое произошло впервые за почти тридцать лет. В дальнейшем в течение всего года по стране проходили мероприятия, приуроченные к памятной дате. Главным итогом торжеств стал мощный импульс к возрождению церковной жизни в СССР.

6) Россия и Скандинавия крестились примерно в одно и то же время

Официальная дата Крещения Руси - 988 год. Чуть раньше крестилась Дания, примерно в 60-х годах X века - это связано с близостью Священной германской империи и деятельностью династии Оттонов; существует знаменитый рунический камень из Еллинга, на котором конунг Харальд Синезубый говорит о том, что именно он сделал данов христианами. Вслед за Данией в 999 или 1000 году крестилась Исландия, причем это было результатом не насильственного обращения, а некоего консенсуса, решения на вече - в каком-то смысле страна проголосовала за христианство. После - Норвегия, и позже всех - Швеция, которая самими восточными скандинавами еще долго считалась языческой, почти варварской страной.

Любопытен процесс христианизации Руси и Скандинавии. По всей видимости, он шел через скандинавских воинов, купцов и путешественников, многие из которых отправлялись через Русь в Византию служить телохранителями византийских императоров или просто оставались в его войске. Там они нередко крестились (этого мог требовать, так сказать, контракт, поскольку император не желал, чтобы его охраняли язычники) и, возвращаясь, заносили «бациллы» христианства на Русь и на собственную родину. Не случайно в летописях говорится, что многие варяги были христианами еще до того, как Владимиру Святому вообще пришла в голову мысль жениться на византийской принцессе и принять крещение.

Впрочем, на христианство в Скандинавии значительное влияние оказывала англосаксонская церковь: именно англосаксы занимались обращением Норвегии, и первые клирики здесь были преимущественно из Англии. В какой мере эхо этого влияния доходило до Руси - большой вопрос. Изводы христианства на Руси и в Скандинавии были все же не вполне одинаковы, хотя особенных противоречий между ними не было, а сходства хватало. Например, Владимир Святой, приняв христианство, привез мощи папы римского Климента, культ которого на время укоренился на Руси. Культ Климента явно был и в Норвегии, где конунг Олав Трюггвасон и Олав Святой строят в его честь не одну церковь.

7) Крещение Полоцка

Согласно исландским сагам, крещение Полоцка произошло благодаря скандинавам. Некто Торвальд (имя явно языческое) Кодранссон по прозвищу Путешественник через Киев прибыл в Полоцк и, заручившись поддержкой тамошнего князя, остался в городе. Будучи христианином, Торвальд строит в Полоцке церковь и основывает монастырь. Предполагается, что умер Торвальд в Полоцке, был погребен у церкви Святого Иоанна Крестителя и долгое время почитался там как святой. Впрочем, решительно неясно, содержит ли это предание хоть какое-то историческое зерно.

8) Добрыня Никитич и Крещение Руси

Отношения русского эпоса с историческим процессом сложны и неоднозначны. Невозможно отделить одно от другого. Но и соотносить сюжеты былин с реальными историческими событиями было бы неверно. Былина выхватывает из истории только те фрагменты реальности, которые соответствуют ее эпической схеме. Это могут быть имена или отголоски реальных событий. Но этого недостаточно, чтобы говорить об историчности былины.

Существует сюжет о Добрыне и Змее, который довольно сильно выделяется среди остальных былинных сюжетов. После вполне обычного зачина начинается странное: сражаясь со Змеем, который напал на Добрыню в реке, герой находит на берегу шапку земли греческой и бросает ею в змея. Тот с воем убегает, обещает больше ничего не грабить, на Русь не летать и так далее. Если сопоставить имена и детали этой былины с историей Крещения Руси, вырисовывается очень интересная вещь. В былине упомянут Добрыня - так же в летописях зовут дядю князя Владимира, действительно крестившего Русь вместе со своим племянником. Есть река - деталь тоже немаловажная, так как крещение всегда происходит в воде. Есть змей - символическое воплощение языческого врага. И наконец, самая странная и непонятная деталь - шапка земли греческой, с помощью которой этот самый змей-язычник и оказывается побежден.

9) Болгарский историк Николай Тодоров так оценивал христианизацию Руси:

Византия побудила Русь принять христианство. В результате этого акта племена и народности восточных славян приобщились к средиземноморской цивилизации, которая известна под названием «Византийской цивилизации» и которая утвердилась в Юго-Восточной Европе и на Ближнем Востоке в качестве синтеза античного и христианского наследия. Это обеспечило древнерусскому обществу доступ к плодам тысячелетнего развития философской мысли, социальных и естественных наук и т.п. Русь создала свои собственные институты в соответствии с моделью всего европейского сообщества от государства и до епископата, и от школы до суда.

10) Крещение помогло Владимиру преодолеть личное распутство

До крещения Владимир был совсем не святым. Великий хронист Титмар Мерзебаргский называл его «великим распутником». В христианстве он вел себя гораздо скромнее, вступив в брак всего дважды (и то, не одновременно). Как отмечает по этому поводу доктор исторических наук С. Алексеев:
«Христианство учит, что возможно покаяние в грехах и их прощение по милости Божьей. Не всем это известно, вероятно, но средневековым создателям летописей и житий Владимира известно было. Им, по всей видимости, трудно было представить, что женолюбие князя в языческой его жизни, с которым он боролся после принятия Христа, которое старался искупить покаянием и милосердием к ближним, станет для кого-то аргументом против его святости. Христиане считают, что святы не безгрешные, а победившие грех. А о том, как Владимир преодолевал себя благодаря новой вере, пишут не только русские летописцы, и душевное изменение князя не является благочестивым вымыслом».

Что представляла из себя Русь до крещения? Как князь Владимир совершил свой выбор веры? И какую роль сыграл этот выбор в истории государства? Об этом наш иллюстрированный рассказ.

В 988 году великий князь киевский Владимир Святославич преобразил духовную жизнь подвластной ему Руси.

В ту пору Киев поддерживал дружественные отношения с Константинополем, который на Руси именовали Царьградом. Русский правитель договорился о военной помощи с императорами Константином VIII и Василием II. Взамен князь жаждал заключить брак с представительницей императорского дома Анной, и это ему было обещано. В свою очередь Владимир, язычник, сообщил о готовности креститься, ибо Анна не могла стать женой не-христианина. К нему прибыл священник, от которого правитель Руси и принял крещение в Киеве, а вместе с ним - дети, жены, слуги, часть бояр и дружинников. Личное крещение князя не было случайностью или результатом сиюминутного порыва: оно являлось обдуманным шагом опытного политика и предполагало, что со временем произойдет христианизация всей страны.

Вот только… невесту не спешили отправлять из Константинополя. При всей благожелательности Владимира Святославича, у него оставался лишь один вариант, как получить свое по соглашению, оплаченному воинской помощью. Он осадил византийский город Корсунь (Херсонес). Печально, что мир между христианскими правителями удалось заключить лишь после того, как одна сторона пошла на обман, а другая добилась своего силой…

Византия вернула себе Корсунь, а Владимир получил Анну в жены. Он не сразу покинул Корсунь, но лишь получив сначала уроки христианского «закона». В «Повесть временных лет» вошла легенда, согласно которой именно здесь великий князь принял новую веру; эту легенду приняли как факт и многие историки. Она не соответствует действительности: крещение совершилось ранее, в «стольном граде» князя. Но именно корсунское духовенство обучало Владимира Святославича как новообращенного.

Вернувшись в Киев, князь ниспроверг языческих идолов, а потом крестил киевлян в реке Почайне, притоке Днепра. На Руси утвердилась церковная иерархия во главе с архиереем в сане митрополита. Архиепископ отправился к Новгороду Великому, епископы - в другие крупные города. Там произошло то же самое, что и в Киеве, - ниспровержение «кумиров» и крещение горожан.

Огромный шаг в судьбах Руси совершался с необыкновенной быстротой. Многое множество раз, особенно в советское время, писали о том, что Русь крестили «огнем и мечом», преодолевая бешеное сопротивление, особенно сильное в Новгороде Великом. Но историческая действительность не такова. На первых порах распространение христианства не вызвало сопротивления. Какое-то недовольство новгородцы проявили, но и оно, судя по всему, оказалось незначительным. В Ростове епископа не приняли, и там новая вера распространялась гораздо медленнее, чем где бы то ни было, и с большим трудом. Возможно, причина состоит в этническом составе тамошнего населения: немалую часть Ростовской земли занимали финно-угорские племена, повсеместно проявившие бóльшую стойкость в язычестве, нежели славянские.

В целом же христианство по всей стране принимали добровольно. Его не пришлось навязывать «огнем и мечом» - это поздний миф, не имеющий под собой подтверждений в древних источниках. Слабость и пестрота язычества, уверенная поддержка Церкви правителем, давнее знакомство с христианством в больших городских центрах сделали свое дело: Христова вера утвердилась на Руси скоро и почти бескровно. Не стоит удивляться - к тому времени, когда произошло официальное общегосударственное крещение, христианство уже более века частным образом распространялось на огромных пространствах от Киева до Новгорода. В Киеве задолго до Владимира стояли малые церковки. В дружинах варяжских, находившихся на службе у русских князей, часто встречались простые воины и знатные люди, принявшие Христову веру. Бабка Владимира, княгиня Ольга, тремя десятилетиями ранее посетила столицу Византии и вернулась оттуда христианкой. Откуда быть надрыву и кровопролитию, когда к христианству на Руси давным-давно… привыкли?

Другое дело, что принятие христианства не означало автоматическую смерть язычества. На протяжении нескольких веков, то тайно, то явно, язычество продолжало существовать рядом с верой в Христа, рядом с Церковью. Оно уходило медленно, борясь и прекословя, но в конечном итоге исчезло - уже во времена Сергия Радонежского и Кирилла Белозерского.

1. В древности наши предки были язычниками. В столице Древней Руси, Киеве, были большие языческие святилища. На главном из них, княжеском, стояли идолы, украшенные золотом и серебром. В жертву истуканам языческих «божеств» время от времени приносили людей.

2. Киевский князь Владимир Святославич решил переменить веру. Рядом с его владениями существовали большие города с красивыми храмами и чудесным пением, там процветали знания, создавались новые и новые книги. Язычество ничего подобного дать не могло. Князь принялся беседовать с дружиной и представителями разных религий: какую веру ему принять?

3. По древней легенде, князь отправил посольство из Киева в Константинополь - столицу могущественной Византийской империи. Русские послы побывали под сводами громадного собора святой Софии . Священники повсюду зажгли свечи и совершили богослужение с такой пышностью и торжественностью, что поразили послов. Те вернулись к Владимиру и рассказали об увиденном с похвалой.

4. Владимир решил креститься по обряду Константинопольской Церкви. Два императора, которые тогда правили Византией, вели тяжелую войну. Владимир договорился, что пришлет войско им на подмогу, а они отдадут ему в жены свою сестру Анну. Русское войско отправилось в поход.

5. Владимира крестил в Киеве священник. Скорее всего, это произошло на берегу реки. После правителя в воду вошли дети и приближенные великого князя. Перестав быть язычником, князь мог стать мужем византийской «принцессы».

6. Не дождавшись невесты из Константинополя, Владимир начал было переговоры на эту тему с правителем Корсуня-Херсонеса - богатого византийского города в Крыму. Демонстративно пренебрегая «принцессой» Анной, он предложил отдать ему в жены дочь корсунского «князя». Но ответом на предложение киевского правителя стал издевательский отказ.

7. Тогда войско киевского князя пришло в Крым, под стены Херсонеса . Горожане заперли ворота, изготовившись к осаде. Князь велел делать насыпи, дабы преодолеть с их помощью корсунские стены. Но осажденные потихоньку подкапывали насыпи и уносили землю прочь. В результате насыпи никак не могли сравняться со стенами города. Однако Владимир пообещал простоять хоть три года, но все же одолеть упорство защитников.

8. Долгая блокада города сделала свое дело: среди горожан нашлись те, кто счел капитуляцию более приемлемым итогом войны, нежели мучительные условия осады. Одним из них стал священник Анастас. Он пустил стрелу с запиской, где советовал «перенять» акведук - трубы, ведущие в город питьевую воду. Когда Корсунь остался без воды, город открыл ворота.

9. В итоге Владимир Святославич вошел в город . Не сдержав гнева, он казнил тамошнего стратига с женой, а дочь его отдал в жены одному из своих сторонников. Однако город вовсе не предназначался к разрушению и разграблению. Взяв его, князь принудил Византию исполнить все обязательства по договору.

10. Вряд ли князь киевский знал славянскую грамоту. Среди корсунских священников были те, кто мог говорить по-славянски и по-варяжски, ибо это был большой торговый город. Они вели беседы с правителем большой северной страны, просвещая его живым словом. Именно тогда Владимир освоил начала христианской веры.

11. На византийском корабле, наконец, прибыла принцесса Анна . Она венчалась с Владимиром Святославичем по обряду восточнохристианской Церкви. До нее князь, руководствуясь языческим обычаем, имел многих жен. Теперь он с ними расстался, поскольку христианину нельзя состоять в браке с несколькими женщинами одновременно. Некоторые из прежних супруг Владимира вступили в повторный брак с его вельможами. Другие предпочли воздержаться от новой свадьбы.

12. В ернувшись из Корсуня, Владимир приказал разрушить языческие святилища в своей столице. Деревянные истуканы, изображавшие «божеств», полетели в Днепр.

13. Киевляне зашли в воду всем многолюдством великого города . За один день приняли Крещение многие тысячи горожан. Обряд совершали священники из свиты Анны, а также Анастас Корсунянин и другие представители духовенства из Корсуня.

14. После Крещения в Киеве началось строительство нескольких небольших храмов. Позднее появилась и величественная Десятинная церковь . Столь значительных каменных построек наша страна до того не знала.

15. Позднее в храмах возникли школы. Детей учили славянской и греческой грамоте, знакомили их с книгами.

16. Эти книги сначала привозили в Киев и другие города Руси из-за рубежа. А потом их стали изготавливать в нашей стране. На Руси возникли собственные книгописные мастерские и отличные живописцы, искусно украшавшие книжную премудрость миниатюрами . Скоро в Киеве появились первые книги, повествующие о русской истории. Их называют летописями. Именно в летописях и сохранился рассказ о том, как была крещена Русь.

Рисунки Екатерины Гавриловой

На заставке: К.В. Лебедев. Крещение киевлян. Фрагмент картины

О начальном периоде «крещения Руси» известно очень мало. Сведения, сообщаемые летописями и другими литературными памятниками, не только скудны, но и противоречивы. Глухо упоминают об этом событии византийские, арабские и армянские источники.

«Повесть временных лет» утверждает, что сам Владимир крестился в захваченной им Корсуни [древнерусское название античного города Херсонеса, развалины которого находятся не окраине современного Севастополя]. Но из труда монаха Иакова «Память и похвала Владимиру» мы узнаем о том, что Корсунь была взята Владимиром лишь на третий год после крещения, и поэтому многие историки и некоторые церковные авторы сомневались в достоверности корсуньской версии начала христианизации Древней Руси . Однако и сторонники и противники данной версии сходятся на том, что реальным началом «крещения Руси» следует считать не корсуньское событие, то есть крещение самого князя, а обращение в новую веру киевлян, предпринятое Владимиром уже после возвращения Корсуни византийцам.

Нет в древнерусских источниках и достаточно детализированного описания самого процесса принятия христианства киевлянами. «Повесть временных лет» сообщает об этом предельно кратко.

Возвратив Корсунь византийцам, Владимир вернулся в Киев. «И когда пришёл, повелел опрокинуть идолы – одних порубить, а других сжечь Перуна же приказал привязать к хвосту коня и волочить его с горы по Боричеву взвозу к Ручью, и приставил двенадцать мужей колотить его жезлами... Вчера ещё был чтим людьми, а сегодня поругаем. Когда влекли Перуна по Ручью к Днепру, оплакивали его неверные, так как не приняли ещё они святого крещения. И, притащив, кинули его в Днепр... Затем послал Владимир по всему городу со словами: «Если не придет кто завтра на реку – будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, – да будет мне враг». Услышав это, с радостью пошли люди, ликуя и говоря: «Если бы не было это хорошим, не приняли бы это князь наш и бояре».

Еще лаконичнее описал крещение киевлян митрополит Иларион, автор «Слова о законе и благодати».

Крестившись сам, Владимир «заповеда по всей земли своей креститися и всем быти крестьяном, малыйм и великийм, рабом и свободным, юным и старым, богатым и убогим; и не бысть ни единого же противящася благочестному его повелению, да ещё кто не любовию, но страхом повелевшего крещахуся, понеже бе благоверие его с властию сопряжено».

Из этих повествований, сообщающих о далеко не однозначном отношении киевлян к религиозной реформе своего князя, современные церковные авторы вырывают лишь фразы о том, что «с радостью пошли люди», «не бысть ни единого же противящася», и утверждают, будто крещение жителей Киева прошло при всеобщем ликовании. Наши предки «со слезами радости принимали крещение» («Журнал Московской патриархии». Далее – ЖМП, 1947, № 8, стр. 12). «Все шли по зову своего вождя, ибо верили ему» (ЖМП, 1954, № 7, стр. 11). «Русский народ с радостью принимал христианство» («50-летие восстановления патриаршества». Специальный выпуск ЖМП, 1967, стр. 31). «Новая религия сразу же была воспринята» («Православний вiсник». Далее – ПВ, 1972, № 2, стр. 22) и т. д.

Но при внимательном чтении приведенных выше древнерусских текстов картина начала «крещения Руси» предстает перед нами совсем не такой идиллической, какой она изображается на страницах современных изданий русской православной церкви. Как ни идеализирован в этих текстах процесс обращения в новую веру, авторы их вынуждены были признать, что крещение жителей Киева не обошлось без угроз и принуждения со стороны властей. Не желавшим креститься заявляли, что их будут рассматривать как противников князя («Если не придёт кто завтра на реку... да будет мне враг»), а значит, какая-то часть киевлян оказалась в водах днепровских отнюдь не по доброй воле – «не любовию, но страхом».

Даже и некоторые церковные историки не отрицали принудительного характера крещения. «Не все, принявшие тогда у нас святую веру, приняли её по любви, – писал, например, архиепископ Макарий (Булгаков), – некоторые – только по страху к повелевшему... не все крестились охотно, некоторые – неохотно». «Не желавших креститься, – признавал Е. Е. Голубинский, – было весьма много как в Киеве, так и вообще во всей Руси». Такого же мнения на этот счет был и архиепископ Филарет (Гумилевский).

Потребность в новой религии, как уже было отмечено, ощущали лишь социальные верхи Руси. Владимиру и его ближайшему окружению она была нужна для укрепления великокняжеской власти. Сословие феодалов искало в ней оправдание своего привилегированного положения в древнерусском обществе и идеологическую узду для челяди и смердов. Купцам христианизация Руси сулила расширение торговых связей с другими странами. Все вместе они получали возможность с помощью новой веры насаждать в массах покорность, примирять угнетенных с тяготами подневольной жизни и тем самым удерживать народ от протеста.

В ином положении находились социальные низы. Ни смерды-крестьяне, ни ремесленники, ни челядь (бесправные холопы-рабы) не получали от вводимого христианства, давно переставшего быть религией обездоленных, ничего такого, что отвечало бы их устремлениям и надеждам.

Не приспособленная к условиям жизни приднепровских славян и потому не находившая отклика в их душах идеология Византийской империи воспринималась народными массами Киевской Руси как нечто глубоко чуждое. Поэтому они принимали новую религию неохотно, уступая не столько уговорам, сколько угрозам и принуждению.

«Всякое правдоподобие требует предполагать, – отмечал Е. Е. Голубинский, – что было некоторое, а может быть и немалое, количество таких, которые остались глухи к проповеди и в глазах которых князь и бояре были отступниками от староотеческой веры. Одни из таких людей могли быть заставлены повиноваться угрозами или даже прямо силой, а другие, вероятно, не были заставлены никакими средствами или искали спасения в бегстве или сделались, так сказать, языческими мучениками».

Крещение киевлян явилось всего лишь началом процесса христианизации древнерусского государства. Новую религию, ставшую государственной, надо было распространить по городам и деревням Руси. И хотя привезенным из Византии священнослужителям повсеместно и самым решительным образом содействовали княжеские власти, достичь поставленной цели оказалось не так-то просто. Согласно летописным свидетельствам и житийным текстам, насаждение христианства редко где обходилось без сопротивления народных масс, без насилия и принуждения. Вот лишь несколько фактов.

Вторым по величине и значению городом Киевской Руси во время княжения . Причём наиболее резко, явно и открыто демонстрировал такое отношение простой люд. Когда началась процедура принятия христианской веры, воинам княжеской дружины пришлось силой загонять упорствовавших новгородцев в реку.

С большим трудом удалось миссионерам приобщить к новой вере жителей Ростова. Первые два епископа – Федор и Иларион (XI в.) ничего не могли поделать с «язычниками» и убрались из города. Против третьего – Леонтия – Ростов взбунтовался. Лишь четвертый епископ – Исайя смог добиться некоторого успеха, да и то не в самом Ростове, а в окрестных землях. Но и ему не удалось заставить всех ростовчан принять новую веру.

Такие же трудности возникли при христианизации населения Мурома. К новой вере не смогли приобщить муромцев ни сын киевского князя Владимира – Глеб, ни его преемник.

Случалось, что население устраивало самосуд над особо ревностными миссионерами. Так поступили, например, вятичи, убившие монаха Кукшу, который в середине ХII века прибыл в их края из Киево-Печёрского монастыря.

Историческая реальность заставила считаться с собою и церковных литераторов, выступавших в дореволюционное время на страницах многочисленных церковных периодических изданий.

«Язычество, – читаем, например, в статье «Политическая и общественная деятельность высших представителей русской церкви (X–XV вв.)» в журнале «Звонарь» (1907, № 8, стр. 32), – было еще сильно, оно не отжило ещё своего времени у нас на Руси, оно сопротивлялось введению христианства; поэтому правительство принимает насильственные меры в деле распространения христианства, прибегает к огню и мечу с целью внедрения евангельского учения в сердца язычников. И служители Христа не вооружаются против таких средств; напротив, они их оправдывают и на трупах воздвигают крест Христов».

Что же касается современных православных богословов и проповедников, то они либо замалчивают эти факты, либо выступают с заявлениями, явно им противоречащими. «Привлечение язычников и инаковерующих в Киевской Руси к церкви Христовой совершалось не путем насилия, а силой убеждения, при содействии благодати божией, живой и чудесной» (ЖМП, 1982, № 5, стр. 50).

В статьях и проповедях современных православных богословов фальсифицируется не только характер христианизации населения Киевской Руси, но и темпы этого процесса, его сроки. Лишь очень немногие из нынешних поборников русского православия признают (да и то как бы мимоходом), что «распространение христианства на Руси было длительным процессом» (ЖМП, 1981, № 3, стр. 48). Обычно же на страницах изданий Московской патриархии мы встречаем утверждения, будто «крещение Руси» прошло не только гладко, мирно, бесконфликтно, но и быстро, прямо-таки стремительно. «Конец X и первая половина XI века, – писал Н. Волнянский, – период триумфального шествия христианства по Русской земле, вплоть до её глубин и ладожско-ростово-суздальских дебрей» (ЖМП, 1945, № 9, стр. 59).

Другие богословы и церковные историки так чётко временные границы предпочитают не обозначать, но тем не менее тоже пишут о сжатых сроках. Вот наиболее типичные заявления такого рода за последние годы. «Христианство быстро было воспринято русскими племенами». «Из Киева... христианство быстро распространилось по всей нашей стране» (ЖМП, 1978, NB12, стр. 53). «В период княжения Владимира после крещения, несомненно, христианство было занесено во все концы земли Русской» (ЖМП, 1982, № 5, стр. 51).

У всех этих и им подобных высказываний все та же подоплёка – стремление придать процессу христианизации Руси видимость провиденциального явления. Идеологи русской церкви полагают, что скорость протекания данного процесса имеет принципиальное значение. Если признать, что обращение Руси в христианство длилось века, рассуждают они, то его воспримут как плод человеческих усилий. А если читателей и слушателей уверить, будто христианизация древнерусского общества завершилась за несколько десятков лет, то этот процесс предстанет в их сознании как явление «промыслительного» характера, осуществленное под воздействием «благодати божьей».

Обратимся к тому материалу, который содержится в современном курсе церковной истории, в некоторых изданиях Московской патриархии, а также в дореволюционной богословской печати.

Как свидетельствуют древнерусские источники , во времена Владимира Святославича (а умер он через 27 лет после крещения киевлян) была христианизирована – да и то в значительной мере формально – лишь малая часть Руси. Приобщили к новой религии киевлян, принудили принять христианство какую-то часть новгородцев, соорудили христианские храмы в Чернигове, Владимире-Волынском, Белгороде, Переяславле, Турове, Полоцке и нескольких других городах. Остальную территорию Киевской Руси реформаторская деятельность князя Владимира не затронула даже поверхностно.

Но и в городах, где прошло массовое крещение, христианами пусть не убежденными, но даже номинальными стали далеко не все жители. Одни приняли новую веру лишь для того, чтобы избежать неприятностей, другие принять приняли, но не усвоили, а третьи вообще не принимали: ударились в бега или затаились.

Не только при Владимире, но и при его сыне и преемнике Ярославе, который княжил с 1019 по 1054 год, христианство ещё не утвердилось повсеместно. Ставленник Ярослава митрополит Иларион в своем «Слове о законе и благодати» сетовал, что русские христиане составляют «малое стадо». Летописец отмечает, что лишь при Ярославе, то есть три десятилетия спустя после «крещения Руси», вера христианская начала «плодитися и расширяти».

Иначе говоря, даже в центре Киевской Руси новая религия завоевывала свои позиции крайне медленно. Что же говорить о периферии. Куда сложнее, чем в Киеве, обстояли дела с христианизацией Новгорода. Вопреки утверждениям современных церковных авторов, будто «христианская культура шире и глубже, чем в других центрах Древней Руси, проникла здесь в массы населения» («Православный церковный календарь», 1983 г., стр. 2), христианство долго не могло утвердиться в этом городе. Новая религия не проникла «в массы населения» на здешней земле не только в X, но и в XI веке. Летопись сообщает, что когда в 1071 году в Новгороде появился «волхв» – жрец языческого культа, который «хулил веру христианскую», он нашел поддержку у значительной части горожан: «многих обманул, чуть не весь город». Ему противостоял епископ, которого сторонники волхва «собирались убить». Лишь князь Глеб и его дружина сохранили верность христианству и поддержали епископа, а «люди все пошли и стали за волхвом». «Такое отношение народа к епископу и волхву, – отмечал Е. Е. Голубинский, – показывает, что он (народ. – Н. Г.) был еще настоящий полуязычник с перевесом сочувствий на сторону язычества и что последнее у него ещё вовсе не начало растворяться в христианстве».

Неизвестно, к чему привело бы это столкновение, если бы не коварство князя-христианина. Спрятав под плащ боевой топор, Глеб пошел к волхву якобы для спора. Князь задал волхву провокационный вопрос: «Знаешь ли, что утром случится и что до вечера?» «Знаю наперед всё», – отвечал ничего не подозревавший волхв. «А знаешь ли, что будет с тобою сегодня?» «Чудеса великие совершу», – был ответ. «Глеб же, вынув топор, разрубил волхва, и тот пал замертво, и люди разошлись».

Есть все основания утверждать, что и в конце XI века христианизация Новгорода ещё не была завершена. Церковный автор пространной и основательной статьи «Положение новгородских владык от крещения Новгорода (991–92) и до подчинения его Москве (1478)» так охарактеризовал новгородцев исследуемого им периода: «Официально они числились христианами, но в частном домашнем быту оставались прежними язычниками... Холодно относились к новой вере, мало интересовались делами церкви и индифферентно смотрели на её предстоятеля-епископа». Лишь в XII–XIII веках «новгородцы сроднились с христианством» («Вера и разум», 1913, № 1, стр. 55–57).

Если в самом Новгороде потребовалось так много времени для насаждения христианства, то в его обширнейших владениях этот процесс растянулся на несколько столетий. «Чудь Водской пятины [Пятины новгородские – территориально-административные районы, на которые делилась Новгородская земля с конца XV по начало XVIII в. По пятинам вёлся учёт неселения, проводилась раскладка податей и повинностей] в Новгородской области, – писал Е. Е. Голубинский, – крещённая, может быть, ещё в период домонгольский и едва ли позднее XIII века, оставалась двоеверною до половины XVI века».

О том, когда и как обращали в христианскую веру жителей чудского, ижорского, ореховского и других уездов Новгородской земли, красноречиво рассказал архиепископ Макарий (Булгаков) в «Истории русской церкви». Узнав о том, что жители, формально считаясь христианами, фактически «не переставали держаться грубых языческих суеверий», новгородский архиепископ прибегнул к типичным для миссионеров решительным мерам. В 1534 году он повелел «по всем чудским и ижорским местам, в сёлах, деревнях и лесах разорять и истреблять огнем языческие мольбища, священные деревья и камни, а население кропить святой водой и «вразумлять». Тех же, которые «останутся упорными и непослушными», надлежало «брать и препровождать в Новгород на суд владыки и гражданской власти».

За пределами Киевской Руси новая религия распространялась ещё медленнее. Этот факт, признаваемый большинством дореволюционных историков церкви, дружно отрицают современные православные богословы и церковные проповедники.

Вот основные хронологические рамки христианизации народов Руси, начатой при князе Владимире.

Лишь в XII веке началось обращение в христианство славянского племени вятичей – тех самых, которые умертвили миссионера Кукшу. Все сведения о вятичах, писал Е. Е. Голубинский, заставляют предполагать, что христианство «распространялось между ними весьма медленно и окончательно водворилось весьма нескоро».

Примерно в то же время и с теми же трудностями христианство стало проникать в Вологодскую землю, на берега Северной Двины и Камы.

Только во второй половине XIII века началась христианизация чуди заволжской, а в XIII–XIV веках подверглись крещению карелы и прочее население Олонецкого края.

К середине XIV века относится начало деятельности христианских миссионеров среди лопарей (саами), проживавших по берегам Онежского озера.

Ещё позднее стали приобщаться к христианству коренные жители Пермской земли – зыряне.

Язычество и в XV веке продолжало удерживать свои позиции на Пермской земле.

Только в XV веке крестили большинство лопарей, кочевавших по побережью Ледовитого океана.

С XVI века начали обращать в христианство народы Поволжья. О том, как крестили татар бывшего Казанского ханства, рассказал в своем курсе истории церкви профессор-протоиерей А. В. Горский: «После мятежнических волнений, усмирению которых содействовали сами новообращённые, наступило время, более благоприятное для распространения христианства. Некрещёным татарам воспрещено было оставаться в Казани – городе, посвящённом имени бога христианского, им отведена была особая слобода, и они не имели здесь мечетей» (ЖМП, 1976, № 4, стр. 70).

В XVIII веке и вплоть до начала XX века крестили калмыков, народности Сибири и Камчатки.

Будучи не в состоянии отрицать факты сопротивления крещению, современные церковные авторы утверждают, будто противодействие оказывали социально реакционные силы. «Миссионеры всюду встречались со многими противлениями и препятствиями как со стороны языческих жрецов и вещих стариц, так и со стороны тех, кому выгоднее было использовать труд темного люда, чем иметь дело с просвещенным христианином, которому внушили, что богатые и бедные одинаковы пред богом, а в земной жизни должны видеть друг в друге своего брата» (ЖМП, 1982, № 5, стр. 52).

На самом же деле не древние верования , сложившиеся в доклассовом обществе, оправдывали социальное неравенство, а оправдывало его христианство – религия классового строя. Поэтому противились введению христианства не те, кто «использовал труд темного люда» (им новая религия была на руку), а широкие народные массы, для которых смена религии означала ухудшение их положения.

Таким образом, ни один богословский тезис, касающийся начального этапа христианизации древнерусского общества, не выдерживает сопоставления с фактами отечественной истории.

Введение христианства в качестве государственной религии Киевской Руси отвечало классовым интересам социальных верхов древнерусского общества. Народным массам христианская религия несла новые беды, что и породило широкую оппозицию крещению со стороны киевлян, новгородцев, жителей других городов и сел. Наших предков обращали в новую веру не мирно и благостно, как утверждают современные православные богословы и церковные проповедники, а с применением силы, посредством принуждения.

Процесс насаждения новой веры, вопреки утверждениям церковных идеологов, занял не десятилетия, а столетия, а кое-где затянулся до начала XX века.

Крещение Руси – одно из важнейших культурных событий в истории Древней Руси . Оно положило конец языческой и начало христианской истории России. Крещение Руси произошло в конце IX века, усилиями, которые предпринял Князь Владимир в ходе утверждения христианства как государственной религии. Крещение Руси не проходило безболезненно для русского народа и было сопряжено со значительным сопротивлением новой православной культуре. Не смотря на то, что хотя фактически, масштабное Крещение Руси началось лишь в IX веке, предпосылки для этого события, появились уже давно. Земли и народы, объединённые именем Древняя Русь, узнали христианство задолго до 988 г., когда его официально принял Князь Владимир.

Существует предположение, согласно которому русов, находившихся под властью хазар, впервые крестили просветители славян Кирилл и Мефодий во время своего путешествия в Хазарский каганат в 858 г.

Изначально, дорогу христианству к самому сердцу киевского княжения Руси проложила княгиня Ольга, вдова убитого древлянами князя Игоря. Около 955 г. она проникнулась христианством и приняла крещение в Константинополе. Оттуда она и привезла греческих священников на Русь. Однако христианство тогда не получило широкого распространения. Сын княгини Ольги Святослав не видел нужды в христианстве и продолжал чтить старых богов.

Заслуга утверждения православия на Руси принадлежит одному из его сыновей, Князю Владимиру. Принятие христианства князем Владимиром не было свободно от политических расчётов. Византийский император Василий II (976-1025 гг.), искавший союзника против претендента на престол военачальника Варды Фоки, обратился за помощью к Владимиру Киевскому, соглашаясь выдать за него сестру Анну. Не приняв крещения, Владимир не мог жениться на принцессе, а такой союз высоко поднимал политический статус киевских князей.

Союз с Византией был необходим для укрепления растущего авторитета древнерусского государства. Для славян Византия была таким же символом мощи, богатства и державного блеска, как и для других сопредельных государств, только начинавших строить и укреплять свою государственность. Союз с Византией открывал необходимые перспективы как для дальнейшего военного, так и экономического роста.

Наиболее распространённая версия обстоятельств Крещения Руси такова. Владимир отправил в помощь Василию II дружину, численностью около 6 тыс. человек, но греки не спешили выполнять обещания. Князь «поторопил» их, взяв город Корсунь (Херсонес), который не без некоторой иронии был предложен им как вено - выкуп за невесту.

Империи оставалось тешить самолюбие лишь тем, что формально она приобретала нового подданного. Киевский князь получал третьестепенный придворный титул, автоматически вводящий тем не менее его в иерархическую систему империи. «Дипломатический» брак русского князя и византийской принцессы мог к тому же надолго обезопасить северные границы Византии, а преобладание на первых порах греческих священнослужителей на Руси предоставляло Царьграду (Константинополю) возможность воздействия на непредсказуемых русов авторитетом Православной Церкви.

В конце лета 988 г. Владимир собрал всех киевлян на берегу Днепра и в его водах их крестили византийские священники. Это событие и вошло в историю как крещение Руси, став началом длительного процесса утверждения христианства на русских землях. Русские летописи содержат легендарные сведения о выборе веры князем Владимиром.

Предания по-своему отразили реальную картину дипломатической активности киевского великокняжеского двора. Помимо Византии он поддерживал контакты с Хазарским каганатом, Римом, западноевропейскими странами, мусульманскими народами, южными славянами. Эти отношения были связаны и с поиском пути государственного развития, и с определением политической, культурной и духовной ориентации Киева.

Среди причин, определивших выбор именно Византии образцом государственного строительства, важную роль сыграло великолепие православного священнодействия. В летописи приводятся впечатления русского посольства о богослужении: в Царьградском храме послы, по их словам, не знали, на небе они или на земле. Неземной красотой храмов, благолепием службы поразила их Византийская Церковь. Незадолго до этого, рассказывает «Повесть временных лет» под 986 г., князь Владимир беседовал с послами из Волжской Булгарии об исламе, с миссионерами из Рима, с хазарскими проповедниками иудаизма и с «греческим философом» - православным миссионером.

Особенно князю понравилась речь философа, и он стал склоняться к православию. После крещения, которое, по преданию, Владимир принял в Корсуни, суровый правитель и воин, проложивший путь к вершинам власти в жестокой междуусобной борьбе, имевший шесть жён (не считая порядка восьмиста наложниц), не препятствовавший ранее человеческим жертвоприношениям, искренне принял учение Церкви о грехе, слова Христа о любви и милосердии.

Крещение преобразило Владимира. Он даже всерьёз вознамерился ввести неслыханное до тех пор в человеческой истории новшество - отменить смертную казнь для разбойников, боясь греха. Правление Владимира отмечено появлением на Руси христианской благотворительности, исходящей от государственной власти. Князь содействовал устройству больниц и богаделен (приютов для стариков и инвалидов), заботился о пропитании неимущих киевлян. Государственную поддержку получили строительство и украшение храмов, была создана первая школа, началась полномасштабная подготовка русского духовенства.

Конечно, насильственная христианизация и уничтожение древних языческих святилищ встречали подчас яростное сопротивление народа и жречества. Однако, в силу того, что первые русские христианские священники проявляли лояльность к ассимиляции языческих традиций к православным. Всё это привело к созданию самобытной православной традиции. И в результате, христианство содействовало общему развитию культуры, созданию памятников письменности, искусства и архитектурного зодчества Древней Руси.

Русская Православная Церковь В X-XI вв. первые епископии-епархии которые образовала Русская Православная Церковь, помимо Киева были размещены в Новгороде, Ростове Великом, Белгороде (ныне село Белгородка неподалёку от Киева), Юрьеве (ныне город Белая Церковь), Чернигове, Владимире-Волынском. Изначально, Русская Православная Церковь подчинялись Киевской митрополии. Митрополит сам назначал епископов, мог созывать поместные соборы. Церковный устав князя Владимира предоставил Киевской митрополии большие права. Так, сфера церковного суда была значительно шире, чем в Византии: ему подлежали, в частности, многие дела, связанные с семейными отношениями.

Это должно было способствовать преобразованию моральных устоев общества на христианских началах. Авторитет Церкви в среде, где были сильны дохристианские верования и традиции, изначально подкреплялся обширными земельными владениями. Это уравнивало Церковь в правах с представителями высших социальных слоёв. Тем самым принимались меры и к тому, чтобы церковные иерархи не попадали в зависимость от произвола местных князей и бояр. Православная культура Византийская православная культура быстро привилась на Руси и дала мощные побеги.

Этому немало способствовало существование уже развитого славянского византинизма - «ославяненной» византийской православной культуры. Центром славянской культуры в то время была Болгария, с которой Киевская Русь имела устойчивые связи. Быстро развилась самобытная русская письменная традиция. Уже через полстолетия после крещения Руси первый митрополит Киевский Иларион создаёт произведение выдающихся литературных достоинств. В его «Слове о Законе и Благодати» выражено осознание того, что единство Руси неотрывно от «благодати и истины», полученных во Христе.

«Слово» святителя Илариона выражает горячую «похвалу кагану [князю] нашему Владимиру», через которого призван Богом «язык русский» - народ Руси. Подлинным литературным изяществом не менее, чем духовной силой, отличаются проповеди Кирилла, епископа Туровского - талантливого церковного писателя XII в. При Ярославе Мудром (1019-1054 гг.), сыне Владимира, Киев стал одним из европейских центров культуры. Устроение школ и переводческое дело приобрели значительный размах. Дети и внуки самого Ярослава хорошо знали византийскую литературу; об этом свидетельствуют, в частности, сочинения Владимира Мономаха, внука Ярослава Мудрого.

Однако, не смотря та то, что Русь была крещена, простые люди продолжали чтить русские языческие традиции, постепенно приспосабливая их к христианским. Таким образом и возникло русское православие – причудливое сочетание славянского язычества и христианства. Не смотря на это, Крещение Руси продолжает оставаться одним из самых значительных событий в истории русской культуры.