Потолкуем. Конституционный суд признал верховенство наших законов над решениями еспч

Конституционный суд огласил свое решение по запросу группы депутатов Государственной Думы.

Запрос думцев касался юрисдикции Европейского суда по правам человека на территории России. По решению Конституционного суда, некоторые постановления ЕСПЧ отныне могут не исполняться - в случае, если они противоречат Основному Закону России.

При этом в суде подчеркнули, что наша страна по-прежнему остается под юрисдикцией Страсбургского суда. Тем не менее, по решению КС, Конвенция о защите прав и свобод человека или, к примеру, основанные на ней правовые позиции ЕСПЧ подлежат реализации только при условии высшей юридической силы - Конституции РФ.

В 1996 году наша страна подписала Европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод и несколько протоколов к ней. Ратифицировав эти соглашения, мы признали юрисдикцию Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) и обязались исполнять его решения. Соответствующие положения впоследствии были внесены в ряд законов и кодексов, что сделало постановления ЕСПЧ основанием для пересмотра ранее вынесенных судебных решений.

Авторы запроса в КС утверждали, что, по Конституции, участие в межгосударственных объединениях не должно приводить к нарушению прав человека или противоречить основам конституционного строя. По их мнению, оспоренные нормы обязывают суды и прочие госорганы безусловно выполнять решение ЕСПЧ даже вопреки российскому Основному Закону. В результате, как считают депутаты, правоприменитель поставлен в безвыходную ситуацию, поскольку такая коллизия может оказаться неразрешимой.

Наш Конституционный суд подчеркнул - участие России в международном договоре не означает отказа от государственного суверенитета. Европейская Конвенция о защите прав человека и основанные на ней правовые позиции ЕСПЧ не могут отменять приоритет Конституции.

По мнению КС, их практическая реализация в нашей правовой системе возможна только при условии признания за Основным Законом страны высшей юридической силы. В основе Конституции РФ и Европейской конвенции о защите прав человека лежат общие базовые ценности. Исходя из этого, в подавляющем большинстве случаев коллизии между двумя документами не возникают. Однако подобный конфликт возможен, если ЕСПЧ даст трактовку конвенции, противоречащую Конституции РФ. В такой ситуации, в силу верховенства Основного Закона, Россия будет вынуждена отказаться от буквального следования постановлению Страсбургского суда.

КС уверен - при разрешении подобных конфликтов необходимо не стремиться к самоизоляции, а исходить из необходимости диалога и конструктивного взаимодействия. Только таким путем могут быть построены по-настоящему гармоничные отношения между правовыми системами Европы, основой которых будет не подчинение, а взаимное уважение. КС заявил: верховенство Конституции при исполнении решений ЕСПЧ может быть обеспечено исключительно Конституционным судом РФ в рамках одной из двух процедур:

О проверке конституционности законодательных норм, в которых ЕСПЧ обнаружил изъяны. Соответствующий запрос обязан направить суд, пересматривающий дело на основании решения европейской юстиции;

О толковании Конституции по запросу президента или правительства РФ, когда органы власти сочтут конкретное постановление ЕСПЧ в отношении России неисполнимым без нарушения Основного Закона. Если Конституционный суд РФ придет к выводу о несовместимости с Конституцией вынесенного в Страсбурге решения, оно не подлежит исполнению.

Федеральный законодатель вправе создать для Конституционного суда РФ специальный правовой механизм обеспечения верховенства Конституции при исполнении постановлений ЕСПЧ.

Компетентно

Корреспондент "РГ" попросил судью Конституционного суда Сергея Маврина ответить на вопросы.

Многие связывают решение суда с делом "ЮКОСа".

Сергей Маврин: КС не рассматривал дело "ЮКОСа". Никто к нам по этому поводу с запросом не обращался. Поэтому и я никаких комментариев на этот счет не буду давать по той причине, что оно вполне может быть предметом рассмотрения в КС.

Президент может обратиться с толкованием законов, чтобы понять, что значит выплачивать компенсации?

Сергей Маврин: Если сомнения возникают вне связи с разрешением конкретного дела, то в порядке части 4 ст. 125 Конституции РФ в порядке толкования Конституции с соответствующим запросом может обратиться как президент, так и правительство РФ. Об этом сказано в резолютивной части нашего решения.

Если такое обращение не поступит, будет ли это означать, что решение, в частности, по делу "ЮКОСа", по поводу которого публично высказывали сомнение в исполняемости, все-таки должно быть исполнено? И в течение какого срока власти должны определиться, обращаться к вам за неисполнимостью этого решения или все-таки исполнить это решение?

Сергей Маврин: Дело в том, что я не комментирую исполнение решения, поскольку это к компетенции КС не относится. Это уже компетенция других органов, в том числе прописанных в законодательстве о международных договорах РФ. На кого возложена эта обязанность, тот ее и должен исполнять.

Как это будут делать, будут исполнять, не будут исполнять, кто это должен делать - это не задача КС. Мы рассматриваем только те обращения, которые поступают к нам.

Уточню вопрос. Если власти не обратятся к вам с просьбой рассмотреть вопрос о возможности не исполнить решение ЕСПЧ, означает ли это автоматически, что они обязаны исполнить это решение?

Сергей Маврин: Если власти не обратятся к нам с вопросом, значит, мы этот вопрос и не рассматриваем.

Правда ли, что такая система, которая сегодня утверждена решением КС, существует и в других европейских государствах?

Сергей Маврин: Мы привели пример из практики таких уважаемых конституционных судов западноевропейских стран, как Федеральный конституционный суд Германии, суд Австрийской Республики, суд Итальянской Республики, Верховный суд Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии. Они еще до нас один в один имели те же самые проблемы, которые преодолевали тем же самым способом, который прописан в нашем постановлении. Мы здесь никакой оригинальностью не отличаемся. Следуем в общеевропейском фарватере.

Насколько велика степень компромисса? КС не ответил прямо на вопрос, так кто главнее - ЕСПЧ или Конституция? Насколько велика или глубока степень компромисса?

Сергей Маврин: Вы заблуждаетесь, что КС не ответил. КС ответил. Граница, предел возможного компромисса - это Конституция РФ. Компромисс мог быть достижим только в той мере, в какой решение КС и соответствующие решения госорганов не нарушают положения Конституции. В том случае, когда угроза или реальность нарушения Конституции совершенно очевидна, тогда КС просто не имеет возможности принимать решение, противоречащее Конституции.

Все зависит от толкования?

Сергей Маврин: Естественно. Толкование дается Конституционным судом. Это единственный орган, который может дать толкование о положении Конституции на территории РФ. Точно так же, как единственным органом по толкованию Европейской конвенции является Европейский суд. Мы говорим о конфликте толкования, а не о конфликте Конституции и Европейской конвенции.

Еще раз хочу подчеркнуть, что Европейская конвенция вместе с решениями Европейского суда по ч. 4 ст. 15 Конституции РФ включается в правовую систему. А в соответствии с ч. 1 ст. 15 той же самой Конституции абсолютным юридическим верховенством, абсолютной юридической силой на территории нашей страны обладает Конституция, в правовую систему которой включены конвенция и решение Европейского суда. Поэтому естественно, что если они включены в эту систему и должны подчиняться высшей юридической силе нашей Конституции, то кто, как не Конституционный суд, определяет, конституционно это или нет. Вот такой вполне логично оправданный вариант рассуждений.

Что касается логики, как может быть высшее включено в низшее, и тем не менее это низшее признается высшим.

Сергей Маврин: Логика есть. И совершенно безупречная. В соответствии с ч. 1 ст. 15 Конституции высшей юридической силой на территории РФ, в том числе в рамках ее правовой системы, обладает Конституция. В правовую систему, в рамках которой высшей юридической силой обладает Конституция, включаются конвенция и решение Европейского суда по правам человека на основании ч. 4 той же 15-й статьи. Это уже второй тезис. Из этих двух тезисов, двух посылок следует вывод о том, что если на всю правовую систему РФ распространяется высшая юридическая сила Конституции, то и на каждую ее часть, каковыми являются конвенция и решение Европейского суда, также эта высшая юридическая сила распространяется. В чем здесь логическое несоответствие?

В том, что было же такое положение и оно есть, что при конфликте международное законодательство важнее.

Сергей Маврин: В части 4 той же ст. 15 говорится о том, что в случае противоречия между положением международного договора и законами РФ, если возникает такое противоречие, приоритет отдается положениям международного договора. Если возникает противоречие между положением международного договора и законами России, но Конституция РФ не относится к ординарным и даже к федеральным конституционным законам. Это особый правовой акт, находящийся в вершине нашей правовой системы, обладающий, в силу ч. 1 ст. 15, высшей юридической силой в рамках этой системы.

19 января в СМИ появилась новость о том, что Конституционный Суд РФ разрешил Минюсту не исполнять решение Европейского Суда по правам человека и не выплачивать компенсации по делу ЮКОСа.

Предпосылки для отказа от исполнения решения ЕСПЧ по делу ЮКОСа, а также по другим делам, складывались с 2013 года. Причем это делалось последовательно и целенаправленно: государство заранее обдумало, как защититься и от финансовых потерь, связанных с выплатами компенсаций, и от необходимости признавать свою неправоту по решению иностранного суда.

В 2014 году на основе правовых позиций Конституционного Суда 2013 года был разработан законопроект, и подтвердивший верховенство Конституции РФ над международным правом и решениями ЕСПЧ. В 2015 году был принят закон от 14.12.2015 № 7-ФКЗ, который ввел новую категорию дел Конституционного Суда - дела о возможности исполнения решений межгосударственного органа по защите прав и свобод человека. Конституционный Суд наделен правом по запросу Минюста РФ разрешать вопрос о возможности по защите прав и свобод человека. Рассматривать эти дела Суд может по упрощенной процедуре - без проведения слушания, если придет к выводу, что вопрос может быть разрешен на основании своих же правовых позиций и проведение слушания не является необходимым для обеспечения прав стороны. При рассмотрении вопроса о возможности исполнения решения ЕСПЧ Конституционный Суд проверяет возможность исполнения в соответствии с Конституцией РФ решения ЕСПЧ с точки зрения основ конституционного строя РФ и установленного Конституцией РФ правового регулирования прав и свобод человека и гражданина. Названными законами государство заранее подстраховалось от выплат компенсаций по решениям ЕСПЧ. При желании любое решение ЕСПЧ теперь можно не исполнять, ссылаясь на противоречие Конституции РФ, основам конституционного строя.

Как известно, 31 июля 2014 года в рамках дела «ЮКОС» против России» (жалоба № 14902/04) ЕСПЧ обязал Россию выплатить компенсацию в размере 1,8 млрд евро акционерам компании, а также их преемникам и наследникам. ЕСПЧ на основании своего постановления от 20 сентября 2011 года пришел к выводу, что была нарушена статья 1 Протокола №1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Эта статья посвящена защите собственности: «Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права». Однако статья имеет и вторую часть: «Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов».

Тем не менее ЕСПЧ решил, что статья была нарушена вследствие ретроспективного взыскания штрафов за налоговые правонарушения за 2000 и 2001 годы (1,3 млрд евро), 7% исполнительского сбора на эти штрафы (0,5 млрд евро), непропорционального характера исполнительных производств. В результате такого взыскания ЮКОС понес материальный ущерб, который должен быть компенсирован согласно статье 41 Конвенции.

Министерство юстиции РФ как государственный орган, на который возложена обязанность по исполнению постановления ЕСПЧ от 31 июля 2014 года, пришло к выводу о невозможности его реализации, поскольку оно основано на положениях Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней в истолковании ЕСПЧ, приводящем к их расхождению с Конституцией РФ.

По мнению Министерства юстиции РФ, постановление ЕСПЧ от 31 июля 2014 года в части выплаты компенсации акционерам ЮКОСа приводит к нарушению положений целого ряда статей Конституции РФ в свете правовых позиций Конституционного Суда РФ (Постановления КС РФ от 14 июля 2005 года № 9-П, от 30 июля 2001 года № 13-П и др.), конституционного принципа справедливости и равенства, в том числе при обращении в межгосударственный орган по защите прав человека. Минюст считает, что вопреки правилам приемлемости жалоб и нормам о присуждении компенсации лишь потерпевшей стороне (статьи 34, 35, 41 Конвенции) компенсация в данном постановлении присуждена неопределенному кругу лиц, в отношении которых не было установлено каких-либо нарушений Конвенции и которые не являлись стороной судебного процесса в ЕСПЧ.

Позиция Конституционного Суда изложена на сайте Суда, текста постановления еще нет (а СМИ уже предрекают особые мнения судей). В целом Суд поддержал аргументы Минюста, что неудивительно.

Конституция РФ обладает высшей юридической силой в правовой системе России и возлагает на каждого обязанность платить законно установленные налоги. Приоритет норм Конституции РФ не может быть отменен постановлением ЕСПЧ, что еще раз подчеркнул Конституционный Суд. Суд также считает, что толкование правил международного договора, данное в решении ЕСПЧ, неправомерно затрагивает основополагающие принципы и нормы Конституции, поэтому «Россия в порядке исключения вправе отступить от выполнения этого решения».

Конечно, чтобы с чистой совестью говорить о том, что Россия «в порядке исключения» отступает от выполнения решения ЕСПЧ, нужно отступать не каждый раз и хотя бы 9 из 10 решений ЕСПЧ исполнять. Тогда это неисполнение хоть как-то будет похоже на исключение. Очевидно, данное «исключение» связано также с тем, что на этот раз ЕСПЧ присудил большие суммы компенсации, суммы поменьше Россия могла бы и выплатить, но по другим делам. Дело ЮКОСа, видимо, принципиально для руководства страны: в нем нельзя признавать малейшую неправоту России.

Правовая оценка решения ЕСПЧ, данная Конституционным Судом, основана в первую очередь на правовых позициях самого Суда. На сайте КС РФ суть его правовой позиции в ее соотношении с решением ЕСПЧ изложена следующим образом: «ЕСПЧ пришел к выводу о неправильном взыскании с компании ЮКОС штрафов и сумм компенсаций, поскольку имело место применение обратной силы закона - статьи 113 Налогового кодекса РФ о трехлетнем сроке давности привлечения к ответственности, в истолковании, данном Конституционным Судом в Постановлении от 14 июля 2005 года. В этом решении КС РФ разрешил судам взыскивать долги с налогоплательщиков, если они использовали положение о сроках давности вопреки его предназначению, в ущерб правам других налогоплательщиков и правомерным публичным интересам и препятствовали налоговому контролю. Не отменяя правила о сроках применения санкций в связи с уклонением от уплаты налогов, КС выявил единственно возможный с точки зрения Конституции РФ их смысл для применения к недобросовестным налогоплательщикам. В таком толковании нет коллизии с конституционным запретом на действие обратной силы закона» .

КС РФ увидел в компании ЮКОС злостного неплательщика налогов, чья деятельность «с учетом занимаемого ею места в экономике страны, имела праворазрушающий эффект». Задолженность компании составила 227 млрд рублей. Причем ЕСПЧ не отрицал наличие изощренных схем ухода от налогов в деятельности ЮКОСа, но это преступление, видимо, не впечатлило европейских судей. Однако Конституционный Суд считает, что «в этом контексте выплата акционерам компании беспрецедентной суммы из бюджетной системы, которая не получала от нее огромные налоговые платежи, необходимые для выполнения публичных обязательств перед гражданами России, противоречит конституционным принципам равенства и справедливости». «Уклонение ЮКОСа от уплаты налогов в таком беспрецедентном масштабе непосредственно угрожало принципам правового демократического социального государства, что обязывало власти действовать в исполнительном производстве как можно более эффективно, с тем чтобы противодействие недобросовестных налогоплательщиков могло быть преодолено. Этим предопределено то, что суды не усмотрели оснований для определения суммы исполнительского сбора, имеющего в российской правовой системе штрафную природу, в размере менее 7% от общей суммы налоговых обязательств », - так Конституционный Суд полностью оправдал действия российских властей.

При этом в части второй статьи 104.4 закона о Конституционном Суде сказано, что если Суд принимает решение о невозможности исполнения решения ЕСПЧ, «какие-либо действия (акты), направленные на исполнение соответствующего решения межгосударственного органа по защите прав и свобод человека, в Российской Федерации не могут осуществляться (приниматься )».

То есть оговорка о добровольных выплатах подразумевает, что эти выплаты могут производиться все равно не в рамках исполнения решения ЕСПЧ. Однако помимо вопроса о выплатах акционерам ЮКОСа компенсаций по решению ЕСПЧ есть еще вопрос о выплатах по решению Международного арбитражного суда в Гааге (50 млрд долларов ущерба и 65 млн долларов судебных издержек). По сообщениям СМИ, окружной суд Гааги отменил решение арбитражного суда в 2016 году. На данный момент победа на стороне России. Но если истцы будут пытать счастья, подавая иски в других странах, то эта победа может быть лишь выигранным боем, но не выигранной войной. Примечательна во всей этой истории не только судьба ЮКОСа и судебные тяжбы, но и роль Конституционного Суда РФ. Изначально Конституционный Суд РФ занял позицию, согласно которой можно преодолеть решение ЕСПЧ на национальном уровне (Постановление Конституционного Суда РФ от 06.12.2013 № 27-П).

Согласно этой позиции при противоречии подлежащего исполнению решения ЕСПЧ позициям Конституционного Суда РФ суд общей юрисдикции обязан обратиться в Конституционный Суд РФ. Подлежащее исполнению решение ЕСПЧ должно соответствовать Конституции РФ и правовым позициям Конституционного Суда. Инициированные депутатами законы 2014–2015 годов усилили и расширили эту позицию. Теперь Президент РФ вносит в Госдуму законопроект, который придает правовым позициям Конституционного Суда РФ обязательную силу даже .

Таким образом, Конституционный Суд РФ становится серьезным орудием борьбы, как на внутриполитическом поле, так и на международной арене. В то же время ясно, что Конституционный Суд действует не сам по себе (в пользу этого тезиса говорит, например, то, что законопроекты о внесении изменений в закон о Конституционном Суде вносит не сам суд, а депутаты или Президент РФ). Конституционный Суд РФ также становится своеобразной последней инстанцией, где можно искать справедливости. В условиях, когда можно не исполнять любое решение ЕСПЧ, обращение в этот суд теряет смысл, ЕСПЧ перестает быть инструментом политической борьбы с российским государством. С одной стороны, всё это может быть оправдано с точки зрения защиты России от западных нападок. С другой стороны, такая ситуация может навредить рядовым гражданам и стабильности государства.

ЕЩЕ ПО ТЕМЕ

АННОТАЦИЯ

В данной статье рассмотрена проблема исполнения решений Европейского суда по правам человека. Особое внимание уделено особенностям влияния постановлений Страсбургского суда на нацио­нальную правовую систему РФ. Выявлены проблемы совместимости юрисдикций Европейского суда и Конституционного суда РФ и приведены примеры их решений. В статье раскрыто значение Постановления от 14 июля 2015 г. N 21-П на российскую правовую систему и представлены мнения правоведов по данному вопросу.

Ключевые слова: решения ЕСПЧ, проблемы совместимости, национальная власть.

Федеральным законом от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» [СНОСКА] Российская Федерация взяла на себя обязательства соблюдать положения Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года. «С указанной даты Россия, в соответствии со статьей 46 Конвенции, признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения РФ этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имеет место после их вступления в действие в отношении Российской федерации» [Бондарь Николай Семенович Конвенционная юрисдикция Европейского Суда по правам человека в соотношении с компетенцией Конституционного Суда РФ // Журнал российского права. 2006. №6 (114). С. 113-127].

Выполнение постановлений ЕСПЧ, касающихся Российской Федерации, предполагает в случае необходимости обязательство со стороны государства принять меры частного характера, направленные на устранение нарушений прав человека, предусмотренных Конвенцией, и последствий этих нарушений для заявителя, атакже меры общего характера, с тем, чтобы предупредить повторение подобных нарушений.

За 20 лет действия Европейской конвенции в отношении Российской Федерации можно сказать, что данная конвенция активно используется национальными судами в качестве источника российского права.

Конституционный Суд РФ, основывая свои выводы на нормах Конституции РФ, в поисках дополнительных доводов в обоснование своей правовой позиции постоянно обращается к Европейской Конвенции. Например, в Постановлении от 14 февраля 2000 г. о неконституционности положений ст. 377 УПК РФ в том, что касается отсутствия четких указаний на необходимость присутствия заинтере-сованного лица на заседании суда, рассматривающего его кассационную жалобу или ходатайство о пересмотре дела в порядке надзора [Постановление Конституционного Суда РФ от 14.02.2000 N 2-П "По делу о проверке конституционности положений частей третьей, четвертой и пятой статьи 377 Уголовно - процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан А.Б. Аулова, А.Б. Дубровской, А.Я. Карпинченко, А.И. Меркулова, Р.Р. Мустафина и А.А. Стубайло" Источник]. Только с 1996 по 2005 гг. Конституционный Суд России более чем в 90 своих решениях сослался на Конвенцию и решения ЕСПЧ, которые оцениваются им фактически как источник права.

Однако, не редко решения Страсбургского суда вступают в конфликт с решениями Конституционного суда РФ. Если посмотреть доклад о результатах мониторинга правоприменения в России за 2014 год, то ситуация с исполнением решений ЕСПЧ сложная, если речь идет не о выплатах пострадавшим в связи с нарушением их прав, а о принятии государством-ответчиком системных мер.

Контроль за исполнением решений ЕСПЧ осуществляет Совет министров Совета Европы. К 2014 году на усиленном контроле находится 1067 решений против России, на стандартном контроле - 451 решение. Таким образом, 1529 решений ЕСПЧ Российская Федерация не исполнила в полном объеме. Некоторые неисполненные решения были вынесены 10 лет назад [Доклад о результатах мониторинга правоприменения в России за 2014 год Источник].

Авторитетные судьи Конституционного суда, такие как Зорькин, Бондарь и другие, исходя из своего опыта и знания российского права, выделяют наряду с проблемой совместимости правовой системы России с правовой системой Совета Европы и юрисдикцией ЕСПЧ проблемы общетеоретического плана, имеющие важные практические последствия. Во-первых, проблема соотношения юрисдикции ЕСПЧ как дополнительного средства правовой защиты по отношению к национальным средствам и закрепленного в Конституции РФ принципа независимости судебной власти. Во – вторых, проблема признания обязательного характера юрисдикции ЕСПЧ на территории России.

За весь период участия России с её правовой культурой в Европейской конвенции по правам человека до октября 2010 г. очень редки были случаи, когда решение Конституционного Суда РФ вызвало бы в практике ЕСПЧ сомнение с точки зрения соответствия такого решения Конвенции. Но ситуация, возникшая после принятия ЕСПЧ постановления от 7 октября 2010 года по делу "Константин Маркин против России" [Дело "Константин Маркин против России" (Жалоба N 30078/06) http://base.garant.ru/12185346/] , кардинально изменилась. Впервые ЕСПЧ в жесткой правовой форме подверг критике определение Конституционного Суда РФ от 15 января 2009 г. N 187-О. В этом определении Конституционный суд отметил, что «российское правовое регулирование, предоставляющее военнослужащим-женщинам возможность отпуска по уходу за ребенком до достижения им трехлетнего возраста и не признающее такое право за военнослужащими-мужчинами, не нарушает положения Конституции о равенстве прав и свобод независимо от пола» [Определение Конституционного суда от 15 января 2009 г. N 187-О-О Источник].

С учетом специфики военной службы в России и особой социальной роли женщины в нашем обществе, вряд ли можно утверждать, что предоставление права на отпуск по уходу за ребенком военнослужащим-женщинам при одновременном отказе в этом праве военнослужащим-мужчинам «лишено разумного обоснования», как это определил ЕСПЧ. [Худолей К. М. Конституционность решений ЕСПЧ и их исполнимость // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2013. №2 (20). С.93-101]

Лучшее знание национальной властью правовой культуры российского общества и его потребностей означает, что эта власть, в отличие от международных судов, занимают приоритетное положение для оценки того, в чем состоит публичный интерес. И поэтому вывод ЕСПЧ о том, что «рассматриваемое российское законодательство не является совместимым с Конвенцией» является беспрецедентным [Зорькин В. Предел уступчивости// Рос. газ.2010. 29 окт].

Однако ЕСПЧ, исходит из ст. 46 Конвенции, где в решении по конкретному делу он может рекомендовать государству-ответчику внести необходимые изменения в законодательство – при том, что Страсбургский суд неоднократно подчеркивал в своих же решениях приоритет государства-ответчика в выборе необходимых мер для исправления нарушения. Но это уже проблема вторжения - национальный суверенитет, явно выходящим за рамки компетенции предусмотренных Конвенцией прав и полномочий. [Зорькин В. Предел уступчивости// Рос. газ.2010. 29 окт].

Насколько тогда следует исполнять решения ЕСПЧ? Ведь восприятие женщин как главных воспитателей детей он считает «гендерным предрассудком» и поэтому критически относится к выводам Конституционного суда об особой, связанной с материнством социальной роли женщины в обществе [Зорькин В. Предел уступчивости// Рос. газ.2010. 29 окт].

Следуя вызовам времени и международной практике вторую проблему, указанную выше, разрешил Конституционный суд РФ в своём Постановлении от 14 июля 2015 г. N 21-П "По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» [Федеральный закон от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" http://base.garant.ru/12111157/ ]. В нём Конституционный Суд сказал:

«Будучи связанной требованием соблюдать вступивший в силу международный договор, каковым является Конвенция о защите прав человека и основных свобод, Российская Федерация, тем не менее, обязана обеспечивать в рамках своей правовой системы верховенство Конституции Российской Федерации, что вынуждает ее в случае возникновения каких-либо коллизий в этой сфере – при том, что Конституция Российской Федерации и Конвенция о защите прав человека и основных свобод основаны на одних и тех же базовых ценностях защиты прав и свобод человека и гражданина - отдавать предпочтение требованиям Конституции РФ и тем самым не следовать буквально постановлению ЕСПЧ в случае, если его реализация противоречит конституционным ценностями» [Постановление Конституционного Суда РФ от 14.07.2015 N 21-П "По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней", пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона "О международных договорах РФ", частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса РФ, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса РФ, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства РФ и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы" http://base.garant.ru/71133584/] .

Таким образом, на действия Конституционного Суда РФ существует 2 мнения. Первое – это сторонники принятие постановления 21-П. Они считают, что в практике Страсбургского суда, достаточно много спорных, а зачастую просто несправедливых решений, которые не стоило бы исполнять. Эти решения зачастую вынесены из-за политической обстановки, которая в идеале, конечно, не должна влиять на правовую сферу, тем более, когда речь идет о защите прав человека. Второе – это, соответственно, противники такой позиции Конституционного Суда РФ, которые считают, что Российская Федерация добровольно ратифицировала Конвенцию и обязалась исполнять решения Европейского суда по правам человека. Если такая ситуация не приемлема для государства, то возможны только два пути: внесение изменения в действующую редакцию Конвенции, либо, в соответствии со статьей 58 Конвенции, государство–участник Конвенции может принять решение о денонсации Конвенции, по истечении шести месяцев после направления уведомления Генеральному секретарю Совета Европы, который информирует об этом другие государства-участники.

Список литературы:

1. Бондарь Николай Семенович Конвенционная юрисдикция Европейского Суда по правам человека в соотношении с компетенцией Конституци­онного Суда РФ // Журнал российского права. 2006. № 6 (114). С. 113-127.
2. Худолей К.М. Конституционность решений ЕСПЧ и их исполнимость // Вестник Пермского университета. Юридические науки, 2013, N 2.
3. Валерий Зорькин, «Предел уступчивости» Российская газета - Федеральный выпуск № 5325 (246), 29.10.2010.
4. Дело "Константин Маркин против России" (Жалоба N 30078/06) http://base.garant.ru/12185346 .
5. Постановление Конституционного Суда РФ от 14.02.2000 N 2-П "По делу о проверке конституционности положений частей третьей, четвертой и пятой статьи 377 Уголовно - процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан А.Б. Аулова, А.Б. Дубровской, А.Я. Карпинченко, А.И. Меркулова, РР. Мустафина и А.А. Стубайло" http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/12018426 .
6. Доклад о результатах мониторинга правоприменения в России за 2014 год http://pravo.gov.ru/news/2015.12/news_0805.html .
7. Определение Конституционного суда от 15 января 2009 г. N 187-О-О http://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/1690938 .
8. Постановление Конституционного Суда РФ от 14.07.2015 N 21-П "По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней", пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона "О международных договорах РФ", частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса РФ, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса РФ, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства РФ и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы"

​14 июля 2015 года Конституционный Суд РФ постановил, что решения ЕСПЧ должны исполняться с учетом верховенства Конституции РФ.
Слушание дела о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней», частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации» по запросу группы депутатов Государственной Думы состоялось 1 июля.

История вопроса

В феврале 1996 года Россия подписала Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, а также ряд протоколов к ней. Ратифицировав эти соглашения, наша страна признала юрисдикцию Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ) и обязалась исполнять его решения. Соответствующие положения впоследствии были внесены в ряд законов и кодексов, что сделало постановления ЕСПЧ основанием для пересмотра ранее вынесенных судебных решений.

Позиция заявителя

Авторы запроса отмечают, что, согласно Конституции, участие в межгосударственных объединениях не должно приводить к нарушению прав человека или противоречить основам конституционного строя. По их мнению, оспоренные нормы обязывают суды и иные государственные органы безусловно выполнять решение ЕСПЧ даже вопреки российскому Основному Закону. В результате, как считают депутаты Госдумы, правоприменитель поставлен в безвыходную ситуацию, поскольку такая коллизия может оказаться неразрешимой. Исходя из этого, они полагают оспариваемые нормы несоответствующими Конституции Российской Федерации (частям 1, 2 и 4 статьи 15 и статьи 79).

Позиция Суда

Участие Российской Федерации в международном договоре не означает отказа от государственного суверенитета. Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод и основанные на ней правовые позиции ЕСПЧ не могут отменять приоритет Конституции. Их практическая реализация в российской правовой системе возможна только при условии признания за Основным Законом нашей страны высшей юридической силы.

В основе Конституции Российской Федерации и Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод лежат общие базовые ценности. Исходя из этого, в подавляющем большинстве случаев коллизии между двумя документами не возникают вовсе. Однако подобный конфликт возможен, если ЕСПЧ даст трактовку Конвенции, противоречащую Конституции РФ. В такой ситуации, в силу верховенства Основного Закона, Россия будет вынуждена отказаться от буквального следования постановлению Страсбургского суда. Данный вывод соотносится с практикой высших судов европейских стран (в частности, Германии, Италии, Австрии, Великобритании), которые также придерживаются принципа приоритета норм национальных конституций при исполнении решений ЕСПЧ, и нормами Венской конвенции о праве международных договоров. В то же время, при разрешении подобных конфликтов необходимо не стремиться к самоизоляции, а исходить из необходимости диалога и конструктивного взаимодействия. Только таким путем могут быть построены по-настоящему гармоничные отношения между правовыми системами Европы, основой которых будет не подчинение, а взаимное уважение.

Верховенство Конституции при исполнении решений ЕСПЧ может быть обеспечено исключительно Конституционным Судом РФ в рамках одной из двух процедур:

1) О проверке конституционности законодательных норм, в которых ЕСПЧ обнаружил изъяны. Соответствующий запрос обязан направить суд, пересматривающий дело на основании решения европейской юстиции;

2) О толковании Конституции по запросу Президента или Правительства РФ, когда органы власти сочтут конкретное постановление ЕСПЧ в отношении России неисполнимым без нарушения Основного Закона. Если Конституционный Суд РФ придет к выводу о несовместимости с Конституцией вынесенного в Страсбурге решения, оно не подлежит исполнению.

Федеральный законодатель вправе создать для Конституционного Суда РФ специальный правовой механизм обеспечения верховенства Конституции при исполнении постановлений ЕСПЧ.

Председательствует в процессе ЗОРЬКИН Валерий Дмитриевич

Судья-докладчик МАВРИН Сергей Петрович