Михаил федорович романов краткая биография основное. Династия Романовых – XVII век
Филарет, до принятия монашества - Романов Федор Никитич (ок. 1554/1555-1633) - русский политический и государственный деятель, патриарх, отец царя Михаила Федоровича Романова (первого русского царя из династии Романовых). При царе Федоре Ивановиче, который приходился ему двоюродным братом по материнской линии, Федор Никитич занимал крупные государственные должности.
При Борисе Годунове был в опале, пострижен в монахи. При Лжедмитрии I являлся Ростовским митрополитом, затем, в 1608-1610 гг. находился в Тушинском лагере. Возглавлял «Великое посольство» к польскому королю, был пленен. Вернулся на родину в 1619г. и стал фактическим правителем России при своем сыне-царе.
Летом 1619г. в Москву прибыл Филарет, отец Михаила Федоровича. В июне он был посвящен в патриархи.
Филарет Никитич в молодости был первым в Москве красавцем и щеголем, законодателем мод. Обычно такие люди с трудом переносят невзгоды. С Федором Романовым этого не произошло.
Несильное пострижение, тюрьма, унижения от Тушинского вора, польский плен... - не каждому, даже сильному человеку удается, испытав подобное, сохранить волю к жизни и к победам, ум, способный мыслить категориями государственными, а не личными, хоть часто и мелковатыми.
Первым делом Филарет разобрался с Салтыковыми. По настоянию патриарха Салтыковых выпроводили из Москвы в свои имения. Поместья и вотчины передали в казну. Гаврилу Хлопова вернули из ссылки. Марию - нет! Всесилен был патриарх Филарет, но - не волшебником. Инокиня Марфа решительно воспротивилась возвращению на круги своя расстроенного свадебного дела. И как женщину слабую понять ее можно. Марфа прекрасно понимала, что здоровье у Филарета не богатырское, и, оставшись одна, она (если бы Мария стала-таки женой Михаила) претерпела бы от царицы немало горя. Инокиня Марфа готовила себе на старость прочный щит, и Филарет и Михаил не хотели отнимать у самого близкого человека, у матери и у жены, ее надежду на спокойную старость.
Марию Хлопову перевели в Верхотурье, затем в Нижний Новгород и поселили в доме умершего Кузьмы Минина. Царь послал вместе с указом о переводе в Нижний Новгород письмо к Марии и подарки. Бывшая невеста и этому была рада. Вскоре в Нижний Новгород приехал боярин Шереметев, объявивший Ивану Хлопову, что царь отказался жениться на его дочери, что повелел он Хлоповым жить в Нижнем Новгороде, и из казны будет им поступать ежегодное жалованье не малое. Михаил Федорович обещание исполнил. Жалованье действительно приходило крупное, но кроткая и миловидная Мария угасала на глазах и вскоре умерла. Жители Нижнего проводили подругу детства Миши Романова в последний путь и долго с грустью вспоминали о ней.
Двоевластие в России
После посвящения Филарета в патриархи царь заявил, что его отцу должна быть оказываема такая же честь, как и ему, и в России наступило «двоевластие». Полный государь в церковных делах, патриарх стал фактическим соправителем государства. Все грамоты они подписывали оба: впереди стояла подпись Михаила Федоровича, затем - Филарета, которому, как и царю, присвоили титул «великий государь». Жесткую политику патриарха быстро почувствовали все. Царя оставили в покое «временщики», присосавшиеся к кремлевским богатствам, как вампиры.
«В новом великом государе Москва... - по мнению С. Ф. Платонова, - получила то, в чем более всего нуждалась: умного администратора с определенными целями. Даже в сфере церковной Филарет был скорее администратором, чем учителем и наставником церкви».
В июне 1619 г. Земский собор разрешает поставленный Филаретом вопрос о путанице в финансовых делах. В приговоре собора «резко выделяются две черты: прямо рисуется неудовлетворительное экономическое положение податных классов и уклонение от податей, а затем неудовлетворительное же состояние администрации с ее злоупотреблениями, о которых свидетельствовали столь частые челобитные про «обиды сильных людей». Все последующие внутренние распоряжения правительства Михаила Федоровича и клонились именно к тому, чтобы 1) улучшить администрацию и 2) поднять платежные и служебные силы страны».
Царь Михаил Федорович встречает за Москвой родителя своего Филарета Никитича. 1619 год. Гравюра Б. Чорикова. XIX в.
В Москве восстанавливались старые институты власти, унаследованные Романовыми от Ивана III и Ивана IV - приказы, которые исполняли функции министерств.
Некоторые историки сетуют, что в XVII в. русские люди слишком уж увлеклись стариной, подчас забывая о печальных фактах собственной истории. Впрочем, существуют иные мнения об итогах царствования Михаила Федоровича. С. Ф. Платонов, например, считает так: «Возвращаясь к старине... московские люди не думали что-либо менять и вместе с тем изменили многое. Такого рода перемены произошли, например, в областном управлении, где правительство более или менее систематически вводило воевод, так что воеводская власть из власти временной становится постоянной и вместе с тем гражданской властью.
Далее, держась по-старому поместной системы, торопясь привести в порядок поместные дела, упорядочить службу, правительство все более и более прикрепляет крестьян, «чего при старых великих государях не было». С другой стороны, давая первенствующее значение служилому классу, все более и более обеспечивая его положение, мало-помалу приходят к сознанию неудобства и несостоятельности дворянских ополчений, ввиду чего и заводится иноземный ратный строй, солдатские и рейтарские полки. В войске Шеина в 1632 г. под Смоленском было уже 15 000 регулярного войска, устроенного по иноземному образцу. Этих примеров совершенно достаточно для доказательства того, что деятельность правительства Михаила Федоровича, будучи по идее консервативной, на деле, по своим результатам была, если только уместно это слово, реформационной».
Женитьба Михаила Федоровича
В 1623г. закончилось дело Марии Хлоповой, а 19 сентября следующего года Михаил Федорович женился на Марии Долгоруковой - дочери князя Владимира Тимофеевича Долгорукова. Против воли женили царя.
Долго отказывался он. Да дело царское такое: хочешь - не хочешь, а жениться надо и надо дать стране наследника. Согласился Михаил Федорович, но на следующий день после свадьбы жена заболела и 6 января 1625г. умерла. Ходили слухи, будто лихие люди извели ее, но кто это были и существовали ли они в действительности - неизвестно.
Царица Евдокия, вторая жена Михаила Федоровича. Рисунок. XIXв.
29 января 1626г. царь женился во второй раз - на дворянской дочери Евдокии Лукьяновне Стрешневой. Чтобы с ней ничего не случилось, дело держали в тайне, невесту доставили во дворец за 3 дня до свадьбы. Евдокии Стрешневой повезло. Она прожила с мужем 19 лет и умерла через месяц после смерти Михаила Федоровича.
Перемирие с Польшей
В 1631г. закончился срок долгого перемирия с Польшей, и русские люди стали готовиться к войне. В апреле 1632 г. скончался король Сигизмунд. Царь созвал Земский собор, на котором было принято решение воевать с Польшей, отнять у нее все русские земли. На соборе избрали главных начальников русского войска - боярина Михаила Борисовича Шеина и окольничего Артемия Измайлова. Они должны были отвоевать Смоленск. М. Б. Шеин, известный со Смутного времени как организатор героического сопротивления жителей Смоленска, после сдачи города попал в плен к полякам. Человек опытный в военных делах, он просто обязан был взять Смоленск. Покидая Москву с большим войском, он с презрением отозвался при царе о боярах, которые всегда, когда он воевал за Отчизну, «за печью сидели и сыскать их нельзя было».
Такой дерзости бояре никому бы не простили. Даже победителю.
Новый король Польши Владислав вовремя пришел на помощь осажденным, окружил войско русских и вынудил их просить пощады. М. Б. Шеин с разрешения царя вышел на переговоры, добился почетных условий: Владислав пропустил его людей с личным оружием в Москву.
Изображение орла в царствование Михаила Федоровича. 1616-1645 гг.
Это было еще одно позорное поражение русских от поляков. М. Б. Шеина нельзя было винить в той беде одного. Плохо сработали поставщики продовольствия, русское войско никто не подстраховал, на высоте оказался король Владислав. Бояр это не интересовало. В октябре 1633г. умер патриарх Филарет, поддерживавший М. Б. Шеина. Бояре набросились на него как свора мастифов. Они обвинили его в измене и приговорили Михаила Шеина, Артемия Измайлова и его сына, Василия Измайлова к смертной казни. Через несколько дней им отрубили головы.
Владиславу не удалось развить успех, время успехов для Польши приближалось к концу. В 1634г. между государствами был заключен мир, в который уж раз невыгодный Московии.
В конце 1644г. Михаил Федорович сильно заболел, и через полгода 12 июня 1645г. его не стало. На русский престол вступил Алексей Михайлович.
Царь Михаил был избран в 1613 году Земским собором. Сам Михаил Романов находился в это время вместе с матерью в своих костромских вотчинах. Он лишь через несколько недель узнал о решении Собора. Рассказывают, что мать долго отказыва-лась благословить Михаила на престол, ссылаясь на то, что за вре-мя Смуты народ русский очень испортился, «измалодушествовал» и управлять им — неблагодарный труд.
Михаил Романов был неглуп от природы, но слишком молод, чтобы управлять большой и сложной страной. Помимо Боярской думы, твёрдой опорой его власти стал Зем-ский собор. В первые десять лет правления Михаила он работал почти непрерывно. Именно сотрудничество с представителями со-словий, участвовавшими в Земском соборе, позволяло Михаилу осу-ществлять многие необходимые, но тяжёлые для населения меры.
Первые несколько лет Михаил во всем покорялся своей ма-тери, ничего не предпринимая без её согласия.
В 1619 г. по условиям перемирия 1618 г. с королём Сигизмундом III были освобождены русские бояре и дворяне, оказавшиеся в польском плену во времена Смуты. Среди них находился и патри-арх Филарет. Вернувшись в Москву, он энергично занялся не толь-ко церковными, но и государственными делами. В стране установи-лось своего рода «двоевластие» отца и сына, закончившееся лишь со смертью Филарета в 1633 г. Такая необычная ситуация вызы-вала много толков и пересудов. Однако в целом участие Филарета в делах способствовало укреплению Московского государства . Его огромный опыт и твёрдая воля, знание людей и проблем компенси-ровали наивность и мягкость Михаила. В то время как отец брал на себя повседневные заботы власти, добродушный Михаил мог вволю заниматься любимым делом — разведением редких и красивых рас-тений. Он был первым из русских, оценившим красоту садовых роз. По распоряжению Михаила они были привезены из-за границы и высажены в дворцовом саду.
Власть после Смуты ещё была слаба. В стране разруха; казна раз-граблена; земли обезлюдели; за годы Смуты притупилось чувство за-конности и справедливости. При разных правителях земельные вла-дения передавались и «жаловались» другим владельцам, поэтому ста-ло трудно разобраться, кому же они принадлежат. Чтобы поднять хозяйство, надо было увеличивать налоги. Эта непопулярная мера грозила новым взрывом недовольства.
В тяжелейших условиях восстановительного периода первому царю новой династии жизненно необходимы были поддержка и сочувствие народа. Но и народ, как никогда, нуждался в царе — живом сим-воле национального единства и высшей справедливости. «Московская средневековая монархия вырастала на народном корню», — говорил историк А. Е. Пресняков.
Под-держкой власти в это трудное время был Земский собор, который «Советом всей земли» одобрял и поддерживал решения царя.
Органы управления
Стремясь укрепить «вертикаль власти», царь Михаил расширяет права назначавшихся на места его указом воевод. Им были переда-ны многие функции местного самоуправления. Одновременно идёт быстрое развитие органов центрального управления — приказов. Их число увеличивается, а внутренняя структура усложняется. Раз-витие государственного аппарата укрепляло власть монарха, делало её более независимой от крупной аристократии. Однако обратной сто-роной этого процесса стали злоупотребления многочисленных дьяков и подьячих, ведавших делами в приказах. Именно в эти годы выра-жение «московская волокита» входит в поговорку.
Военная реформа
Обстановка требовала от Романовых энергичных действий в сфере военного дела. И такие действия были предприняты.
Земельная реформа
В 20-е гг. XVII в. началась раздача государственных и дворцовых земель для восстановления положения дворян. Эти земли издавна приберегались московскими государями «на чёр-ный день». Теперь такой день настал.
Наряду с раздачей поместий было предпринято составление новых писцовых книг — главных документов, на основании которых опре-делялись служебные и налоговые обязанности населения. Одной из причин этого мероприятия была невероятная запутанность в позе-мельных отношениях: в годы Смуты каждый правитель спешил раз-дать своим сторонникам побольше земель, часто невзирая на то, что эти земли уже имели владельца.
Сыск беглых крестьян
Обеспечив дворян крестьянским трудом, первые Романовы по-заботились и о том, чтобы работники не разбежались от своих но-вых хозяев. Ещё Василий Шуйский в 1607 г. установил 15-летний сыск беглых крестьян. Однако с его падением закон утратил силу. При царе Михаиле правительство вернулось к этому вопросу. Срок сыска беглых крестьян («урочные годы») в 1637 г. был увеличен с 5 до 9 лет. В 1641 г. велено было разыскивать крестьян, сбежав-ших от своих помещиков, в течение 10 лет, а крестьян, вывезен-ных (т. е. по существу украденных) одним землевладельцем у дру-гого, — 15 лет. А уже царь Алексей Михайлович поставил точку в этой долгой истории, установив бессрочный сыск беглых крестьян (1649).
Немецкая слобода
Царь Михаил Романов приветствовал прибытие в страну иностранцев с целью развития хозяйства. В Германии были наняты мастера медеплавильного дела. Под Москвой стро-ился иностранцами стекольный завод. Немцы и голландцы построили железоделательные заводы и продавали изделия внутри страны и за рубеж без пошлины в течение 20 лет. В Москве появилась специальная территория, где селились иностранцы. Она получила название Немецкая слобода. На Руси всех иностранцев называли «немцами», т. е. немыми, потому что они не умели говорить по-русски.
Внешняя политика Михаила Романова
История не раз подтверждала справедливость латинской пого-ворки «Vis pacem, para bellum» («Хочешь мира, готовься к войне»). Главной задачей первых Романовых было возрождение во-енного могущества страны. Угроза новой польской и шведской интервенции оставалась вполне реальной до 20-х гг. XVII в. Позднее на первый план выходит задача возвращения российских владений, утраченных в результате Смуты, — Смоленской и Северской земли.
Столбовский мир
После Смуты всеобщая ненависть к оккупантам в Новгороде и неудача под Псковом заставили шведского короля Густава II Адольфа отказаться от завоевательных планов и начать переговоры с московским правительством. Для восстановления хозяйства России был нужен мир с соседними госу-дарствами.
В начале 1617 г. в селе Столбово близ Ладоги между Россией и Швецией был заключён «вечный» Столбовский мир со Швецией. Согласно Столбовскому миру Новгород, Старая Рус-са Порхов и Ладога возвращались под власть московского государя. За это Россия выплачивала шведам 20 тыс. рублей серебром. Под властью короля оставались старинные русские крепости в Прибалтике — Ивангород, Ям, Копорье, Корела, а также крепость Орешек у истока Невы из Ладожского озера . Таким образом, Россия оказывалась полностью отрезанной от Балтики, т.е. это лишало Рос-сию выхода к морю. Решение геополитической задачи, поставлен-ной ещё Иваном III , вновь отодвигалось в туманное будущее.
И в Москве, и в Стокгольме были довольны Столбовским ми-ром. Густав II Адольф устал от бесперспективной войны с Россией. Михаилу Романову нужен был мир в Прибалтике, чтобы сосредото-читься на борьбе с Речью Посполитой. Материал с сайта
Деулинское перемирие
Михаилу Романову удалось уладить отношения с Польшей. В 1618 г. было заключено Деулинское перемирие на 14,5 лет. Россия потеряла Смоленск и Чернигово-Северские земли, но отстояла свою
Михаи́л Фёдорович Рома́нов (1596-1645) - первый русский царь из династии Романовых (правил с 27 марта (6 апреля) 1613 года), был избран на царствование Земским собором 21 февраля (3 марта) 1613 года.
Род Романовых принадлежит к числу древних семей московского боярства. Первый известный по летописям представитель этой фамилии - Андрей Иванович, имевший прозвище Кобыла, в 1347 году находился на службе у Великого Владимирского и Московского князя Симеона Ивановича Гордого.
Михаил Фёдорович родился в 1596 году в семье боярина Фёдора Никитича Романова (впоследствии патриарха Филарета) и его жены Ксении Ивановны, урождённой Шестовой. Приходился двоюродным племянником Фёдору Иоанновичу, последнему русскому царю из московской ветви династии Рюриковичей.
При Борисе Годунове Романовы подверглись опале. В 1600 году начался розыск по доносу дворянина Бертенева, служившего казначеем у Александра Романова - дяди будущего царя. Бертенев донес, что Романовы хранят у себя в казне волшебные коренья, намереваясь «испортить» (умертвить колдовством) царскую семью. Из дневника польского посольства следует, что отряд царских стрельцов совершил вооруженное нападение на подворье Романовых. 26 октября (5 ноября) 1600 г. братья Романовы были арестованы. Сыновья Никиты Романовича: Фёдор, Александр, Михаил, Иван и Василий были пострижены в монахи и сосланы в Сибирь в 1601 году, где большинство из них погибли.
Михаил родился 12 июля - в день святого Михаила Малеина, в честь которого он был крещён; также по традиции он был назван в честь дяди - Михаила Никитича Романова.
В эпоху Смуты
В 1605 году Лжедмитрий I, желая на деле доказать родство с домом Романовых, вернул из ссылки оставшихся в живых членов фамилии. Были возвращены Фёдор Никитич (в монашестве Филарет) с женой Ксенией Ивановной (в монашестве Марфа) и детьми, и Иван Никитич. С осени 1602 года Михаил несколько лет жил в Клинах (ныне Владимирская область, Кольчугинский район), в имении своего дяди Ивана Никитича, а после свержения Шуйского и прихода к власти Семибоярщины оказался в Москве, где и находился всё то время, пока город осаждали русские ополченцы.
Зимой 1612 года Марфа Ивановна с сыном Михаилом жили в своей костромской вотчине Романовых, селе Домнине (читайте о подвиге Ивана Сусанина), а затем укрывались от преследования польско-литовских отрядов в Ипатьевском монастыре в Костроме.
Избрание на царство
По версии известного советского историка, профессора А. Л. Станиславского, известного специалиста по истории русского общества XVI-XVII вв., ключевую роль в воцарении Михаила вместо иноземных королевичей и короля Англии и Шотландии Якова I, которого хотели избрать дворянство и боярство, сыграло объединившееся тогда с московским простым народом великорусское казачество, вольности которого царь и его потомки впоследствии отбирали всеми возможными способами. Казаки получали хлебное жалованье и опасались, что тот хлеб, который должен был идти на их жалованье, будет вместо этого продаваться англичанами за деньги по всему миру.13 (23) марта 1613 года послы от Земского собора, избравшего 16-летнего Михаила царём, во главе с архиепископом Рязанским Феодоритом, келарем Троице-Сергиева монастыря Авраамием Палицыным и боярином Фёдором Ивановичем Шереметевым прибыли в Кострому; 14 (24) марта они были приняты в Ипатьевском монастыре. Здесь они огласили решение Земского собора об избрании Михаила Фёдоровича на московский престол.
Его мать, инокиня Марфа, была в отчаянии, она слёзно умоляла сына не принимать столь тяжкое бремя. Михаил и сам долго колебался. После обращения к матери и Михаилу рязанского архиепископа Феодорита Марфа дала своё согласие на возведение её сына на престол. Через несколько дней Михаил выехал в Москву. Мать благословила его на царство Феодоровской иконой Божией Матери, и с этого момента икона стала одной из святынь дома Романовых. В предании об иконе есть такие слова, приписываемые Марфе: «Се, Тебе, о Богомати Пречистая Богородица, в Твои Пречистеи руце, Владычице, чадо своё предаю, и якоже хощеши, устроиши ему полезная и всему православному христианству».
По дороге он останавливался во всех крупных городах: Костроме, Нижнем Новгороде, Владимире, Ярославле, Троицком монастыре, Ростове, Суздале. Прибыв в Москву, он отправился через Красную площадь в Кремль. У Спасских ворот его встречали крестным ходом с главными государственными и церковными реликвиями. Затем он молился у гробниц русских царей в Архангельском соборе и у святынь первопрестольного Успенского собора.
В мае 1613 года думный дьяк Иван Чичерин подписывает грамоту об избрании на царство Михаила Романова.
11 (21) июля 1613 года в Успенском соборе Московского Кремля состоялось венчание Михаила на царство, ознаменовавшее основание новой правящей династии Романовых.
Правление
Царь Михаил Фёдорович был молод и неопытен, и до 1619 года страной правили великая старица Марфа и её родня. Об этом периоде историк Н. И. Костомаров говорит следующее: «Близ молодого царя не было людей, отличавшихся умом и энергией: все только одна рядовая посредственность. Прежняя печальная история русского общества приносила горькие плоды. Мучительства Ивана Грозного , коварное правление Бориса, наконец, смуты и полное расстройство всех государственных связей выработали поколение жалкое, мелкое, поколение тупых и узких людей, которые мало способны были стать выше повседневных интересов. При новом шестнадцатилетнем царе не явилось ни Сильвестра, ни Адашева прежних времен. Сам Михаил был от природы доброго, но, кажется, меланхолического нрава, не одарен блестящими способностями, но не лишен ума; зато не получил никакого воспитания и, как говорят, вступивши на престол, едва умел читать».
После освобождения в 1619 году из польского плена патриарха Филарета фактическая власть перешла в руки последнего, также именовавшегося Великим государем. Государственные грамоты того времени писались от имени царя и патриарха.
В его царствование были прекращены войны со Швецией (Столбовский мир 1617, по которому России были возвращены Новгородские земли) и Речью Посполитой (1634), возобновлены отношения с иностранными державами.
В 1621 году специально для царя дьяки Посольского приказа стали готовить первую русскую газету - «Вестовые письма».
В 1631-1634 годы осуществлена организация полков «нового строя» (рейтарского, драгунского, солдатского).
На эти же годы приходится Русско-польская война (1632-1634), закончившаяся невыгодным для России Поляновским миром.
В 1632 году Андрей Виниус с разрешения Михаила Фёдоровича основал первые чугуноплавильные, железоделательные и оружейные заводы близ Тулы.
В 1637 году срок поимки беглых крестьян был увеличен до 9 лет, а в 1642 году - ещё на год. Вывезенных же другими владельцами разрешалось искать до 15 лет.
Итоги правления
- Заключение «вечного мира» со Швецией (Столбовский мир в 1617 году). Границы, установленные Столбовским миром, сохранялись до начала Северной войны 1700-1721 гг. Несмотря на потерю выхода к Балтийскому морю, возвращены большие территории, ранее завоёванные Швецией. Также Россия должна была выплатить большую по тем временам контрибуцию 20000 рублей.
- Деулинское перемирие (1618 г.), а затем «вечный мир» с Речью Посполитой (Поляновский мир 1634 г.). Польша и Литва сохранили за собой Смоленск и Северскую землю, но польский король и великий князь литовский Владислав IV отказался от притязаний на русский престол.
- Установление прочной централизованной власти на всей территории страны посредством назначения воевод и старост на местах.
- Для определения размера налогов по всей стране была произведена точная опись всех поместных земель. Был учрежден особый «приказ» (канцелярия) для приёма и разбора жалоб от населения «на обиды сильных людей».
- Преодоление тяжелейших последствий Смутного времени, восстановление нормального хозяйства и торговли.
- Присоединение к России земель по Яику, Прибайкалья, Якутии, выход к Тихому океану.
- Реорганизация армии (1631-1634 гг.). Создание полков «нового строя»: рейтарского, драгунского, солдатского.
- Основание первого железоделательного завода под Тулой (1632 г.).
- Основание Немецкой слободы в Москве - поселения иностранных инженеров и военных специалистов. Менее чем через 100 лет многие жители «Кукуя» сыграют важную роль в реформах Петра I Великого .
- Начало светской живописи в России: по государеву указу 26 июля (5 августа) 1643 г. на службу в Оружейную палату был принят житель Ругодива живописного дела мастер Иоанн Детерс, который обучал живописи русских учеников.
Брачные планы
В 1616 году царю Михаилу исполнилось двадцать лет. Царица-инокиня Марфа, в согласии с боярами, решилась устроить смотрины невест - царю подобало жениться и явить миру законного наследника, чтобы не было смут. Девушки съезжались в Москву на смотрины, но мать заранее выбрала сыну девушку из знатной боярской семьи, близкой к семье её родственников Салтыковых. Михаил, однако, спутал её планы: обходя ряды красавиц, молодой царь остановился перед боярышней Марией Хлоповой. Царскую невесту поселили во дворце и даже нарекли новым именем Анастасия (в память о первой жене Ивана Грозного). Вместе с девушкой ко двору прибыла и её многочисленная родня. Но внезапно девушка заболела, в течение нескольких дней у неё была частая рвота. Осмотревшие её придворные доктора (Валентин Бильс и лекарь Балсырь) выдали заключение: «Плоду и чадородию от того порухи не бывает». Но Михаил Салтыков донёс царю Михаилу, что лекарь Балсырь признал болезнь невесты неизлечимой. Инокиня Марфа потребовала, чтобы Марию удалили. Был созван Земский собор. Гаврило Хлопов бил челом: «Болезнь произошла от сладких ядей. Болезнь проходит, невеста уже здорова. Не след отсылать её с верху!» Но бояре знали, что мать царя не хочет Хлопову, поэтому признали: «Мария Хлопова к царской радости непрочна!». Марию вместе с бабкой, тёткой и двумя дядями Желябужскими, разлучив с родителями, отправили в ссылку в Тобольск. Но Михаил Фёдорович продолжал получать известия о здоровье бывшей невесты.
В 1619 году вернулся из плена отец царя, митрополит Филарет, и был посвящён в патриархи. С его появлением влияние матери на Михаила заметно уменьшилось. Филарет не согласился с женой и осудил сына за малодушное поведение. Невесту и её родственников перевели в Верхотурье, а через год - в Нижний Новгород. Но Филарет не настаивал на браке с бывшей невестой. Принимая во внимание печальное состояние государства, патриарх решил сосватать Михаилу литовскую принцессу, но тот отказался. Тогда отец предложил посвататься к Доротее-Августе, племяннице датского короля Христиана. Летопись сообщает об отказе короля, мотивированном тем, что его брат, принц Иоанн, приезжал сватать царевну Ксению и, по слухам, был уморен отравою. В начале 1623 года было отправлено посольство к шведскому королю сватать его родственницу, княжну Екатерину. Но она не захотела исполнить непременного русского условия - креститься в православную веру.
После неудач при иностранных дворах Михаил Фёдорович вновь вспомнил о Марии. Он заявил родителям: «Сочетался я по закону Божию, обручена мне царица, кроме нея не хочу взять иную». Инокиня Марфа вновь обвинила девушку в болезни. По приказу патриарха Филарета было проведено дознание: допрошены родители Марии, врачи, лечившие её. Врачи Бильс и Балсырь были отправлены в Нижний Новгород, чтобы вновь осмотреть невесту. Они освидетельствовали Марию-Анастасию, допросили родных, духовника и пришли к единому мнению: «Марья Хлопова во всём здорова». Сама невеста говорила: «Как была я у отца и у матери, и у бабки, так болезни никакие не бывали, да и на государеве дворе будучи, была здорова шесть недель, а после того появилась болезнь, рвало и ломало нутрь и опухоль была, а чаю, то учинилось от супостата, и была та болезнь дважды по две недели. Давали мне пить воду святую с мощей, и оттого исцелена, и полегчало вскоре, и ныне здорова». После дознания заговор Салтыковых был раскрыт. Михаила и Бориса отправили в свои вотчины, старицу Евникию (наперсницу Марфы) сослали в Суздальский монастырь. Царь вновь собирался жениться на выбранной девушке. Но инокиня Марфа пригрозила сыну: «Если Хлопова будет царицей, не останусь я в царстве твоём». Через неделю после опалы Салтыковых Иван Хлопов получил царскую грамоту: «Мы дочь твою Марью взять за себя не изволим».
Настояв на своём, инокиня Марфа нашла Михаилу Фёдоровичу новую невесту - родовитую княжну Марию Владимировну Долгорукую из древнего рода потомков черниговских князей - Рюриковичей. Свадьба состоялась 18 сентября 1624 года в Москве. Но через несколько дней молодая царица заболела и через пять месяцев умерла. Летопись называет смерть Марии Божьей Карой за оскорбление ни в чём не повинной Хлоповой.
В 1626 году царю Михаилу Романову шёл тридцатый год и был он бездетный вдовец. Для новых смотрин привезли 60 красавиц из знатных семей. Но приглянулась ему одна из прислужниц - дочь мещовского дворянина Евдокия Стрешнева, дальняя родственница боярышни, приехавшей на смотрины. Скромная свадьба состоялась 5 (15) февраля 1626 года в Москве. Молодых обвенчал сам патриарх Филарет, отец жениха. Причём царь ввел Евдокию в кремлёвские палаты всего за три дня до объявления венчания, боясь, как бы враги не испортили девушку. До того отец и братья сами стерегли её дома. Евдокия отказалась менять имя на Анастасию, объяснив, что ни Анастасии Романовне, ни Марии Хлоповой «имя это счастья не прибавило». Она далека была от борьбы политических «партий» при дворе и интриг. Семейная же жизнь Михаила Фёдоровича оказалась счастливой.
Смерть
Царь Михаил от рождения не отличался крепким здоровьем. Уже в 1627 году, в возрасте 30 лет, Михаил Федорович так «скорбел ножками», что иногда, по его собственным словам, его «до возка и из возка в креслах носят».
Архангельский собор. Перспектива торцов надгробий царя Алексея Михайловича (1629-1676), царевича Алексея Алексеевича (1654-1670), царя Михаила Федоровича (1596-1645), царевичей-младенцев Василия и Ивана Михайловичей. Фотография К. А. Фишера. 1905 г. Из коллекций Музея архитектуры им. А. В. Щусева.
Скончался 13 (23) июля 1645 года от водяной болезни неизвестного происхождения в возрасте 49 лет. По мнению лекарей, лечивших Московского государя, болезнь его произошла от «многого сиденья», от холодного питья и меланхолии, «сиречь кручины». Похоронен Михаил Фёдорович в Архангельском соборе Московского Кремля.
Дети
В браке Михаила Фёдоровича и Евдокии Лукьяновны родились:
- Ирина Михайловна (22 апреля (2 мая) 1627 - 8 (18) апреля 1679)
- Пелагея Михайловна (1628-1629) - умерла в младенчестве
- Алексей Михайлович (19 (29) марта 1629 - 29 января (8 февраля) 1676) - русский царь
- Анна Михайловна (14 (24) июля 1630 - 27 октября (6 ноября) 1692)
- Марфа Михайловна (1631-1632) - умерла в младенчестве
- Иоанн Михайлович (2 июня 1633-10 января 1639) - умер в 5 лет.
- Софья Михайловна (1634-1636) - умерла в младенчестве
- Татьяна Михайловна (5 (15) января 1636, Москва - 24 августа (4 сентября) 1706, Москва)
- Евдокия Михайловна (1637) - умерла в младенчестве
- Василий Михайлович (14 (24) марта 1639 - 25 марта (4 апреля) 1639) - младший сын; погребён в Архангельском соборе Москвы.
Память
Михаил Федорович - "Великая Смута и начало династии". Документальный фильм из цикла "Русские цари"
В 1851 году в Костроме был установлен памятник царю Михаилу Фёдоровичу и крестьянину Ивану Сусанину. Проект подготовил В. И. Демут-Малиновский. В советское время памятник был разрушен, сохранился лишь гранитный постамент, который установлен на центральной площади города в положении «лёжа». В канун 400-летия династии Романовых (2013) бывший мэр Костромы установил во дворе своего дома осовремененную версию памятника Михаилу Фёдоровичу.
Молодой царь Михаил Романов
Великим и радостным днем для русского народа было 21 февраля 1613 года: в этот день кончилось на Руси "безгосударное" время! Три года длилось оно; три года лучшие русские люди изо всех сил выбивались, чтобы избавиться от врагов, спасти церковь, народ, родную землю от поругания, от окончательного распадения и разорения. Все шло врозь; всюду была шатость; одной сильной власти, которая все скрепляла бы, давала бы всему силу и определенный ход, не было. Казалось, все изверились в спасении родной земли... Уж лучшие русские люди готовились скрепя сердце на осиротелый московский престол посадить польского королевича; требовали только, чтоб он принял православие и чтоб исконной православной вере никакой порухи не было. За этим дело и стало... Не о православии, конечно, думал польский король – он хотел сам вместо сына прибрать к рукам Москву; но в это время нижегородское ополчение с Мининым и Пожарским во главе совершило свое великое дело – выбило поляков из Москвы. И здесь, в этом сердце Русской земли, 21 февраля 1613 года, когда бояре вышли на Красную площадь, чтобы с Лобного места спросить всех выборных и народ, наполнявший площадь, кого хотят они на царство, раздался единогласный крик:
– Михаил Федорович Романов будет царь-государь Московскому государству и всей Русской державе!
Итак, Русская земля нашла себе царя – Царя своего, русского, православного, из боярского рода Романовых, не запятнанного никаким темным делом, блиставшего такими именами, как Анастасия, первая супруга Грозного, как митрополит Филарет, твердо, с полным самоотвержением стоявший в то время в польском стане православие и выгоды родной земли. Найден был наконец такой царь, около которого могли теперь собраться разрозненные русские силы и спасти свою землю. Вот почему день избрания Михаила Федоровича на престол должно считать великим событием в жизни русского народа.
Москва присягнула новому царю Михаилу Федоровичу. Во все города были посланы известительные грамоты, и снаряжено было от земского собора большое посольство – торжественно от всей Русской земли пригласить Михаила Федоровича на царство.
Быстро разносилась из Москвы по всей Русской земле радостная весть о том, что кончилось безгосударное время. Надежды всех лучших русских людей теперь сосредоточились на юном народном избраннике; но в это время новое страшное горе чуть было не поразило их. Михаил Федорович Романов, еще шестнадцатилетний юноша, жил тогда с матерью, инокиней Марфой, в родовом имении Романовых Домнине близ Костромы. Шайка поляков, которые в то время повсюду рыскали по Русской земле, пробралась в Костромской уезд, разыскивая Михаила Федоровича; погубить его значило оказать величайшую услугу польскому королю, который считал московский престол уже своим. Поляки хватали встречных крестьян, разведывали у них дорогу, подвергали их пыткам, наконец дознались, что Михаил проживает в селе Домнине. Шайка уже подходила к селу. Тут попался полякам в руки домнинский крестьянин Иван Сусанин; они потребовали от него, чтобы он провел их в усадьбу Михаила Федоровича. Сусанин, конечно, сразу смекнул, зачем мог понадобиться врагам молодой его боярин, избранный на царский престол, и, недолго думая, взялся показать им дорогу. Тайком от них он послал своего зятя Богдана Сабинина в усадьбу известить о беде, грозящей Михаилу, а сам повел врагов совсем в противную сторону от Домнина. Долго вел он их разными лесными трущобами и глухими тропинками и вывел наконец в село Исупово. Здесь все дело объяснилось. Рассвирепевшие поляки в ярости сначала мучили Сусанина разными пытками, а затем изрубили его в мелкие куски. Михаил Федорович тем временем успел с матерью уехать в Кострому, где поселился в Ипатьевском монастыре; за крепкими стенами его они были безопасны от воровских шаек и ляхов и казаков.
Предание о доблестном подвиге Сусанина, который не задумался отдать свою жизнь за царя, свято хранится в народной памяти. (Достоверность этого подвига вполне подтверждается царской грамотой, где царь Михаил Романов освобождает потомство Сусанина в награду за его самоотвержение от всяких повинностей и щедро наделяет землей.)
Великое посольство от земского собора к Михаилу Федоровичу 13 марта прибыло в Кострому. На другой день утром открылось величественное зрелище. Костромское духовенство с местной чудотворной иконой Богоматери двинулось при звоне всех колоколов, в сопровождении множества народа, из собора к Ипатьевской обители. С другой стороны сюда приближалось московское посольство с чудотворной иконой Владимирской Богоматери, с крестами и хоругвями. Во главе посольства были Федорит, архиепископ рязанский, Авраамий Палицын, келарь Троицкого монастыря, бояре Шереметев и кн. Бахтеяров-Ростовский. Толпы народа теснились за ними. Раздалось священное пение. Михаил Федорович с матерью вышли из монастыря навстречу крестному ходу и смиренно пали на колени пред образами и крестами... Их просили идти в обитель, в главную Троицкую церковь, и выслушать прошение земского собора. Тогда Михаил "с великим гневом и плачем" сказал, что он вовсе и не помышляет быть государем, а инокиня Марфа прибавила, что она "не благословит сына на царство". Оба, и сын и мать, долго не хотели войти за крестами в соборную церковь, насилу послам удалось умолить их; они пошли заливаясь слезами. Отслужили молебен. Тогда архиепископ Федорит преклонился пред Михаилом и сказал ему приветствие от духовенства:
– Московского государства митрополит Кирилл Ростовский и Ярославский, архиепископы, епископы, архимандриты, игумены и весь освященный собор благословляют тебя, великого государя, царя и великого князя Михаила Федоровича, Бога о тебе молят и челом тебе бьют.
Затем боярин Шереметев произнес привет от всех мирян:
– Великий государь, царь и великий князь Михаил Федорович всея России! Твои, государь, бояре, окольничие, чашники, стольники, стряпчие, дворяне московские и приказные люди, дворяне из городов, жильцы, головы стрелецкие, сотники, атаманы, казаки, стрельцы и всякие служилые люди, гости, торговые люди Московского государства и всех городов всяких чинов люди велели тебе, государь, челом ударить и о твоем государевом здравии спросить.
После этого Федорит стал читать Михаилу Федоровичу соборное послание. Тут упоминалось о пресечении на престоле московском царского корня, о злодействах изменников и поляков, желавших "попрать веру греческого закона и учинить в России проклятую латинскую веру!..". "Наконец, – говорилось далее, – Москва очищена, церкви Божий облеклись в прежнюю лепоту, по-прежнему славится в них имя Божие; но о Московском государстве пещись и Божиими людьми промышлять некому: государя у нас нет". Затем земский собор извещал Михаила о единодушном избрании его на царство, о клятве всех верою и правдою служить царю, биться за него до смерти, молил Михаила, да идет он на царство свое, и выражал пожелания, "да возвысит Бог десницу его; православная вера да будет нерушима в великом Русском царстве и сияет во всю вселенную, как под небом пресветлое солнце; а христиане да получат тишину, покой и благоденствие".
Боярин Шереметев и архиепископ Федорит затем обратились к матери Михаила Федоровича, сказали все, что было им приказано от собора, и умоляли: "Моленья и челобитья не презреть и идти с сыном на царский престол!"
Но мать и сын и слышать не хотели об этом.
– Сыну моему не быть царем! – воскликнула Марфа. – Не благословлю его; в мысли у меня того не было и в разум мой прийти не могло!
– Не хочу царствовать, и могу ли быть наследником великих царей русских! – говорил Михаил.
Долго и напрасно умоляли их послы. Марфа приводила и причины отказа; она говорила:
– Еще Михаил не в совершенных летах, а Московского государства всяких чинов люди по грехам измалодушествовались , – дав свои души (т. е. присягнув) прежним государям, не прямо служили.
– Видя такие прежним государям крестопреступления, позор, убийства и поругания, как быть на Московском государстве даже и прирожденному государю государем? Да и потому еще нельзя: Московское государство от польских и литовских людей и непостоянством русских людей вконец разорено; прежние сокровища царские, из давних лет собранные, литовские люди вывезли; дворцовые села, черные волости, пригородки и посады розданы в поместья дворянам и детям боярским и запустошены, а служилые люди бедны; и кому Бог повелит быть царем, то чем ему служилых людей жаловать, свои государевы обиходы полнить и против недругов стоять?
Марфа, как видно, противилась избранию сына не для виду только и неспроста: она ясно понимала бедственное положение Русской земли и сознавала, как тяжко и опасно быть царем в такую пору; она боялась благословить сына на царство и вместе с тем на гибель. Кроме того, была и еще важная причина для отказа.
– Отец Михаила – Филарет, – прибавила Марфа, – теперь у короля в Литве в большом утеснении, и как сведает король, что на Московском государстве царем учинился сын его, то сейчас велит сделать над ним какое-нибудь зло, а Михаилу без благословения отца своего на Московском государстве никак быть нельзя!
Послы всячески уговаривали и мать, и сына, со слезами умоляли, челом били, чтобы соборного моленья и челобитья они не презрели, говорили, что его, Михаила Федоровича, выбрали по изволению Божию; а прежние государи – царь Борис сел на государство своим хотением, изведши царский корень; вор Гришка-расстрига по своим делам от Бога месть принял; а царя Василия избрали на царство немногие люди...
– Все это делалось, – прибавили послы, – волею Божиею да всех православных христиан грехом; во всех людях Московского государства была рознь и междоусобие; а теперь Московского государства люди наказались и пришли в соединение во всех городах... Всею землею избрали мы сына твоего, хотим за него головы класть и кровь лить. Не испытывай судеб Божиих, хоть и погибли Годуновы и Шуйский: судьбами царей воля Божия действует; ей ли противиться? Не страшись и за государя нашего митрополита Филарета: мы послали уже в Польшу и отдаем за выкуп его всех пленных поляков.
Около шести часов умоляли послы непреклонную инокиню благословить Михаила Федоровича. Духовенство с образами приблизилось к ней; послы, воины, народ поверглись пред ней на колени. Все напрасно... Она стояла, обнимая своего сына, обливая его слезами...
– Сие ли угодно вам, – заговорил наконец в горести Федорит, – нас, бедных, не пощадить и сирых оставить? И окрестные государи, и недруги, и изменники порадуются, что мы сиры и безгосударны, и святая наша вера в попрании и разорении от них будет, а мы все, православные христиане, в расхищении и пленении будем, и святым Божиим церквам будет осквернение, а многочеловечный, многособранный народ в безгосударное время погибнет, и междоусобная брань снова воздвигнется, и неповинная христианская кровь прольется... Все сие, все взыщет Бог в день Страшного и праведного суда на вас – на тебе, великой старице инокине Марфе Ивановне, и на тебе, великом государе нашем Михаиле Федоровиче. А у нас о том у всех всего великого Российского царствия всех городов, от мала и до велика, крепкий и единомысленный совет положен и крестным целованием утвержден, что мимо государя нашего Михаила Федоровича Романова на Московское государство иного никого не хотеть и не мыслить о том!..
– Аще на то будет воля Божия, – сказала она, – буди тако!
Федорит благословил Михаила; на него возложили наперсный крест, вручили ему царский посох. Отслужили литургию; запели благодарственный молебен и провозгласили многолетие царю Михаилу Федоровичу... Затем он, сидя на троне, стал принимать поздравления. Звон колоколов, радостные крики народа оглашали воздух...
Венчание Михаила Федоровича на царство
Накануне Благовещения (24 марта) в Москве была получена от посольства радостная весть. На другой день с раннего утра Кремль наполнился народом. В Успенском соборе прочтено было извещение из Костромы, отслужен благодарственный молебен и провозглашено многолетие царю Михаилу. Этот день был великим праздником для всей Москвы. 19-го марта царь, в сопровождении духовенства, всего посольства, разного звания людей, съехавшихся в Кострому, предшествуемый святыми иконами, двинулся в Москву. Мать следовала за ним. Народ повсюду выбегал навстречу царю с хлебом и солью; духовенство встречало его с иконами и крестами. Когда он подъезжал к Ярославлю, весь город вышел ему навстречу. Путь от Ярославля до Москвы длился более двух недель: царь Михаил, по русскому благочестивому обычаю, останавливался в городах, лежавших на дороге, – Ростове и Переяславле, для поклонения св. мощам, посещал монастыри. Торжественное шествие Михаила в Москву было радостным и скорбным в то же время: радовался народ, выходивший толпами навстречу своему государю, радовался и юный царь радости своего народа; но повсюду на пути кидались в глаза нищета и разорение; беспрестанно приходили к царю с жалобами люди изувеченные, измученные, ограбленные воровскими шайками... Самому царю Михаилу Федоровичу приходилось на каждом шагу терпеть лишения. В ответ на просьбу бояр скорее ехать в Москву он писал:
– Идем медленно затем, что подвод мало и служилые люди худы: стрельцы, казаки и дворовые люди многие идут пеши.
На требования царя Михаила приготовить ему и матери к их приезду хоромы в Кремле бояре отвечали, что приготовили для государя комнаты царя Ивана да Грановитую палату, а для матери его хоромы в Вознесенском монастыре... "Тех же хором, что государь приказал приготовить, скоро отстроить нельзя да и нечем: денег в казне нет и плотников мало; палаты и хоромы все без кровли; лавок, дверей и окошек нет; надо делать все новое, а лесу пригодного скоро не добыть".
Путь царя Михаила Федоровича от Троицкой обители в Москву представлял трогательное зрелище: москвичи ехали, шли, бежали толпами навстречу государю, приветствовали его восторженными криками, а близ Москвы духовенство с хоругвями, с иконами и крестами и все бояре вышли навстречу. Улицы были запружены народом; многие от умиления плакали; другие громко благословляли царя... Помолившись в Успенском соборе, Михаил пошел в свои палаты. Марфа благословила его и удалилась к себе в Вознесенский монастырь.
11-го июля происходило царское венчание. Михаилу Федоровичу в этот день исполнилось семнадцать лет. Перед тем как идти в Успенский собор, государь сидел в Золотой палате. Тут он наградил боярским саном доблестного князя Дмитрия Михайловича Пожарского и своего родича князя Черкасского. (А на следующий день, в царские именины, Кузьма Минин пожалован был в думные дворяне.) Начались было споры между боярами о том, кому какое место занимать при царском венчании, но царь объявил, чтобы на это время всем быть во всяких чинах без мест.
Обряд царского венчания совершал старейший из духовных лиц – митрополит казанский Ефрем, так как после кончины патриарха Гермогена не был избран еще преемник ему.
К царю Михаилу в палату принесли "царский сан, или чин" (т. е. принадлежности царского облачения: крест, корону, скипетр, державу и пр.). Государь приложился ко кресту. Затем при звоне всех колоколов "царский сан" на золотых блюдах понесли в собор. Царский духовник благоговейно на голове нес блюдо с животворящим крестом; боярин князь Дмитрий Михайлович Пожарский нес скипетр, царский казначей – державу, а корону, шапку Мономаха, – царский дядя Иван Никитич Романов. В соборе все было благоговейно положено на богато убранный стол (налой) пред царскими вратами.
Когда было все готово, царь в сопровождении многих бояр и стольников отправился во храм. Стрельцы, поставленные в два ряда, ограждали царский путь. Впереди всех шел священник и кропил путь святой водою. Царь Михаил вступил в собор, пол которого был устлан бархатом и парчами. Посреди церкви был устроен помост (чертожное место) о двенадцати ступеньках, обитых красным сукном; на нем был поставлен престол для царя и стул для митрополита. В собор был допущен народ. Окольничие и стольники устанавливали пришедших и увещевали их "стоять с молчанием, кротостью и вниманием".
По приходе царя Михаила Федоровича в собор ему пропели многолетие. Царь молился пред образами и прикладывался к ним. Начался молебен. Затем митрополит Ефрем возвел царя на "великое место", т. е. на помост к трону. Водворилась полнейшая тишина, и Михаил, стоя у трона, держал речь к митрополиту. Упомянув о том, что царь Федор "бесчаден" оставил царство, что избранные после того цари скончались, а Василий от царства отказался, о том, что его, Михаила Романова, избрали в цари всем собором Русской земли, – царь закончил свою речь следующими словами:
– По Божией милости и по данной вам благодати Святого Духа и по вашему и всяких чинов Московского государства избранию, богомольцы наши, благословите и венчайте нас на наши великие государства царским венцом по прежнему царскому чину и достоянию.
В ответ на эти слова митрополит напомнил о бедствиях Русской земли в безгосударное время, об избавлении ее от врагов, об избрании Михаила Федоровича Романова и молил Бога, да умножит Он лета царя, покорит ему всех врагов, вселит в сердце царя страх Свой и милость к послушным, чтобы судил он людей своих праведно и пр.; в заключение митрополит сказал:
– Прими же, государь, превысочайшую честь и вышехвальную славу, венец царствия на главу свою, венец, который взыскал от древних лет прародитель твой, Владимир Мономах. Да процветет нам от вашего царского, прекрасно цветущего корня прекрасная ветвь в надежду и в наследие всем великим государствам Российского царства!
Сказав это, митрополит возложил крест на царя Михаила и, держа руки на его голове, прочел молитву; затем надел на него бармы (оплечья) и царский венец. Михаил Федорович сел после этого на трон, и митрополит подал ему в правую руку скипетр, а в левую – державу. Провозглашено было многолетие "боговенчанному поставленному государю". Духовные сановники и бояре кланялись царю "ниже пояса" и поздравляли его. Митрополит сказал царю поучение.
– Не приемли, государь, – говорил между прочим архипастырь, – языка льстива и слуха суетна, не верь злому, не слушай оболгателя... Подобает тебе мудрым быть или мудрым последовать, на них же, яко на престоле, Бог почивает. Не блага мира сего, но добродетель украшает царей. Не презирай низших тебя: над самим тобою есть Царь, и если Он о всех печется, ты ли о ком не радеть будешь?! Возмогай же, государь, возмогай, да когда придет час суда твоего, ты возможешь стать безбоязненно пред Господом и сказать: "Се я, Господи, и люди Твои, которые Ты дал мне", – сказать и услышать глас Царя и Бога твоего: "Благий рабе, царю российский Михаиле, вмале ты был мне верен, над многим поставлю тебя!"
Затем митрополит благословил царя животворящим крестом и громко молился: "Да умножит Господь лета царствия царя Михаила; да узрит он сыны сынов своих; да возвысится десница его над врагами и устроится царство его и потомство его мирно и вечно!"
В полном царском облачении Михаил Федорович слушал затем литургию, во время которой митрополит совершил над ним миропомазание; затем причастил его и поднес просфору. После обедни царь пригласил митрополита и всех духовных, бывших в церкви, к себе, "хлеба ести".
Затем "боговенчанный царь" во всем своем блистающем облачении заходил в Архангельский собор поклониться гробницам прежних царей. При выходе царя Михаила из соборов и на площадке дворцовой лестницы, по принятому обычаю, его осыпали золотыми и серебряными деньгами...
В этот день в государевых палатах был богатый пир. Колокольный звон гудел во всех церквах, веселье и народная гульба длились три дня.
Особенных милостей и льгот народу при вступлении на престол Михаил Федорович не мог дать: казна была пуста!..
Последствия Смуты в России
Такого плачевного положения, в каком застал Русскую землю юный Михаил Федорович Романов, вступая на престол, не терпела она со времен первых татарских погромов. Враги беспощадно терзали ее и по окраинам, и внутри.
На западе шла война с поляками и шведами; в руках их было уже немало русских земель. Польша все еще надеялась посадить своего королевича на русский престол; шведский король прочил на него своего брата; на юго-востоке казацкая вольница, волнуемая Заруцким, провозглашала царем маленького сына Марины... (Даже одно время германский император пытался, нельзя ли своего брата как-нибудь пристроить на московский престол...) Врагов и соперников у Михаила Федоровича было вдоволь, а средств для борьбы с ними и союзников никаких!
Внутри государства повсюду рыскали шайки лихих людей, разбойников, казаков, которые грабили все, что попадалось им под руку, выжигали деревни, беспощадно мучили, увечили и убивали жителей, вымогая от них последние крохи уцелевшего достояния. На местах прежних поселков встречались только пепелища; множество городов было выжжено дотла; Москва в начале царствования Михаила Федоровича Романова лежала в развалинах. Бесчисленные шайки разбойников были настоящей язвой Русской земли: не только сельчан, но и горожан держали они в постоянной тревоге, в томительном страхе... Промыслы и торговля совсем упали. Крестьяне во многих местах не могли даже собрать хлеба с полей и умирали с голоду. Крайняя, безысходная нищета давила народ. Одни теряли всякую бодрость, опускались, обращались в бродяг, нищих, ходили побираться по миру; другие начинали промышлять воровством, лихим делом, приставали к разбойничьим шайкам... Служилые люди и бояре тоже совсем обнищали. Обеднели они и духом. В Смутное время, при вечной тревоге, шатости, насилиях, беззаконии и смене правительств, люди все больше и больше теряли чувства справедливости и чести, привыкали заботиться только о самих себе, мельчали духом, "измалодушествовались", как метко выразилась инокиня Марфа. Трудно было правительству царя Михаила Федоровича найти хороших, честных помощников: должностные лица бессовестно пользовались своею властью, теснили подчиненных, вымогали подачки, высасывали последние соки из народа.
Юного царя Михаила, который нуждался в опытных и честных советниках и руководителях, к сожалению, окружили люди лживые и корыстолюбивые; особенной силой из них пользовались Салтыковы, родичи матери царя... Царь Михаил был добр и разумен, но особенной склонности к управлению не выказывал, да и был еще в ту пору слишком молод. Приближенные его могли довольно свободно действовать его именем. Любопытно замечание одного современника-иностранца о положении России того времени:
"Царь (русский) подобен солнцу, часть которого покрыта облаками, так что земля московская не может получить ни теплоты, ни света... Все приближенные царя – несведущие юноши; ловкие дельцы приказные – алчные волки, все без различия грабят и разоряют народ. Никто не доводит правды до царя; к нему нет доступа без больших издержек; прошения нельзя подать в приказ без огромных денег; и тогда еще неизвестно, чем кончится дело: будет ли оно задержано или пущено в ход".
Конечно, иностранец представляет дело слишком мрачно, преувеличивает зло, но все же оно было велико, если так бросалось в глаза даже и постороннему наблюдателю.
Несмотря на молодость и неопытность царя, несмотря на недостатки лиц, управлявших его именем, Михаил Федорович Романов был как царь силен, – силен любовью народной. Народ видел в царе оплот против страшного безначалия и смуты; а царь видел в народе, возведшем его на престол, твердую опору для себя. Связь между царем и народом была крепка; в этом заключалась и сила, и спасение Русской земли. Михаил Федорович и его советники это вполне понимали и в самых важных делах призывали на совет в земскую думу выборных всей земли.
Сидение царя Михаила Фёдоровича с боярами. Картина А. Рябушкина, 1893
Денег, денег и денег – вот чего требовали прежде всего от московского правительства со всех сторон. Война поглощала страшно много средств. Только что вступил на престол царь, как к нему посыпались отовсюду просьбы, жалобы, мольбы, особенно от служилых людей. Одни просили помощи, выставляя на вид, что они проливали кровь за Московское государство, а поместья и вотчины их вконец разорены, запустели, никаких доходов не дают; что у них ни платья, ни оружия нет и службу государеву не на что править. Другие требовали денег, хлеба, сукон и прямо заявляли, что нищета вынудит их грабить по большим дорогам... Некоторые служилые казаки, не получая жалованья, действительно отбивались от царской службы и шли воровать и разбойничать.
От царя Михаила и от собора повсюду рассылались указы – сбирать как можно скорее и вернее всякие подати, пошлины и недоимки. Правительство умоляло всех зажиточных людей в городах и монастырях дать взаймы казне все, что могут: денег, хлеба, сукон и всяких других запасов. Сам царь писал богатым купцам Строгановым, упрашивал их, кроме податей и пошлин, дать взаймы, "для христианского покою и тишины, денег, хлеба, рыбы, соли, сукон и всяких товаров, что можно дать ратным людям". Духовенство от имени всего собора тоже умоляло Строгановых помочь казне.
"Ратные люди, – говорится в грамоте от духовенства, – великому государю бьют челом беспрестанно, а к нам, царским богомольцам и к боярам, приходят с великим шумом и плачем каждый день, что они от многих служб и от разоренья польских и литовских людей бедны и служить не могут; на службе им есть нечего, и потому многие из них по дорогам ездят, от бедности грабят, побивают, а унять их никакими мерами, не пожаловав, нельзя; если только им не будет царского денежного и хлебного жалованья, то все они от бедности поневоле станут воровать и грабить, разбивать и побивать..."
Царю Михаилу надо было во что бы то ни стало собрать казну; но как собрать? Не только народ был в нищете, но и торговые люди, и монастыри жаловались на разоренье от литовских людей, просили всяких милостей и льгот. Даже иностранные купцы и те плакались на разоренье и тоже просили льгот, и правительство, чтобы усилить торговлю, исполняло их просьбы. Сборщики податей под видом казенных поборов нередко брали лихву, притесняли темный народ, грабили еще пуще воровских шаек, злобили его. В иных отдаленных от Москвы городах выказывалось даже явное сопротивление сборщикам. На Белоозере, например, посадские люди не хотели платить податей, и когда воеводы велели поставить их на правеж, они начали звонить в набат и хотели воевод побить... После таких случаев сборщикам пришлось ходить по селениям с вооруженными отрядами.
В довершение всего ногаи в это время переправились через Оку и опустошили многие земли. Из Рязани архиепископ, духовенство, дворяне и дети боярские били челом царю: "Начали приходить татары часто и досталь домишки наши выжгли, людишек и крестьянишек наших остальных перехватали и самих многих нашу братию... взяли и побили..."
В это же время пришла весть из Казани, что там замышлял поднять служилых людей против Михаила Федоровича воевода Шульгин. Его успели вовремя захватить и сослали в Сибирь.
Вот в каком печальном положении было московское правительство, когда со всех сторон, извне и изнутри, грозила беда государству.
Иван Заруцкий и Марина Мнишек
Первые шесть лет царствования Михаила Федоровича Романова пришлось напрягать все силы на борьбу с внешними и внутренними врагами. К счастью, поляки вели войну довольно вяло, нерешительно. Благодаря этому русским удалось управиться с внутренними врагами.
Заруцкий всеми способами старался поднять на Москву казацкую вольницу на Дону, Волге и Яике (Урале); он хотел посадить на престол малолетнего Ивана, сына Марины, и его именем управлять государством. Против Заруцкого выслана была царская рать под начальством кн. Одоевского. Из Москвы отправлены были казакам на Дон и Волгу увещательные грамоты от царя, от духовенства и бояр, посылалось и жалованье деньгами, сукнами, вином, чтобы казаки, "видя к себе царскую милость, великому государю служили и на изменников стояли". Отправлены были две грамоты от царя и духовенства даже к самому Заруцкому: Михаил Федорович обещал ему помилование в случае покорности; духовенство грозило проклятием за ослушание царской грамоте. Эти меры не действовали. Заруцкий засел в Астрахани, завел сношение с Персией, прося помощи; но своими жестокостями и неправдами он возбудил против себя астраханцев. Между казаками тоже было много недоброхотов "вору с ворухою и воренком", как называли Заруцкого с Мариной и ее сыном их недруги. Когда стрелецкий голова Хохлов с небольшим отрядом подступил к Астрахани, Заруцкий бежал вверх по Волге; Хохлов нагнал его и разбил; не удалось ему спастись даже и бегством: через несколько дней он попался в руки отряда, посланного вдогонку (25 июня 1614 г.). Пленников с большим конвоем отправили в Москву. Заруцкого и сына Марины казнили смертью, а Марина посажена в тюрьму, где и умерла. Кое-как удалось успокоить Астрахань и юго-восточный край.
Борьба с ворами после Смуты
Больших усилий стоила Михаилу Федоровичу борьба с воровскими шайками, терзавшими повсюду Русскую землю; почти ни одной области не было, которая не страдала бы от них. Таких мук, какие терпела тогда Русская земля, по словам летописца, не бывало и в древние времена. Беспрерывно шли от воевод ужасные вести в Москву. "Крестьян жженых видели мы, – доносили из одного места, – больше семидесяти человек да мертвых больше сорока мужиков и женок, которые померли от мученья и пыток, кроме замерзших..." "Пришли к нам в уезд воры-казаки, – писал из другого места воевода к царю, – православных христиан побивают и жгут, разными муками мучают, денежных доходов и хлебных запасов собирать не дают..."
Сам царь Михаил со слов воевод жалуется, что "собранную денежную казну в Москву от воровства их (разбойников) провезти нельзя".
Действия этих воровских шаек доходили часто до возмутительного зверства. Одичалые и освирепевшие среди постоянных разбоев и душегубства злодеи нередко тешились мучением своих жертв: у иных из разбойников было обычною забавою набивать людям рот, уши, нос порохом и зажигать...
Разбойничьи шайки были часто очень многочисленны; так, например, ватага, что разбойничала на севере около Архангельска и Холмогор, была до 7 000 человек. Воеводы из этих мест доносили царю Михаилу, что во всем краю, по реке Онеге и Ваге, церкви Божий поруганы, скот выбит, деревни выжжены; на Онеге насчитали 2 325 трупов замученных людей, и некому было похоронить их; множество было изуродованных; многие жители разбежались по лесам и перемерзли... С такими громадными разбойничьими шайками правительству приходилось вести настоящую войну, и притом очень трудную: разбойники, конечно, избегали настоящего боя и встречи с воинскими отрядами; нападали невзначай: пограбят, пожгут, перебьют народ в одном селе и исчезнут; явятся ратные люди на место погрома – а злодеи свирепствуют уже за десятки верст от них; ратные люди спешат туда – а там только избы догорают да валяются трупы перебитых людей, а те, которые спаслись, со страху разбежались, по лесам прячутся, и спросить не у кого, в какую сторону пошли злодеи, сиди да жди новых вестей. Нелегко было осилить бесчисленные бродячие воровские шайки; но еще труднее было изловить их на широком просторе Русской земли, в ее дремучих лесах. В это же время в Вологде свирепствовал сибирский царевич Араслан, – грабил жителей, мучил их и беспощадно вешал; в Казанском крае поднялись черемисы и татары, переняли дорогу меж Нижним и Казанью, захватывали людей в плен...
В сентяб ре 1614 года на созванном царём Михаилом Федоровичем земском соборе обсуждали, как прекратить все эти беды. Попробовали действовать уговором, – обещали прощение и даже царское жалованье тем, которые отстанут от воров и пойдут на царскую службу против шведов, а крепостным людям, если они раскаются, обещана свобода. Немногие поддавались обещаниям и шли на службу, да и то иные только по виду каялись, а потом при случае снова начинали воровать. Тогда царь приказал боярину Лыкову "промышлять над казаками" ратной силой. Лыкову удалось во многих местах разбить их шайки.
Огромное скопище воровских казаков двинулось под предводительством атамана Баловня к Москве; они выставляли на вид, что идут бить челом царю Михаилу и хотят служить ему, но умысел был у них другой: они задумали, как видно, произвести большой грабеж под самой столицей, где было тогда мало ратной силы. Когда начали им делать перепись, а к Москве подошла рать и стала близ воровского скопища, оно обратилось в бегство. Воеводы Лыков и Измайлов преследовали воров, несколько раз побивали, наконец в Малоярославском уезде на реке Луже настигли главную толпу и окончательно разбили ее: многих убили, а 3256 человек, которые умоляли о помиловании, привели в Москву. Всех их простили и послали на службу, только Баловня повесили. Таким образом кое-как управились с большими скопищами разбойников; но все-таки государство долго не могло успокоиться, и беспрестанно слышались с разных концов его жалобы на грабежи и воровство...
Кроме татар, черемисов и разбойничьих казацких шаек, приходилось в начале царствования Михаила Романова справляться с летучими отрядами Лисовского. Этот смелый наездник начал свои набеги на русские области, как известно, при втором самозванце. Он набрал себе ватагу лихих головорезов, более всего из польских и литовских шляхтичей, и скоро прославился своими смелыми наездами. Его конные отряды, быстро переносясь с места на место, наводили ужас на всю область, где появлялись. Угнаться за лисовчиками , как звали их, не было возможности: они делали в день переходы во сто и более верст, коней не жалели – усталых и заморенных кидали на пути, хватали по встречным деревням и усадьбам свежих и неслись дальше, оставляя на пути лишь пепелища ограбленных и выжженных деревень и городов; бесчеловечной жестокости творили они не меньше, чем воровские шайки. Знаменитый Пожарский, которого отрядили против Лисовского, гонялся за ним сначала в северской земле долго и безуспешно, наконец встретился с ним под Орлом; но решительной битвы тут не произошло; Лисовский отступил под Кромы; Пожарский за ним; Лисовский – к Болхову, потом – к Белеву, к Лихвину, с необычайной быстротой переносился от города к городу, нападая невзначай, истребляя все на пути. Пожарский, утомившись беспрерывной погоней и тревогой, заболел в Калуге. Пользуясь этим, Лисовский пронесся по русским областям на север, прорвался между Ярославлем и Костромою, стал громить окрестности Суздаля, натворил бед в Рязанской области, прошел между Тулой и Серпуховом. Тщетно гонялись за ним воеводы царя Михаила; только под Алексином встретило его царское войско, но большого вреда ему не причинило.
Много бед еще натворил бы Лисовский Русской земле; но в следующем году он нечаянно упал с коня и лишился жизни. Хотя "лисовчики" продолжали свои набеги, но таких изумительных по смелости и губительных налетов, как при Лисовском, уже не было. Не меньше беды Русской земле в начале царствования Михаила Романова причиняли днепровские казаки, черкасы , как их называли в Москве: они тоже отдельными ватагами заезжали даже на дальний север и разбойничали не хуже "лисовчиков" и других воровских шаек.
Финансовая нужда после Смуты
Правительство царя Михаила Федоровича крайне затруднялось, где взять денег на продолжение борьбы с врагами, на очищение земли от воров. К воеводам посылался из Москвы приказ за приказом собирать во что бы то ни стало положенные сборы с каждого двора по городам, с каждой сохи по волостям... Но что было взять с обнищалого народа?.. Воеводы и приказные люди прибегали к правежу, мучили народ; в иных местах сборщикам приходилось водить за собой ратных людей, чтобы подавлять сопротивление... Но, несмотря на все меры, чаще всего приходилось воеводам доносить в Москву, что с их городов и волостей нечего взять .
В 1616 году был созван царём Михаилом земский собор. Велено было выбрать лучших уездных посадских и волостных людей для "великого государева земского дела на совет". Здесь было постановлено взять со всех торговых людей пятую деньгу с имущества (т. е. пятую часть его), а с волостей по 120 рублей с сохи; со Строгановых, сверх положенного, взять еще 40 тысяч рублей.
"Не пожалейте, – писал сам царь Михаил Строгановым, – хоть и себя приведете в скудость. Рассудите сами: если от польских и литовских людей будет конечное разорение Российскому государству и нашей истинной вере, то в те поры и у вас, и у всех православных христиан животов и домов совсем не будет".
Правительство Михаила Федоровича думало было усилить доходы государства казенною продажею спиртных напитков, приказывало повсюду строить кабаки, курить вино, запрещая продавать его посадским и служилым людям; но при крайней бедности народа это не только не увеличило доходов, а вредило им: народ пропивал последние гроши и еще менее мог платить прямые налоги... Стесненное до крайности в денежных средствах правительство Михаила Романова обращалось даже к иностранным государствам – Англии и Голландии, с просьбою ссудить его деньгами.
Собственноручная подпись царя Михаила Федоровича гласит:"Царь Великий..."
Г. Угрюмов. «Призвание Михаила Федоровича на царство» 
21 февраля 1613 года, Земский Собор постановил избрать на царство Михаила Федоровича Романова. 16-летний сын боярина Федора Никитича Романова и его супруги Ксении Шестаковой оказался той компромиссной фигурой, которая если и не устроила абсолютно все враждующие между собой стороны, то вызвала наименьшие нарекания. Во многом благодаря тому, что все понимали - страной он будет править номинально, а главную политику в государстве будет определять его отец митрополит Филарет. 
Трудное детство
Михаил родился 12 декабря 1596 года, когда его отцу было уже более 40 лет. Это был человек довольно властный, никогда не остававшийся в стороне от бурной политической жизни. Но иначе он вряд ли мог поступать, поскольку приходился двоюродным братом царю Федору Иоанновичу и, естественно, отстаивал интересы семьи. Впрочем, и его супруга, Ксения Ивановна Шестова, тоже была не лыком шита, она всегда знала, чего добивалась и на этом своем пути не терпела ни поучений, ни, тем более, противодействий. По большому счету, ни отец, ни мать в раннем детстве Михаилом не занимались, своих хлопот хватало. Кстати, будущий царь был не первым и не последним ребенком в семье, но большинство детей умерли в младенчестве. Во всяком случае, кроме Михаила пережила юность только одна сестра - Татьяна.
А в 1600 году, когда мальчику не было и четырех лет, Борис Годунов, предчувствуя в Романовых своих «могильщиков», насильно постриг в монахи и отца, и мать Михаила, сослав их в разные монастыри. Федор под именем Филарета отправился в Антониев Сийский монастырь, расположенный на полуострове Большого Михайлова озера, в Холмогорском районе Архангельской области. А Ксения под именем Марфы оказалась в Заонежских погостах Новгородской области.
После насильственного пострижения в монахи обоих родителей Михаил оказался на воспитании у тетки, Марфы Черкасской. И только после смерти Бориса Годунова, в апреле 1605 года, мальчик вернулся в семью. Отец к тому времени стал Ростовским митрополитом, его супруга воссоединилась с ним практически сразу.
А с 1608 года Михаил жил с матерью в Москве, был пленен поляками, и после освобождения отправился в Кострому. Начало 1613 года Михаил Федорович встретил в Ипатьевском монастыре, а спустя некоторое время его мать начали «усердно обрабатывать» послы Земского Собора на предмет избрания подростка русским царем. Не посмотрели даже на то, что будущий царь был увечен - в малолетстве он угодил под лошадь.
Мать слишком хорошо понимала, что ожидает сына в первые годы царствования: государственная казна пуста, внутри государства разбойничают казацкие шайки, Смоленск - в руках поляков, чей предводитель королевич Владислав спит и видит себя на московском троне, в Новгороде шведы. И ее ребенку это нужно?
В общем, несмотря на великие соблазны, матери пришлось отказаться. Но ей нужно было думать и о муже, томившемся в польском плену. Если царем становился Михаил, освобождения Филарета из плена добиться было легче. И она, подумав, все-таки согласилась. Итак, согласие было получено.
Тяжелая юность
Конечно, до смерти отца (1633 год) власть Михаила была скорее номинальной. Тем более, что первые шесть лет во всем верховодила Боярская Дума. Но это, помимо всего, была и хорошая школа. Первым делом решили «подтянуть» на свою сторону как можно больше дворян, с этой целью вернули крупным феодалам земли, конфискованные Василием Шуйским. Затем принялись за усмирение разбойничьих шаек, применяя политику кнута и пряника. Самых злостных разбойников казнили, тем же, кто был посговорчивее, тоже раздали земли. Хотите богатства - берите, сколько дают, но и спрос после этого будет жесткий.
"Михаил Фёдорович на собрании боярской думы" (Андрея Рябушкин , 1893)
Пришлось прибегать к помощи зарубежных дипломатов в урегулировании отношений со Швецией,которая мечтала посадить на трон своего принца Филиппа. Но в 1615 году со шведами был заключен мир. К России вернулся Новгород, но за это скандинавы получили финское побережье и 20 тысяч рублей отступных. А тут на Москву двинул свои войска польский королевич. Штурм московских укреплений (1 октября 1618 г.) был отбит, а 1 декабря было заключено перемирие на 14 лет - в селе Деулине. Оно не вернуло потерянной в смуту территории, не избавило от притязаний Владислава, но произошел размен пленных, в который включен и Филарет Никитич. 14 июня 1619 г. он прибыл в Москву, и вскоре был избран патриархом.
Личная жизнь
Одно время земство вознамерилось для укрепления престижа российского государства женить молодого царя на какой-нибудь представительнице королевских кровей Европы. Но, во-первых, никто из монархов не стремился отдать свою кровинушку в эту московскую заварушку, а, во-вторых, об увечье Михаила знали все. И не хотели портить жизнь принцессам. А в-третьих, запросы у русских были большие. Так, шведы совсем уж решились отдать царю в жены свою королевну, но русские потребовали, чтобы девушка приняла православие. Претендентка отказалась, стороны остались при своих интересах.
В 1616 году Михаила чуть было не женили на Марии Хлоповой, но перед самым венчаньем она заболела. Противники появления Хлоповой рядом с царем напели Михаилу Федоровичу, что невеста больна неизлечимо, он и отказался от этого брака. Кстати, прожила после этого «больная» лет семнадцать. В отличие от княгини Марии Долгорукой, которая внезапно скончалась три месяца спустя после венчания с Михаилом Романовым - в 1625 году.
А вот его брак с Евдокией Лукьяновной Стрешневой, заключенный в 1626 году, оказался куда более счастливым. Даже несмотря на то, что после 1627 года царь плохо передвигался из-за болезни ног (есть свидетельства о том, что во время поездок его просто носили из возка в возок), это не мешало супружеству. У них родилось 10 детей, правда, двадцатилетний рубеж преодолели только сын (будущий царь Алексей Михайлович, по иронии судьбы тоже севший на престол в возрасте 16 лет) да три так и не вышедшие замуж дочери, пережившие отца.
Алексею повезло еще меньше, чем родителю. Если Михаил Романов был «под крылом» отца с матерью довольно-таки долго (Ксения умерла в 1631 году, Филарет в 1633-м), то Алексей лишился самых близких людей в один год с разницей в месяц. В апреле 1645 года 48-летний Михаил Романович заболел, и, несмотря на все усилия врачей, 13 июля умер. Кстати, его сын прожил практически столько же, скончавшись на 48-м году жизни.
Но это совсем другая история…
| Роман †1543 |
Василий III (1479-1533) | Елена Глинская |
Иван Годунов | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Никита Романович †1585 | Анастасия †1560 | Иван Грозный (1530-1584) | Фёдор Кривой †1568 | Степанида | |||||||||||||||||||||||||||||||||
| патриарх Филарет (1554-1633) | царевич Иван (1554-1582) | царь | |||||||||||||||||||||||||||||||||||
