История становления вора васи бриллианта. Crime: архив. Одна из версий смерти Васи-Бриллианта

Человек – легенда…
Мне всегда хотелось узнать правду о смерти Васи Бриллианта. Почему после его смерти на памятнике появилась табличка, где отчество, годы жизни и смерти Бриллианта не сходятся? Если он был Василием, то почему вдруг стал Владимиром Петровичем? Может люди что-то путают, сбрасывая в интернет фотографии памятников.
Почему воры в законе так страшатся политики? Это же не верно, во всем мире люди живут в этом вакууме. А может быть в 1986 году, когда умер Бриллиант, действительно назревал глобальный бунт заключенных, и советской власти необходимо было сдержать эту массу любыми способами – вот и родилась легенда и появилась крылатая фраза Васи – Бриллианта о неучастии воров в политике.
Я не навязываю свою точку зрения, а только предполагаю. И попробовал описать его последние дни в литературном жанре.
Если кого-то обидел своими предположениями – прошу прощения. Это всего лишь моя точка зрения.

Глинский на целый месяц запер в карцере непокорного вора, он хорошо изучил дело Крутова и нашел небольшую зацепку, чтобы пошатнуть его авторитет. Воры старой формации находились на грани исчезновения, а новые воры, нарождающиеся на коммерческой закваске, «затирали» былые понятия.
Прессинг Крутова не дал положительных результатов, только пострадали завербованные оперчастью агенты. Троих, с опасными ранами, пришлось отправить в тюремный лазарет и наложить швы.
Глинского вызвал к себе в кабинет начальник «Белого лебедя», среди сотрудников в форме, подполковник увидел генерала Сныцерева и отдал честь.
– Знакомься Александр Павлович,– начальник тюрьмы представил Глинскому незнакомого мужчину, одетого в штатский костюм,– товарищ Ярцев из Москвы интересуется прибывшим к нам Бабушкиным.
– А-а, о знаменитом среди воров, Васе Бриллианте, – Глинский пожал протянутую руку Ярцева.
– Товарищи офицеры, я думаю, нет надобности, объяснять, что за тип – этот Бабушкин и, каких он придерживается взглядов, – обратился гость из Москвы,– я уже имел разговор с генералом Сныцеревым и довел до его сведения, что в комитете ГБ и главном управлении ИТУ очень заинтересованы, чтобы этот элемент больше не возвращался в колонию, а остался здесь, то есть в вашем учреждении.
Сныцерев согласно кивнул и обратился к подполковнику:
– Глинский, Вы проводите товарища Ярцева в кабинет и обеспечите встречу с Бабушкиным, и от результата этой встречи будет напрямую зависеть судьба вора.
– В общих чертах обрисую вам создавшуюся ситуацию: авторитетных воров в законе остается с каждым годом все меньше и меньше, но они крепко держат власть в своих руках. Влияние Бабушкина на людей, придерживающихся воровских взглядов – огромно, и потому в высшем руководстве принято решение: расколоть до основания воровское движение в нашей стране. «Бриллиант», «Гром» и подобные им воры, закалены старыми понятиями, они в своем роде – настоящие вожаки и держать их в колониях, категорически не рекомендуется. Но, у нас возник интерес к Бабушкину в связи с переделом сфер влияния воров. Как вам известно, грузинские, воровские кланы и славянские, имеют много общего, но в связи с воровским собранием в Кисловодске, многие кавказские воры перетянули на себя одеяло, и постепенно уходят в коммерцию, в то же время, как славянские воры, такие, как Бриллиант и Гром, не придерживаются новых взглядов своих собратьев и принципиально отстаивают свои интересы в воровском мире. С политической точки зрения, нам необходимо еще глубже вбить клин между этническими группировками и заставить воров начать войну между собой. Если Бабушкин не захочет принять условия, предложенные мною, то его нужно будет строго изолировать от основной массы зэков. Я понятно изъясняюсь? – спросил Ярцев.
Офицеры утвердительно кивнули.
– Иными словами жизнь Бриллианта будет зависеть от его согласия в какой-то мере сотрудничать с органами КГБ? – спросил Сныцерев.
– Точнее сказать: мы должны навязать ему свою точку зрения, чтобы политический вопрос никогда не касался воровских сообществ. Уголовный мир, по своим взглядам, никогда не должен пересекаться с политдвижением в СССР. Нам не нужна лишняя головная боль в этой области, все должно быть четко разграничено: уголовники в своем стойле, а политики в своем. Не хватало еще, чтобы уголовный элемент за время своего пребывания в колонии, подковывался и умнел в этом вопросе. Мне необходим еще один из авторитетов, который придерживается новых веяний в воровском движении, я хочу свести с его Бриллиантом и путем прослушки, выявить характерные черты воров, представляющих для нас сегодня серьезную опасность. У Вас есть такой на примете? – спросил Ярцев Глинского.
Подполковник перебрал в уме несколько кандидатур и предложил:
– Крутов – вот он, как раз подходит. Крепкий тип, так сразу его не сломать, его можно физически уничтожить, но в моральном плане, он очень устойчив. Правда он сейчас в карцере «загорает», но для такого дела его можно пока перевести в двухместную камеру, где у нас стоит оборудование для прослушивания.
– Хорошо, подполковник, как только я проведу беседу с Бабушкиным, Вы позаботитесь, чтобы они встретились,– отдал распоряжение сотрудник КГБ.

После обеда Ярцев сидел в кабинете. Раздался стук в дверь и майор, дежуривший на этаже, ввел пожилого мужчину.
– Садись Бабушкин,– предложил ему Ярцев,– закуривай.
– Благодарю начальник, у меня свое курево.
– Давай сразу с тобой договоримся, я приехал издалека и мои интересы к тебе возникли не с пустого места. Для упрощения, можешь называть меня Семеном.
– Начальник – так еще будет проще. Так чего ты от меня хочешь?
– Я хочу, чтобы мы с тобой пришли к единому согласию в одном, очень важном вопросе.
– Начальник – этот разговор пишется? – спросил Бриллиант, крутя в воздухе указательным пальцем.
– А зачем? Если мы договоримся, то все останется между нами.
– Ой, не шали, начальник, я этой гребенкой уже давно перестал чесаться. Ты мне лучше скажи, с какого ты ведомства на таких мягких и пушистых лапках ко мне крадешься? – улыбаясь, спросил Бриллиант.
– Разговор пойдет о государственном интересе – значит, сам должен догадаться.
– Ладно, и таких гусей мы видали, а теперь давай конкретно, чего хотел?
Ярцев достал из портфеля стопку бумаг и, найдя нужный листок, пододвинул к вору.
– Прочти.
Бриллиант надел очки с мощными, плюсовыми стеклами и прочитал текст.
– А не закатать ли вам губу, начальники?! Ты хочешь, чтобы я подписал это воззвание и загнал сотни тысяч зэков в состояние тупого обморожения.
– Ты не разобрался в сути этого документа, а уже включаешь обратную скорость.
– Здесь и без очков видно, что ваше ЧК роет яму, в которую хотят спихнуть весь воровской мир.
– Что же ты там увидел конкретного?
– Ты хочешь, чтобы я – авторитетный человек, обратился к ворам и братве с предостережением, не ввязываться в политические распри страны. А вот теперь, я объясню тебе начальник, что стоит за твоей бумажкой. Вы и так держите армию заключенных в «черном теле», забивая голову своими политинформациями, что мы живем в цветущей стране. Образование, которое вы даете народу – это коммунистическая жвачка, которую вместо того, чтобы выплюнуть, он проглатывает. Зэки выходят из тюрем забитые и зомбированные вашим прейскурантом цен на политику страны, а цена такова: тупость, лень и беспредел. Мы – воры, еще в состоянии держать братву и сочувствующих нам людей на уровне договоренности. То, что ты мне предлагаешь, расколет воровское сообщество на части и начнется, тот самый беспредел, о котором я упомянул. Я знаю, что меня ждет после отказа, вы постараетесь стереть меня в порошок, либо ваша система стоит у черты, и скоро миллионная армия зэков направит против вас весь свой гнев. С перестройкой вы затеяли изменить мышление людей, но никогда не скажете им, что сущность зрелого человека изменить невозможно, только ломка убеждений поможет вам воздвигнуть дополнительный забор в зонах, чтобы через него не просачивались к зэкам правильные, людские понятия, а не ваши скотские законы, которые вы сами никогда не исполняете.
– А ты категоричен.
– Так же, как и ваша система.
– Значит, ты не хочешь помочь армии заключенных?
– Чем? Чтобы я, подыгрывал вам в этой партии. Вы боитесь, что уголовный мир и вся основная масса заключенных станет сочувствовать диссидентам и повернет против вашего большинства? Запомни, начальник, пока я жив, я не стану даже смотреть на вашу наживку, а не то, что ее заглатывать. Вы и так держите нас за быдло и чернь, а еще хотите, чтобы мы лизали вам сапоги и нахваливали ваши помои, которыми вы нас старательно кормите. Если ты записал весь этот разговор, то стенографируй и разошли это воззвание во все лагеря страны. Это мой ответ твоему ЧК. Ты удовлетворен?
– Я примерно догадывался, что он будет именно таким. Это твое окончательное решение?
Да! Начальник, если ты такой крутой, то прикажи своим псам: я хочу последние деньки пожить, как белый человек, пусть мне перинку принесут, и пуховую подушку прицепят к ней, хочу ощутить вкус воли, а то я уже забыл, какие на свободе сны видятся.
– Ты что, помирать собрался?
– Я прожил долгую жизнь, встречал много людей, меня знают и уважают. Кроме русского, я знаю еще три языка, и мне приходится общаться с братвой нескольких стран мира. Я грамотный человек и в принципе хочу, чтобы пацаны и мужики, выходя из зон, были умными и самостоятельными в своих взглядах и при освобождении выплевывали «советскую жвачку», давно уже набившую оскомину. Я знаю, что мой век короток и чувствую, что отсюда меня вынесут вперед ногами. Я прекрасно понимаю, что ваша система сделает так, как задумала, пусть решение воров и братвы будет на их совести, но я участвовать в ваших играх не собираюсь.
– Василий, своими рассуждениями ты напоминаешь мне старые, большевистские кадры – они были такие же крепкие и непоколебимые, как…
– Как воры в законе,– перебил его Бриллиант.
– Нет, я имел в виду предателей революции, которых ожидал расстрел.
– Намек понял. Все начальник, вызывай конвой, да про перину не забудь.
– Возьми папиросы, – предложил Ярцев пачку «Беломорканала».
– У меня свои,– с улыбкой ответил Бриллиант и вышел из кабинета.

Сергея Крутова рано утром подняли и вывели из карцера. Каптерщик - зэк принес мешок с личными вещами, и Крутов догадался, что его сейчас переведут в камеру. Только в какую? Опять к беспредельщикам - отморозкам?
– Командир, куда меня? – спросил он у старлея.
– В седьмую.
– На «спецпост», там же двушка?
– А тебе не надоело в одиночке куковать?
– Надоело.
– А ты Крутов поспокойнее стал, видимо карцеры впрок тебе пошли.
– Не угадал, скорее мудрей стал.
– Так может за хорошее поведение, и освободят досрочно,– хохотнул старлей.
– Мечтать не вредно,– усмехнулся Крутов, а сам подумал: «Действительно, что-то я спокойно с ментом разговариваю, обычно они меня раздражали. Устал. Сейчас бы на матрац упасть, да суток трое отсыхать, пока бока не заболят. Блин, как здесь тепло! Я уже забыл, что такое – теплая камера».
Крутов зашел в открывшуюся дверь и поздоровался с суховатым на вид, пожилым мужчиной.
– Меня Крутом погоняют, зовут Серегой,– протянул он руку арестанту.
– А меня Васей зовут, погоняло – Бриллиант, – подал руку вор.
Крутов в изумлении уставился на сокамерника.
– Вася Бриллиант?!
– А ты выходит Громовский протеже?
– Да-да, Пашка меня короновал и братья мои: Мераб и Аркан.
– Всех знаю, встречались. Серега, я здесь всего сутки, так что до меня пока братва не достучалась. На «спецпост» наверно малявы редко доходят?
– Я сам месяц назад пришел, так меня кум-зараза из карцера не выпускает. Я в шоке, с какого перепугу менты меня сюда сунули?
– Видимо готовят что-то, нутром чую,– ответил Бриллиант.– За что тебя угрели? То, что в «Лебедь» пригнали – это понятно, нам всем сюда путь определен.
– Меня за убийство одного зоновского опера оприходовали.
– Ого! Ты его в зоне грохнул?
– Я не в сознанке.
Бриллиант понятливо кивнул головой и приложил палец к губам.
– А хотя бы и так, все равно – туда менту и дорога. Расскажи о себе, хочу понять тебя. Не в обиду, Крут – это для ясности.
Сергей, перейдя на шепот, вкратце рассказал свою историю, как прошел свой путь и оказался в «Белом лебеде».
– Молодец, парняга, есть в тебе стержень. Вот только твои дела вольные меня на мысль наводят, что ты неправильно себе кое-какие вещи представляешь.
– Ты о коммерсантах и о сборах?
– О ваших с Арканом поступках.
– О чем ты?
– Земля слухом полнится. Аркан замарался и за это с него спросили. Но Гром на него за другие дела зуб точит – пацанов его постреляли, когда Аркана пытались на сходняке на место поставить. Я маляву отписал Грому и поддержал его перед братвой, чтобы Аркана и Мераба отлучили от дел наших. Паша Гром человек правильный, сам разберется. Ты сам - то, что думаешь?
– По чесноку?
– Мне горбатого лепить не нужно.
– Кое в чем считаю себя неправым.
– Когда до тебя это дошло?
– В одиночке мысли всегда светлые.
– Дуру не гони, Крут, в сущности человека заложены его поступки, если ты себя осуждаешь – значит, совесть людская в тебе берет верх. А тыквенные мозги никогда дельных мыслей не выдадут. Серега, ты как к политике относишься?
– А что в нее лезть, там болото, завязнешь и себя потеряешь.
– Включай мозги, когда отвечаешь. Политика – это отношение к людям, отказаться от нее – значит, минуя эти самые отношения, продиктовать, навязать условия. Как жить, как поступать? Запомни, политика – это наши действия, направленные к определенной цели.
– Я считаю, что внешняя политика, вообще нас – воров не должна касаться.
– А какая разница! Внешняя, внутренняя, разве она нас не должна касаться? Держать в порядке и послушании массы зэков и жульманов – это разве не политика? Что мы так ее боимся, почему сторонимся ее?
– Разве в наших понятиях заложено – заниматься политикой?
– возразил Крут.
– Здесь нужна идея – это и есть, как раз понятия. Это опыт былых поколений и взгляд на нашу действительность. В чем, по-твоему, заключается наша – воровская идея?
– Идея – это основа нашей жизни.
– Согласен, но идея – это, прежде всего борьба. Борьба над собой, за убеждения, взгляды, если хочешь. Для борьбы всегда нужен враг. А на данный момент, кто является нашим врагом?
– Конечно менты!
– А кто они есть на самом деле?
– Власть предержащие.
– Правильно Крут, в первую очередь – это мусор, собранный с разных прослоек общества. Легавые – это те же самые суки, а иными словами – бульдоги власти. И сколько бы нам не говорили, что они стоят на страже закона, они все равно отражают сущность государственного строя. Они винтики в общем механизме системы, и если кто-то из них попытается стать индивидуалом, то его тут же выкинут из общего состояния и заменят другим.
– А самое главное, что большинство людей верит, что менты такие правильные, – отметил Крут.
– Да, миллионы людей во что-то верят, например, в светлое будущее,– улыбнулся Вася Бриллиант,– вот для меня будущее – это руки без оков и вместо решеток, чистое небо. У нас система так поставлена, если обидели человека, куда он должен пойти за помощью? В милицию или к авторитету?
– Это человеку решать, в кого он больше верит.
– А если мы по - справедливости рассудим и без резины, как это принято у ментов, то у простых людей будет шанс выбирать, а не презирать воров в законе, не видеть в них ублюдков, как выставляет их в свете мусорская власть.
– Я согласен с тобой, Вася, мне есть, за что ненавидеть ментов, и я глубоко убежден, что каждый из них способен взять на себя роль палача. В отношении простых людей, они могут и не применять свои садистские методы, но получив приказ, мусора и родную мать замордуют до смерти. Это фанатики, трусы, и беспредельщики, заглядывающие в рот вышестоящим мундироносцам.
– Вот поэтому Серега, нас и пригнали сюда, чтобы наши смелые взгляды втоптать в грязь. Меня несколько часов назад высокопоставленный чинуша склонял к сотрудничеству, я ему такую балду в мешке прокружил, до сих пор наверно переваривает мои слова. – Бриллиант, словно догадываясь, что их камеру слушают, смеясь, добавил,– по духу своему, мы чище, чем вся эта государственная конюшня, и потому Серега, если доживем до свободы, нам будет, о чем с братвой поговорить…
Бриллиант не успел закончить фразу, как дверь резко отворилась и воры увидели человек шесть ментов.
– Крутов, с вещами на выход!
– Блин, вы озверели что ли?! Я еще полдня не пробыл здесь.
– Тебе сказано на выход или сейчас опять в карцер загремишь.
– Иди Серега, не собачься с ними. Они же тебя спецом ко мне подсадили, чтобы наши с тобой базары послушать. Передай братве, о чем мы с тобой говорили, и помни – у Васи Бриллианта хребет стальной. Они не сломают меня.
Больше Сергей не видел Васю Бриллианта. Через день по тюрьме прокатилась печальная весть, взбудоражив умы непокорных, – это известие о смерти знаменитого вора в законе Василия Бабушкина – Васи Бриллианта, по невыясненным причинам скоропостижно скончавшегося после двух дней пребывания в тюрьме особого назначения. Произошло это в 1986 году. Много ходило слухов о его смерти: кто - то говорил, что он был задушен наемником КГБ или по другой версии, озвученной начальником УСОЛЬЛАГа – Сныцеревым: будто бы Бабушкин поскользнулся и, ударившись головой о бетонный пол, отдал Богу душу.
Начальник тюрьмы «Белого лебедя», даже не удосужившись ознакомиться с воровским кодексом, муссировал слухи, что вор сам покончил жизнь через повешенье, что звучало совершенным абсурдом: вор в законе, по своим принципам, категорически отвергает самоубийство.
По словам заключенных, начальник тюрьмы, как только узнал о смерти Бриллианта, не знал, кому руки целовать в знак благодарности, ведь вор был крепким орешком, не по зубам он пришелся властям «Белого лебедя» и не только…

Послесловие:

По Интернету гуляет сомнительная выкладка, будто бы Вася Бриллиант встречался с диссидентом Владимиром Буковским во Владимировском централе, вот дословная копия:
«Не списывайте все преступления на воров и не делайте из них козлов отпущения. Мы несем свой крест чистоты воровской жизни. Она чище, чем вся ваша государственная конюшня. Сегодня вы нас в петлю толкаете, а завтра, когда мы уйдем, удавка затянется на вашей шее. Я неслучайно парюсь в одиночке. Сижу без грева. А все потому, что хотел собрать общий сход. Братва должна понять, что нам грозит разложение, нас хотят натравить друг на друга. Откуда этот ветер дует? Похоже, с Запада. Видно, опасаются нашей идейной сплоченности и хотели бы нас разобщить. Сиволапые (антисоветчики - авт.) топтали зоны, потом двинули за кордон. А там сообщили, что значит в России сила нашего братства. Вот вспомнилось! Я встречался с Буковским на централе во Владимире. Он хотел тогда втянуть братву в политику, чтобы преступный мир поддержал диссидентов. Но у нас нет хозяев, а у них у всех хозяева на Западе. Наша позиция пришлась не по вкусу политическим. И теперь для них преступный мир, как и Россия, словно кость в горле».

Вася Бриллиант уже ничего не скажет по поводу этого текста, а Буковский жив и вот что он сказал, прочитав эту заметку:
"Это, конечно, полная чушь. С Васей Бриллиантом я никогда не разговаривал. Во Владимире мы были в одно время, но не пересекались. На этаже во 2-м корпусе (больничном) с ним никого не сажали. Я видел Бриллианта в конце коридора, когда его вели во двор, вероятно в баню. Мне это "знакомство" все равно. Вообще-то я и никто не пытался привязать воров к нашим делам. Наоборот, они обращались к нам за помощью, чисто правовой. Бывали общие протестные выступления по вопросу об условиях содержания, т. е. в пределах арестантской этики. Нет, не было. Думаю, нет необходимости объяснять что никаких "хозяев на Западе" у нас не было. Это типичная ГБ-шная деза".

Подробности и суть рассказа содержится во 2 книге "Путь Черной молнии" или в повести "В Белом лебеде"

Образ былинного богатыря Ильи Муромца в современной народной мифологии вполне может быть дополнен рассказами о Ваське Бриллианте, особенно почитаемом в среде поклонников АУЕ и обитателей учреждений УФСИН.

За прошедшие века кардинально изменилась фабула повествования об обладателях недюжинных героизма, силы воли и смелости. Сказочный богатырь-крестьянский сын всю жизнь оберегал родную землю от врагов и в конце-концов окаменел. Бриллиант так же, в конце концов, остался в камне, но врагами для него была государственная система, а родной землей ─ территория, огражденная сторожевыми вышками и населенная самым бесправным народом ─ заключенными.

Он личным примером доказал право каждого человека сопротивляться произволу и сохранять человеческое достоинство. Для многих он стал мучеником, не запятнавшим себя ложью, трусостью, предательством, всегда хранившим верность данному слову. Имя «вора в законе» для Васьки Бриллианта означало никогда не проходить мимо чужой беды и несправедливости. Только сильный дух обеспечил ему звание эталона воровской идеи.

Владимир Бабушкин

Владимир Петрович Бабушкин родился в Астрахани в 1928 году. Он был горожанином в первом поколении. Его родители, как и тысячи других бывших крестьян, после Гражданской войны сменили деревню на город. О них мало, что известно. Сам же будущий «вор в законе» первый раз переступил закон в самый разгар войны в 1943 году. Пойти на кражу заставила нужда и долг старшего мужчины в семье накормить родных сестер и братьев, оставшихся на попечении матери.

Еще у него с малых лет присутствовал лихой нрав. Местом преступления стал городской вокзал, где даже в войну было очень людно. Несмотря на суровые законы военного времени, суд все же проявил к юноше снисходительность, на первый раз почти простив его. Видимо, семья находилась по-настоящему в бедственном положении и действовавший с довоенных времен «закон о трех колосках» было решено не применять. Вместо 10 лет без права переписки Бабушкину дали всего год условно.

Условное наказание не успело закончиться, как юного карманного воришку вновь схватили на том же самом месте за руку. Во второй раз суд повторно назначил довольно мягкое наказание - 1 год, но реального срока. Так, в 1944 году будущий «всесоюзный» вор впервые вошел на другую сторону «запретки», ставшей для него настоящим домом. День Победы Бабушкин встретил в неволе - в СИЗО. За новую кражу 10 мая 1945 года он был приговорен уже, как рецидивист к четырем годам заключения.

На волю он вышел раньше срока, но по собственной воле, совершив первый побег, за что ему добавили год. За второй побег добавили уже 1,5 года. Последний раз он волю видел не из-за решетки в 1950 году. В городе Вольске он вновь попался на краже и в 1950 году жизнь на свободе для него навсегда закончилась. Следующие 35 лет жизни Бабушкину, уже сменившему первоначальную кличку Чапаенок на Васька Бриллиант, предстоит провести в бараках и одиночных камерах.

Жизнь в тюрьме

По приговору он должен был освободиться в 1960 году, но пока он сидел, ему пришлось набрать суммарно еще около 90 лет срока. Двадцатилетний «вор в законе» уже тогда выбрал линию поведения, которой упорно придерживался всю оставшуюся жизнь вне зависимости от обстоятельств. В сталинском ГУЛАГе, а именно там ему предстояло начать зарабатывать авторитет, еще не сформировалось даже такого термина - «вор в законе». Мир за решеткой делился на блатных, мужиков и политиков. Блатные, в свою очередь, находились в состоянии войны друг с другом, разделившись на 2 противоборствующих лагеря - последователи истинных воровских понятий и «ссученные». Разница между ними заключалась в отношении к государству и представителям власти.

Второй слева: Владимир Бабушкин — Васька Бриллиант

Воровские понятия не предполагали не только никакого сотрудничества, но и признания любого закона, кроме воровского. «Суки», большей частью взявшие в руки в годы войны для защиты родины оружие и после ее окончания вновь принявшиеся за старое, по мнению ортодоксальных толкователей понятий из противоположного лагеря, раз и навсегда запятнали себя контактами с государством.

Васька Бриллиант, конечно же, присоединился к «традиционалистам» и принял активное участие в охватившей буквально все зоны глобальной «сучьей войне». В Карлаге 20 мая 1950 года он вместе с другими «соратниками» заколол заточками заключенного из «сучьего» лагеря Баранова. Спецсуд лагеря мгновенно вынес приговор - 25 лет заключения. Через 2 месяца Бриллиант на пару с «зэка» Кувалдиным задушит другого «зэка» Терентьева, доведя свой срок заключения до полувека. Знаменитый Указ Верховного Совета от мая 1947 года, на 7 лет отменивший в СССР смертную казнь, «спустил с тормозов» арестантскую массу, с энтузиазмом принявшуюся уничтожать друг друга по идеологическим соображениям. В июня 1950 года в том же Карлаге Бриллианта признали «вором в законе».

Нарушитель режима

Из Караганды неисправимого Ваську Бриллианта перекинули на север - под Воркуту в Мульду. Сегодня развалины этого поселка и гигантской зоны находятся в городской черте шахтерского города. В Коми Васька Бриллиант прибыл известной в уголовном мире личностью и был тепло встречен многочисленной общиной «воров в законе», подавляющее число которых составляли выходцы из Армении. Из русских вместе с ним отбывал срок в Мульде Пигалица (Щербаков), доживший до преклонного возраста и похороненный в Москве в 1998 году.

Там же в Коми Бриллиант встретился за колючей проволокой с другим знаменитым Васей - Бузулуцким. «Сучья» война закончилась, но противостояние с администрацией исправительных учреждений от этого только разгорелась с удвоенной силой. За Бриллиантом закрепилась слава злостного нарушителя режима содержания, причем свое отрицание навязываемых правил проявлялось у него даже в мелочах. Он никогда подневольно не работал, всегда упорно отказываясь брать в руки лопату или кайло, заниматься приборкой территории. Даже на с виду безобидной карточке прохождения инструктажа по технике безопасности вор никогда не оставлял своей подписи.

Охранники постоянно строчили на него доклады, личное дело распухало и без того гигантский срок удлинялся. Правда, не такими быстрыми темпами, как в самом начале. В сентябре 1955 года ему добавили еще 10 лет. В 1965 году еще 3 года. Лагеря Коми сменились на «зоны» Свердловской области. Потом, с очередной реформой исправительной системы и появлением «крытых» тюрем для особо опасных преступников, Бриллианту пришлось побывать в большинстве из них - Владимирском централе, Златоусте и Новочеркасске.

Настоящий вор

К 70-м годам он стал живым эталоном «вора в законе». В 1971 году ему добавили еще 15 лет. Долгие годы, проведенные в тюрьмах, дали о себе знать ближе к полувековому юбилею. Его организм успешно справлялся с палочками Коха, избавив от мучительной чахотки, но сумрак карцеров сказался на его зрении. Бриллиант постепенно стал слепнуть, и все чаще конечным пунктов этапов для него становилась тюремная больница имени доктора Газа в Ленинграде.

Следует признать, что врачи, презрительно именуемые на уголовном жаргоне «лепилами», все же оказали именитому заключенному помощь, заменив хрусталики в глазах, но до последних дней жизни Бриллиант вынужден был не расставаться с очками с толстенными стеклами, а в темноте одиночек передвигаться, касаясь, для верности, рукой стены.

В жизни Бриллиант выглядел сухим, подтянутым мужчиной, всегда аккуратно одетым в исключительную чистую и исправную тюремную робу. Тщательно он ухаживал за обувью. С администрацией Васька Бриллиант был сух и подчеркнуто вежлив, соблюдая дистанцию. В разговоре с любыми собеседниками он тщательно избегал «фени» и матерных слов. За десятилетия заключения он перечитал все библиотеки тюрем и лагерей, приобретя уникальную начитанность.

Судьба его сводила с неординарными людьми из самых разных слоев общества. Во Владимирском централе ему пришлось общаться с диссидентом Владимиром Буковским, ставшим на Западе писателем и ученым-нейрофизиологом. «Политик» нового времени не произвел на него никакого впечатления, так же, как репрессированные строители коммунизма двумя десятилетиями ранее. Ему было, что рассказать окружавшим людям и он охотно делился с ними своим жизненным опытом. В каждой зоне он прикладывал все силы для установления воровских порядков, основанные на понятиях истинной справедливости, на которое у него развилось с молодости особо острое чутье. Он организовывал акции массового неповиновения, бунты, добиваясь удовлетворения требований и улучшения жизни серой арестантской массы.

Решающее мнение

В последние десятилетия его власть вышла за пределы охранного периметра. Ему слали «малявы» с воли, он «разруливал» вопросы и «рамсы», касающееся всего воровского мира, причем его мнение всегда было решающим. Только десять человек могли гордиться тем, что сам Васька Бриллиант дал им рекомендацию Первого - Отвертку (Шелегия), он принял в семью уже в зрелом возрасте в 1975 году, последнего - Валеру Татарина (Бештапова) он короновал за полгода до смерти. Татарин пережил своего крестного отца на 10 лет. В 1995 году его зарезали в Самаре. О Ваське Бриллианте мог бы много поведать его крестный Аркан (Цандеков), но с 2005 года о нем ничего не слышно.

Бриллианту оставался еще только год от окончания марафонского срока. Он должен был выйти на волю в 1986 году. За это время Сталина внесли и вынесли из мавзолея, расстреляли создателя ГУЛАГа наркома Берию, Молотова и Кагановича отправили руководить фабриками и электростанциями, предали анафеме за кукурузу Хрущева, упокоили у кремлевской стены Брежнева, а Васька Бриллиант все сидел и сидел. Наступило время генсека госбезопасности Андропова. Тут же, одно за одним всколыхнули страну ранее невиданные коррупционные дела.

Началась повсеместная борьба за дисциплину и порядок, выразившаяся в облавах спецагентов КГБ в рабочее время на рестораны и кинотеатры. Существование параллельной воровской власти никто в силовых структурах, не говоря о ней в открытую, не оспаривал. Выход из заключения «последнего из могикан» воровского мира сулил непредсказуемыми последствиями, но его не случилось. Бриллиант не мог не попасть в «разработку» борцов с организованной преступностью, которой не место в обществе развитого социализма. Всю правду о последних днях жизни Бриллианта мог бы рассказать генерал-майор МВД Василий Сныцерев, служивший при Андропове начальником Усольлага, но он уже умер.

Фатальное избиение

Бриллиант сидел в одиночке в поселке Лапотки Свердловской области. В «зоне», по желанию администрации претендовавшей на «красный» цвет, произошел бунт, причиной которому стал обычный «беспредел». Васька категорически отказался уговорить успокоиться заключенных. «Знамя» восстания было решено от греха подальше спешно вывезти из колонии в претендующую на звание «фабрики по ломке» новую тюрьму Пермского края «Белый лебедь».

Его погрузили в вертолет, по дороге конвой, вымещая злость, жестоко побил этапируемого. Ночь в Соликамской пересылке Бриллианту пережить не удалось. По упорно до сих пор циркулирующим слухам начальник Сныцерев послал ночью в камеру своих агентов из числа проверенных заключенных и те придушили избитого Бриллианта. В официальном заключении причиной смерти названа сердечная недостаточность. Сам генерал Сныцерев позже рассказывал, что полуослепший «зэк» запнулся и упал, неудачно ударившись головой о бетонный пол.

Ваську Бриллианта похоронили на участке 89 Соликамского городского кладбища. Временный памятник вскоре был заменен на впечатляющий восьмитонный монумент из черного гранита. Деньги на него собирала братва по всему Союзу.

Для унылого городка могила «вора в законе» стала главной достопримечательностью, а для идейных продолжателей дела Васьки Бриллианта она подобие Каабы в Мекке. Каждый уважающий себя «авторитет» мечтает запечатлеть себя на фоне гранитной плиты, с которой на мир глядит голова человека с простецкими очками в роговой оправе.

Когда говорят о совести, о порядочности, всегда вспоминают людей, отдавших жизнь за Родину, жизнь, отданную людям. И это естественно и справедливо. А если коснуться людей, которые по тем или иным причинам оказались вне общества (Правда, кто и почему поставил их вне закона – это вопрос риторический?!), то принято считать, что такие люди вроде бы и не люди.… Но… и среди них есть те, о которых можно сказать: прожили со своими понятиями чести и достоинства. И пусть даже это достоинство «Вора в законе».
Был такой Вася Бриллиант. Он сидел с 1948 года, три раза уходил в побег и ни разу не освобождался по концу срока.
А кто же он на самом деле?
Закончилась Великая Отечественная война. По вокзалам и рынкам сновали голодные беспризорники в надежде найти что-нибудь для пропитания. Среди них промышлял и Вася Бабушкин.
Хаотичную толпу беспризорников взяли под свою опеку старые и опытные преступники, уже прошедшие жернова ГУЛАГа. В это время воры-карманники считались в преступном мире «аристократами», своеобразной элитой криминального мира. Они-то и обучали молодежь красть, большую часть добычи забирали в так называемый «общак», прививая им «понятия» (своеобразный кодекс чести вора). И Вася не явился исключением из правил, как губка, впитывал в себя рассказы опытных товарищей. Интересно было все: истории, кражи, умения и навыки, а еще взаимоотношения с официальной властью. На всю жизнь запали в память сетования старого вора: «… раскатали веру, как тесто. Можно политических щемить теперича! Ить дошло до того, что блатные святую пайку отбирают у очкариков! (По воровскому закону хлебная пайка считается неприкосновенной!) Трясина… Если гэпэушники потакают – значит, их выгода! А на кону-то: воры исполняют волю власти… Конец идее. Мне-то скоро в рай, а вам хлебать!» Эту фразу молодой вор запомнил и пронес через всю жизнь, воплотив в себе чистоту воровского закона.

Начало пути

Но в конце 40-х удача как-то отвернулась от Васи Бабушкина. Его взяли с поличным на месте преступления, и по Указу от 4 июня 1947 года «Об усилении охраны личной собственности граждан» Бабушкин начал свой путь по тюрьмам и лагерям советской системы, который растянулся на долгих сорок лет. Вот это и был впоследствии легендарный вор в законе «Бриллиант», о нем слышали во всех уголках необъятной пенитенциарной системы.
Вася Бриллиант придерживался, действительно, правильных понятий. Сокамерники спрашивали: «Вася, а не западло тебе пол подметать?» А он отвечал: «Если бы я мог летать и не ходил бы по полу, тогда бы я мог не подметать. Поскольку я хожу по полу, значит, я за собой должен сам все делать». Такие «правильные понятия» передавались через образцы поведения, через тюремные мифы. Истории о Васе Бриллианте передавались с этапа на этап, с ИТК в ИТК, с Владимирской тюрьмы на этап в Воркуту, из Златоуста в Соликамск.
Прошел Василий Бабушкин – патриарх уголовного мира Бриллиант и Владимирский централ. В 50-х годах во Владимирскую тюрьму стали определять лидеров уголовного мира. МВД пыталось «перековать» этих людей, заставить работать на себя. За четыре десятилетия через централ прошло свыше семисот «воров в законе». Кроме Бриллианта, здесь были и Александр Захаров (Шурик Захар), Гена Корьков (Монгол) и многие другие.

«Перековка»

«Перековка» бывает разной. Например, как ломали этих людей. Сначала легкие беседы: «Хочешь быть вором в законе? У тебя блатная вера? Что это? Ты Христа помнишь? Легко ли ему было? Готов ли ты так же на жердине болтаться? Хочешь звания, корону воровскую? Не вопрос, а только выстрадать надобно – через буры, шизняки, крытки, а там снова карцера! Мусора просят на путь исправления встать… Отказать нелегко!.. С начала по карцерам – день летный, день пролетный! Да в браслетах, да при плюс пяти в одной рубахе, да постоянно «бери метлу в руки!» Не хочешь – на! Не понял – не унесешь! Сначала уговоры - потом пытки. Так в Златоусте ломали Бриллианта, так его попросили, что он за почки держался, причмокивал с досады… А когда упал, то ему повязку в рот красную засунули с желтенькими буковками: «секция дисциплины и порядка», да еще и метлой накрыли.
А какой же он этот путь исправления? Да подпиши обращение – и ты свой!
«ОБРАЩЕНИЕ.
Я, Бабушкин Василий Степанович, по прозвищу «Бриллиант», неоднократно судимый, являющийся вором в законе, обращаюсь к вам, граждане осужденные.
Я, «Бриллиант», пересмотрев свое отношение к жизни, открыто заявляю об отходе от воровских традиций, решаю встать на путь исправления: не нарушать режим содержания, работать там, где укажут представители администрации учреждения, вступить в секцию дисциплины и порядка.
Призываю вас последовать моему примеру.
Подпись: от подписи отказался.
Оперуполномоченный ОМ 231-4
Ст.лейтенант внутренней службы
Иванов
19.09.1968 г.»
Бриллиант не поступился своей так называемой воровской честью, помнил слова старого вора: воры не исполняют волю власти, не сотрудничают с ней, верны своей идее. По легенде, по решению сходки он убил троих отказников, ибо они предали свою блатную веру.

Слияние криминала, денег и власти.

А когда в семидесятых началось срастание криминальных понятий, денег и власти в Советском Союзе, еще задолго до его распада, началось и расхождение во взглядах среди криминального мира. Кстати, во многом это предопределило и те процессы, которые пожинают сейчас Россия, Украина, да и все постсоветские государства.
1979 год. Во время воровской сходки в Кисловодске был оформлен «союз» между ворами в законе и «цеховиками» (подпольными предпринимателями), которые обязались выплачивать для преступного сообщества 10% от своих доходов.
1982 год. В Тбилиси состоялась еще одна важная сходка, на которой воры в законе собрались, чтобы обсудить, будут ли они внедряться во власть. А предпосылки уже были, так как коррупция все более и более охватывала государственные органы.
А спустя четыре года этот вопрос подняли снова. И против этого выступил один из самых уважаемых воров – Вася Бриллиант. Он продолжал отстаивать положение воровского закона, согласно которому ни какого сотрудничества с властями быть не должно. Однако определенного решения по этому вопросу не было принято.

Ракурс в историю

В государстве всегда в отношении уголовного мира происходили удивительные вещи. «Воров в законе» пытались скомпрометировать, подрывать их авторитет, вызвать массовое недовольство положением в лагерях. Так МВД СССР образовало экспериментальный лагерь, где содержались лишь «воры в законе», авторитеты и лидеры «отрицаловки» (отрицательно настроенная к администрации часть осужденных), т. е. собрали всех медведей в одну берлогу. Такая «берлога» Соликамская ИТК№6, именуемая в народе «Белый лебедь», действовала и 80-х. Это был «ход конем»: воры начали грызть друг дружку. Спецзона даже не пыталась заставить вора работать: вор скорее взял бы заточку, чем кайло или лопату. Эксперимент заключался в другом. МВД по официальному запросу из ЦК КПСС и Совета Министров СССР попыталось снова перековать рецидивистов, заставить их письменно отречься, другими словами, добровольно снять с себя воровской венец – «корону». В первые годы эксперимента, когда использовались методы кнута и пряника, на путь исправления стали лишь единицы. Рассылались воровские письма – «малявы» во все лагеря: «Следуйте нашему примеру! Трудитесь на благо государства!» Эксперименты удавались: например, к концу 50-х годов от воровского ордена 30-х годов осталось лишь 3 %. Карательная машина успокоилась и торжественно объявила о кончине последнего вора в законе. Исправительно-трудовая система и милиция стали жить по принципу - «как бы»: воров в законе, как бы не существовало, заключенными правили как бы начальники отрядов, воровская элита стала как бы обычной преступной группой. Но, тем не менее, власть в зоне по-прежнему принадлежала ворам в законе.
Так сердцем тюремно-лагерного архипелага – Колымой – правил тогда московский законник Ваня Львов, сидевший в лагере у бухты Ванино. Колымские зеки (колымаги) утверждали, что его опасался даже стотысячный ВОХР. Притом Ваня Львов слыл интеллигентом: не пил, не курил и заставлял шестерок доставать для него Достоевского и Чехова. И с тем, и с другим классиком «вор» готов был поспорить насчет сахалинских традиций, описанных в «Записках из мертвого дома» и в «Острове Сахалин»… Иван Львов был убит наемником.
«Воров в законе», как клан, игнорировали до середины 80-х. С началом перестройки государственные мужи были просто обязаны придумывать новые методы борьбы с криминалом. Для законников началась очередная «ночь длинных ножей».

Точка отсчета жизни легендарного вора

Василий Бабушкин, «по кличке Бриллиант», не смотря ни на что, не отрекся от звания и клана. За всю жизнь он ни дня не проработал на государство, курировал несколько зон на Урале и Сахалине. Последние годы Бриллианта содержали в камере-одиночке и тщательно скрывали его местонахождение. (Почему? Как мог влиять на внешний мир этот легендарный и уже немолодой мужчина?) Камеру начисто лишили «дороги» (воровской связи) и в контролеры ставили самых верных офицеров внутренней службы, чтобы полностью оградить живую легенду от внешнего мира.
Один из сотрудников центрального аппарата МВД 30 января 1986 года встретился с ним в Соликамской ИТК№6 («Белом лебеде»). После этой встречи семидесятилетний вор-рецидивист прожил недолго. Обстоятельства его смерти остались загадкой. Предполагают, что его задушил наемный убийца. А ведь встреча длилась всего несколько минут… Спустя семь лет газеты опубликовали последнее интервью Василия Бабушкина. Шел 1993 год.
«Не списывайте все преступления на воров и не делайте из них козлов отпущения. Мы несем свой крест чистоты воровской жизни. Она чище, чем вся ваша государственная конюшня. Сегодня вы нас в петлю толкаете, а завтра, когда мы уйдем, удавка затянется на вашей шее. Я неслучайно парюсь в одиночке. Сижу без грева. А все потому, что хотел собрать общий сход. Братва должна понять, что нам грозит разложение, нас хотят натра- вить друг на друга. Откуда этот ветер дует? Похоже, с Запала. Видно, опасаются нашей идейной сплоченности и хотели бы нас разобщить. Сиволапые (антисоветчики - авт.) топтали зоны, потом двинули за кордон. А там сообщили, что значит в России сила нашего братства. Вот вспомнилось! Я встречался с Буковским на централе во Владимире. Он хотел тогда втянуть братву в политику, чтобы преступный мир поддержал диссидентов. Но у нас нет хозяев, а у них у всех хозяева на Западе. Наша позиция пришлась не по вкусу политическим. И теперь для них преступный мир, как и Россия, словно кость в горле».
Не эти ли слова Бриллианта, одного из последних «правильных воров», для которого воровские заповеди не были пустым звуком или удобной ширмой, послужили точкой отсчета его жизни?
Умер он в «Белом лебеде». Сотрудники исправительного заведения говорят, что в Соликамске похоронено более тысячи заключенных. Среди них знаменитый вор в законе Вася Бриллиант. Для «Белого лебедя» похороны - это обычная практика, потому что в абсолютном большинстве случаев умерших заключенных, приговоренных к пожизненному заключению и рецидивистов, близкие, если таковые имеются, оставляют в колонии. В последний путь провожают тоже заключенные из соликамской колонии. Гроб из еловых досок. Сами роют могилу. До кладбища - на тюремном ГАЗе. Охрана десять сотрудников ГУИНа. Согласно инструкции, покойный одет в тюремную робу. Без напутственных речей могилу забрасывают, а заключенные ликвидируют следы своего пребывания на кладбище. Деревянный столбик на могиле. Нет имени, дат рождения и смерти. На табличке выведен только тюремный номер. Место захоронения заключенных не огорожено от остальной территории кладбища и отдельно не охраняется. Начальник Пермского ГУИНа говорит: «Мы хороним заключенных, как обычных людей, да и куда они теперь денутся?»
Местное кладбище в Соликамске, таблички с тюремными номерами...
Но почему именно Васе Бриллианту воздвигнут там целый мемориал? Может, его поставили те, кто прошел через такие же «перековки», те, для которых плакат в кабинетах нынешних следователей «Тяжело собирать выбитые зубы переломанными пальцами», напоминает о карцерах, штрафных изоляторах и бараках усиленного режима. А может, потому что это был один из «честных воров», предвидевший все, что происходит сейчас и этот мемориал напоминание всем, что государство и криминал - два полярных понятия, криминал - это свое «государство в государстве».

Бабушкин Василий Степанович (Вася-Бриллиант ), знаменитая персона в . Вася-Бриллиант крайний «нэпманской закалки»,один из тех, кто основал воровские законы (которые сейчас уже не актуальны среди нового поколения воров в законе ). Огромную часть собственной жизни, более сорока лет, Бриллиант скитался по пересылкам, тюрьмам и лагерям. Можно смело назвать его каторжанином. За всю жизнь он ни дня не работал на правительство.

До войны был смотрящим в нескольких зонах на Урале и Сахалине. В 1954 году сообразно решению сходки прикончил 3-х ссученных воров в законе . Крайние годы Бриллианта содержали в камере-одиночке и кропотливо укрывали его местопребывание.

30 января 1986 года, когда Вася Бриллиант сидел очередной срок в Соликамской ИТК-6(«Белый Лебедь») с ним столкнулся один из служащих центрального аппарата МВД. Из данной встречи цитируют его фразу: «Не списывайте все преступления на воров и не делайте из них козлов отпущения. Мы несем свои крест чистоты воровской жизни. Она чище, чем вся ваша государственная конюшня. Сегодня вы нас в петлю толкаете, а завтра, когда мы уйдем, удавка затянется на вашей шее. Братва должна понять, что нам грозит разложение, нас хотят натравить друг на друга. Откуда этот ветер дует? Похоже, с Запала. Видно, опасаются нашей идейной сплоченности и хотели бы нас разобщить. Сиволапые (антисоветчики) топтали зоны, потом двинули за кордон. А там сообщили, что значит в России сила нашего братства. Вот вспомнилось! Я встречался с Буковским на централе во Владимире. Он хотел тогда втянуть братву в политику, чтобы преступный мир поддержал диссидентов. Но у нас нет хозяев, а у них у всех хозяева на Западе. Наша позиция пришлась не по вкусу политическим. И теперь для них преступный мир, как и Россия, словно кость в горле».

Опосля данной встречи 70-летний вор в законе Вася Бриллиант прожил недолго. Обстоятельства его смерти до сих пор остаются загадкой. Подразумевают, что его задушил киллер, когда вор в законе спал в камере. Похоронен Вася Бриллиант в зоне АМ-244.

Могила Васи Бриллианта (на памятнике имя — Владимир Петрович, это его «второе» имя

"Был в зоне "вор" Вася Бузулуцкий. В 1979 году вызывает его начальник колонии и говорит: "Бузулуцкий, если ты построишь на "бирже" лесопилку, я тебя отправлю на более мягкий вид режима - строгий". Не знаю, какую цель имел начальник колонии, но Вася Бузулуцкий имел... Он хотел привязать начальника колонии к себе, чтобы последний закрывал па многое глаза. Лесопилка была построена очень быстро. Нет. Ее строил не Бузулуцкий, но строили ее по его указанию. Вася Бузулуцкий вовсе не хотел ехать на более мягкий вид режима, ему мягче не надо было, но начальник колонии свое слово сдержал. Не знаю, как это у начальника колонии получилось, если учитывать, что Вася Бузулуцкий характеризовался крайне отрицательно, к тому же в колонии № 17 он был недавно. Сюда он был этапирован из одной из колоний Коми АССР, как крайне отрицательный тип осужденного. Но факт есть факт! Бузулуцкий неожиданно для себя попал в колонию строгого режима, которая была расположена в 12 км от нашей колонии. Это был первый случай, когда "вор" был отправлен на более мягкий вид режима. Такое незамеченным пройти не могло. Пошли слухи, разговоры. Однажды вечером в помещении санчасти собрались самые авторитетные люди, которые влияли на основную часть осужденных в колонии и держали "совет". (Многие фамилии я не помню, буду называть по кличкам). Это: Баронов Вася по кличке "Барон", Шайдуров Саша по кличке "Трактовский", осужденный Валентин по кличке "Чуваш", Тропов Витя по кличке "Тараторка", осужденный по кличке "Лупатыш", осужденный по кличке "Армян" и др. На "совете" решали, что делать с Бузулуцким. Здесь все сделали крупную ошибку. Дело в том, что поведение "вора" 11 могут обсуждать только "воры", и пока он не отлучен от воровской "элиты" самими "ворами", то ни одни "фраер" не имеет права обсуждать поведение "вора". Все, кто обсуждал поведение Бузулуцкого, не могли этого не знать. Но ссылаясь на то, что такие "воры", как "Брильянт", "Малина", далеко, а "дорога" (связь) с ними ненадежная, решили, что имеют право принимать самостоятельное решение. Совещавшиеся забыли, что буквально в их управлении в колонии особого режима есть "вор" по кличке "Дурак" из Калинина и что только он имеет действительный голос. Это была вторая ошибка. Получилось, что наплевали на мнение "вора" но кличке "Дурак". Было вынесено следующее решение: Бузулуцкого Васю за "вора" не считать, не оказывать никакого содействия (не передавать ему воровские деньги, "ксивы", исключить из активной жизни), а когда придет ответ от "воров", что Бузулуцкий уже не "вор", то убить его. Эти наивные люди нисколько не сомневались, что их поддержат "воры". Но все они ошиблись! Бузулуцкий, прослышав обо всем, закрывается со строгого режима и суд его возвращает на особый режим. Необходимо еще добавить, что главной причиной того, чтобы отлучить Бузулуцкого от активной жизни послужило и то, что в газете "Коллективный труд" неоднократно появлялись статьи хвалебного характера в адрес бригады Бузулуцкого. Газета "Коллективный труд" - это орган политотдела Ныробского УВД, и в колонии она считалась "сучьей" газетой. Это и послужило толчком для того рокового совещания. Бузулуцкий прибыл в колонию. Когда ему доложил кто-то из "фраеров" (это был Демидов) обо всем случившемся за время его отсутствия, начались расправы. Баронов Вася был убит по указанию Бузулуцкого на пересылке осужденным по кличке "Омар" в 1982 году. Шайдуров был избит и смерти избежал случайно. Его этапировали в другую колонию, где он находился в камере-одиночке. "Чуваш" 12 был убит в зоне прямо в одиночке в 1981 году. "Мамайчик" был убит на пересылке тем же "Омаром". "Армян" был убит в зоне. Касимов (кличка "Аркаша") был убит в 1981 году. "Мустафа" был убит осужденным по кличке "Рашид" в 1981 году. Алексеев Леша был тяжело ранен ножом в 1981 году, но выжил. Все перечисленные осужденные были так или иначе замешаны в деле Васи Бузулуцкого. Нет, их убивал не Бузулуцкий. Он к этому времени уехал на другую зону в п. Бубель Ныробского УВД, откуда всем и руководил. Многие осужденные были убиты еще тогда, когда Бузулуцкий был в нашей зоне. Он правда "технически" сделал так, что его посадили на 2 месяца в одиночную камеру, но убийства шли регулярно и четко. Исполнителями были "пехотинцы". Судили, конечно, за совершенные преступления, но всего... 2 человек. Остальных этапировали в другие зоны. Было время, когда под следствием сидело по 20 человек, но никого не осудили".