В чем состоит духовная свобода человека. Духовно-культурные права и свободы человека и проблемы их реализации. Вопросы для самопроверки

Если человек до Бога не доберется, то он так и останется подонком.

Впереди великий Праздник праздников - Пасха, поэтому я выбрала текст о смерти и воскресении, связанный с настоятелем деревенского храма Воскресения Христова (Воскресение Словущего) отцом Георгием Мицовым.

Мы все несём глубоко в себе страхи, тотально заполняющие наш внутренний мир, при этом часто они не фиксируются нами конкретно, хотя и становятся важной составляющей жизни. Кто-то боится безденежья, кто-то смерти своих близких, кто-то не выйти замуж, не успеть вырастить детей, разное... Но только православные люди осознают эти страхи и пытаются их победить, иногда они являются частью духовной брани.

Но наш главный общечеловеческий страх - страх "наглой" смерти, некрасивого и тяжелого умирания трудно победим и среди православных. Один из основных парадоксов нашего православного бытия, а парадокс, как мы знаем, и являет истину, состояние внутренней раздвоенности: боязни конца и радостного ожидания Второго пришествия нашего Господа Иисуса Христа. Нам жалко конца прекрасного мира - с одной стороны, и мы боимся Страшного Суда - с другой. Это очень по-человечески, какими бы мы верующими ни были, потому что проверить нашу твердую веру можно будет только на смертном одре или при пришествии Господа, если таковое случится при нашей жизни. А так пока трепещем. Понимаем, что грешны, что не раскаялись, что немощны и слабы, но трепещем не только в боязни Страшного суда, а жалко мир, который разрушится: земли и неба, морей и речек, холмов и лесов, полей.

В православной жизни много парадоксов, но отношение к смерти у нас другое, чем у неверующих. Кто-то живет так, будто не будет смертного часа - мы же спасены Господом для вечной жизни. Кто-то с плачем молится о том, чтобы Господь дал кончину мирную и непостыдную, и доброго ответа на Страшном Суде. Это, наверное, и есть из одна из главных целей православной жизни, если не главная. Неверующий человек о смерти, как правило, не думает, или отгоняет эти мысли куда подальше. Ни один из нас не может сказать наверняка, что его ждет за гробом, будет вечная жизнь, знаем, но где? В обителях нашего Отца Небесного, или там, где скрежет зубовный? Поэтому нужно большое личное мужество, чтобы жить по закону, чтобы верить и не страховаться. Как писал преподобный Петр Дамаскин, а преподобный Амвросий любил эту истину повторять: мы живем между страхом и надеждой - между страхом Страшного суда и надеждой на милость Божию и Его любовь.

Церковь погоста Теребени Опочецкого района выстроена в 1757 году, храм типа "восьмерик на четверике", безстолпный, на каменном фундаменте, рублен "в лапу", деревянный с многоярусной шатровой колокольней. Центральный придел в честь Светлого Христова Воскресения освящен в 1791 году, его стены обиты парусиной в 19 веке, но колорит интерьера был "селадоновый" серо-зеленый, с яркими пятнами золота иконостаса, который сейчас покрашен бронзовой краской, с набитыми на парусине вазонами и колоннами, все это напоминало садовую ротонду - беседку.
Все единообразно: и стены храма, и иконостасы, и иконы - барокко. Иконостас центрального придела повторяет контурно фасад Собора Петра и Павла в Петербурге. Устроитель этого храма ностальгировал по императорскому Петербургу, а построен храм отцом фельдмаршала М.И. Кутузова - Илларионом. Два придела в храме: во имя иконы Божией Матери Знамение и великомученицы Варвары. Храм был великолепным, почти имперским, иконостасы изготавливали в столице.

Илларион Кутузов был вояка, поэтому на жертвенике и диаконике у него не архидиакон, Архангел, а солдаты свв. Иоанн Воин и Димитрий Солунский, воинов на вратах обычно не писали. Великомученица Варвара отвечала за артиллерию, поэтому она здесь, да и папа Михаила Илларионовича был фортификатором.

В 1778 году освящен Варваринский придел и Знамения, возможно, он был Петровским, так как Кутузов-отец и его сосед Бибиков были фортификаторами, и делили всю фортификацию между собой на западную и восточную, а приходились они учениками прадеда А. Пушкина Абрама Ганнибала. В подцерковье храма усыпальница родителей Героя 1812 года, умер Илларион Михайлович в 1784 году.

Настоятель дивного Воскресенского храма отец Георгий на этом приходе более 20 лет, и я помню я его с тех пор, когда он вместе с отцом Елевферием приходил в Успенский храм, что в Пскове возле первой школы, разъясняя людям библейский текст. Это было давно, в самом начале перестройки, кто помнит эту историю, тогда отец Георгий не был еще седым, как сейчас. Потом по своей инициативе мне доводилось, пусть нечасто, но встречаться с батюшкой и молиться на литургии в течение этих лет: притягивал и сам храм, и его необычный настоятель, у которого не допросишься прямого ответа на свои вопросы, но к нему я обращаюсь за советом и помощью своим болящим. За время общения сложились какие-то разговоры, которые были ответами на мои вопросы - их и представляю, может быть, и вам будет полезно.
р.Б. Наталья

Отец Георгий

1.

У меня был один прихожанин, он всё время приходил с написанными грехами, я ему сказал однажды, вот возьму твою бумажку и положу в алтарь, придешь в следующий раз, я ее вынесу тебе и мы посмотрим, что с твоими грехами. Перестал приходить с бумажкой. Что такое грех? Грех - это жить без Бога, забыть Бога. Для меня главное - необходимость Бога. Если человек до Него не доберется, то он так и останется подонком - в первоначальном значении этого слова то, что на дне остается. Самое страшное, когда есть возможность поиска, а человек успокаивается либо на родословной, либо на творчестве, либо внуков нянчит... Грех как заслонка между Богом и человеком. Это не перечисление каких-то ошибок, нет, грех это, когда от грязи не треснешь, а от чистоты не воскреснешь. Люди думают "чур за ошибку", а на самом деле за то, что ты не сделал, когда была возможность. Вот это и есть грех. Бог главнее всех и вся, как преподобный Силуан говорит: "Ты добрался до Бога, тогда без Него и не можешь, а кто не добрался, тому, хоть кол на голове теши."

2.

Мне правда казалась в деревенской жизни, поэтому я и поехал на деревенский приход. И все эти годы, более двадцати лет, для меня существует одна задача - как сделать Бога необходимостью. Желания бросить приход не возникало никогда, абсолютно никогда. А мысли, которые могут быть у любого священника в деревне: как же дети, какое образование получат, если в деревне будут жить, останутся необразованными - это меня не волновало. Я же приехал сюда за Богом, в свои Теребени. Необходимость Бога ставит тебя выше всех законов и всей житейской суеты, либо ты врешь себе и другим.

3.

Одного батюшку спросили: "Скажите, а священник должен жить так, как проповедует, как учит паству?" Он ответил: "Знаешь, чем отличается комиссар от политрука? Политрук говорит: делай, как говорю, а комиссар говорит: делай как я." Вот сейчас у нас в Церкви политруков немало.

4.

Моя мама была атеистом, и когда я ее спросил, зачем ты меня родила, если я умру, она дала мне трешку и сказала: "Иди развейся." Вот мои дети уже такого вопроса мне не задавали, и это какая-то моя победа, потому что Бог им необходим. Моя мама прожила трудную жизнь советского человека, она была медиком, и последние годы жила у меня, она забыла свой родной эстонский, всё забыла, но молилась на русском.

5.

Мне Бог необходим, но как мне тяжело расстаться с тем, что накопилось во мне до Церкви: книги, мнения, укоренившиеся привычки, поведенческие какие-то особенности. Привычка гибельная вещь, когда идешь к Богу, но если ты добрался до Бога, то тебе хорошо, ты хоть в дупле можешь жить, а если не добрался...

6.

Слышат ли ныне голос Церкви? Сейчас вообще слово не слышат любое, все мимо ушей. Слушают и не слышат. Слово сделало человека человеком, но оно теперь перестало быть живым. Слово сейчас, если сравнивать по-современному, как ценная бумага, которая требует какого-то подтверждения. Ведь целомудрие - это мысль, слово и дело, когда едины. А когда человек думает одно, делает другое, а говорит третье, то и происходит девальвация. Кризис нынешний экономический потому и произошел, благодаря тем людям, которые изображали ценные бумаги, но не могли их подтвердить. Так экономический кризис явился выразителем пустоты слова. Если экономический кризис приводит к переосмыслению политики, то кризис слова может привести к самому страшному, потому что Бог - Слово, Логос. Нынешняя ситуация в обществе привела к уничтожению уважения слова, слово становится шелухой, а из шелухи ничего не вырастет.

7.

Если разбирать слово уныние: "у" - это приставка к слову "ныть". Бить - убить, бежать - убежать. Уныние - лень, печаль, лукавство. Мой духовник говорил, единственное, что человек может сделать в своей жизни, это ее осознать. Без этого ты не понимаешь реальности, а поняв себя, ты будешь жить в реальных параметрах. Когда ты начинаешь оценивать свою жизнь, это страшно, но оценивать и осознавать - разные вещи. Осознавая себя, ты лучше понимаешь, что реально можешь сделать. Иначе человек находится в самообмане, и в конечном итоге тот, с блесной, тебя на это ловит, на твои желания, на твои похоти. Поэтому, если хочешь быть свободным, постарайся давать меньше возможностей тебя поймать. Смирись гордый человек, откажись от себя - ничего другого нельзя сделать. Родились мы в одиночку, умрем мы в одиночку, но живем мы вместе, и каждый раз показываем, кто мы есть.

8.

Литургия - общее дело, одному нельзя служить литургию: "Где двое и трое во Имя Мое, там и Я среди них" - вот на этом основании и происходит литургия. Вот затоплю печку зимой, зажгу лампадки, начинаю служить, и не знаю, придет матушка на клирос, придет ли кто-то помолиться в храм... А если ты один и не течет благодать? Что делать? И я вспомнил сиракузского Архимеда, когда римляне стали захватывать Сиракузы, он поставил женщин на балюстраду с зеркальцами, они наводили лучи, как рефлектор на мачты, и мачты горели. Враг отступил. Вот так и я понял: если есть источник, если есть резонатор у человека, то в результате в храме может появиться огненный шар, который сделает литургию не сценой, а необходимостью общего дела. Но человек сам себя за волосы вытащить не сможет, поэтому должен быть идеал гораздо выше, к которому захочется идти. Сначала это священник, это храм. Надо цепляться за хорошее, чтобы вылезти, а последовательность плохого приводит к обычной смерти.

9.

Евхаристия раньше, в апостольские времена, не подготовка к причастию, а радость по получении причастия. Благодарение. Как-то однажды один грек меня поблагодарил "евхаристо" - спасибо. И мне так стало стыдно, что мы Бога не благодарим за то, что Он показал путь, как из окопа вылезти и идти навстречу смерти. Вот за то благодарить, что Он Первый показал этот добровольный путь к смерти, а родиться в вечность можно только через смерть.
Добровольное принятие смерти точно такое же, как ребенок рождается из чрева матери, пройдя весь путь от семени до человечка, и не знает там, в животе, что будет снаружи. И если его спросить: "Хочешь или не хочешь выйти", - конечно, он ответит: "Мне и здесь хорошо". Но, если он не родится, то умрет там через месяц. Так же и человек, живя на земле, выбирает путь: либо он хочет здесь остаться в этом земном чреве, либо может шагнуть к Отцу, Который на Небесах.
Поэтому я и говорю: человек становится сам матерью для своей души. Он может родить, но родить только через доверие к Богу, как у младенца к матери. Но мы все ждем, когда Господь протянет нам руку, и чаще всего ждем, как я говорю, пенсии на Небе. Шага в неизвестность и благодарности Богу за то, что Он показал, как этот шаг сделать, и доверия к Богу, которое вырабатывается в храме - у нас нет. И только после благодарности, после Евхаристии у нас возникает доверие к Богу, мы не только визуализируем себе райские кущи или еще что-то в этом райском роде, а то, что, не зная, а любя и доверяя, делаем следующий шаг Богу навстречу. Для меня состояние необходимости Бога, это как дети в детском доме зовут своих родителей, не для выгоды и не для спокойствия, а чтобы понимать, куда дальше идти.

10.

Я сейчас часто говорю: "Господь, Он как земное притяжение, Его не видно, но Он реально существует, а вот эту реальность нужно самому достичь, чтобы Господь притягивал тебя больше, чем земля." Твердишь "Отче наш, иже еси на небеси..." - так вот, надо еще и осознать этот ход наверх. Кричим в Пасху: "Христос Воскрес!" А у нас есть желание на сороковой день вознестись?

РАЗДЕЛ 8. ДУХОВНАЯ СВОБОДА

Все сказанное выше подводит нас к одному существенному заключению. Человеку, чтобы стать личностью нравственно высокой и сильной, необходимо прежде всего определиться в своей вере. Потому что именно поиск и

обретение веры есть путь духовного самоопределения личности. Что же для

этого необходимо? Прежде всего человек должен быть свободен в выборе своей веры. Имеется в виду внешняя свобода человеческой личности. Не свобода делать все, что кому захочется, но свобода веры, воззрений и убеждений, в которую другие люди не имели бы права вторгаться с насильственным предписаниями и запрещениями; иными словами - свобода от недуховного и противодуховного давления, от принуждения и запрета, от грубой силы, угрозы и преследования.

Время, в которое мы живем сегодня, позволяет нам свободно, без прямого давления извне искать свой путь в духовном мире. В нашем обществе гласно и негласно проповедуется и насаждается лояльность, всеобщая терпимость и духовно-нравственная толерантность. Каждый человек волен выбирать все, что он хочет и при этом другой не в праве его в этом ограничивать. Таким образом несмотря на многие соблазны, материальные лишения и экономические принуждения, каждый человек остается нравственно и духовно свободен для того, чтобы сделать свой жизненный выбор. Это касается не только профессионального и социального самоопределения. Это особенно важно в поисках духовного самоопределения, в поисках веры и смысла жизни.

Отсутствие внешних, исходящих "сверху" государственных предписаний и запретов, регулирующих социальное поведение личности в нравственной сфере и крайнее ослабление действия традиций и моральных норм привело к нравственной деградации общество.

Не подлежит никакому сомнению, что человек в своем общественном воспитании и в государственной жизни безусловно нуждается в идущих извне предписаниях и запрещениях, причем эти предписания и запрещения должны быть частично поддержаны угрозою, а иногда подкреплены силой и принуждением. Пока люди не научатся самостоятельно преображать зарождающиеся в их собственной душе дурные влечения; пока они не научатся обессиливать чужие дурные намерения при помощи любви, ласкового взгляда и доброго слова, превращая чужую злобу в благотворную доброту (а когда это будет?!, и будет ли?!.), до тех пор в этом порядке ничего не изменится. Однако, даже если люди научились такому поведению, социальные запреты аморального поведения, покоящиеся на положительном праве не исчезли бы, так как люди не могут обходиться без таких запретов, регулирующих соблюдение моральных норм и нравственных требований. Но личные убеждения не создаются такими приказами и запретами. Всякое чужое принуждение подходит к человеку извне, надвигается на него в порядке обязывающего авторитета и именно поэтому оно оказывается неспособным захватить последнюю глубину его сердца и пробудить ее духовно к высшему совершенству.

На такое давление, происходящее "извне" и "сверху", внутреннее ядро человека отвечает обычно сопротивлением и возмущением или, еще хуже -ожесточением, упрямством и ненавистью. Тогда подавленный человек вместо того, чтобы пользоваться своею свободой из глубины и по существу и строить по-своему свой духовный опыт, начинает взывать к формальной свободе, ссылаясь на свое неотъемлемое право и вступает в борьбу за него; и если бы даже налагаемые на него приказы и запреты содержали самую единую и единственную религиозную истину, то и в этом случае они не только не открыли бы его душу для приятия ее, но замкнули бы его душу в слепоте и глухоте...

Запрет и принуждение, угроза и страх могут вынудить у человека только лицемерную "любовь" и лицемерную "веру"; а эти вынужденные, показные, неискренние проявления скрывают за собою или прямое лукавство, или же испуганное, мертвеющее сердце; и все усилия и нажимы власти достигают только того, что истинная любовь и истинная вера гибнут или совсем не возникают в человеческой душе: в ней все становится искусственным, натянутым, раздвоенным, фальшивым и потому - бессильным и, в сущности говоря, кощунственным.

В этом ничего не меняется и в том случае, если человек, поставленный под угрозу и принуждение, принимает внутреннее решение - принудить самого себя усилием воли к "любви" и "вере", т.е. заставить себя насильственно разлюбить любимое и полюбить нелюбимое или разувериться в том, во что он верит, и поверить в то, во что ему не верится. Это не удается ему. Ибо на самом деле в органически здоровой душе - воля не может породить любовь и веру, напротив, она сама получает свое горение и освящение из священного огня невынужденной любви и свободной веры.

Несомненно, воля может жить, господствовать и вести человека и без любви. Но тогда она оказывается холодной и сухой, формальной и безжалостной. Воля может обходиться и без веры, но тогда она оказывается оторванной от духа к святыни, безпринципной и безнравственной, чем-то вроде испорченного автомата или зверя, вырвавшегося из клетки...

Есть закон, который надо продумать и усвоить раз навсегда: внешнее давление, со всеми его угрозами, насилиями и муками, и духовный огонь, во всей его непроизвольности и священной властности, - чужеродны друг другу ("гетерогенны"); они суть проявления различных сил с сфер, причем высшая сила (дух) - властная над низшею, она может вызвать ее к жизни и остановить ее изнутри; но низшая сфера не властна над высшей: внешней силе подчинено только внешнее. Вот почему прав Шопенгауэр, когда говорит: "Вера подобна любви, ее нельзя вынудить. И потому это рискованная затея -пытаться ввести ее при помощи государственных мероприятий"... И прав был русский поэт, сказавший о духовном творчестве:

/А.К.Толстой, Иоанн Дамаскин VII/

Без этой свободы человеческая жизнь не имеет ни смысла, ни достоинства, и это самое главное. Смысл жизни в том, чтобы любить, творить и молиться. И вот без свободы нельзя ни молиться, ни творить, ни любить.

1. Веровать и молиться можно только самому, по доброй воле, искренно, из глубины. Отсюда - свобода верования, исповедания и любви.

2. Любить можно только самому, искренно, по доброй воле, из глубины. Отсюда - свобода духовной любви и убеждений.

3. Творить можно только по вдохновению, из глубины, свободно.

Нельзя творить по приказу и не творить по запрету.

И так во всем. Как подавить ищущую мысль разума? Можно ли вынудить живой и полноценный, нравственно-творческий поступок? Что стоит жизнь без творчества, творчество без вдохновения, вдохновение без свободы? Отсюда -свобода духовного творчества.

Непризнающий такой свободы и такой свободы как основы жизни и как духовной необходимости - приравнивает человека животному, умаляет человеческое достоинство /11, С. 88 - 94/.

Ошибочно понимать "внешнюю свободу" человеческого духа как формальную и безмерную, т.к. она дается человеку именно для внутреннего освобождения. Если внешняя свобода устраняет насильственное вмешательство других людей в духовную жизнь человека, то внутреннюю свобода обращает свои требования не к другим людям, а к самому человеку. Свобода по своему существу есть духовная свобода, т.е. свобода духа, а не тела и не души.

Тело человека не свободно, оно находится в пространстве и во времени. Среди множества других тел и вещей и всегда подчиняется всем законам вещественной природы. Эти законы человек может комбинировать или себе на пользу, или себе на вред, но создавать и нарушать их он не может. Он может не знать о них или забыть об их действии, но освободиться от них он не может никогда.

Несвободна и душа человека. Прежде всего она связана таинственным образом с телом и обусловлена его здоровой жизнью. Далее, она связана законами времени и последовательности (длительность жизни и отдельных переживаний - наследственность, память и т.д.). Наконец, она связана своим внутренним устройством, которого она сама не создает и нарушить не может: законами сознания и бессознательного, силою инстинкта и влечений, законами мышления, воображения, чувства и воли. Душа имеет свою природу; природа

эта имеет свои законы; душа не творит сама этих законов, а подчиняется им и не может изменить их по своему произволению.

Но духу человека доступна свобода, и ему подобает свобода, ибо дух есть сила самоопределения к лучшему. Он имеет дар - вывести себя внутренне из любого жизненного содержания, противопоставить его себе, оценить его, избрать его или отвергнуть, включить его в свою жизнь или извергнуть его из нее. Дух есть сила, которая имеет дар усилить себя и преодолеть в себе то, что отвергается; дух имеет силу и власть создавать формы своего бытия, творить себя и способы своей жизни. Ему присуща способность внутренне освобождать себя, ему доступно самоусилие и самоопределение к благу. Освободить себя значит прежде всего обратить свою силу, чтобы быть сильнее любого влечения своего, любой прихоти, любого желания, любого соблазна, любого греха. Это отрицательный этап самоосвобождения. За ним следует положительный этап: он состоит в добровольном и любовном заполнении себя лучшими, избранными и любимыми жизненными содержаниями...

Этот процесс добывания своей внутренней свободы может поставить человека в конфликт с потребностями тела. Возникнет внутренняя духовная борьба. Найти в себе силу для такой борьбы - значит заложить основу своего духовного характера. Утвердиться в этой силе и внутренне освободить себя -значит воспитать в себе духовный характер. Это значит добыть себе внутреннюю свободу, духовно самоопределиться, приобрести власть над собой, над своим телом и душой, воспитать в себе самообладание.

Освободить себя - не значит стать независимым от других людей, но значит стать господином своих страстей, духовно облагородить и преобразовать их. Свобода от страстей состоит не в том, что человек задушил их в себе, а сам предался бесстрастному равнодушию, но в том, что страсти человека сами, добровольно и целостно, служат духу и несут его к цели, подобно "серому волку", преданно везущему на себе "Ивана Царевича" в тридесятое царство.

Свобода не есть произвол, свобода царит над произволом, она свободна от него, т.к. человек преобразовал его в духовное, предметно обоснованное произволение.

Государство обеспечивает людям права свободы, но ни одному человеку не может быть предоставлено право на преступление . Истолковывать свободу как право на злодейство могут только совсем наивные люди или преступники.

Духовная свобода не сводится к отрицанию чужой опытности и мудрости, но состоит в том, чтобы внутренне освободить себя для духовной жизни без внешнего насилия, принуждения и запугивания.

Духовный мир личности представляет собой неразрывную связь человека и общества. Духовное развитие выступает в виде своеобразного катализатора в развитие общественных отношений.

Духовная жизнь

Понятие духовной жизнь включает в себя такие элементы как потребности человека, знания, способности, веру, цели, стремления, убеждения и чувства.

Духовная жизнь общества состоит из различных уровней и форм общественного сознания, в которые входят политическое, религиозное, нравственное, эстетическое сознание, а также наука, искусство и религия. Духовные потребности человека формируются в процессе его социализации.

Потребности в духовном развитии, в отличие от потребностей материальных благ, образовываются с момента рождения, и постепенно возрастают.

Главной особенностью духовной жизни является то, что она имеет неограниченный характер: не существует границы объема, накопленных человеком духовных ценностей.

Право человека на духовную свободу

Право человека на духовную свободу подразумевает право на свободное выражение собственных мыслей и мнений, право беспрепятственно исповедовать любое религиозное течение, заниматься любым видом искусства, право на свободу мировоззрения.

В основе права человека на духовную свободу лежит требование признавать духовную свободу других людей, относится с уважением к их деятельности и мыслям.

Никто не может запрещать человеку иметь собственные взгляды на те, или иные ситуации или явления, отношение к ним и мысли. Право каждого человека на духовную свободу закреплено в Основных законах многих государств, а также во Всеобщей декларации прав и свобод человека.

Духовно богатый человек

Духовно богатым человеком считается человек, имеющий потребности в познание окружающего его мира и общественных явлений, которые он удовлетворяет посредством использования культуры, религии, знаний либо же искусства.

Духовно развитый человек истинно верит в свои убеждения, даже если не находит подтверждения их верности со стороны общественности. Главной отличительной особенностью духовно богатого человека выступает то, что его типы мировоззрения объединены между собой, и выражаются в деятельности.

Основными типами мировоззрения духовно развитого человека являются:

Религиозный тип, в основе которого лежат религиозные взгляды, убеждения и представления человека (включая атеизм);

Гуманистический тип, который содержит в себе представления о социальной справедливости;

Житейский или обыденный тип – личный житейский опыт человека;

Научный тип, который базируется на восприятии человеком достижений техники и науки и порождает научное познание.