Элина Сидоренко: нет смысла принимать закон о криптовалютах, который будет останавливать бизнес. Элина Сидоренко: «Принципиально важно отделить криптовалюту от настоящей валюты

Выпускница Ставропольского государственного университета (ныне - Северо-Кавказского федерального университета) 2001 г.

В 2002 году успешно защитила кандидатскую диссертацию на тему: «Отрицательное поведение потерпевшего как обстоятельство, влияющее на дифференциацию ответственности и индивидуализацию наказания субъекта преступления».

В 2004 году получила ученое звание доцента по кафедре уголовного права СГУ.

В 2013 году успешно защитила диссертацию на соискание ученой степени доктора юридических наук по специальности 12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право на тему: «Диспозитивность как режим уголовно-правового регулирования».

С ноября 2013 г. по настоящее время Сидоренко Э.Л. является профессором кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики МГИМО МИД России и директором Центра цифровой экономики и финансовых инноваций МГИМО МИД России.

Курсы:

• Уголовное право России и зарубежных стран
• Ответственность за правонарушения в финансовой сфере
• Основы международного уголовного права
• Правовые основы регулирования новых финансовых технологий

С февраля 2013 г. по ноябрь 2013 г. - доцент кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики МГИМО МИД России

С сентября 2007 г. по февраль 2013 г. - доцент кафедры уголовного права и криминологии Российской правовой академии Минюста России

С сентября 2002 г. по август 2007 г. - доцент кафедры уголовного права Ставропольского государственного университета

Сфера научных интересов: антикоррупционная политика, цифровая экономика и цифровые финансы, международное сотрудничество в сфере противодействия коррупции, конфликт интересов, финансовые преступления и финансовая безопасность, защита потерпевших от преступлений, охраны жизни и здоровья личности.

Сидоренко Э.Л. активно занимается экспертной деятельностью. Она является экспертом ГРЕКО пятого раунда оценки, руководителем рабочей группы Государственной Думы Федерального Собрания РФ по оценкам рисков оборота криптовалюты, членом экспертного совета Администрации Президента РФ по вопросам противодействия коррупции, членом Комиссии по соблюдению требований к служебному поведению лиц, замещающих должности федеральной государственной службы в Администрации Президента РФ, членом экспертного Комитета по безопасности и противодействию коррупции Государственной Думы Федерального Собрания РФ и Комитета по финансовому регулированию, членом рабочей группы Общественной палаты по содействию реформам правосудия, членом экспертного совета по изучению состояния уголовной политики в РФ Совета Федерации Федерального Собрания РФ.

Принимает активное участие в работе международных организаций: является экспертом ГРЕКО, участвует в составе российской делегации в заседаниях Антикоррупционной Рабочей группы и Комитета по цифровой экономики ОЭСР, мероприятиях Антикоррупционной сети ОЭСР в целях выполнения Стамбульского плана действий, на мероприятиях Группы по обзору хода осуществления Конвенции ООН против коррупции и работе Конференции государств - участников Конвенции ООН против коррупции, мероприятиях Управления Координатора деятельности ОБСЕ в области экономики и окружающей среды ОБСЕ и др.

Экспертная деятельность Сидоренко Э.Л. отмечена Благодарственным письмом руководителя Управления Президента Российской Федерации по вопросам противодействия коррупции О.А.Плохого.

Sidorenko Elina Leonidovna is a graduate of Stavropol State University (now - North-Caucasus Federal University) 2001.

In 2002 she successfully defended her thesis on the topic: «The negative behavior of the victim as a circumstance affecting the differentiation of responsibility and the individualization of the punishment of the subject of the crime».

In 2004 Sidorenko E.L. received the academic title of associate professor in the department of criminal law of Stavropol State University.

In 2013, she successfully defended her thesis for the degree of Doctor of Laws in the specialty 12.00.08 - criminal law and criminology; penal law on the topic: «Discretion as a regime of criminal law regulation».

From November 2013 to the present, Sidorenko E.L. is a professor in the Department of Criminal Law, Criminal Procedure and Criminalistics of the MGIMO of the Ministry of Foreign Affairs of Russia and the Director of the Center for Digital Economics and Financial Innovations of the MGIMO.

Sidorenko E.L. teaches on the following legal courses: Criminal law of Russia and foreign countries; Responsibility for violations in the financial sphere; Basics of International Criminal Law; Legal framework for the regulation of new financial technologies.

From September 2002 to August 2007 she is an associate professor of the Department of Criminal Law in Stavropol State University. From September 2007 to February 2013 she is an associate professor of the Department of Criminal Law and Criminology of the Russian Law Academy of the Ministry of Justice of Russia. From February 2013 to November 2013 she is an associate professor of the Department of Criminal Law, Criminal Procedure and Criminalistics of the MGIMO.

Sidorenko E.L. is the author of more than 200 scientific and educational works, including 15 monographs and 6 textbooks.

Research interests: anti-corruption policy, digital economy and digital finance, international cooperation in the field of combating corruption, conflict of interest, financial crime and financial security, protection of victims from crime, protection of life and health of the individual.

Sidorenko E.L. is actively engaged in expert activities. She is the GRECO expert of the fifth assessment round, the head of the working group of the State Duma of the Federal Assembly of the Russian Federation on risk assessment of cryptocurrency circulation, a member of the expert council of the Presidential Administration on combating corruption, a member of the Commission on the Compliance with requirements for official conduct President of the Russian Federation, member of the Expert Committee on Security and Anti-Corruption of the State Duma of the Federal Assembly of the Russian Federation and the Committee for Financial Regulation, a member of the working group of the Public Chamber for the Promotion of Justice Reforms, a member of the expert council for studying the state of criminal policy in the Russian Federation, the Council of Federation of the Federal Assembly of the Russian Federation.

Sidorenko E.L. takes an active part in the work of international organizations: is an expert of GRECO, participates in the Russian delegation in the meetings of the Anti-Corruption Working Group and the OECD Digital Economy Committee, the activities of the OECD Anti-Corruption Network to implement the Istanbul Action Plan, the UN Convention against Corruption and the work of the Conference of the States Parties to the UN Convention against Corruption, the activities of the Office of the Coordinator of OSCE Economic Activities OSCE and the environment, etc.

For the expert activity Sidorenko E.L. was awarded the letter of thanks by the head of the Office of the President of the Russian Federation on anti-corruption, O.A. Plohoy.

Весной этого года стало известно о том, что Межведомственная рабочая группа по оценкам рисков оборота криптовалют в России приступила к созданию законопроекта, вводящего криптовалюты в правовое поле страны. Вокруг этого документа ведется много разговоров и споров, однако точной и систематизированной информации об этом документе пока нет.

Именно поэтому ForkLog пообщался с профессором МГИМО и руководителем рабочей группы Элиной Сидоренко, чтобы из первых уст узнать последние новости о работе над этим законопроектом. Так, в ходе интервью Сидоренко рассказала о планах по созданию аналитического центра и негосударственных обменных площадок, где можно будет легально обменять криптовалюты на рубли и наоборот. Кроме этого, она подтвердила информацию об отсутствии планов вводить налогообложение на криптовалютном рынке.

ForkLog: Элина, здравствуйте! Вы как никто другой знаете, как обстоят дела с текстом законопроекта по регулированию криптовалют и чего от него ждать пользователям и бизнесу.

Элина Сидоренко: Это так, однако я пока не имею возможности посвятить вас во все детали, могу лишь обозначить наши ориентиры. Над законопроектом мы начали работать в начале весны этого года. В рамках нашей межведомственной группы, в которую входят представители большого круга министерств и ведомств, в данный момент дорабатывается текст закона. После доработки текст будет представлен на обсуждения всем ведомствам.

FL: Когда это примерно произойдет?

Э. С.: Мы предполагаем, что это произойдет в сентябре-октябре этого года, когда Госдума выйдет из отпуска. Мы намерены его предоставить в осеннюю сессию. Но предварительно мы разошлем его министерствам и ведомствам и вывесим на экспертное обсуждение для того, чтобы все участники рынка смогли высказать свою позицию касательно текста этого документа. Возможно, мы проведем специальное мероприятие наподобие той конференции, которая состоялась в формате диалога бизнеса и власти.

FL: А кто входит в рабочую группу, кто создает текст документа?

Э. С.: В инициативную группу входят представители государственной думы, в том числе автор инициативы, депутат Андрей Луговой. Мы также сотрудничаем с другими комитетами Госдумы. Кроме этого, в группе есть представители Центробанка РФ и Росфинмониторинга. Вопросы технической стандартизации мы, несомненно, будем рассматривать в обязательном сотрудничестве с ФСБ, потому что проблемы криптографии находятся в сфере их компетенции.

FL: О чем именно будет говорится в этом документе? Расскажите хотя бы в общих чертах.

Э. С.: Текст закона, который готовится, будет носить рамочный характер. Мы определим природу криптовалют, основных участников рынка, обозначим их статус, определим основные принципы деятельности крипторынка. Остальные нормы будут содержать отсылочный характер. То есть мы не намерены создавать огромный и, можно сказать, вязкий закон, в котором сразу будут определены все параметры нового рынка. Потому что создать такой закон — значит затормозить развитие рынка.

Мы просто не знаем, в каком направлении этот рынок пойдет: мы не знаем, чем закончится 2017 год и что будет со всеми прошедшими за это время ICO, которые могут сейчас существенно обрушить рынок и даже поменять подход к оценке криптовалют. Наша задача сейчас — дать определенную уверенность участникам рынка и пойти по .

Как вы помните, 1 апреля там приняли закон, признающий криптовалюты законным средством оплаты, и только 25 мая определился статус участников рынка и порядок появления их легального статуса. То есть в России эти вопросы тоже будут решаться планомерно. Сначала мы дадим некоторые гарантии участникам рынка, потом посмотрим на реакцию рынка и постепенно начнем оптимизировать регуляторику под его потребности. Ни в коем случае не наоборот! Не рынок под закон, а закон под рынок.

FL: Хотелось бы знать, каким образом государство будет определять игроков. Будут ли прописано правило KYC (знай своего клиента) в этом законе? Этот вопрос широко обсуждается в сообществе потому, что на одной из конференций вы сказали, что майнеры, пока добывают криптовалюту, не интересуют ни государство, ни правоохранителей, но как только возникает момент обналичивания средств в рубли, например, могут возникнуть вопросы.

Э. С.: Нет, имелся в виду интерес не правоохранителей, а государства. Это совсем другое. У нас существует уже давно система KYC, которая является обязательной не только в России. Таким образом мы выполняем требования ФАТФ (Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег, The Financial Action Task Force).

То есть, когда некая сумма достигает определенного предела, участники рынка должны обязательно идентифицироваться. Сейчас этот предел в России составляет 15 тысяч рублей для электронных кошельков. Кроме этого, у нас существуют определенные лимиты для физлиц и юрлиц относительно банковских переводов и другой деятельности. Почему мы должны делать исключение для криптовалют? И Япония не хочет идти по пути полной анонимности рынка. Если мы создаем правовую экономическую платформу под бизнес, мы должны соблюдать требования ФАТФ. И Япония, и Сингапур, и Швейцария не могут от них уклониться.

На самом деле, этот хайп, который поднимается насчет “полицейской России”, не имеет под собой никакого основания, потому что все страны живут в одном мире и подчиняются одним законам. И в каждой стране есть финансовая разведка, которая головой отвечает за соблюдения 44 основных рекомендаций ФАТФ.

FL: То есть чисто технически это будет выглядеть так: чтобы бизнесу было спокойно работать в России, он должен будет зарегистрировать некий криптовалютный кошелек, который будет привязан к этому бизнесу открыто, чтобы идентифицировать себя перед государством. В будущем это может пригодиться для налогообложения, например. Это так?

Э. С.: О налогообложении пока даже речи не идет. Для нас важно понимать, что происходит на территории нашего государства. И это важно для всех государств. Если человек хочет, чтобы государство могло его защитить, то он должен принимать эти правила. Элементарный пример — погорела компания на ICO, и кто будет эту компанию и инвесторов защищать? Американская юрисдикция? Конечно нет. Все эти компании, которые уходят, например, в Сингапур, не понимают одной важной вещи — в Сингапуре очень жесткое законодательство, как и в США. Поэтому компании со спорными ICO, которые базируются там, должны понимать, что если завтра их бизнес лопнет, то взаимодействовать они будут с западными юрисдикциями напрямую. А они, мягко скажем, будут относиться к такому бизнесу очень недружелюбно.

Насчет регистрирования кошелька — да, мы должны каким-то образом авторизовать человека и прежде всего компанию, но как это будет делаться, мы об этом как раз и думаем. Для нас сейчас очень важен (и это будет прописано в законопроекте) выход участника рынка на обменную площадку.

FL: Расскажите подробнее об этой площадке. Какая она будет — государственная, частная?

Э. С.: Будет много негосударственных площадок. Скорее всего, это будут площадки с биржевым элементом. К таким площадкам будут применяться такие же требования, как и к брокерским компаниям, хотя это все пока условно. То есть у нас есть закон о фондовых рынках, и мы не видим серьезных препятствий в применении положений этого закона для всех участников рынка. Еще раз отмечу, что все это находится в доработке. Однако точно могу сказать, что государственного монополизма в этой сфере не будет.

Нам нет смысла принимать закон, который будет останавливать бизнес. Если бы мы хотели это сделать, то просто оставили все, как есть. И этот бизнес, находясь в правовом вакууме, понял бы свою рискованность. Наша задача — дать российскому бизнесу новый приток энергии, создать вторую Японию, мостик между Западом и Востоком. Мы хотим привлечь на наш рынок иностранные инвестиции, потому что если мы будем создавать российские обменные площадки, совершенно понятно, что криптовалюты будут обмениваться там на рубли и наоборот.

FL: В проекте указано, что также планируется принятие нормативно-правовых актов, обеспечивающих использование блокчейна. Вы тоже работаете в этом направлении?

Э. С.: Блокчейн — это технология. Нельзя регулировать технологию. Наша задача — дать понятие криптовалюте, ввести его в правовое поле и наметить основное движение в сторону легализации бизнеса, работающего с криптовалютами.

FL: Это хорошие новости. А как вы думаете, каковы шансы этого закона быть принятым в таком мягком варианте, без жестких поправок?

Э. С.: Не могу сказать. Пока мы просто выполняем свою работу, проводим очень много серьезных мероприятий, связанных с донесением нашей позиции. Сейчас появляются достаточно тревожные тенденции, и я очень надеюсь, что они не повлияют на решение властей по нашему вопросу. Просто никто не знает, чего ждать, — то ли огромного роста рынка, то ли обрушения крупных ICO, которые могут негативно сказаться не только на криптовалютном рынке, но и на регулировании. Но если все пройдет в размеренном режиме, то препятствий принятия нашего документа я не вижу.

FL: Знаете ли вы, как сейчас обстоят дела с идеей создания национальной криптовалюты?

Э. С.: Насколько мне известно, эта идея сейчас отставлена. Она появилась в 2014 году и очень активно обсуждалась, в том числе на наших площадках. Однако сейчас мы не видим необходимости создания такой криптовалюты. Сейчас акцент сместился на — эта технология сейчас активно апробируется в центральных банках, особенно в межбанковском сотрудничестве. Вот Мастерчейн действительно восторженно воспринимается и банками, и властью. Эта технология имеет огромный потенциал для создания чего-то подобного.

FL: Интересно, что по поводу национальной криптовалюты из разных источников поступает совершенно разная информация. К примеру, участники недавней питерской банковской конференции , что ее необходимо создать, а министр промышленности и торговли Денис Мантуров и вовсе сказал, что она уже … То есть в правительственной среде, кажется, отсутствует консенсус. Так ли это?

Э. С.: Да, консенсуса нет. Поэтому у нас появилась идея создания в России огромной ассоциации или такого аналитического центра, который объединит все существующие сейчас компании, организации и ассоциации для того, чтобы наладить сильный канал связи между бизнесом и государством. Желающих записаться в нашу экспертную группу очень много, но это межведомственная группа. После появления такого центра поучаствовать в развитии блокчейна и криптовалют в России смогут все заинтересованные в этом люди. Центр будет заниматься и аналитикой, и оценкой ICO, и повышением квалификации, и изучением смарт-контрактов.

FL: Хотелось бы прояснить еще один момент: мы все знаем, что в России бизнес активизировался и потихоньку начинает работать с биткоином — это магазины, обменники, рестораны. Судя по всему, правоохранительные органы, не интересуются этим процессом или, так скажем, настороженно наблюдают за ним. Кажется, это хороший знак?

Э. С.: Да, но нужно понимать, что правоохранители бездействуют потому, что нет регулирования. Бизнес находится в вакууме — это с одной стороны. А с другой — бизнес должен очень внимательно следить за изменениями в законодательстве. Как только оно будет вводиться, бизнес, желающий войти в белый сегмент, должен тут же отреагировать коррекцией своей деятельности. В ряде случаев эта коррекция будет минимальной. Например, зарегистрировать себя в качестве индивидуального предпринимателя или создать себе электронный кошелек, специальным образом зарегистрированный, чтобы принимать платежи.

Сейчас бизнес получил уникальную возможность поработать немного в правовом вакууме и понять, насколько экономически целесообразно вести такой бизнес. А мы будем стремиться создавать для него выгодные условия. Если вы не продаете наркотики, оружие и не работаете в даркнете — законодательство существенно облегчит вашу деятельность.

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите CTRL+ENTER

«Криптовалюта крайне редко задействована в финансировании терроризма», - об этом заявила руководитель рабочей группы по вопросам криптовалюты при Госдуме Элина Сидоренко в интервью .

Мы пообщались с ней о перспективах создания национальной криптовалюты и будущем законопроекте, в котором появится определение цифровых денег.

Элина Сидоренко - профессор кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики МГИМО, руководитель межведомственной группы по оценкам рисков оборота криптовалюты Госдумы ФС РФ.

10 ноября она будет спикером на Blockchain & Bitcoin Conference Russia .

Интервьюер: Blockchain & Bitcoin Conference Russia (BCR)

Спикер: Элина Сидоренко (Э.С.)

BCR: Элина Леонидовна, какое определение Вы бы дали понятию «криптовалюта»?

Э.С.: Мы рассматривали криптовалюты в рамках кулуарных обсуждений в Госдуме довольно долго и выделили четыре основных направления.

Первое - криптовалюта как денежное средство, средство расчётов. Такой позиции придерживается, в частности, Центробанк. Второе направление - криптовалюта как товар, третье - как платёжный инструмент. Четвёртое направление - как денежный суррогат. И пятое - то, что американцы в своё время предлагали, - как товар.

Обобщив существующие позиции, в том числе западные, мы пришли к выводу, что чёткой концепции пока нет. Но для нашего законодательства, скорее всего, наиболее оптимальны две. Это криптовалюта как средство расчётов, когда мы переводим рубль в условный крипторубль и потом на выходе получаем снова рубль, т.е. такое средство, которое может заменить систему SWIFT и будет хорошо работать в рамках так называемых транснациональных платежей. Например, перечисления из России в Казахстан, Украину и тому подобное.

Но если мы пойдём по этому пути, который для нас, в принципе, ничего не стоит, кроме внесений ряда изменений в закон о платёжной системе, то мы полностью закроем для себя выход в международное пространство. А оно подходит к криптовалюте как к более серьёзному финансовому инструменту, обладающему рядом экономических преимуществ. В конечном итоге мы не угонимся за прогрессом.

Поэтому, скорее всего, было бы правильным определить криптовалюты как товар. Но это позиция ещё не государственная, а экспертная. Потому что государственной пока нет. У нашей рабочей группы нет даже чётких решений, которые можно было бы представить как стратегию.

Если бы мы рассматривали криптовалюту как товар, то имели бы ряд преимуществ. Мы могли бы регламентировать майнинг, который сегодня выпадает из поля правового регулирования. Легче было бы осуществлять процедуры расчётов и поставить эту деятельность под закон о лицензировании. Внесение ряда поправок, в том числе в налоговое законодательство, позволило бы нам урегулировать налоговую сферу - например, освобождение от НДС.

Такая программа уже существует в отношении некоторых виртуальных товаров (например, продажи дополнительной силы в компьютерных играх) - и они совершенно спокойно рассматриваются в рамках товара и не вызывают никаких вопросов.

BCR: Представители российской власти любят говорить о том, что криптовалюты якобы помогают отмывать деньги и финансировать терроризм, однако подтверждений тому мы не видим - или они просто не публикуются. Есть ли на этот счёт объективные данные?

Э.С.: Начнём с того, что эту риторику задали в своё время не мы, а западные учёные и средства массовой информации. Пик негативной оценки криптовалюты пришёлся на 2012 год - именно в тот момент было наибольшее количество негативных отзывов.

Это неудивительно, учитывая, что криптовалюта обладает рядом рисков. А поскольку наша система предупреждения финансирования терроризма построена на рискоориентированном подходе, у всех вызвало настороженность отсутствие эмитента цифровой валюты и её полнейшая децентрализация, невозможность отката транзакций, анонимность (или, как позже выяснилось, псевдонимность) - всё это привело к восприятию биткоина как криминального инструмента.

Однако впоследствии эта риторика несколько развеялась из-за того, что цепочку транзакций можно отследить. Тем не менее, сейчас и в России, и за рубежом преобладает такая оценка: финтех поддерживает или молчаливо одобряет криптовалюту, а правоохранители очень настороженно к ней относятся.

Что касается объективной информации, то мы анализировали ее и сотрудничали с Организацией Объединенных Наций. По последним данным Европола, Интерпола и ООН, криптовалюты используются в рамках финансирования терроризма крайне редко. И определяется это не их удобством, а наличием технической оснащённости: чем больше в стране компьютеров, тем выше риски.

Сама криптовалюта в силу своей псевдонимности не представляет для преступников особого интереса. Но общий тон риторики задала в своё время Silk Road, биржа по продаже запрещённых товаров и информации, наркотиков, - когда было выявлено большое количество использованных биткоинов.

Когда мы рассматриваем криптовалюту как криминальный инструмент, наблюдается чёткое смещение в использовании: если раньше мы соотносили её с продажей наркотиков, то сейчас она переходит в разряд интернет-мошенничества и интернет-вымогательства.

BCR: Вы сослались на последние исследования. Это открытые данные?

Э.С.: Я не знаю, насколько они открыты, - по крайней мере, мне они были доступны. Не знаю, доступны ли они остальным. На конференции (Blockchain & Bitcoin Conference Russia - Прим. ред.) мы кое-какие данные представим.

Европол в начале года опубликовал очень интересный доклад, а доклад ООН датируется 2014 годом - он есть в открытом доступе на русском и английском. Сейчас в рамках Управления налоговой преступности ООН планируется разработка курсов повышения квалификации по проблемам использования криптовалют в рамках легализации преступных доходов. То есть эта тема не остается без внимания.

Но наша основная задача - это легитимизация криптовалюты. Как только она войдёт в правовое поле - хоть боком, хоть с гордо поднятой головой, - мы сможем осуществлять контроль над ней. Потому что сейчас всех пугает полная бесконтрольность криптовалюты. Любое государство опасливо относится к явлению, которое оно не в силах контролировать.

BCR: Когда, на Ваш взгляд, в российских законах появится понятие «криптовалюта»?

Э.С.: Загадывать никто не решится - всё зависит от тех задач, которые будет ставить перед собой законодательный орган. Но мы можем оценить потребность регулирования криптовалюты - она сейчас острейшая. Нам в ближайшее время необходимо разработать такой законопроект. И мы будем представлять на суд несколько моделей легализации криптовалют.

BCR: Возможно, не совсем Ваша тема, но известны ли Вам какие-нибудь блокчейн-проекты в сфере Govtech в России и ждать ли внедрения блокчейна в госуправление?

Э.С.: Блокчейн уже начинает активно внедряться. 1 июня этого года мы провели блокчейн-мероприятие для бизнеса, собравшее большое количество посетителей. Многие представители бизнес-сообщества захотели развивать это направление - например, в сфере логистики, страхования.

Мы видим перспективы - к примеру, в создании всевозможных реестров, где нет ничего лучше системы блокчейн. Рассматривается вопрос о внедрении блокчейна в систему хранения дактилоскопической информации, медицинских карт, систему регистрации сделок.

Другое дело, что на государственном уровне вопрос упирается в финансирование, поскольку это довольно затратно на первых порах. Но ставится вопрос о внедрении блокчейна в систему регистрации и хранения данных.

Беседовал Илья Лопатин.

Элина Сидоренко, профессор МГИМО и руководитель рабочей группы ГД РФ по оценкам риска оборота криптовалют, прокомментировала для Битновостей законопроект, ранее Минфином.

«Мне этот законопроект кажется излишне рамочным: основное стремление разработчиков охватить явления криптомира по максимуму, фактически, привело к тому, что многие аспекты остались нераскрытыми. В частности, беспокоит то, каким образом будет происходить регулирование, через какие механизмы оно будет производиться, кто будет являться субъектами этого регулирования»

Элина Сидоренко особо отметила противоречивое использование понятий в текущем тексте документа:

«Второй момент касается понятий, использующихся в данном проекте, в частности, понятие цифрового актива. В настоящее время, в законодательстве термин «цифровой» не имеет стандартного толкования и здесь могут возникнуть разночтения. Третий важный компонент касается разграничения понятий криптовалюта и токен. В привычном понимании, токен является более всеобъемлющим понятием, чем криптовалюта. В рамках предлагаемого закона, понятия являются синонимичными, и даже понятие криптовалюты является более широким, чем токен».

Элина обратила внимание на то, что в документе Минфина смарт-контракт определен как договор:

«По большому счету, смарт-контракт не может считаться договором, здесь речь должна идти о цифровой форме договора, а не о договоре, потому что, в противном случае, если мы вводим понятие смарт-контракта, как договора, мы должны будем внести ряд серьезных поправок в действующее законодательство, в ГК».

Эксперт подчеркнула еще одну особенность черновика закона: определение майнинга, как предпринимательской деятельности:

«Совершенно непонятно, в чем она фактически выражается,- считает Элина, — в самом документе речь идет о создании криптовалюты, но, на самом деле, создается не криптовалюта, а майнинговая мощность, за которую это лицо получает вознаграждение. Технические вещи, связанные с алгоритмами майнинга не определены. В законе говорится, что цифровой актив будет вноситься в реестр цифровых стандартов, однако понятие цифрового реестра стандартов не определено в законодательстве».

Как отметила Сидоренко, в законе также приводится перечень цифровых активов, ими определяются криптовалюты и токен, что не позволяет, в ряде случаев относить сюда же определенные виды ценных бумаг, аккредитивов, финансовых инструментов, которые сейчас активно разрабатываются. А также, неясно как особенности выпуска токена будут соотноситься с другим законодательством Российской Федерации.

Эксперт назвала еще один важный вопрос, касающийся сферы международного права, который в законопроекте не затронут: не определены критерии правомерности самого токена и самой криптовалюты:

«В законе говорится о том, каким образом должны осуществляться механизмы их учета и валидации, но не определено, каковы правила безопасности. Отсылки к законодательству носят точечный характер и не позволяют понять, в какой момент, к какой части закона следует обратиться. Особенно, если учитывать то, что в самом этом законопроекте говорится, что криптовалюты не могут рассматриваться, как легальное средство платежа на территории РФ».

«Настоящий законопроект может быть принят за основу не столько для нормативной проработки, сколько для его идеологической проработки. С точки зрения его юридической оснастки, он находится на начальном уровне и требует много важных правок».

Теперь, после регистрации проекта на рассмотрение в Думе, он будет разослан по всем министерствам, которые составят официальные отзывы. После этого законопроект может поступить на рассмотрение в госдуму, в первом чтении.

«Я бы не сказала, что есть единогласие по поводу этого проекта. Обсуждение этого проекта единогласно только в одном — он содержит множество белых пятен,»- заключает Сидоренко.

Делитесь вашим мнением об этой новости в комментариях.

В Ельцин Центре в Екатеринбурге выступила руководитель межведомственной рабочей группы по оценкам рисков оборота криптовалюты Государственной думы ФС РФ . Она ответила на главные вопросы о криптовалюте и майнинге и рассказала, почему за оплату покупки биткоинами могут посадить.

Криптовалюта - это вообще законно?

Когда Государственная дума уходила на каникулы летом этого года, в России ситуация относительно криптовалюты была хорошая. Был Виталий Бутерин, который заразил болезнью под названием «блокчейн» Владимира Владимировича Путина. У нас было представление, как это все может работать в рамках закона. Но после того как летом случились резкие скачки биткоина, после того, как Китай ввел запрет на ICO, мы увидели новые риски, связанные с волатильностью криптовалюты.

Вы видите, что сейчас происходит с криптовалютой, все ее колебания. Эта ситуация вводит в транс не только Банк России , но и Народный банк Китая , и банки всех мегарегуляторов мира. Это высокорисковый инструмент, и никакое государство мира не видит сейчас для себя возможности погашать риски криптовалюты за счет собственных ресурсов. Более того, система децентрализации криптовалюты тоже обескураживает государства, которые привыкли эмитировать деньги и управлять эмиссией. То есть у нас есть некая штука, которую якобы придумал японец, которого никто не видел. И эта штука пытается управлять мегарегуляторами. Они, конечно, с этим согласиться не могут.

Что касается законов. С одной стороны, у нас есть Япония, с другой стороны - остальной мир, в котором нет четкой регуляторики криптовалюты. Япония пошла по пути признания криптовалюты средством платежа. Европа же приходит к позиции признания криптовалюты либо товаром, либо частью коммодити (биржевого товара). И есть Америка, которая уже пошла по пути признания криптовалюты как биржевого товара. Для них это брокерская история, которая существует в параллель банкам. То есть там банки не рискуют и не используют криптовалюту, а вот на бирже брокеры абсолютно спокойно оборотом криптовалюты занимаются.

Европарламент выступал со специальным заявлением, где отмечал, то криптовалюта может быть запущена в оборот только при одном условии - ее идентификации. Это очень серьезный звонок, который говорит нам о том, что свобода кончилась. Сейчас участники рынка и правительство должны думать, какой вариант зарежимливания будет оптимальным для всех. Точно нужно мириться с мыслью, что прежней свободы уже не будет.

А как в России?

Пока никак, но идут обсуждения на уровне правительства. Первая позиция - цифровая валюта будет оцениваться как цифровой товар. Вторая позиция - криптовалюта должна рассматриваться в качестве цифрового актива. Скорее всего, будет второе.

В российской ментальности товар - это некое имущество, которое находится в обороте. И когда мы говорим о товаре, то возникает вопрос НДС . Мы слышали последнюю позицию Минсвязи, они выступают за НДС. Я не вижу возможности начислять сегодня НДС на криптовалюты по одной простой причине: нам крайне сложно заняться регуляторикой того, что мы попросту не можем выявить и зафиксировать.

Сейчас, пока нет правового статуса криптовалюты, вы государству очень интересны. Но государство с вами ничего сделать не может.

Могут ли посадить за покупку криптовалюты?

Да, вполне. По сути, мы все с вами ходим под статьей.

Например, я хочу купить биткоины. Нахожу продавца, перевожу ему $4 или 5 тыс., он дает мне один биткоин. А потом я иду и пишу заявление, что у меня обманом взяли деньги за какой-то 14-значный код. И против продавца биткоина заведут дело по факту мошенничества, потому что в рамках сегодняшнего законодательства он обманул меня, продав 14 цифр. Ведь мошенничество - это ситуация, когда вещь продана по цене значительно большей, чем она стоит. А в случае с биткоином товар не имеет ценности, то есть существенные условия сделки нарушены. И это всех пугает.

Поэтому криптовалюту включить в закон нужно? Закон нужен для инвесторов, которые имеют крипту и хотят ее вложить в какой-то проект.

Как только появится поправка в ст. 158 ГК с одной фразой: «объектом имущественных прав является то, то, то, а также криптовалюта», то это перевернет для нас с вами мир.

Почему закон никак не примут?

Препятствует этому само криптосообщество. Когда владельцы крипты говорят, что находятся над системой децентрализации, что власть им не нужна, что у них новая частная валюта и государство отмирает как явление - это криптоанархия.

Когда правительство слышит это, оно ввергается в ступор и не хочет легализовать то, что продвигается под знаменем анархии.

Почему Китай запретил ICO?

Китайцы - народ очень спокойный, а национальный банк у них очень неспокойный. Народный банк запретил ICO. Эти панические опасения Китая понятны. Кто был в этой стране в последние несколько месяцев, видел: как только выезжаешь за город, тут же видишь огромные фермы, на которых установлено безумное количество майнингового оборудования.

Китай сейчас на первом месте по выдаче крипты, особенно эфира и биткоинов. И когда денег этих стало очень много, то их понесли в ICO. А Национальный банк задумался: сейчас же все это лопнет, и куда тогда все люди придут с транспарантами? Ко мне. И решил все это запретить. Все логично.

То есть ICO - это незаконно?

В том виде, в котором это существует, нет. То, что мы сейчас переживаем с ICO, это 1930-е годы в США. Был бум на акционерные общества, люди с ума сходили. Что в итоге? 90% акционерных обществ полетело к чертям. Мы с ICO рано или поздно придем к этой же модели. Мы должны пережить этот хайп, эти сломанные жизни, эти 90% потерявших все вкладчиков.

Ситуацию исправит регуляторика, закон. Так было и с акционерными обществами.

Заместитель министра финансов Алексей Моисеев сказал, что надо запретить продажу крипты. Что будет?

После слов Моисеева все впали в панику, даже биткоин немного растерялся и потерял в цене. Мне кажется, там в какой-то момент просто выключился микрофон. Была идея опробовать проведение торгов по криптовалюте на брокерах, которые бы хорошо поигрались с этой историей.

Идея Моисеева была в том, чтобы приравнять криптовалюту к иностранной валюте. Мы же с вами не можем участвовать в покупке валюты на бирже. Там участвует кто? Профессиональные игроки. Мы с вами можем приобретать валюту на обменных площадках, но не на официальных торгах. Так вот, идея Моисеева была именно в этом: система обмена криптовалюты продолжится, но массовый рынок закроется.

А что с майнингом? За это могут посадить?

Этот вопрос многих волнует. Если мы посмотрим на европейский опыт, то Великобритания оценивает майнинг как модель ведения домашнего хозяйства.

Если вы майните, то вы производите мощности и обмениваете их на сущность, которой нет в праве, о какой ответственности может идти речь? Вы попадете под внимание органов, только если майните на электричестве своего соседа.

Другой вариант - промышленный майнинг. Вы покупаете здание, оборудуете его, запускаете электричество и начинаете майнить. Здесь важно легализовать свое производство, чтобы не пришли органы проверки и не закрыли вашу деятельность. Используя российское законодательство, вы можете легко объяснить, куда вы тратите электричество и что вы в итоге получаете. Если вы в уставе напишете, что получаете криптвалюту, то вопрос от государства поступит незамедлительно. А вот если вы напишете, что ваша компания занимается производством ПО, цифровых кодов или продуктов интеллектуальной собственности, то проблем быть не должно.

Зарегистрируйте компанию, платите налоги и вот в таком виде майнинг в России на сегодняшний день может существовать.

Как итог: промышленный майнинг возможен при правильном юридическом сопровождении, домашний майнинг тоже возможен. Вы становитесь интересны государству в тот момент, когда выходите на обменные площадки.

Можно ли что-то купить за криптовалюту?

Нет, это незаконно. У Генпрокуратуры есть закон о Центральном банке, где написано, что денежные суррогаты на территории РФ недопустимы. Кроме того, у нее есть два письма: одно от ЦБ, другое от Росфинмониторинга, где сказано, что криптовалюта - это денежный суррогат, и все операции с ней сомнительны. Как в таком случае должна прокуратура относиться к магазинчикам, которые продают мясо, молоко и женские колготки за биткоины? Конечно, закрывать их.

А можно обойти это нарушение?

В правовом вакууме есть простой способ, как избежать наказания. Не покупайте за криптовалюту. Обменивайте на криптовалюту. Обмен допустим.

На что еще можно спустить криптовалюту?

Сейчас, может, кто-то возрадуется, но мы даже взятку в криптовалюте не можем квалифицировать как взятку. Мы можем давать взятку борзыми щенками, потому что мы знаем стоимость борзых щенков, мы можем их пощупать и зафиксировать. А оценить стоимость криптовалюты мы не можем, это ветер, это набор цифр, который не имеет материальной ценности для государства.

Но не слишком обольщайтесь, Генпрокуратура может квалифицировать такую ситуацию как покушение на взятку.

Материал написан на основе выступления Элины Сидоренко в Ельцин Центре. Организатор - Уральская Блокчейн Ассоциация. Подготовила Екатерина Тарханова / DK.RU