Людовик XV. Правление. Личная жизнь. Правление Людовика XV

Людовик XV Французский. Внутреннее развитие. Внутренняя политика

Если подробнее рассматривать 59 лет правления Людовика XV, то они выглядят - при всех слабостях и недостатках - как блестящая эпоха для Франции в самых разных областях, особенно в искусстве, науке, литературе и духовной жизни, а также в области экономики. Большую роль сыграло то, что Франция в течение этих долгих лет в значительной степени была свободна от внешних вторжений и не испытывала опустошительных последствий войны. Современники аббат де Вер и герцог де Крой оценивали долгий период правления как счастливую эпоху благодаря внутреннему миру и ее экономической и интеллектуальной силе.

Так как Людовик XV был мало музыкален, он не очень поощрял музыку, хотя во Франции творили такие композиторы, как Франсуа Куперен (1668- 1733) и Жан Филипп Рамо (1683-1764). Скульптура и живопись нравились ему, но с подлинной страстью он посвящал себя архитектуре и лично поощрял разнообразнейшие проекты. Он настолько хорошо познал этот предмет, что архитекторы ни в чем не могли ввести его в заблуждение, он вмешивался как специалист и во всех больших проектах вникал во все детали. Время его правления было временем большого взлета в искусстве и архитектуре. Не случайно господствовавший тогда, особенно во внутреннем убранстве, характерный стиль Людовика XV с его утонченными орнаментами и полными фантазии декорациями в стиле рококо был назван именем короля. Самыми выдающимися сооружениями следует назвать бассейн Нептуна и построенную Габриэлем в 1770 г. оперу в Версальском дворце, одно из прекраснейших оперных зданий в мире, далее «малые апартаменты», которые были созданы с 1735 по 1738 г. Самым большим завершенным проектом был восстановленный с 1751 по 1755 г, Робером де Коттом замок в Комиьене. Тогда же возникли другие, меньшие замки: малый Трианон (Габриэль), Сан-Юбер, Бельвью и др. Под эгидой Людовика XV были, кроме того, построены «Площадь Людовика XV» (ныне площадь Согласия), одна из самых больших и красивых площадей Европы, общественные здания военной и хирургической школ, начатая в 1764 г. церковь Святой Женевьевы (ныне Пантеон) и начатая в 1745 г. в Версале церковь Св. Людовика (ныне собор), министерские здания и др.

Особого расцвета достигло искусство внутренней отделки благодаря таким мастерам, как Жермен Боффан и Ж.А. Руссо. Тогда же возникли изящные, великолепные образцы мебели, а также мастерски написанные, нежные и изысканные картины в стиле рококо Антуана Ватто, Франсуа Буше и Жан-Марка Натье.

Людовик XV был, как подчеркивает Антуан, а также Маок и Мишель Берне, благодаря своей бурной строительной активности, своему стремлению к обновлению и доведению до совершенства внутреннего убранства помещений и его поискам утонченного комфорта главным двигателем в эпоху расцвета французской архитектуры и «золотого века» прикладного искусства. При этом двор и город Версаль образовали симбиоз. Король задавал тон, и ему следовало придворное дворянство, имевшее дворцы в этом огромном мировом городе, в котором жили и творили художники, мастера и торговцы произведениями прикладного искусства. Эти художники и мастера находили здесь богатых покупателей и меценатов. Для замков Людовика, например, с 1722 по 1774 г. было куплено не менее 850 картин или сделаны заказы на них, более тысячи изящных предметов мебели, которые гарантировали средства для жизни большому количеству известных краснодеревщиков. Так как французский стиль и вкус были для Европы образцом, то мастера из Парижа и Лиона (шелк) поставляли свои изделия почти всем дворам Европы вплоть до русского Санкт-Петербурга.

Эпоха Людовика XV была золотым веком для науки, литературы и духовной жизни. Поскольку Людовик XV особенно поощрял естественные науки и медицину, кажется, что он значительно меньше, чем Людовик XIV , проявил себя меценатом литературы и философии. И все же Вольтер долгие годы был придворным писателем. Людовик не покровительствовал так литераторам и поэтам, как его прадед, чтобы они возвеличивали его и королевскую власть, но своим сравнительно либеральным правлением - несмотря на устаревшие цензурные ограничения и даже преследования - предоставлял им широкое поле деятельности. Так время его правления стало золотым веком французского Просвещения. Вскоре вся Европа смотрела на Францию как на центр духовной жизни.

Именно тогда ведущими в своих дисциплинах стали такие французские математики и естествоиспытатели, как д’Аламбер, Кондорсе, Лаплас, Монж, Лавуазье, Бюффон, Монгольфье и многие другие. Больших успехов достигли французские историки, языковеды и историки искусства, занимавшиеся чужими заморскими культурами. Физиократы опубликовали свои экономические теории и основали первую национально-экономическую школу, проповедовавшую рационализм, индивидуализм и естественное право.

Дидро и д’Аламбером в 1751 - 1780 гг. издавалась 35-томная «Энциклопедия». В ней публиковались «Сведения о современных знаниях». «Энциклопедия» стала благодаря своей антиклерикальной и антиабсолютистской направленности «основным произведением французского Просвещения», публицистическим оружием философов. Именно эти философы и мыслители эпохи опубликовали основополагающие произведения и предложили идеи, которые стали историческими и, кроме прочего, подготовили революцию.

Самым выдающимся умом среди философов был Вольтер (1694-1778). С 1726 по 1729 г. он жил в Англии и поэтому находился под сильным влиянием английских мыслителей. Он был писателем, драматургом, поэтом, историком, философом и популяризатором идей Просвещения. Большое влияние на развитие общества оказал Монтескье с его «Духом законов», в котором выдвигалось требование о независимости судебной власти и определенном разделении властей, Жан-Жак Руссо (1712 - 1778) снискал большое уважение как критик цивилизации, писатель и педагог. Его опубликованный в 1762 г. «Общественный договор» позже очень сильно повлиял на революционеров, особенно якобинцев. Именно Руссо говорил о необходимости передать государственную власть в руки народа, т. е. граждан. Названные для примера философы-просветители играли значительную роль и в литературе того времени, когда с традиционными, авторитетами уже не считались и разум был объявлен универсальным судьей всех вещей. Комедия была обновлена Пьером Карле де Шамбеленом де Мариво (1688-1763), драма - Мишелем-Жаном Седеном (1719-1797), реалистический роман - Аленом-Рене Лесажем (1668 - 1747), философский роман - Монтескье, Вольтером, Дидро и Тассо и психологический - Мариво и аббатом Прево (1697-1763).

Правление Людовика было благоприятным временем не только для расцвета философии Просвещения, но в какой-то степени также для внутреннего развития и экономики, хотя хватало тяжелых ситуаций и конфликтов, для которых регент заложил множество основ.

В годы регентства герцога Орлеанского, когда малолетний король Людовик XV уже должен был выполнять многочисленные представительские обязанности в качестве суверена королевства, было намечено много решающих вех, отрицательно повлиявших на дальнейшее развитие монархии и имевших тяжелые последствия. Ответственным за это был в первую очередь регент, описываемый в старинном исследовании как «циничный гедонист». В более новых трудах наряду с очень вольными нравами отмечаются также его интеллигентность и политические способности.

Правление «короля-солнце» Людовика XIV (1643 - 1715) стало вершиной «абсолютной» власти монархии во Франции, однако в ходе войны за Испанское наследство (1701 - 1714) образ монархии внутри королевства был поколеблен, ведущее положение Франции в Европе сменилось равновесием великих держав, а финансы бурбонского королевства были исчерпаны. Практически французское государство в 1715 г. оказалось неплатежеспособным. Таким образом, регенту достался в наследство груз тяжелых политических проблем. Он должен был найти решение их.

В своем завещании 1714 г. Людовик XIV назначил регентство для своего тогда четырехлетнего наследника трона и правнука Людовика XV. «Король-солнце» в нем постановил, что его единственный племянник, Филипп, герцог Орлеанский (в случае смерти Людовика XV он был также его наследником), не должен получать полного регентства и слишком большого влияния на малолетнего короля. Однако когда «король-солнце» умер, честолюбивый герцог Орлеанский захотел неограниченного и полного регентства. Чтобы получить его без конфликтов, герцог посчитал необходимым пойти навстречу Парижскому парламенту как хранителю завещания. Он признал за Парижским парламентом политическую роль, утраченную полстолетия назад. Это должно было сыграть негативную роль в следующие 74 года, так как Парижский парламент и провинциальные парламенты, т. е. высшие суды королевства с их судьями из служилого дворянства, которые свою должность получили по наследству или купили, неизменно выступали против реформ и практически постоянно блокировали их как представители интересов привилегированных.

Другая дальняя цель регента находилась в религиозной области, была связана с усилившимися позициями парламентов и создавала для Людовика XV во все время его правления проблемы: возвышение янсенистского, ригористского и галликанского движений. Янсенизм, первоначально религиозно-нравственное реформаторское движение 17 в. внутри католической церкви со строгими, аскетическими моральными основами, преследовался Людовиком XIV, потому что со временем он из чисто религиозного развился в широкомасштабное политическое движение с религиозной основой. Он приобрел особое значение и пробивную силу, так как объединился с ригоризмом и галликанизмом. Ригоризм - это возникшее в 1611 г. церковное направление, опиравшееся на тезисы теолога Сорбонны Эдмона Рише, которые были восприняты янсенистами. Рише подчеркивал в значительной степени равноправную роль всех священников как судей в вопросах веры и советчиков в вопросах церковной дисциплины и в соответствии с этим преимущество представительных собраний клира (синоды, церковные соборы) в противовес епископам и папе. Эти идеи находили тем больше приверженцев среди капелланов и священников, чем больше назначаемый французским королем епископат представлял собой практически монополию дворян. Ригоризм объединялся с галликанством с целью создать но возможности не зависящую от папы национальную церковь. Так как галликанизм располагал юридическим оружием - возможностью подавать апелляцию против злоупотреблений, эти апелляционные жалобы на церковное начальство (вплоть до папы и церковных судов) подавались теперь в высшие светские суды, парламенты.

Парламенты, таким образом, рассматривали не только апелляции священников, которые были осуждены или подверглись гонениям своими епископами, но и вопросы веры - жалобы против булл, молитвенников и предписаний папства. Парламентские советы, в основном близкие янсенизму, использовали свои права, чтобы ослабить авторитет назначенных королем епископов-дворян в пользу низшего клира. Это приводило к раздорам и беспокойству в епархиях.

Людовик XIV как французский король наверняка не относился к галликанству отрицательно и даже иногда пытался использовать его в наиболее жесткой форме против папы, но он видел в ведущих себя по-галликански янсенистах опасность для королевского авторитета. Он не без оснований полагал, что янсенисты, с такой страстью боровшиеся против догматических решений и непогрешимости папы, так же будут нападать на авторитет короля. По его просьбе, папа Климент XI еще раз осудил в 1713 г. в булле Unigenitus Dei 101 положение из произведения французского янсениста Кеснеля. Булла вновь возбудила умы. Но Людовик XIV авторитетом своей власти добился, чтобы Парижский парламент 15.2.1714 г. зарегистрировал папскую грамоту, которая таким образом стала своего рода основным законом (конституцией) монархии.

После чисто внешнего умиротворения страсти вновь разгорелись после смерти «короля-солнце» в сентябре 1715 г. Дело дошло до столкновений между янсенистско-ригористскими противниками буллы и ее защитниками, прежде всего иезуитами.

Когда Парижский парламент признал «Конституцию Unigenitus» неприемлемой и осудил ее как направленную против свобод галликанской церкви, регент позволил этому совершиться, очевидно, ожидая благоволения парламентов в вопросе о завещании. Смолоду интересовавшийся вопросами веры, он пошел навстречу противникам буллы. Это привело к маленькой теологической войне, разжигавшейся памфлетами, и к тяжелому конфликту с папой. Папа утвердил только тех назначенных регентом епископов, которые признали буллу, в то время как герцог Орлеанский отверг такую позицию папы как недопустимое вмешательство в его права.

В то время как парламенты постоянно вмешивались в вопросы теологии и церковной дисциплины, страсти по обе стороны разгорались все сильнее, так что регент почувствовал необходимость восстановления спокойствия. В 1720 г. он повелел считаться с буллой и больше этот вопрос не обсуждать. Однако это распоряжение не имело большого успеха, и поощрявшийся регентом раскол на партии янсенистов, ригористов и галликанцев, который оказал сильное влияние как на высшие юридические круги, так и на клир и население Парижа, сыграл в последующие десятилетия вплоть до революции важную роль в ослаблении монархии.

При регенте началось также падение авторитета монархии из-за постоянной разлагающей критики и систематического преувеличения ошибок и слабостей монарха и его окружения, направляемых прежде всего янсенистской партией. Если Людовик XIV вызывал определенное почтение, то после его смерти, при регенте, критика приняла более острую и вместе с тем более некорректную и деструктивную форму. Наконец, и в области финансовой политики регент совершил шаг, имевший тяжелые последствия. Он решился на эксперимент финансиста из Эдинбурга Джона Лоу. Джон Лоу создал в 1716 г. банк нового типа для учета векселей, депозитов и эмиссии банкнот, в 1717 г. основал «Compagnie d’Occident» для французской Северной Америки и выпустил под это акции. В 1718г. ома была преобразована в королевский банк, выпускавший банкноты. Весной 1720 г. он объявил банкноты единственным легальным денежным средством для платежей свыше 100 ливров. Однако поскольку покрытия не было обеспечено и Лоу поддался искушению все больше использовать печатный станок, за два месяца напечатав банкнот на 1,5 миллиарда, он вызвал инфляцию, которую уже не смог обуздать дефляционными мерами. Итак, 26.12.1720 г. обанкротившийся королевский банк был закрыт, а Лоу бежал. Из-за эксперимента сотни тысяч людей потеряли свои состояния, однако по причине инфляции государственные долги значительно уменьшились и государство получило пространство для маневра. Некоторые отрасли экономики даже переживали подъем.

Банкротство королевского банка толкнуло Францию в тяжелый государственный кризис. Доверие ко всякого рода государственным бумагам и бумажным деньгам было подорвано, как и вера в общественные кредитные учреждения.

Это продолжалось долгие годы, пока, наконец, при Наполеоне I не был основан «Французский банк».

Когда Людовик XV 23.2.1723 г. в свои 13 лет достиг совершеннолетия, вначале рядом с честолюбивым кардиналом Дюбуа, герцог Орлеанский оставался главенствующей фигурой королевства. Он даже занял после смерти кардинала в августе 1723 г. должность премьер-министра, что было необычно для такого высокопоставленного члена королевской фамилии. Однако когда бывшего регента 12.2 того же года настиг удар, должность первого министра принял на себя на три года другой принц крови, «весьма пронырливый» 31-летний глава дома Конде герцог де Бурбон. Во время герцога, который хорошо нажился вследствие эксперимента Лоу, доминирующими лицами были финансист и поставщик армии Пари-Дюверне и метресса герцога маркиза де При. Однако когда премьер-министр под влиянием этой дамы собрался воевать против Австрии и Испании, он был уволен, по инициативе члена Государственного совета, имевшего на 16-летнего короля очень сильное влияние. Главной целью Флери было сохранение мира и во Франции и за ее пределами. Хотя молодой король заявил, что он будет править сам, по примеру своего прадеда Людовика XIV , ведущей фигурой во Франции стал 73-летний Флери, «мудрый старый человек», который вызывал неограниченное и всегда полное уважения доверие молодого короля. Флери довольствовался званием государственного министра и отказался от обязанностей премьер-министра, хотя - исполнял их на практике как немногие другие.

Флери, родившийся в 1653 г. в Лощдеве (Лангедок), сын сборщика налогов, был вначале священником; несмотря на свое сравнительно простое буржуазное происхождение, в 1698 г. стал епископом маленькой южнофранцузской епархии Фрежу, затем Aumonier Версальского двора, а в 1714 г. - по рекомендации иезуитов - воспитателем Людовика XV. Этим был обусловлен дальнейший подъем Флери к власти. От природы добрый и кроткий, с хорошими манерами, этот человек с железной волей и настойчивостью умел скрывать свое честолюбие. Так как он сторонился придворных интриг, то долгое время не имел врагов. Не гениальный, но мудрый, умеренный, прилежный и очень даровитый государственный деятель с блестящей памятью экономично управлял доверенными ему общественными средствами и работал с крайне малым аппаратом служащих, насчитывавшим не более 3 - 4 секретарей с помощниками для каждого. И в личной жизни этот священнослужитель был умеренным и экономным, избегал, как это было тогда принято, обогащения собственной семьи и не занимался меценатством, как его прославленные и разбогатевшие на своих постах предшественники кардиналы Ришелье и Мазарини . Значительную часть своих доходов Флери жертвовал на подаяние. Охотнее всего он отдыхал на семинаре «сульпициев» в Иссиле-Мулино.

Людовик XV 20.8.1726 добился для своего доверенного государственного деятеля кардинальского звания, как это раньше делали французские монархи для своих министров, например, Ришелье и Мазарини . Для имевшего скромное происхождение Флери это было огромной честью, поскольку кардиналы по рангу равнялись принцам крови, иногда даже кронпринцам. Флери удалось обеспечить своей стране длительный внешний и внутренний мир и избежать вражеского вторжения на территорию королевства. Во Франции началась эпоха значительного экономического подъема. Он очень успешно поощрял торговлю, так что в это время и в последующие затем десятилетия правления Людовика XV внешняя торговля сильно возросла. Существенной предпосылкой для экономического процветания наряду с миром и окончанием больших эпидемий была стабилизация французской валюты. После того, как именно при Людовике XV и регенте государственные манипуляции с валютой часто использовались как средство снимать сливки с доходов, 15.6.1726 г. раз и навсегда было установлено, что 1 луидор равняется 24 ливрам, а 1 экю - 6 ливрам. Государственные долги уменьшились, и в 1738 г. генеральный контролер (министр финансов) Филибер Орри представил сбалансированный бездефицитный бюджет, единственный за весь французский 18 век.

Воздействие кардинала было умиротворяющим и во внутренних религиозных и конституционно-правовых дискуссиях. Он заставил умолкнуть патетическую янсенистскую агитацию и обуздал «ультрамонтанов», добился, чтобы булла Unigenitus 24.3. 1730 г. стала государственным законом, и уменьшил политическое влияние парламентов.

Чтобы проводить эту примирительную, но твердую политику, Флери сформулировал сильное правительство, членов которого Людовик XV назначил по предложению кардинала. Должность канцлера занимал Анри-Франсуа д’Агессо, способный, близкий янсенизму юрист, внешнеполитическое ведомство возглавлял Шовелен, упорный, блестящий бывший президент Парижского парламента, министерство финансов с 1726 по 1730 г. - ле Пелетье и с 1730 по 1745 г. - Орри, «неуклюжий, жестокий, массивный, бережливый», военное министерство - ле Бланк, с 1728 г. по 1740 г. - д’ Анжервилье. Главные члены правительства происходили из служилого, а не военного дворянства. Кроме того, правительство располагало тогда очень хорошими и способными интендантами в провинции. Современник Крой так оценивал эпоху Флери: «Он всегда правил с большой добротой, и никогда Франция не была такой мирной, как при нем».

Таким образом, эпоха Флери была для Франции «золотым веком», когда страна стала богатой, правда, государство в значительной степени оставалось бедным, поскольку богатые и разбогатевшие верхние слои, привилегированные, но также и поднимающаяся буржуазия в должной мере не подпускались к средствам, так как Флери в этой области не провел подлинно решительных реформ и этим не изменил структуры режима, несмотря на все его недостатки. Это явилось, как можно теперь судить, слабостью этой в остальном счастливой эпохи.

Десятилетия после смерти кардинала Флери в 1743 г. по праву считаются эпохой самостоятельного правления Людовика XV. Он держал нити правления в своих руках и выполнял обязанности «абсолютного» монарха как типичный бюрократ, который, будучи застенчивым, испытывающим страх перед общественностью человеком, управлял своим королевством из-за своего письменного стола и в письменном виде. Значительная сдержанность этого бюрократа, который при всей своей подвижности, страсти к охоте и большом количестве метресс осуществлял последовательную политику правления не публично и не используя пропаганду, привела к тому, что в сознании общественности на первый план выступали другие персоны, такие как метрессы, особенно маркиза де Помпадур, а также министры, как герцог де Шуазель. Поэтому его роль в более старых исследованиях преувеличивается, хотя вполне можно доказать его сильное влияние во многих областях на робкого, сомневавшегося в себе монарха.

Это особенно относится к мадам де Помпадур, так что в литературе даже часто говорят об эпохе Помпадур или о «Франции Помпадур». Она вошла в историю как «типичное олицетворение» королевской метрессы. Очень честолюбивая, рвавшаяся к власти, красивая, образованная молодая женщина стала маркизой де Помпадур и была представлена официально ко двору как знатная особа. Как ни одна из ее предшественниц или последовательниц, она была «полна дикой решимости никому не дать себя столкнуть со своего однажды завоеванного места». Впрочем, она не была в состоянии руководить высокой политикой и набрасывать ее основные линии. Это оставил для себя монарх. Однако королевской метрессе удалось, хотя и косвенно, путем сильного влияния на персональную политику Людовика XV, играть важную политическую роль, которая, впрочем, редко бывала положительной и счастливой. Маркиза добивалась назначения своих фаворитов на важные посты и дарования им монархом отличий, поощрений и пенсий. Поскольку сама она не могла судить об их талантах, она без различия продвигала льстецов, способных и неспособных, считавших ее ходатайство лучшим средством снискать благосклонность монарха. Таким образом, во Франции в то время часто получали важные посты люди недостойные, а компетентных и волевых людей увольняли в результате вмешательства Помпадур. В конечном счете эти политические акции имели весьма отрицательные последствия для внутреннего и внешнего развития Франции.

Публичное осуждение вызывало то, что женщина из буржуазных кругов приобрела такое положительное влияние на короля и его кадровую политику. Ей вменялось в вину и выставляемый на всеобщее обозрение пышный и роскошный стиль жизни, и расточительность, и хвастливое меценатство. Так, сообщается, что Помпадур израсходовала на свои праздники около 4 миллионов, а на меценатство - 8 миллионов ливров. Все это вредило репутации короля и давало клеветникам-острословам желанный повод для нападок.

Чем тут мог помочь факт, что король, как показывают исследователи, в финансовом отношении не слишком баловал Помпадур и давал ей в месяц лишь пару тысяч ливров, в то время как она, деловая дочь финансиста, благодаря своим связям с финансовым миром, имела значительные собственные средства и брала большие кредиты. Расточительность и огромные расходы мадам Помпадур сваливали на короля, и это в то время, когда монархия испытывала большие финансовые трудности и нужно было срочно повышать налоги и проводить решительные финансовые реформы. Влияние Помпадур отрицательно сказывалось на политической морали, хотя маркиза и пыталась завоевать благосклонность литераторов и философов-просветителей, поощряя их. Она поддерживала Энциклопедию и партию философов против иезуитов, янсенистов и Сорбонны, добилась для Вольтера поста королевского историографа, члена Академии и камергера, затевала различные строительства и выдавала на них большие суммы.

Вначале она была тесно связана с группировкой, состоявшей из финансистов Парижа, Тенсен и маршала Ришелье, оказавшей сильное влияние на состав правительства. Однако всеобщий кризис авторитета привел к правительственному кризису и растущей внутренней напряженности, конфликтам и беспокойству. Попытки министра финансов д’Арнувиля (1745- 1754) решительно реформировать структуры непригодной и несправедливой налоговой и финансовой системы, а также увеличить налогообложение привилегированных и этим дать монархии необходимые финансовые средства, натолкнулись на бунт дворянства и сопротивление клира и рухнули, так как Людовик XV отступил. Особенно опасной стала для него продолжительная, доходившая до обструкции, оппозиция высших судов, парламентов, борьба, которая не затрагивала конституционной основы королевства и была для короны борьбой не на жизнь, а на смерть.

Советы парламентов и других высших судов образовали сплоченный слой высшего служилого дворянства, которое было породнено с военным дворянством и принадлежало к богатейшим землевладельцам и самым зажиточным горожанам. Свои посты они либо купили, либо унаследовали и могли занимать их с двадцати лет, имея минимальные юридические познания. Они стали «инструментом дворянской и землевладельческой реакции». Несмотря на это, близкие янсенизму судьи стали популярны как оппозиция против «деспотизма» короля и его правительства. Благодаря агитации и воздействию на общественное мнение, особенно в Париже, Советы парламентов, мечтавшие о «правительстве судей» во Франции, пытались систематически отстаивать свои позиции против правительства. Определенные группировки практиковали при этом «настоящий идеологический терроризм» по отношению к своим коллегам-судьям. В конечном счете парламенты образовали сильнейшую из трех противоборствующих групп, которые в то время вели в королевстве жестокую борьбу: клир - иезуиты, парламентские янсенисты и философы-просветители. Обструкция парламентов причиняла наибольший вред монархии.

В то время как раздоры янсенистов и иезуитов вызвали моральный кризис, а социальные проблемы все углублялись, усилились и политические трудности, когда генеральному контролеру пришлось вводить новый налог, чтобы спасти государственные финансы. В этой ситуации Робер Франсуа Дамьен, долго состоявший на службе янсенистски настроенных парламентских советов, совершил в одиночку покушение на Людовика XV, правда, только ранив его.

В ответ на это покушение под влиянием Помпадур король уволил как своего министра финансов (жертва привилегированным) так и друга иезуитов графа д’Аржансона, который твердо руководил парижской полицией (уступка янсенистам). Однако вследствие отставки пусть ненавидимых, но способных министров, сильных людей в правительстве, ситуация стала еще тяжелее и нестабильное. На первый план выдвинулся высокородный, просвещенный вольный каменщик герцог Шуазель. Он был фаворитом Помпадур, надменной, энергичной, но ветреной и противоречивой личностью, занимавшей с 1758 г. 12 лет подряд различные посты в правительстве. Все уступки обществешюму мнению и противостоящим высшим судам не оправдались, их сопротивление всем реформам монархии, находившейся в тяжелейшем финансовом положении, еще больше усилилось. Хотя такие способные генеральные контролеры как Бертен (1759 - 1763) и Л’Аверди (1763 - 1768) прилагали большие усилия, проводили опросы во всем королевстве и через дипломатов - во всех крупнейших государствах Европы, чтобы получить материалы для обоснования реформы, все пошло прахом. Они подготовили генеральный кадастр для всей Франции в целях унифицирования налоговой системы и получили детальную информацию о налоговых системах различных государств Европы, чтобы использовать их опыт. Парламенты и направляемое ими общественное мнение резко выступили против «министерского деспотизма». На это время приходится одно из значительнейших и редчайших событий правления Людовика XV: уничтожение иезуитов. Как уже многократно упоминалось, иезуитов во Франции ненавидели как самых больших противников янсенистов, как «агентов» папы и защитников «абсолютной» монархической власти в Париже и янсенистски настроенные слои, и философы, и вольные каменщики. Так, янсенисты постоянно стремились уничтожить Общество Иисуса. Когда в 1758 г. после покушения на португальского короля его премьер-министр - вольный каменщик Помбаль возложил вину на иезуитов, это было неслыханно раздуто в Париже и сопровождалось резкими упреками и обвинениями ордена, насчитывавшего во Франции 111 коллегий, 9 послушничеств и 21 семинарию, пользовавшегося уважением Людовика XV, и «партия благочестивых» при дворе во главе с дофином. Шуазель, который «путем уничтожения иезуитов хотел добиться поддержки парламентом более высоких налогов», предложил принять меры против иезуитов. Его поддержала мадам де Помпадур. Она не могла простить Обществу Иисуса резкой критики ее образа жизни.

Орден сам представил Парижскому парламенту такую возможность. После того как он проиграл важный долговой процесс, он подал апелляцию в более высокую инстанцию, т. е. в Парижский парламент, хотя ему должна была быть известна враждебная, янсенистская настроенность его судей. Иезуиты проиграли процесс в высшей инстанции, и парламент по поручению парламентского совета начал рассматривать вопрос об «опасности» ордена. При этом не стеснялись использовать в качестве доказательства плохо переведенные и искаженные цитаты из произведений иностранных иезуитов. Парламенты инкриминировали иезуитам призыв к убийству короля и приняли в 1761 г. решение о запрете братств и закрытии коллегий.

В то время как канцлер Ламуаньон, кронпринц и даже сам Людовик XV хотели снасти иезуитов и вели переговоры со святым престолом об изменении правил ордена, парламенты поставили их перед свершившимся фактом. Парламент Руана 12.2.1762 г. первым вынес «окончательный приговор», к нему присоединились другие высшие суды и тотчас же распорядились о закрытии коллегий. Людовик XV, оказавшийся в безвыходном положении, отступил. Поскольку иезуиты всегда были ярыми защитниками монархии, победа их противников была «тяжелым ударом по королевскому авторитету». Даже враги иезуитов просветители Вольтер и д’Аламбер критиковал этот запрет как плод «фанатизма», а Вольтер, сам ученик иезуитов, подчеркивал, что они никогда не призывали к убийству и не учили «опасным принципам».

Если Шуазель и, под его влиянием, Людовик XV верили, что, пожертвовав иезуитами, они добьются согласия парламентов на повышение налогов, то они сильно ошиблись. Эта победа сделала парламенты еще самоувереннее.

Закончившаяся в 1763 г. Семилетняя война принесла французской монархии не только потерю многочисленных территорий и падение престижа, но и разрушительные долги. Колоссальная задолженность после 1763 г. (в 1764 г. 2325,5 млн. ливров) имела катастрофические последствия для государственной казны Франции, которая из-за высоких затрат на обслуживание государственного долга практически потеряла свободу действий. Обострившиеся финансовые проблемы превратились в затяжной тяжелый кризис режима с непосредственными и долгосрочными политическими и финансовыми последствиями. В конечном счете долги подогрели инфляцию и обусловили высокие проценты, что привело к экономическому кризису.

Каждая попытка правительства провести реформы вызывала вето верховных судов и возмущение. Королевство стало неуправляемым, поскольку каждая мера отвергалась как «деспотическая» или как «нарушение основных законов». При этом сидевшее в верховных судах служилое дворянство работало вместе с принцами и военным дворянством, что Шуазелю приходилось терпеть.

Если король не хотел подчиниться привилегированным и практически отречься, а хотел модернизировать свое государство и сделать его работоспособным, он должен был действовать. 60-летний Людовик наконец собрал всю свою волю, отправил Шуазеля в отставку и поддержал реформаторов.

Наиболее значительными личностями времени реформ были генеральный контролер (министр финансов) аббат Террей (1769-1774) и канцлер Рене М.Ш.А. де Мопу (1770-1774). Парламент Бретани, возбудив процесс против местного представителя короля, гувернера герцога д’Эгильонского и своей властью лишив его звания пэра, выступил против самого короля и его абсолютной монархической власти и противопоставил ему желаемое судьями правление парламентских советов. Конфликт был доведен обеими сторонами до крайности. Когда король и государственный совет отменили лишение звания пэра как направленное против авторитета короля и отозвали дело из парламента Ренна, последний продолжал настаивать на своем приговоре, и к нему присоединились другие парламенты, поддержанные принцами крови. Дошло до всеобщего возмущения. После резких споров и многочисленных отказов парламента, и особенно Парижского, повиноваться высшим королевским судебным представителям Мопу сослал 130 парламентариев с семьями в провинцию. Их должности и собственность были реквизированы за неповиновение и отказ работать. В провинции также 100 парламентариев было отправлено в ссылку. Мопу провел радикальную реформу высших судов, упразднил продажу судейских мест и ввел бесплатное обращение в суд. Новые члены парламентов получили содержание и стали несменяемыми. Организация судов была упорядочена и они стали нормально функционировать. Этот акт короля, рассматриваемый многими как революционный, вызвал резкую и ожесточенную реакцию большой части общества, находившегося под влиянием парламентариев, принцев и Шуазеля. не легче пришлось и министру финансов аббату Террею, твердому, энергичному человеку, который хотел спасти государство. Он сократил государственные пенсии и предоставляемые короне средства, стремился ввести одинаковый, рационально увеличенный поземельный налог путем создания генерального кадастра. Кроме того, он увеличил генеральную арендную плату.

Эти жесткие, но необходимые для выживания государства меры двух министров-реформаторов сделали их мишенью злобных нападок и оскорблений, короче, их «смешивали с грязью». При этом они могли в основном рассчитывать только на поддержку короля, который лишился последних остатков популярности, так как янсенистские круги, потерявшие старого врага - иезуитов, теперь набросились на нового врага - «деспотизм» правительства и короля. Несмотря на это, король заявил: «Я никогда не сверну со своего курса».

ЛЮДОВИК XV (1710-1774). Король Франции (1715-1774).

Вступил на трон в пятилетнем возрасте. Регентом королевства был принц Филипп Орлеанский. После чопорных нравов последних лет царствования Людовика XIV наступили времена свободной морали. После смерти регента Филиппа власть получил другой принц крови, Герцог де Бурбон. В 16 лет король стал мужем польской принцессы Марии Лещинской. Но молодой монарх не желал заниматься государственными делами. И с 1726 по 1743 год Францией управлял престарелый кардинал де Флери, ставший первым министром в 70 лет. Этот опытный политик сумел укрепить финансовое положение страны, содействовал развитию промышленности и торговли. После смерти Флери (1743) Людовик сам стал управлять государством и для страны наступили тяжелые дни. Король часто проявлял безразличие к делам, уделяя основное время пирам, охоте и любовным развлечениям. Его фаворитки могли оказывать большое влияние на государственные дела. Среди них наиболее влиятельной была маркиза Помпадур (1721-1764). Король щедро награждал своих возлюбленных за счет бюджета страны, налоги росли. Война за Польское наследство (1733-1735), война за Австрийское наследство (1740-1746), Семилетняя война(1756-1763) истощали казну. Итог последней войны был особенно печальным. Англичане разбили французские войска в Северной Америке и в Индии. В результате этих поражений французы фактически были изгнаны из Индии и потеряли Канаду. Некоторый подъем Франции был связан с деятельностью герцога Шуазеля, с 1758 года он получил большую по власть по протекции маркизы Помпадур, которая покровительствовала энциклопедистам. Король к началу 1750-х годов сильно деградировал как морально, так и физически. Из красивого юноши он превратился в непривлекательного обрюзгшего толстяка, страдавшего отдышкой. Обжорство и разврат все больше сочетались с ханжеством. За годы своего правления Шуазель пользовался относительной самостоятельностью, хотя король не доверял своему министру, прибегая к методам "секретной дипломатии". Все же Шуазелю удалось изгнать из страны иезуитов, провести реформу в армии, улучшить экономическое положение страны. Он сумел присоединить к Франции Корсику (1768) и добиться мира. Но поднять авторитет короля Шуазель не смог. Парижский и другие парламенты Франции, которые при Людовике XIV были полностью покорны, стали выступать против политики короля. После смерти Помпадур ее место заняла Дюбарри. В 1770 году Шуазель был отставлен. Людовик назначил Мопу, который исполнял прихоти "дикой" фаворитки.

При Людовике XV резко упала роль королевского двора. В предшествующее царствование двор играл большую роль в культурной жизни страны. В век Людовика XV просвещенные французы иронически воспринимали придворную жизнь. Для читателей Вольтера, Руссо,Дидро, Гельвеция и других двор все более казался анахронизмом. Наступал канун Французской революции.

10 мая 1774 года Людовик скончался в Версале. Париж ликовал, надеясь, что при новом короле Людовике XVI наступят хорошие времена.

Всем известна фраза Людовика XIV «Государство – это я!» 72-летний период правления «Короля-солнце» стал расцветом абсолютной монархии во Франции. Но, как известно, за пиком всегда следует неизбежное движение вниз по наклонной. Именно эта участь постигла следующего короля Людовика XV. С детства он был окружен чрезмерной опекой, что потом вылилось в перекладывание своих обязанностей на других, безудержное распутство и критическое опустошение казны.

Преемник «Короля-солнце» приходился ему внуком. На закате правления Людовика XIV у него один за другим стали умирать наследники. В 1711 году скончался его единственный сын, а через год от кори умерла семья будущего Людовика XV. 2-летнего малыша выходила его воспитательница герцогиня де Вантатур. Она запретила придворным врачам приближаться мальчику и пускать ему кровь.

Людовик XV вступил на престол в 5-летнем возрасте. Регентом стал его дядя Филипп Орлеанский. Пока регент плел придворные интриги, маленького короля окружили чрезмерной опекой. Все боялись за жизнь монарха, т. к. прямых наследников у него еще не было. В случае смерти маленького короля обрывалась династия Бурбонов, а институт монархии во Франции пошатнулся бы.

Именно по этой причине короля женили, когда ему едва исполнилось 15 лет. Его супругой стала 22-летняя Мария Лещинская, дочь отставного короля Польши Станислава. Она родила Людовику XV 10 детей, из которых до зрелого возраста дожило 7.

Когда королю исполнилось 16 лет, он заявил, что будет править самостоятельно без регента. Но на самом деле, молодому монарху больше по душе были балы и пиршества, нежели ведение государственных дел. Фактически управление страной взял на себя духовный наставник и воспитатель Людовика XV кардинал Флери.

Король любил скупать картины и изящные предметы мебели. Он благоволил художникам, музыкантам, поощрял развитие науки. Но наибольшей страстью монарха были женщины. Людовик XV менял фавориток как перчатки. В 1745 году банкир Жозеф Пари, желая приблизиться к королю, познакомил его с 23-летней красоткой Жанной-Антуанеттой д’Этиоль. Как оказалось, эта связь затянулась на долгие годы.

Уже через полгода монарх пожаловал своей фаворитке титул маркизы де Помпадур, а еще через год он подарил ей участок Версальского парка площадью в 6 гектаров.

Маркиза де Помпадур была близка с королем не только в постели, но и стала его другом и фактическим советником в государственных делах. Именно по ее желанию назначались и свергались министры.

Нежелание короля заниматься делами страны, влияние фаворитки на внутреннюю и внешнюю политику пагубно сказались на экономике Франции. Если в первые годы правления Людовика XV дела шли по накатанной, то потом все стало стремительно ухудшаться. В 1756 году король втянул страну в Семилетнюю войну не без влияния маркизы де Помпадур. Участие в военном конфликте не только не разорило Францию, но и лишило ее нескольких колоний.

Ну а самого монарха это волновало мало. Он предпочитал все дальше отдаляться от государственных дел и проводить время с фаворитками в «Оленьем парке» - особняке, построенном в окрестностях Версаля.

Как ни странно, но строительство дома принадлежало маркизе де Помпадур. Женщина понимала, что ее красота увядает, а любвеобильность короля остается прежней. Поэтому она решила сама подбирать для монарха любовниц. Чем старше становился король, тем более юными были прелестницы. 15-17 летние красавицы ублажали ненасытного короля.

В честь них он устраивал балы, дарил дорогие подарки, земли, замки. Все это крайне пагубно сказывало на казне. Когда в возрасте 42 лет маркиза де Помпадур умерла, король и вовсе перестал интересоваться делами страны.

В 1771 году Людовик XV пожелал в очередной раз поднять налоги, чтобы было чем оплачивать развлечения. Однако парламент воспротивился этой идее. Тогда, по приказу монарха, солдаты разогнали парламент силой. Это спровоцировало недовольство не только среди аристократов, но и у простого народа. На замечания придворных о нестабильной обстановке в стране и пустой казне Людовик отвечал: «После Нас хоть потоп!» В 1774 году очередная любовница короля заразила его оспой, отчего монарх скоропостижно умер.

Людовику XV повезло не увидеть «потоп». Правление преемника монарха Людовика XVI бесславно окончилось на гильотине.

Наиболее широко гильотина применялась во Франции во время Великой французской революции. А ведь

Людовик XV правил 59 лет. Апатичная, ленивая, пресыщенная личность – так рисуют французского монарха историки. Но не все. Отдельные авторы биографической прозы изображают его человеком образованным, любознательным, презирающим строгие церемонии. В его эпоху Франция достигла небывалого культурного расцвета, но погрузилась в экономический кризис, приведший, в конечном счете, к революции.

Детство и юность

В XVIII веке люди часто умирали от кори, чахотки и прочих болезней. Причем и простолюдины, и короли. Будущий монарх родился в 1710 году. Через год скончался дед будущего короля. В 1712 году умерли родители. Прадед двухлетнего дофина здравствовал. Он правил страной 72 года, дольше, чем предстояло его наследнику. Но срок подходил к концу.

Маленький Людовик XV с гувернанткой, дедом, прадедом и отцом

Бурбоны опасались, что власть перейдет Орлеанам. За здоровье маленького престолонаследника королевский двор серьезно опасался. В 1715 году Людовик всё же стал монархом. Филипп Орлеанский – его регентом.

Воспитанием Людовика XV занялась герцогиня Вантадур. Она отстранила от мальчика врачей, залечивших до смерти его родственников, приучила его носить корсет, что сделало фигуру со временем стройной, подтянутой. Увлечения верховой ездой и охотой укрепили здоровье юного короля. Что же касается психологического состояния, то правнук с ранних лет отличался несдержанностью, склонностью к меланхолии.

Обычный ребёнок смог бы погасить волнение с помощью общения со сверстниками. Но речь идёт о маленьком монархе. Представители королевского рода были обречены на одиночество, несмотря на почести, уважение и снующих повсюду придворных. Мальчику едва исполнилось семь лет, когда его разлучили с Вантадур. Главным педагогом стал Вильруа.

Итак, образованием малолетнего короля занялся бездарный военачальник. Вильруа оказался и не лучшим педагогом. Основой воспитательного процесса стало участие в официальных церемониях, в которых мальчику отводилась главная роль. Детская нервная система не выдерживала нагрузок, Людовик начал бояться толпы.

Семен Блуменау – автор биографии французского короля – утверждал, что на характер правителя влияние оказали неверные педагогические методы Вильруа, занятого интригами. Юного монарха не приучали к труду. Вильруа привил воспитаннику нелюбовь к церемониям, праздность.

С науками дело обстояло несравненно лучше. Мальчику давали уроки латыни, математики, истории. Позже, став правителем в полном смысле этого слова, монарх будет предпочитать церемониям работу с бумагами. Несмотря на это, у потомков возникнет представление о никчемном и ленивом короле.

У Людовика имелась обширная коллекция книг, которая регулярно пополнялась. Кроме того, король располагал редким собранием атласов. В отрочестве он знал основы государственного управления и внешней политики. К тому же юный властелин Франции разбирался в истории благодаря удивительной памяти.

Филипп Орлеанский скончался незадолго до достижения королем совершеннолетия. Тогда первым министром назначили герцога де Бурбон. Первое, чем он занялся, получив новую должность, – поиском невесты для молодого короля. Женитьба монарха и рождение детей обезопасили бы Бурбонов от притязаний Орлеанов. Невесту нашли быстро. Ею стала Мария Лещинская, образованная девица, умевшая петь и рисовать, но не отличавшаяся красотой.

Начало правления

В 1726 году Людовик объявил о готовности править самостоятельно. Герцога де Бурбон король отослал подальше и наконец стал полноценным правителем. Однако лишь на первый взгляд. В действительности же государством управлял кардинал де Флери. Он играл ту же роль, что и некогда .

До 1743 года, то есть вплоть до своей смерти, де Флери решал все важные государственные задачи. Король тем временем предавался любимым увлечениям. Прежде всего охоте. Время от времени захаживал в театр, вечера предпочитал коротать за картами. Версаль с шумными церемониями раздражал монарха. Комфортнее он чувствовал себя в других замках.

Кардинал, в руках которого была сосредоточена власть, избегал кардинальных мер. Он не делал решительных политических шагов, что способствовало ухудшению экономического положения. Особенности правления де Флери – отсутствие реформ, нововведений. Кардинал освободил представителей духовенства от налогов и повинностей. Навязчиво преследовал инакомыслящих, а в финансовых вопросах проявляла полное незнание.

Де Флери избегал войн. Всё же кровавые столкновения имели место. В результате военного конфликта за польское наследство к Франции была присоединена Лотарингия. Борьба за австрийское наследство привела к Ахенскому миру.

Людовик почитал искусство и литературу. В то время, когда де Флери руководил страной, король поддерживал архитекторов, живописцев, скульпторов, поэтов, поощрял медицину и естественные науки. По приблизительным подсчетам, он приобрёл 800 полотен. Сколько денег Людовик XV потратил на мебель и прочие элементы декора, неизвестно.

Внутренняя политика

После смерти де Флери король не стал назначать нового министра. Он снова настроился на независимое управление страной, но здесь продемонстрировал полную неспособность к решению государственных вопросов. Все это имело плачевные последствия для Франции. В министерствах начался беспорядок. Король же без всякого сожаления тратил деньги из казны на прихоти любовниц.

В середине 40-х годов Людовик попал во власть . В течение 20 лет эта женщины вмешивалась в государственные дела. Правда, немалое влияние уделяла искусствам и науке. Отчасти благодаря Помпадур появился термин «стиль Людовика XV», означающий стиль рококо и нашедший применение прежде всего в прикладном искусстве.

На самом деле главную фаворитку короля звали мадам д’Этиоль. Со временем она получила от короля и титул, и усадьбу Помпадур. Фаворитка Людовика XV приняла эстафету от Флери. Сначала государством правил кардинал. Затем его сменила мадам Помпадур. Примерно с 1750 года отношения между королем и фавориткой носили платонический характер. Тем не менее среди жителей Парижа росла неприязнь к монарху. По столице распространялись слухи о развратном правителе, потворствующем расточительной Помпадур.

В 1757 году на Гревской площади четвертовали человека по имени Дамьен. Такой тип казни не применялся во Франции более столетия. Дамьена приговорили к мучительной смерти по обвинению в покушении на короля. Удручающее положение в сфере финансов, недовольство народных масс, безнаказанность духовенства – все это говорило о необходимости реформ. Машо, заведовавший финансами, предложил ограничить права духовенства. Но его проект не был реализован.

Внешняя политика

В 1756 году ярые враги Бурбоны и Габсбурги вдруг оказались по одну сторону баррикад. Началась Семилетняя война. Французский король оказался на стороне Австрии. Результатом этого военного конфликта стал Парижский мир, согласно которому страна потеряла Канаду, Индию и прочие колонии. Отныне Франция не относилась к сильным европейским державам.

Людовик XV не принимал самостоятельных решений. Мадам Помпадур вмешивалась даже в дела армии, периодически назначая новых министров и полководцев. Война лишила страну последних сил.

Франция оказалась на грани кризиса, начался дефицит. Когда умерла Помпадур, в Версале появилась новая фаворитка короля – Дюбарри, которая, как и ее предшественница, проявила себя как талантливая интриганка.

Народное недовольство нарастало. Однако король не обращал на это внимание. Он по-прежнему охотился, развлекался с метрессами. Дабы укрепить мир с Австрией, заключил брачный договор. Людовик XV пережил своего сына.

Прямым наследником стал внук, которого король выгодно женил. и понесли наказание за грехи своего предшественника. Народное недовольство переросло в революцию. Внук Людовика XV и его жена были казнены. Фраза «ленивого монарха» – «После нас – хоть потом» – оказалась роковой.

Личная жизнь

Мария не была привлекательна, но с королем у нее сложились поначалу идиллические отношения. В ту эпоху интимные подробности личной жизни обсуждались без лишней скромности. О том, что молодой король оказался неутомимым любовником, узнала вся страна. Потомство быстро увеличивалось, и это на время успокоило Бурбонов. К 1737 году Мария родила 10 детей.

Но отношения Людовика и Марии постепенно портились. Причина разлада в королевской семье – разница в характере и темпераменте. Из-за холодности жены король стал заводить любовниц, что в конечном счете отразилось на манере правления. Он не скупился на содержание фавориток, а экономическое положение в стране ухудшалось с каждым днём.

Мария умерла в 1768 году. Четверо из десяти королевских детей умерли в младенчестве. Овдовев, Людовик больше не женился, хотя такой вариант в качестве способа укрепления франко-австрийских отношений рассматривали.

Людовик XV – яркая личность в истории. Об эпохе «ленивого монарха» пишут книги, режиссеры снимают фильмы. О фаворитках короля рассказано в одной из серий «Истории нравов». Первая кинолента, в которой присутствует образ деда казненного короля, вышла в 30-е годы. Одна из последних картин – «Людовик XV: Чёрное солнце».

Смерть

Последние годы Людовик XV самозабвенно предавался разврату, чем приводил в негодование даже придворных. Дюбарри регулярно поставляла ему юных и непорочных любовниц.

От одной из них монарх в конце апреля 1774 года и заразился оспой. 10 мая скончался. В этот день в Париже никто не горевал. Народ ликовал, возлагая надежды на нового правителя.

Память

• 1938 - Фильм «Мария-Антуанетта»
• 1952 - Фильм «Фанфан-тюльпан»
• 1956 - Фильм «Мария-Антуанетта - королева Франции»
• 2005 - Памятник в Петергофе «Пётр I с малолетним Людовиком XV на руках»
• 2006 - Фильм «Жанна Пуассон, маркиза де Помпадур»
• 2009 - Фильм «Людовик XV: Чёрное солнце»

Людовик XV Французский. Человек, личность, характер

«Я во всем хочу следовать примеру усопшего короля, моего прадеда», - заявил 16-летний Людовик XV после падения премьер-министра герцога де Бурбона в 1726 г. Было ли это возможно?

При его прадеде Людовике XIV (1643 - 1715) система «абсолютистской» монархии во Франции и Европе достигла своего наивысшего развития. «Король-солнце», как никто другой, умел олицетворять суверенность «абсолютного» монарха и центральную власть королевства в реальности и лично заполнять эту центральную позицию. Тяжелая роль «вездесущего» короля была по плечу только личности с качествами Людовика XIV . Но этим «король-солнце» превратил королевство в груз, который превышал человеческие силы.

Человеческие слабости помешали Людовику XV, несмотря на все положительные качества, последовать примеру своего предшественника и сосредоточить государство в своей персоне как это делал «вездесущий» король. Он не дорос до нечеловеческих задач «абсолютной» монархии. Так он стал непонятой, одинокой и трагической фигурой.

В течение долгого времени Людовика XV изображали как ленивого и слабого короля, имевшего большое количество фаворитов и метресс, и только новые биографы, прежде всего Мишель Антуан, справедливо оценивают его как личность с присущими ему достоинствами.

Людовик родился в Версале 15.2.1710 г. Он был сыном герцога Бургундского, старшего сына дофина (кронпринца) Людовика и Марии Анны Баварской. Таким образом, он был сыном старшего внука Людовика XIV и Марии-Аделаиды Савойской. Ничего, казалось, не предвещало маленькому Людовику, что когда-нибудь он взойдет на трон «короля-солнце». Но тут огромное несчастье разразилось над династией Бурбонов: в течение одного года, с 14.4.1711 г. до 8.3.1712 г. смерть унесла по очереди дофина (умер 14 4 1711 г от оспы), следовавшего за ним дофина герцога Бургундского (умер 18.2.1712 г. от кори), его супругу Марию-Аделаиду (умерла 12.2.1712 г.) и ставшего дофином старшего брата (умер 8.3.1712 г.).

Поскольку первенец умер еще в детстве, остался только двухлетний Людовик, дофин, надежда династии когда правящему королю и прадеду Людовику XIV было уже 73 с половиной года. Маленький кронпринц прелестный ребенок, живой, рано развившийся, робкий, очень нежный, тонко чувствующий, слабый и избалованный, будучи полным сиротой, рос без семьи, 6ратьев и сестер, очень изолированно и замкнуто хотя и окруженный множеством людей. Поэтому он очень привязался к гувернантке, которую называл «мама Вентадур», и к своему прадеду, которого называл «папа король».

Последний распорядился, чтобы его бывший соратник в играх 73-летний герцог Вийерой стал гувернером, 63-летний епископ Флери - воспитателем, а герцог де Мень, узаконенный сын, - опекуном, чтобы герцог Орлеанский, регент и двоюродный дед малыша не оказал на него слишком большого влияния.

Когда Людовик XIV 1.9.1715 г. умер, Людовик XV в пять с половиной лет стал королем Франции. Разумеется в этом возрасте он еще не мог править, это делали регент с регентским советом от его имени. Но тем не менее для маленького застенчивого мальчика началась серьезная жизнь, потому что его все больше и больше привлекали к выполнению представительских задач. Уже 2.9.1715 г. он должен был в качестве короля председательствовать при чтении завещания Людовика XIV. Он открыл заседание несколькими выученными словами и затем передал все канцлеру. Ему необходимо было также в присутствии регента принимать выражения соболезнования в связи со смертью Людовика XIV , затем регулярно принимать дипломатический корпус, присутствовать при принесении присяги и выполнять религиозные обязанности как всехристианнейший король и многое другое. На Вийерое прежде всего лежит вина за то, что маленького мальчика на седьмом году жизни перегрузили этими протокольными повинностями, и у робкого от природы ребенка появился так и не покинувший его страх перед скоплением незнакомых людей. За непринужденностью и превосходными манерами врожденная робость скрывалась в душе и характере монарха. В то время когда другие дети могли играть со своими ровесниками, он с удивительной серьезностью выполнял взваленные на пего обязанности, которые его очень обременяли и рано выработали склонность к меланхолии. Вскоре отношения доверия соединили его с воспитателем и домашним учителем епископом Андре Эркюлем де Флери, с 1699 по 1715 г. управлявшим маленьким епископством Фрежу, человеком скромным, мудрым и набожным, сторонившимся придворных интриг.

Флери дал юному королю ярко выраженное религиозное образование.

Уже в возрасте 10 лет наряду с прежними представительскими обязанностями Людовика XV начали посвящать в другие королевские дела. С 18.2.1720 г. он регулярно (как слушатель) участвовал в заседаниях Государственного совета. Кроме того, он начал углубленно заниматься всеми важными для короля отраслями знаний.

Как и в других монархиях, брак короля рассматривался как важное политическое мероприятие, желания или симпатии участников здесь не играли роли. Но брачная политика регента и его премьера кардинала Дюбуа, которые для закрепления дружественных отношений с Испанией соединили 11-летнего Людовика XV с 3-летней испанской инфантой Марией Анной Викторией, была особенно вопиющей. Брачный договор был подписан 25.11.1721 г. и маленькую испанскую принцессу привезли в Париж, чтобы воспитать ее там и дождаться, пока станет возможным церковное венчание.

11-летнего короля его невеста, естественно, оставила равнодушным, но он по ее прибытии подарил ей куклу. Так Людовик XV рос в одиночестве во главе государства, без семьи и близкого друга. Его единственными доверенными лицами были пожилая «маман Вентадур» и сравнительно старый Флери.

25.10.1722 г. с большой помпой, по старой традиции, Людовик был помазан на правление и коронован в Реймсском соборе. Когда королю 15.2.1723 г. исполнилось 13 лет, он стал совершеннолетним и регентство закончилось.

Вскоре премьер-министр герцог де Бурбон посчитал крайне необходимой женитьбу часто болевшего короля, на которого возлагались надежды династии. 6-летнюю «инфанту-королеву» в 1725 г., к великому возмущению испанцев, отослали обратно в Мадрид. Повой невестой Бурбон выбрал польскую принцессу Марию Лещинскую, дочь лишенного трона короля Станислава, которая была на 7 лет старше Людовика. Свадьба состоялась 5.9.1725 г. в Фонтенбло с большой пышностью и в присутствии огромного количества князей и дворян со всей Европы.

Что же за человек был Людовик XV, росший без родителей и семьи и чувствовавший себя всегда одиноким? Какой у него был характер?

Современники, а также сохранившиеся портреты свидетельствуют, что Людовик XV был красивым, хорошо сложенным, крепким мужчиной. Представительная внешность, гармоничные черты лица делали его очень привлекательным. Говорили, что он «красивейший мужчина в своем королевстве». Он особенно любил верховую езду и охоту и имел крепкое здоровье. Впрочем, у него была склонность к воспалению слизистой оболочки носа и ларингиту, отчего голос делался хриплым. Вообще его голос не соответствовал импозантной внешности. Это мешало ему выступать, добиваться признания своими речами, представительствовать, руководить Советом, усмирять строптивые парламентские советы и править своим двором. Поэтому министрам часто приходилось вместо него читать его заявления.

Важнейшей отличительной чертой короля была его высокая интеллигентность. Он наряду с Генрихом IV был интеллигентнейшим из Бурбонов (Антуан), быстро схватывал суть и был проницателен, как подчеркивают многие его сотрудники, такие как д’Агресон, д’Аверди, Крой и др. Французский министр иностранных дел маркиз д’Агресон писал: «Король думает быстро». И подчеркивал: «Ход его мысли быстрее молнии... с быстрыми и резкими суждениями».

Людовик относился, как с удивлением сообщал в Вену австрийский посланник Кауниц, к наиболее хорошо информированным и высокообразованным властителям своего времени. Монарх всегда стремился расширить и обогатить свои знания и для этой цели собрал великолепную, постоянно пополнявшуюся новыми книгами личную библиотеку. Наряду с историей, правом и теологией его интересовали естественные науки и вопросы общественного здравоохранения. Он лично способствовал основанию «Академии хирургии» и поощрял естественно научные проекты, как, например, графа ле Гарея, который в 1745 г. опубликовал свою «Гидравлическую химию». Как подчеркивал современник Крой, «король особенно хорошо разбирался в астрономии, физике и ботанике».

Людовик XV, высокоинтеллектуальный и образованный человек, имел «крайне сложный и загадочный характер» (Антуан). Агресон и герцог де Люйни описывали его как непроницаемого и недоступного. У него были слабые нервы, он робел перед людьми, часто впадал в меланхолию и депрессию. Люйни пишет по этому поводу: «Приступы меланхолии иногда проявлялись спонтанно, иногда обусловливались обстоятельствами».

В то время как «король-солнце», которого все - по крайней мере внешне - уважали и почитали, держал в руках двор и придворных в Версале, застенчивому, боявшемуся людей Людовику XV сильно действовали на нервы постоянные придворные интриги, споры из-за ранга, злобная болтовня и клевета, нескрываемые зависть и гордыня. С детства приученный к скрытности, монарх видел только одну возможность отгородиться от всего этого: проявлять сдержанное, загадочное, молчаливое, всегда таинственное и недоступное внешним влияниям отношение. Как многие застенчивые люди, он не показывал своих чувства и стал мастером притворства и скрытности. Весьма замечателен в этом плане совет, который он в 1771 г. дал своему внуку Фердинанду: «Прежде всего успокойтесь и не позволяйте видеть ваши чувства».

Людовик XV скрывал, что он планировал, что делал и над чем работал. Из-за этого у общественности сложилось ложное впечатление, что он не интересуется делами государства, ленив; потому что никто не знал его подлинных мыслей, намерений, трудолюбия, дальновидности.

В отличие от Людовика XIV , чья жизнь с утра до вечера протекала публично, обставленная множеством церемоний, вплоть до присутствия особо привилегированных во время туалета, Людовик XV испытывал ужас перед всем этим, пытался избежать придворной жизни, старался отгородить себе свободное пространство. Он построил себе в Версале маленькие апартаменты, где спал и работал и куда не каждый имел доступ, как в «большие апартаменты». Кроме того, как только предоставлялась возможность, он бежал из Версаля в маленькие охотничьи замки в Рамбуйе, Ла Мует, Шуази, Сен-Юбер и т. д. Установлено, что в некоторые годы он проводил в Версале менее 100 ночей.

Королевский церемониал был для Людовика XV только суровой обязанностью и тяжким грузом, фасадом, за которым он прятал свой подлинный образ жизни.

Людовик, несмотря на свою робость перед людьми и страх перед толпой и чужими лицами, не пытался избежать выполнения представительских обязанностей. Но он не любил театрализованных выходов. Отправляясь в действующую армию, он в отличие от своих предшественников избегал больших церемоний, а просто уезжал. Время от времени он пропускал практиковавшиеся его прадедом ежедневные публичные подъемы или отходы ко сну со всеми придворными церемониями в больших королевских апартаментах.

Людовик XV ночевал в своих маленьких апартаментах, вставал рано и успевал поработать несколько часов за письменным столом, прежде чем отправиться в большие апартаменты.

Точно так же Людовик удалялся вечером после охоты в свои маленькие покои поработать, поужинать с несколькими доверенными людьми и лишь затем переходил в парадную комнату, чтобы публично продемонстрировать отход ко сну. Но как только полог кровати задергивался и придворные удалялись, он отправлялся спать в свою комнату. По свидетельству современников, в личной жизни он был «скромный и добросердечный человек».

Однако такая двойная жизнь вела к тому, что король не мог использовать двор, придворную жизнь и церемониал как инструмент властвования и «приручения» придворного дворянства. Кроме того, постоянно уклоняясь от публичности, он давал повод к недоверию, досужим сплетням, фантастическим слухам, ложным суждениям о своей деятельности, и все это перед лицом весьма критически настроенной общественности, которая под влиянием мыслей просветителей, а также скандальной прессы только и искала себе жертву. Людовик XV стал ее излюбленным объектом, что постепенно приводило к ослаблению монархической идеи.

Было еще и другое, что мешало ему полностью занять позицию «абсолютного» монарха наподобие его прадеда: его от природы очень сильная и увеличившаяся в годы детства и юности застенчивость, боязнь людей и страх перед публичными выступлениями. На них «король всегда был как парализованный» и не мог, как подчеркивает современник Бери, из-за своей робости «прочесть далее четырех предложений». Так, он редко мог перебороть себя и публично произнести речь, обратиться к посланнику на приеме, перекинуться парой фраз с кем-нибудь из придворных или выразить министру или чиновнику свою похвалу или недовольство. Казавшийся на публике скованным, холодным и одеревеневшим король, как сообщает Крой, в узком кругу мог быть «веселым, непринужденным» и «вообще больше не застенчивым, а совершенно естественным».

Отсутствие способности в официальной обстановке обращаться к тем, кто ждал его слов, сковывало его действия,. Как верно отмечает Антуан, для абсолютного монарха это в первую очередь была речь, т. е. умение «говорить, чтобы приказывать и решать, судить, запрещать или разрешать, поздравлять, подбадривать, хвалить или ругать, наказывать или прощать». От застенчивости ему было трудно общаться со своими министрами и высшими чиновниками, прежде всего с новыми лицами, почему он не любил перемен. Они же вообще не знали, чего ждать от ревностно охранявшего свои властные полномочия монарха, поскольку никогда не слышали ни похвалы, ни неодобрения. Тем неожиданнее были для них в соответствующих обстоятельствах решения Людовика об отставке или его письменные распоряжения о наказаниях. Либо в такой атмосфере не могли появиться действительно значительные политики, либо их просто не было. Во всяком случае, во время Людовика XV после Флери было мало значительных политических личностей, хотя имелись хорошо управляющие чиновники. Несмотря на это, Людовик XV исполнял свои обязанности как верховный представитель королевства, как воплощение высшей законодательной, исполнительной и судебной власти. У него была четкая концепция своего целостного суверенного авторитета, религиозного характера позиция «всехристианнейшего короля», он проявлял себя не как деспот и даже ни как авторитарный монарх.

Он был бюрократом, который много писал, это отвечало его интровертной природе. В отличие от Людовика XIV , охотно и со знанием дела использовавшего в своем правлении устное слово и мало писавшего, его правнук руководил теми же перешедшими от предшественников институтами письменно. Хотя ему часто приходилось председательствовать на заседаниях Государственного совета и регулярно совещаться с министрами в узком кругу, он все же предпочитал переписку. Поскольку он хорошо владел пером, то чувствовал себя в письменной сфере значительно увереннее. Он все писал сам и не имел личного секретаря. Маркиз д’Аргесон замечает по этому поводу: «Король много пишет своей рукой, письма, памятные записки, много отрывков из того, что он читает...» Таким образом, монарх старался по возможности больше управлять письменно, требовал того или другого, делал пометки в документах своих министров и чиновников, критиковал или одобрял, давал указания и т. п.

Таким образом, он мог полностью выполнять свои обязанности по управлению и держать все под контролем, хотя часто отсутствовал в Версале и переезжал из одного охотничьего замка в другой. У него был складной письменный стол с запирающимся выдвижным ящиком, заполненным письмами и досье, который всегда был при нем, и важнейшим министрам иногда приходилось пускаться в путешествие, чтобы побеседовать со своим королем.

Несмотря на такой стиль правления, который мог быть вполне эффективным, историки в основном говорят о его малой способности решать внутри- и внешнеполитические и финансовые проблемы из-за преувеличенной скромности и сильных сомнений в себе. Этот интеллигентный, проницательный монарх постоянно сомневался в себе. Недостаток уверенности сковывал его ценные качества. Он очень быстро схватывал существенное и необходимое, а также значение и последствия событий. Но если его окружение или министры высказывали другое мнение, он терялся, становился нерешительным и тратил много времени на принятие решения. Современник герцог Крой, хорошо знавший короля, замечает по этому поводу: «... скромность была качеством, которое превратилось у него в недостаток. Хотя он разбирался в делах гораздо лучше, чем другие, он всегда считал себя неправым».

Немузыкальный, но тонко чувствующий искусство, глубоко верующий, набожный человек и верный сын церкви и папы, он не позволил многим дворянам отвлечь себя от веры, хотя они усердно и пытались это сделать.

После того как самое позднее с 1737 г. он больше не был близок с королевой, то подолгу жил с официальными любовницами, к которым иногда добавлялись мимолетные фаворитки более низкого происхождения. Хотя тогда содержание любовниц было обычным почти для всех монархов, эти постоянные нарушения церковной морали вызывали у французского короля угрызения совести и депрессию. Он осознавал свое греховное состояние, но не хотел его менять или же не имел для этого достаточно силы воли. Он надеялся, будучи всегда окруженным священниками, перед смертью покаянием решить проблему, как замечает Крой.

Кардинал Берни подчеркивал: «Его любовь к женщинам победила его любовь к религии, но она никогда не могла... причинить ущерб его почтению к ней» и «Король имеет религию... он скорее воздержится от таинства причастия, чем будет его профанировать». Людовик в течение 38 лет своего правления не принимал причастия, хотя в остальном ответственно выполнял свои религиозные обязанности и, как и его предшественник, каждый день с большим благоговением и всегда коленопреклоненный участвовал в мессе, постился в предписанные дни и участвовал в процессиях. Было принято, чтобы король как помазанник Божий по большим праздникам возлагал руки на подданных, больных золотухой, чтобы их излечить. Но для этого было необходимо предварительно исповедаться и причаститься. С 1722 по 1738 г. Людовик XV всегда добросовестно проводил возложение рук на золотушных. Но с 1739 г. это прекратилось, потому что он больше не причащался. Это вызвало большой скандал. Хотя благодаря Просвещению дворянство уже давно подвергало сомнению сакральность королевской власти, Людовик XV, перестав выполнять старый королевский ритуал возложения рук на золотушных, внес вклад в десакрализацию своего авторитета в его ослабление.

Большой урон своей репутации Людовик XV нанес тем, что имел слишком много любовниц. Его считали «похотливым грешником». Этого «всехристианнейшему королю» не простили, хотя большинство придворных жили не со своими женами, а с любовницами, и у высшей буржуазии дела обстояли не лучше. Особым поводом для скандала стала связь короля с пресловутой Помпадур, которая вошла в историю как символ королевской метрессы.

Молодой король был вначале влюбленным, хорошим и верным мужем. В первые 12 лет супруга родила ему десять детей. Первая дочь родилась, когда ему было семнадцать с половиной лет, а последняя - когда ему было двадцать семь, а Марии тридцать четыре. Кроме двух мальчиков, у супругов было 8 девочек, носивших титул «Мадам Франции», они были пронумерованы по возрасту («Мадам первая», «Мадам вторая» и т. д.). Из девочек в четыре с половиной года умерла «Мадам третья», а из мальчиков - младший, родившийся в 1730 г. Единственным сыном остался дофин Луи, родившийся 4.9.1729 г., органист и певец, не любивший ни охоты, ни спорта, очень набожный и домашний, который после смерти горячо любимой первой жены со своей второй супругой, Марией-Йозефой Саксонской, вел счастливую семейную жизнь, больше напоминавшую буржуазную. От них произошли последующие короли Людовик XVI , Людовик XVIII и Карл X . Отношения Людовика XV с сыном были весьма напряженными, но он был очень привязан к дочерям, которых, когда они подросли, он охотно посещал, беседовал с ними. Слушал их музыку и собственноручно готовил им кофе. Замуж вышла только самая старшая, Елизавета Французская, за дона Филиппа Испанского, будущего герцога Пармского. Самая младшая, Луиза, стала монахиней ордена кармелиток.

Хотя Людовик был любящим отцом, вскоре в браке с Марией Лещинской возникли трудности. Супруга, старше на семь лет, очень набожная, но малопривлекательная, скучная, апатичная и печальная, имела совершенно другие интересы, чем король, редко сопровождала его, из-за своих частых беременностей, и не смогла создать той обстановки, к которой стремился Людовик. Между ними не возникло по-настоящему близких доверительных отношений, и король «находил у королевы самый мрачный уголок при дворе». Когда королева однажды, по совету врачей, отказала своему супругу в близости, но не решилась объяснить причину, он, оскорбленный, окончательно отвернулся от нее. Не привыкший к воздержанию и, очевидно, неспособный на это, с 1738/39 г. король стал проводить время в обществе метресс. Крой высказался по этому поводу так: «Наряду с преувеличенной скромностью у него был важнейший и единственный недостаток - страсть к женщинам». Первыми официальными метрессами были четыре дочери маркиза де Нестле. Он наслаждался тем, что мог у них расслабиться и «жить как обычный человек».

Весной 1745 г. новая дама поднялась до положения «главной метрессы»: Жанна-Антуанетта Пуассон, внебрачная дочь финансиста, выросшая в добропорядочной буржуазной семье и в 20 лет, в 1742 г., выданная замуж за финансиста Шарля Гийома Ле Норман д’Этуаль. Соблазнительная, исключительно красивая, честолюбивая и образованная молодая женщина познакомилась с Людовиком XV во время его охотничьих вылазок и решила непременно стать его любовницей, чего и добилась в марте 1745 г. Она разошлась с мужем, получила от Людовика дворянское поместье и в качестве маркизы де Помпадур была допущена ко двору, хотя дворяне и презирали эту выскочку. Ее искусство и дарование заключалось прежде всего в том, что она умела развлечь короля и развеять его меланхолию. Новая метресса, непреклонная в своем честолюбии и стремлении к власти, играла с 1745 г. до своей смерти в 1764 г. очень большую роль. Общественность находила особенно скандальным то, что эта женщина смогла удерживать свои позиции в течение столь долгих лет. Она превосходно умела отбить у соперниц короля и сохранить его благосклонность. Хотя их отношения продолжались только до 1750 г., она оставалась еще более влиятельной подругой, создавала ему приватную атмосферу и поставляла королю или терпела около него маленьких фавориток из простых сословий, которые не были для нее опасны. Именно эти маленькие метрессы, жившие в одном доме, дали повод к фантастическим слухам, рассказам и подозрениям, Говорили о массовых оргиях, совращении малолетних и т. п. В действительности молодые женщины брачного возраста пробивались сами, часто подталкиваемые своими честолюбивыми родителями. Хотя Людовик XV знал, какой удар его престижу нанесла Помпадур, все же в 1768 г., в 58 лет, он сделал главной метрессой другую буржуазку, 25-летнюю Жанну Вобенье, состоявшую в браке с графом де Барри. Новая метресса, графиня де Барри, жизнерадостная, лукавая, добродушная молодая женщина, окруженная теперь придворными, деятелями искусства и философами, не играла такой политической роли, как маркиза де Помпадур, но своей расточительностью также способствовала падению авторитета монарха. Число незаконнорожденных детей Людовика оценивается по-разному. Антуан подчеркивает, что их было всего восемь, т. е. меньше, чем законных. Речь шла в основном о девочках, которых хорошо выдавали замуж; оба сына стали церковнослужителями.