Григорий убивает австрийца анализ эпизода. Книга: Михаил Шолохов. Тихий Дон. Отношения Григория с Аксиньей и Натальей

Тема урока : «Тихий Дон» как произведение, изображающее судьбы русского народа и казачества в годы Гражданской войны. Определение своеобразия жанра, особенностей композиции .

Цели:

определить приемы изображения картин Гражданской войны в романе Шолохова, проследить, как переплетаются трагедия целого народа и судьба одного человека, как отражается проблема гуманизма в эпопее.

Развивать устную речь студентов, логическое мышление, умение делать выводы, сопоставлять, рассуждать.

Воспитывать чувства патриотизма через текст произведения «Тихий Дон».

Тип урока: комбинированный.

Работа над развитием ОК 2,7.

Ход урока

Орг. Момент. Сообщение темы, цели урока.

Актуализация знаний полученных на предыдущем уроке. (фронтальный опрос по роману «Мастер и Маргарита»).

Изложение учебного материала:

- Вы уже познакомились с романом М. А. Шолохова «Тихий Дон». О чем эта книга?

Уже в названии романа-эпопеи М. А. Шолохова заложен символический смысл, Дон - равнинная река, тихая, спокойная. В непогоду же буен он и опасен, как море, как океан. Накрывает он страшной волной Григория и Аксинью во время рыбалки, подобно стихии страсти, соединившей их судьбы. Зимой в полынью мгновенно проваливается лошадь с санями Пантелея Прокофьевича Мелехова, чудом спасается он сам...

- Что вы знаете из истории казачества?

Исторически казаки - свободолюбивый народ; русские бунтари - Степан Разин, Емельян Пугачев из казаков. Но и самые верные, отборные царские войска, подавлявшие революции и чинившие погромы, - казачьи сотни. Отряды, первыми идущие по полю брани во время Первой мировой войны, казачьи сотни.

Еще острее противоречия эти проявляются в горькое время, когда Дон становится местом братоубийственной войны и разделяет уже не берега, а людей, принося в курени казаков страшные вести. Так звучит тема войны. Об этом роман Шолохова.

В «военных» главах есть и батальные сцены, но они не интересны автору сами по себе. Писатель по-своему решает коллизию «человек на войне». В «Тихом Доне» мы не найдем описания подвигов, любования геройством, воинской отвагой, упоения боем, что было бы естественно в рассказе о казаках. Шолохова интересует другое - что делает с человеком война.

II. Лекция с опорой на текст.

«Тихий Дон» - это роман о судьбах народа в переломную эпоху. Знакомясь с героями произведения, мы заметим у каждого свою способность переживания и осмысления войны, но «чудовищную нелепицу войны» почувствуют все.

1. Сообщение об изображении Первой мировой войны в романе.

Антитезой мирной жизни в «Тихом Доне» станет война, сначала Первая мировая, потом Гражданская. Эти войны пройдутся по хуторам и станицам, у каждой семьи будут жертвы. Начиная с третьей части романа трагическое определяет тональность повествования. Этот мотив звучит уже в эпиграфе и обозначается датой «В марте 1914...»

Сцепление коротких эпизодов, тревожная тональность, переданная словами: «сполох», «мобилизация», «война», - все это связано с датой - 1914. Писатель дважды ставит в отдельную строку слово «Война...» «Война!» Произнесенное с разной интонацией, оно заставляет читателя задуматься над страшным смыслом происходящего. Это слово перекликается с репликой старика-железнодорожника, заглянувшего в вагон, где «парился с остальными тридцатью казаками Петро Мелехов»:

«- Милая ты моя говядинка! - И долго укоризненно качал головой».

Выраженная в этих словах эмоция содержит и обобщение. Более открыто оно высказано в конце седьмой главы: «Эшелоны... Эшелоны несчетно! По артериям страны, по железным путям к западной границе гонит взбаламученная Россия серошинельную кровь».

Глазами казаков мы увидим, как «вызревшие хлеба топтала конница», как сотня «железными подковами мнет хлеб», как «первая шрапнель покрыла ряды неубранной пшеницы». И каждый, глядя на «неубранные валы пшеницы, на полегший под копытами хлеб», вспоминал свои десятины и «черствел сердцем». Эти воспоминания-наплывы освещают как бы изнутри ту драматическую ситуацию, в которой оказались казаки на войне.

Перечитывается эпизод «Григорий убивает австрийца» (часть 3, глава 5).

После прочтения эпизода вспоминаются слова Л. Н. Толстого: «Война есть сумасшествие». Сумасшествие не только потому, что обесценивает жизнь, но и потому, что калечит душу и затмевает разум.

Именно «распаленный безумием, творившимся кругом», ринется Григорий Мелехов с шашкой на обеспамятевшего от страха австрийца «без винтовки, с кепи, зажатым в кулаке» (кн. 1, ч. 3, гл. 5).

Ощущающий свою беззащитность, австриец в изображении Шолохова обречен на смерть: «Квадратное, удлиненное страхом лицо австрийца чугунно чернело. Он по швам держал руки, часто шевелил пепельными губами... Григорий встретился с австрийцем взглядом. На него мертво глядели залитые смертным ужасом глаза...»

Жуткая картина во всех подробностях долго будет стоять перед глазами Григория, мучительные воспоминания будут долго беспокоить его. При встрече с братом он признается: «Я, Петро, уморился душой. Я зараз недобитый какой... Будто под мельничными жерновами побывал, перемяли они и выплюнули... Меня совесть убивает...»

Григорий с интересом наблюдал за изменениями, происходившими с товарищами по сотне: «Перемены вершились на каждом лице, каждый по-своему вынашивал в себе и растил семена, посеянные войной». Автор останавливает наше внимание на тех, кого считает «нравственно искалеченными» войной.

Глазами Григория читатель увидит «боль и недоумение», таящиеся в уголках губ Прохора Зыкова, заметит, как «обуглился и почернел, нелепо похахивал» однохуторянин Григория Емельян Грошев, услышит, как наполнилась «тяжкими непристойными ругательствами» речь Егорки Жаркова.

Наиболее зловещей фигурой будет, конечно, Алексей Урюпин, по прозвищу Чубатый, преподающий Григорию не столько «сложную технику удара», сколько легкую технику убийства: «Человека руби смело. Мягкий он, человек, как тесто... Ты казак, твое дело - рубить, не спрашивая. В бою убить врага - святое дело... Поганый он, человек... нечисть, смердит на земле, живет вроде гриба-поганки» (кн. I , ч. 3, гл. 12).

Перемены и в самом Григории были разительны: его «гнула... война, высасывала с лица его румянец, красила его желчью». И внутренне он стал совершенно другим: «Огрубело сердце, зачерствело, будто солончак в засуху, и как солончак не впитывает воду, так и сердце Григория не впитывало жалости... знал, что больше не засмеяться ему, как прежде; знал, что трудно ему, целуя ребенка, открыто глянуть в ясные глаза; знал Григорий, какой ценой заплатил за полный бант крестов и производства» (часть 4, глава 4).

В эпическое повествование врывается голос автора: «Властно тянули к себе родимые курени, и не было такой силы, что могла бы удержать казаков от стихийного влечения домой». Каждому хотелось дома побывать, «хучь одним глазком глянуть». И, словно выполняя это желание, Шолохов рисует хутор, «по-вдовьему обескровленный», где «шла жизнь на сбыв - как полая вода в Дону». Авторский текст звучит в унисон со словами старинной казачьей песни, которая стала эпиграфом романа.

Так через батальные сцены, через острые переживания героев, через пейзажные зарисовки, описание-обобщение, лирические отступления Шолохов ведет нас к осмыслению «чудовищной нелепицы войны».

2. Изображение Шолоховым картин Гражданской войны.

. Свою оценку роману «Тихий Дон» дает писатель Б. Васильев, по-своему истолковывая суть гражданской войны: (можно записать на доске и в тетрадях): «Это эпопея в полном смысле слова, отразившая самое главное в нашей Гражданской войне - чудовищные колебания, метания нормального, спокойного семейного человека. И это сделано, с моей точки зрения, великолепно. На одной судьбе показан весь излом общества. Пусть он казак, все равно он в первую очередь крестьянин, земледелец. Он кормилец. И вот ломка этого кормильца и есть вся Гражданская война в моем понимании».

В конце урока у вас есть возможность сравнить свои впечатления об изображении Шолоховым Гражданской войны с этим мнением.

Роман Шолохова конкретно-историчен по своей фабуле. Донщина - вот центр притяжения всех событий. Станицы, хутора по берегам Дона, Хопра, Медведицы. Казачьи курени. Полынные степи с затравевшим гнездоватым следом конского копыта. Курганы в мудром молчании, берегущие старинную казачью славу. Край, по которому так опустошительно прошла междоусобица Гражданской войны. В романе присутствует сама история дона, выверенная, документированная, - действительные события, исторические имена, точная датировка, приказы, резолюции, телеграммы, письма, абсолютно точные маршруты военных походов. Судьбы героев соотнесены с этой исторической реальностью.

Некоторые исследователи романа, касаясь трагических событий на Дону, обвиняли казаков. В этом есть правда. Но далеко не полная. Горячо обсуждалась донская проблема уже в 20-30-е годы, В. А. Антонов-Овсеенко, например, в книге «Записки о гражданской войне», говоря о шатком поведении крестьянства на Дону, Украине и в других местах, отмечал в ряду причин не только экономическую основу средних слоев населения, но и то, что усиливало колебания, вызывало эксцессы: перегибы в проведении земельной политики, насильственное насаждение коммун, бестактность со стороны некоторых руководителей, не считавшихся с коренным населением, бандитское поведение «анархистского сброда», влившегося в красноармейские отряды.

Шолохов повествует о тяжелом моральном состоянии народа, который испытывает жестокость и со стороны «красных», и со стороны «белых». Автор никому не прощает жестокости. А она была всюду. Казак Федор Подтелков устроил самосуд над пленными офицерами, рубит есаула Чернецова, а затем, теряя всякое самообладание, отдает команду: «Руби их всех!». Не прощает этого Шолохов, как и не менее безрассудное и еще более кровавое судилище в хуторе Пономареве - казнь Подтелкова и всего отряда. Не прощает он садисту Митьке Коршунову расправы над пленными красноармейцами и старушкой, матерью Михаила Кошевого. Но многим поступкам и самого Кошевого нет оправдания: вспомните, как казнит он столетнего деда Гришаку, который пользовался всеобщим уважением в хуторе за бескорыстие и справедливость, поджигает курени казаков.

Многие в 1928 году удивились необычному в нашей литературе - концовке Второй книги романа. На Дону полыхает Гражданская война. Погибает красногвардеец Валет. Яблоновские казаки похоронили его. «Вскоре приехал с ближнего хутора какой-то старик, вырыл в головах могилы ямку, поставил на свежеоструганном дубовом устое часовню. Под треугольным навесом её в темноте теплился скорбный лик божьей матери, внизу на карнизе навеса мохнатилась черная вязь славянского письма:

В годину смуты и разврата

Не осудите, братья, брата.

Старик уехал, а в степи осталась часовня горюнить глаза прохожих и проезжих извечно унылым видом, будить в сердцах невнятную тоску».

- В чем суть такого финала?

Суть состояла в том, что Шолохов напоминает о стремлении народа утвердить нормы нравственности, которые складывались веками и часто связывались с образами религиозного происхождения. Скорбный лик божьей матери и надпись говорили о том, что пора прекратить раздор и кровопролитие, братоубийственную войну, остановиться, одуматься, обрести согласие, вспомнить о предназначении жизни, которое утверждает природа.

III. Итог. Творческая работа.

Каковы ваши впечатления от картин «чудовищной нелепицы войны»?

Напишите свои рассуждения, взяв эпиграфом слова

В годину смуты и разврата

Не осудите, братья, брата.

Домашнее задание.

Подготовиться (в группах) к семинару по образу Григория Мелехова, главного героя романа Шолохова «Тихий Дон».

Книга 1, Часть 1, Глава 5.

Сцена убийства австрийского солдата Григорием Мелеховым – один из ярчайших эпизодов, раскрывающий характер главного героя.

Вначале мы видим всю картину погони во всех подробностях:

“бежал австриец без винтовки, с кепи, зажатом в кулаке”, “Опустил шашку на висок австрийца”, “Без крика прижал к ране ладони”.

Все это говорит о том, что Григорий видел, но не думал, не догадывался о том, что происходит и что вот-вот случится.

взглядом”).

Кто знает, какие мысли пронеслись в голове героя, но он переступил через эту грань, он убил (“Жмурясь, Григорий махнул шашкой”). Наверное, он сначала и не понял, что сделал. Этот удар убил не только австрийца, но и что-то в нем, искалечил душу. Именно поэтому он ничего не думал и не чувствовал, в нем ничего не осталось, кроме пустоты.

Лишь вид мертвого казака, которого пронесла лошадь, напомнил ему о войне и о ее жестоком законе: жизнь убитого им австрийца за жизнь этого казака.

Только тогда он понял весь ужас произошедшего (“Муть свинцом налила темя”). И словно протестуя, он “замотал

головой”, как будто пытаясь вытряхнуть эти воспоминания или пытаясь проснуться от кошмарного сна.

Мимо него прогнали пленных австрийцев, которые казались “скученным серым стадом”. Это сравнение показывает, что война делает из людей животных: им приказывают, и они, не спрашивая во имя чего, идут и истребляют себе подобных. На войне человек умирает, и всем наплевать, кем он был, чем жил, будет ли кто-нибудь плакать о нем. Может быть, такие мысли заставили Григория подойти к убитому им человеку. И вид его – совершенно безобидный, почти детский (“ладонь, как за подаянием”; измученный, покривленный суровый рот”) – принес герою еще больше боли.

Только крик офицера пробудил его и заставил вернуться к коню.

Думаю, первый бой был самым тяжелым для Григория, но он же и изменил его: сделал жестче, суровее. В последующем он проявил себя как смелый солдат, даже стал офицером.

Но как бы хорошо он ни служил, первый бой Григория ясно показывает нам, что герой не создан убивать, причинять боль; он должен работать в поле, растить детей, созидать и любить.

Другие работы по этой теме:

1. Роман-эпопея М. А. Шолохова “Тихий Дон” повествует о сложнейшем времени в истории России, огромных социальных потрясениях в среде кубанских казаков. Рушился привычный уклад жизни, коверкались...
2. В романе-эпопее М. Шолохова “Тихий Дон” Дон является своеобразным стержнем, на который нанизывается большинство происходящих в произведении событий. Главный герой романа Григорий Мелехов – человек,...
3. Григорий Мелехов – главный герой романа Шолохова “Тихий Дон”. Григорий – донской казак, прошедший боевую закалку в боях Первой мировой войны, став георгиевским кавалером. Во...
4. Наталья – жена Григория Мелехова и дочь Мирона Григорьевича Коршунова. Наталья – настоящая красавица, у нее сдержанная и смущенная улыбка, смелые серые глаза, открытый взгляд....
5. Григорий Мелехов является одной из центральных фигур романа М. А. Шолохова “Тихий Дон”. Мелехов – типичный донской казак-крестьянин начала XX века. Основная его черта –...
6. В эпопее “Тихий Дон” М. А. Шолохов поднимает практически все вопросы, волновавшие человечество испокон веков. В центре сюжета – жизнь казаков в переломный для России...
7. Аксинья была несчастна с детства, она рано познала всю горечь того рабского положения, в котором находилась женщина в дореволюционное время. Продолжением этой несчастливой доли стала...

В романе Михаила Шолохова "Тихий Дон" отражена судьба простого казака Григория Мелехова, прошедшего через Первую мировую и Гражданскую войны. Через историю его жизни и нравственные метания раскрывается авторский замысел романа - показать донское казачество в полный тяжести и лишений период революции, коренных перемен, в переломный период жизни России. Перемлом в сознании и жизни Григория происходит в двух ярких эпизодах в первой части романа - пребывание героя в госпитале и его возвращение домой.

После боёв на австрийском фронте, ранения, сцен кровопролития и убийства человека Григорий попадает в госпиталь. Там он оказывается в одной палате с украинцем Гаранжой. "Чёрная глухота у народа", - одной этой фразой выражает Гаранжа мнение автора о Мелехове и других людях, слишком простых и занятых повседневными делами, за которыми не успевают осмыслить происходящее, услышать и подумать. Украинец открывает глаза простому казаку. Ярый антимонархист, он идейно оформил и связал воедино появившиеся теперь и смутно бродившие в разуме Григория мысли, чувство недовольства властью, ощущение несправедливости и неправильности войны. "Ты мне сердце разворошил." - признаётся Григорий во время одного из разговоров со "злым" хохлом.

Рассказ о пребывании Григория Мелехова в госпитале завершается визитом туда "особы императорской фамилии". Увидев собственными глазами царя и его "лощёных офицеров свиты", пришедших показатьельно почтить своим присутствием раненых солдат, Горигорий окончательно убеждается в праводе Гаранжи. Григорий замечает "сумчатые щёки" царя-"благодетеля", привезшего и раздающего иконки, а его безжизненный скучающий взгляд окончательно выводит казака из себя и тот, не будучи более в силах терпеть это издвевательство, хамит особе, заявляя, что хочет "по надобности сходить".

Таким образом Шолохов говорит нам, что революция была вызвана не только голодом и войной. она была вызвана отношением, пренебрежительным, высших классов к низшим, хамством, грубостью, жестокосердием знати по отношению к простому народу. "Ты, каналья!" - кричал заведующий госпиталем на Мелехова. такие события, как война, послужили лишь последней каплей, переполнившей чашу терпения, и подстегнули людей на отчаянные действия. сама же революция произошла задолго до этого в сердцах угнетённых.

По возвращении Григория ждали сразу два потрясения - смерть маленькой дочери и известие об измене. Узнав о том, что Аксинья изменила ему с молодым паном, казак обманом подвизается прокатить того и гонит коней так, что ветер в ушах свистит (бешеная скорость и яростный ветер передают чувство ярости, овладевшее Григорием), а затем останавливает коней и жестоко избивает пана. Этот эпизод изображает буйный нрав и необузданность в гневе, а также стремление к свободе и чувство справедливости, которыми преисполнено казачество.

Затем он приходит к Аксинье с намерением расправиться с ней так же жестоко. Но чувство любви к ней оказывается таким сильным, что Григорий уходит прочь, лишь раз хлестнув ее. Аксинья догоняет его на развилке (развилка дорог - это выбор пути, по которому пойдет дальнейшая жизнь Григория. Аксинья умоляюще протягивает руки в порыве вернуть его, но он "не оглянулся ни разу", в чем снова проявился гордый, непримиримый нрав Григория Мелехова, заставший его опять круто изменить свой путь. Горячий приём, который оказала ему семья, свидетельствует о прочном семейном единстве казаков, но все же не может надолго остановить в Григории бурления новых идей.

Эти два эпизода сыграли переломную роль в жизни Григория. Гаранжа вселил в него дух революции, а измена Аксиньи и разрыв с ней озлобили его, но с другой стороны - сделали свободным. Теперь Мелехову нечего было терять, ничто не мешало ему примкнуть теперь к красным. Вообще этот разрыв в известной степени обусловил всю дальнейшую историю Григория, сомнения и метания, поступки и действия на полях сражений - вплоть до нового воссоединения с Аксиньей. На этом временно заканчивается любовная линия и начинается серьёзная военная, революционная, описывающая события и судьбы людей во время Гражданской войны,следующая часть романа-эпопеи.

XII 11-я кавалерийская дивизия после занятия Лешнюва с боем прошла через Станиславчик, Радзивиллов, Броды и 15 августа развернулась возле города Каменка-Струмилово. Позади шла армия, сосредоточивались на важных стратегических участках пехотные части, копились на узлах штабы и обозы. От Балтики смертельным жгутом растягивался фронт. В штабах разрабатывались планы широкого наступления, над картами корпели генералы, мчались, развозя боевые приказы, ординарцы, сотни тысяч солдат шли на смерть. Разведки доносили, что к городу стягиваются крупные кавалерийские силы противника. В перелесках возле дорог вспыхивали стычки, казачьи разъезды входили в соприкосновение с неприятельскими разведками. Мелехов Григорий все дни похода, после того как расстался с братом, пытался и не мог найти в душе точку опоры, чтобы остановиться в болезненных раздумьях и вернуть себе прежнее ровное настроение. С последней маршевой сотней влили в полк третьеочередников. Один из них, казак станицы Казанской, Алексей Урюпин попал в один взвод с Григорием. Был Урюпин высок, сутуловат, с выдающейся нижней челюстью и калмыцкими косицами усов; веселые, бесстрашные глаза его вечно смеялись; несмотря на возраст, светил он лысиной, лишь по бокам оголенного шишкасто-выпуклого черепа кустились редкие русые волосы. С первого же дня дали казаки ему прозвище Чубатый. Под Бродами после боя полк отдыхал сутки. Григорий стоял с Чубатым в одной халупе. Они разговорились. - Ты, Мелехов, какой-то линялый. - Как линялый? - Григорий нахмурился. - Квелый, вроде хворый, - пояснил Чубатый. Они кормили на коновязи лошадей, курили, прислонясь к обомшелому ветхому заборчику. По улице по четыре в ряд шли гусары, под заборами валялись неубранные трупы (вытесняя австрийцев, дрались на улицах предместья), чадный дымок сочился из-под развалин сожженной синагоги. Великое разрушение и мерзостную пустоту являл город в этот предвечерний пышно расшитый красками час. - Здоровый я. - Григорий, не глядя на Чубатого, сплюнул. - Брешешь! Вижу. - Чего видишь? - Робеешь, сопатый? Смерти боишься? - Глупой ты, - презрительно сказал Григорий и, щурясь, осмотрел ногти. - Скажи: убил ты человека? - чеканил, испытующе вглядываясь в лицо Григория, Чубатый. - Убил. Ну? - Стенить душа? - Сте-нить? - усмехнулся Григорий. Чубатый выдернул из ножен шашку. - Хочешь, голову срублю? - Потом? - Убью и не вздохну - нет во мне жалости! - Глаза Чубатого смеялись, но Григорий по голосу, по хищному трепету ноздрей понял, что говорит он серьезно. - Дикой ты и чудак, - сказал Григорий, внимательно осматривая лицо Чубатого. - У тебя сердце жидкое. А баклановский удар знаешь? Гляди! Чубатый выбрал росшую в палисаднике престарелую березку, пошел прямо на нее, сутулясь, целясь глазами. Его длинные, жилистые, непомерно широкие в кисти руки висели неподвижно. - Гляди! Он медленно заносил шашку и, приседая, вдруг со страшной силой кинул косой взмах. Березка, срезанная на два аршина от корня, падала, цепляя ветвями голые рамы окон, царапая стену дома. - Видал? Учись. Бакланов-атаман был, слыхал? Шашка у него была - на стоке ртуть залитая, поднимать тяжело ее, а рубанет - коня пополам. Вот! Григорий долго не мог усвоить сложной техники удара. - Сильный ты, а рубить дурак. Вот как надо, - учил Чубатый, и шашка его в косом полете разила цель с чудовищной силой. - Человека руби смело. Мягкий он, человек, как тесто, - поучал Чубатый, смеясь глазами. - Ты не думай, как и что. Ты - казак, твое дело - рубить, не спрашивая. В бою убить врага - святое дело. За каждого убитого скащивает тебе бог один грех, тоже как и за змею. Животную без потребы нельзя губить - телка, скажем, или ишо что, - а человека унистожай. Поганый он, человек... Нечисть, смердит на земле, живет вроде гриба-поганки. На возражения Григория он поморщился и упрямо умолк. Григорий с удивлением замечал, что Чубатого беспричинно боятся все лошади. Когда подходил он к коновязи, кони пряли ушами, сбивались в одну кучу, будто зверь шел к ним, а не человек. Под Станиславчиком сотня, наступая по лесистой и топкой местности, вынуждена была спешиться. Коноводы брали лошадей и отъезжали в лощинку, под прикрытие. Чубатому досталось коноводить, но он отказался наотрез. - Урюпин, ты чего, сучье вымя, выколашиваешься? Почему не берешь коней? - налетел на него взводный урядник. - Они меня боятся. Ей-богу! - уверял тот, тая постоянный смешок в глазах. Он никогда не был коноводом. Со своим конем обращался ласково, холил его заботой, но всегда замечал Григорий: как только хозяин подходил к коню, по привычке не шевеля прижатыми к бедрам руками, - по спине коня волною шла дрожь: конь беспокоился. - Ты скажи, угодник, чего от тебя кони полохаются? - спросил как-то Григорий. - Кто их знает. - Чубатый пожал плечами. - Я их жалею. - Пьяных по духу угадывают, боятся, а ты тверезый. - Во мне сердце твердое, они чуют. - Волчиное в тебе сердце, а может, и никакого нету, камушек заместо него заложенный. - Могет быть, - охотно соглашался Чубатый. Под городом Каменка-Струмилово третий взвод целиком со взводным офицером выехал в рекогносцировку: накануне чех-перебежчик сообщил командованию о дислокации австрийских частей и предполагаемом контрнаступлении по линии Гороши - Ставинцкий; требовалось постоянное наблюдение за дорогой, по которой предполагалось передвижение частей противника; с этой целью взводный офицер оставил на опушке леса четырех казаков со взводным урядником, а с остальными поехал к видневшимся за взгорьем черепичным крышам какого-то выселка. На опушке, возле старой остроконечной часовни со ржавым распятием, остались Григорий Мелехов, урядник, казаки из молодых - Силантьев, Чубатый и Мишка Кошевой. - Спешивайся, ребята, - приказал урядник. - Кошевой, отведи коней вон за энти сосны, ну да, вон за энти, какие погуще. Казаки лежали под сломленной засохшей сосной, курили: урядник глаз не отрывал от бинокля. Шагах в десяти от них волнилось неубранное, растерявшее зерно жито. Выхолощенные ветром колосья горбились и скорбно шуршали. Полчаса пролежали казаки, перебрасываясь ленивыми фразами. Где-то правее города неумолчно колыхался орудийный гул. Григорий подполз к хлебам и, выбирая полные колосья, обминая их, жевал черствое, перестоявшееся зерно. - Никак, австрийцы! - вполголоса воскликнул урядник. - Где? - встрепенулся Силантьев. - Вон, из леса. Правей гляди! Кучка всадников выехала из-за дальнего перелеска. Остановившись, они разглядывали поле с далеко выпяченными мысами леса, потом тронулись по направлению на казаков. - Мелехов! - позвал урядник. Григорий ползком добрался до сосны. - Подпустим ближе и вдарим залпом. Готовь винтовки, ребята! - лихорадочно шептал урядник. Всадники, забирая вправо, двигались шагом. Четверо лежали под сосной молча, тая дыхание. - ...аухт, капраль! - донесло ветром молодой звучный голос. Григорий приподнял голову: шесть венгерских гусар, в красивых, расшитых шнурами куртках, ехали кучкой. Передний, на вороном крупном коне, держал на руке карабин и негромко басовито смеялся. - Крой! - шепнул урядник. "Гу-гу-гак!" - гукнул залп. "Ака-ка-ка - ка-ак!" - залаяло позади эхо. - Чего вы? - испуганно крикнул из-за сосен Кошевой - и по лошадям: - Тррр, проклятый! Взбесился! Тю, черт! - Голос его прозвучал отрезвляюще громко. По хлебам скакали, разбившись, цепкой, гусары. Один из них, тот, который ехал передним на сытом вороном коне, стрелял вверх. Последний, отставший, припадая к шее лошади, оглядывался, держал левой рукой кепи. Чубатый вскочил первый и побежал, путаясь ногами в житах, держа наперевес винтовку. Саженях в Ста взбрыкивала и сучила ногами упавшая лошадь, около нее без кепи стоял венгерский гусар, потирая ушибленное при падении колено. Он что-то крикнул еще издали и поднял руки, оглядываясь на скакавших вдали товарищей. Все это произошло так быстро, что Григорий опомнился только тогда, когда Чубатый подвел пленника к сосне. - Сымай, вояка! - крикнул он, грубо рванув к себе палаш. Пленник растерянно улыбнулся, засуетился. Он с готовностью стал снимать ремень, но руки его заметно дрожали, ему никак не удавалось отстегнуть пряжку. Григорий осторожно помог ему, и гусар - молодой, рослый, пухлощекий парень, с крохотной бородавкой, прилепившейся на уголке бритой верхней губы, - благодарно ему улыбаясь, закивал головой. Он словно обрадовался, что его избавили от оружия, пошарил в карманах, оглядывая казаков, достал кожаный кисет и залопотал что-то, жестами предлагая покурить. - Угощает, - улыбнулся урядник, а сам уж щупал в кармане бумажку. - Закуривай на чужбяк, - хохотнул Силантьев. Казаки свернули цигарки, закурили. Черный трубочный табак крепко ударил в головы. - Винтовка его где? - с жадностью затягиваясь, спросил урядник. - Вот она. - Чубатый показал из-за спины простроченный желтый ремень. - Надо его в сотню. В штабе небось нуждаются в "языке". Кто погонит, ребяты? - спросил урядник, перхая и обводя казаков посоловелыми глазами. - Я провожу, - вызвался Чубатый. - Ну, гони. Пленный, видимо, понял, заулыбался кривой, жалкой улыбкой; пересиливая себя, он суетился, вывернул карманы и совал казакам помятый влажный шоколад. - Русин их... русин... нихт австриц! - Он коверкал слова, смешно жестикулировал и все совал казакам пахучий мятый шоколад. - Оружие есть окромя? - спросил его урядник. - Да ты не лопочи, не поймем все одно. Ливорверт есть? Бах-бах есть? - Урядник нажал мнимый спуск. Пленный яростно замотал головой. - Не есть! Не есть! Он охотно дал себя обыскать, пухлые щеки его дрожали. Из разорванных на колене рейтуз стекала кровь, виднелась на розовом теле ссадина. Он прикладывал к ней носовой платок, морщился, чмокал губами, безумолчно говорил... Кепи его осталось возле убитой лошади, он просил позволения сходить взять одеяло, кепи и записную книжку, в ней ведь фотография его родных. Урядник тщетно силился его понять и безнадежно махнул рукой: - Гони. Чубатый взял у Кошевого своего коня, сел, поправляя винтовочный ремень, указал рукой: - Иди, служивый, тоже вояка, едрена-матрена! Поощренный его улыбкой, пленный улыбнулся и, шагая рядом с лошадью, даже с заискивающей фамильярностью хлопнул ладонью по сухой голени Чубатого. Тот сурово откинул его руку, натянул поводья, пропуская его вперед. - Иди, черт! Шутки шутишь? Пленный виновато заторопился, пошел уже серьезный, часто оглядываясь на оставшихся казаков. Белесые его вихры задорно торчали на макушке. Таким он и остался в памяти Григория - накинутая внапашку расшивная гусарская куртка, белесые, торчмя поднятые вихры и уверенная, бравая походка. - Мелехов, поди его коня расседлай, - приказал урядник и с сожалением плюнул на остаток цигарки, уже припекавшей пальцы. Григорий снял с убитой лошади седло, зачем-то поднял лежавшее неподалеку кепи. Он понюхал подкладку, ощутил пряный запах дешевого мыла и пота. Нес седло и бережно держал в левой руке гусарское кепи. Казаки, сидя на корточках у сосны, копались в сумках, рассматривая невиданной формы седло. - Табачок хорош у него, надо бы ишо на цигарку попросить, - пожалел Силантьев. - Да, что верно, то верно, хорош табак. - Будто ажник сладкий, так маслом по глотке и идет... - Урядник вздохнул при воспоминании и проглотил слюну. Спустя несколько минут из-за сосны показалась голова лошади. Чубатый ехал обратно. - Ну?.. - испуганно вскочил урядник - Упустил? Помахивая плетью. Чубатый подъехал, спешился, потянулся, разминая плечи. - Куда дел австрийца? - допытывался, подступая, урядник. - Чего лезешь? - огрызнулся Чубатый. - Побег он... Думал убечь... - Упустил? - Выехали на просеку, он и ахнул... Срубил я его. - Брешешь ты! - крикнул Григорий. - Зря убил! - Ты чего шумишь? Тебе какое дело? - Чубатый поднял на Григория ледяные глаза. - Ка-а-ак? - Григорий медленно привстал, шарил вокруг себя подпрыгивающими руками. - Не лезь, куда не надо! Понял, а? Не лезь! - строго повторил Чубатый. Рванув за ремень винтовку, Григорий стремительно вскинул ее к плечу. Палец его прыгал, не попадая на спуск, странно косилось побуревшее лицо. - Но-нно! - угрожающе вскрикнул урядник, подбегая к Григорию. Толчок опередил выстрел, и пуля, сбивая хвою с сосен, запела тягуче-тонко. - Что ж это! - ахнул Кошевой. Силантьев как сидел с открытым ртом, так и остался. Урядник, пихая Григория в грудь, вырвал у него винтовку, лишь Чубатый не изменил положения: он все так же стоял, отставив ногу, держался левой рукой за поясок. - Стреляй ишо. - Убью!.. - рванулся к нему Григорий. - Да вы что?.. Как это? Под суд, под расстрел хочете? Клади оружие!.. - заорал урядник и, отпихнув Григория, стал между ними, распятьем расклячив руки. - Брешешь, не убьешь!.. - сдержанно смеялся Чубатый, подрыгивая отставленной ногой. На обратном пути, уже в сумерках, Григорий первый заметил на просеке труп зарубленного. Подскакал, опережая остальных, удерживая всхрапывающего коня, всмотрелся: на курчавом мху, далеко откинув вывернутую руку, плашмя, зарывшись лицом в мох, лежал зарубленный. На траве тускло, осенним листом желтела ладонь. Ужасающий удар, нанесенный, по всей вероятности, сзади, расклинил пленного надвое, от плеча наискось до пояса. - Полохнул он его... - глухо проговорил урядник, проезжая, испуганно косясь на белесые вихры убитого, никло торчавшие на покривленной голове. Казаки ехали молча до места стоянки сотни. Сгущались сумерки. Черную перистую тучу гнал с запада ветерок. Откуда-то с болота подползал пресный запах мочажинника, ржавой сырости, гнилья; гукала выпь. Дремная тишина прерывалась звяком конской сбруи, случайным стуком шашки о стремя, хрустом хвои под копытами лошадей. Над просекой меркли на стволах сосен темно-рудые следы ушедшего солнца. Чубатый часто курил. Тлеющий огонек освещал его толстые, с выпуклыми черными ногтями пальцы, крепко сжимавшие цигарку. Туча наплывала над лесом, подчеркивая, сгущая кинутые на землю линялые, непередаваемо-грустные краски вечера.

Ирина ЗЫРЯНОВА,
11-й класс, ФМЛ № 39, г. Озерск
(Учитель литературы -
Владислава Валериевна Николаева)

Готовимся к сочинению

Герой и время в литературе ХХ века

На материале романа М.А. Шолохова «Тихий Дон»

Роман М.Шолохова «Тихий Дон» запечатлевает "народную жизнь России на её грандиозном историческом переломе". Автор повествует о сложнейшем времени в жизни нашей страны, о социальных и моральных потрясениях в годы гражданской войны. Рушился привычный уклад жизни, коверкались и ломались судьбы. "Герой и время", "герой и обстоятельства" – главные проблемы, поднятые М.Шолоховым в «Тихом Доне». Поиски правды, "разрешения" противоречий – смысл жизни Григория Мелехова, главного героя романа.

Судьба бросает его то к белым, то к красным. Он всё время стоит перед необходимостью выбора. "Ты какой стороны держишься?", "Ты, кажется, принял красную веру?", "Ты в белых был? Беленький! Офицер, а?" Эти вопросы задавались одному и тому же человеку, Григорию Мелехову. А он и самому себе не мог ответить на них...

Одной из главных причин метаний Григория явилось трагическое несоответствие его внутренних устремлений окружающей жизни. В герое живёт мечта "пожить" мирным тружеником и семьянином. "Степь приснилась. Так замутило на душе... Осточертела царёва службица", – с тоской говорит Григорий. Эта мечта не оставляет его и когда он на стороне красных, и когда принимает сторону белых: отдохнуть бы Григорию, "отоспаться". "А потом ходить по мягкой пахотной борозде плугарём... и неотрывно пить винный запах, поднятый плугом с земли". Причина метаний героя в тех нравственных ценностях, которые исповедует Мелехов. Глубокая привязанность Григория к дому, к земле остаётся главным для него на протяжении всего романа: "Заходило время пахать, сеять, земля кликала к себе... Моим рукам работать надо... а тут надо было воевать, гибнуть на чужих хуторах".

Герой постоянно стоит перед необходимостью выбора. Это объясняется и особенностями его эмоционально-психологического склада. Григорий Мелехов – личность яркая, натура цельная. Он искренен и честен, его отличает острая реакция на происходящее. Долго стоит перед глазами Григория жуткая картина убийства им австрийца. "Меня совесть убивает," – признаётся он брату Петру. Мелехов отпускает пленного, ему "досадно" на чувство жалости и в то же время "освежающе радостно".

Подкупает искренность побуждений Григория. Он никогда не отказывается от размышлений над своими сомнениями и метаниями, это человек бескомпромиссный, который никогда не знал середины. "Пути казачества скрестились с путями безземельной мужичьей Руси, с путями фабричного люда. Биться с ними насмерть! Рвать у них из-под ног тучную донскую землю. Гнать их, как татар, из пределов области... А теперь – за шашку" – такие мысли родились у Мелехова в ответ на призыв старика в Усть-Медведице к "сынам тихого Дона".

Григорий мучительно старался разобраться в сумятице мыслей. Поиски "выхода", правды не имели ничего общего с политическими разногласиями. Его дума "металась", как "зафлаженный на облаве волк в поисках выхода, разрешения противоречий". Революция вернула Мелехова к земле, к любимой семье, и он всей душой встал на сторону нового строя. Но та же революция своей жестокостью к казакам, несправедливостью к пленным заставила взяться за оружие: не мог ни простить, ни забыть Григорий гибель Чернецова, бессудный расстрел пленных офицеров.

Тщетные поиски правды, "под крылом которой мог бы согреться каждый", - ещё одна причина трагических метаний Григория Мелехова. Такую правду он ищет у белых, у красных, но не находит её. "Одной правды нету в жизни. Видно, кто кого одолеет, тот того и сожрёт... А я другую правду искал. Душой болел, туда-сюда качался", – приходит к горестному выводу герой.

К поискам "выхода", к действию побуждают и сами ситуации, в которых оказывается Мелехов. Так, вступление Григория в отряд повстанцев – в какой-то мере вынужденный шаг. Ему предшествовали бесчинства пришедших в хутор красноармейцев, их намерение убить Мелехова. Позже, в последнем разговоре с Кошевым, герой скажет: "Ежели б тогда на гулянке не собирались убить красногвардейцы, я бы, может, и не участвовал в восстании".

Поворотным в судьбе героя оказался спор в исполкоме с друзьями Котляровым и Кошевым. Резко обострились их отношения и оттого, что стал он на грани в борьбе двух начал, отрицая оба их, - "родилось глухое, неумолчное раздражение".

Причины трагических метаний Григория Мелехова обусловлены, с одной стороны, историческими обстоятельствами, с другой – особенностями его эмоционально-психологического склада. От эпизода к эпизоду нарастает несоответствие между стремлением человека к созиданию и окружающей его жизнью. В Григории ярко выражено личностное начало – желание дойти до сути. Его страстная любовь к миру, к земле приводит к тому, что герой путается и переходит из одного лагеря в другой, но в каждой из воюющих сторон не находит нравственной правды. Трагедия этого человека в том, что он не желает подчиняться, он хочет быть хозяином своей судьбы, а это в тех условиях невозможно. Путь Григория Мелехова – трагический путь обретений, ошибок и потерь, пройденный русским народом в переломный момент истории.

В ХХ веке тема безнравственности выбора между "своими и своими" развивается в творчестве М.А.Булгакова. В романе «Белая гвардия» показаны трагические метания героев, последовавшие за разладом окружающего мира. Как М.Шолохов, так и М.Булгаков пришёл к выводу: устоять на грани в борьбе двух начал сложно, но гораздо важнее остаться человеком.