Проявляется авторская. Получение предварительной консультации эксперта

Качественные признаки разновидностей текста создаются, наряду с перечисленным, и проявлением в тексте личностных особенностей стиля автора. Авторская индивидуальность обнаруживается в интерпретирующих планах текста, в языково-стилистическом оформлении его. Естественно, эта проблема актуальна и принципиальна для текстов нестандартного речевого и композиционного оформления, текстов с большей долей эмоционально-экспрессивных элементов.

Авторская индивидуальность максимально ощутима в художественных текстах, как на уровне проявления авторского сознания, его нравственно-этических критериев, так и на уровне литературной формы, идиостиля. Индивидуальный стиль, как правило, выявляется и в жанрах публицистики, близких к художественному типу изображения. Элементы художественности обнаруживаются и в научно-популярном тексте, и, следовательно, они избирательны и потому характеризуют стиль автора.

Эмоциональная память конкретного автора конкретного текста может выхватить из своих ощущений при создании литературного произведения разные впечатления – то конкретно-предметные, наглядные своей детальностью, то романтически-приподнятые, вызванные эмоционально-психологической напряженностью, состоянием аффекта. Так рождается либо сдержанность в описаниях, предметная детализированность, либо чрезмерная метафоричность, пышнословие. Все индивидуально, во всем отражается автор. Главное для читателя – войти в это состояние, соотнести выраженное автором с сутью описываемого предмета. Так, например, когда Е. Евтушенко в своей книге «Не умирай прежде смерти» делится впечатлением о ранних произведениях Горького и не только не осуждает чрезмерную метафоричность его стиля, но даже приветствует это, то такая оценка кажется вполне убедительной, поскольку значимость самой описываемой ситуации настраивает на восторженность восприятия:

Кто бы сегодня ни говорил о романтической безвкусице раннего Горького, но то, что он чувствовал на берегу Черного моря, перекусывая зубами пуповину новорожденного, оказалось правдой. Да, море смеялось! Да, тысячами! Да, серебряных! Да, улыбок! (Е. Евтушенко).

В другом случае, при учете другой ситуации, излишнее пышнословие другому автору представляется как нечто чрезмерно приторное. Так, герой В. Набокова художник Горн говорит:

– Беллетрист толкует, например, об Индии, где вот я никогда не бывал, и только от него и слышно, что о баядерках, охоте на тигров, факирах, бетеле, змеях, – все это очень напряженно, очень пряно, сплошная, одним словом, тайна Востока, – но что же это получается? Получается то, что никакой Индии я перед собой не вижу, а только чувствую воспаление надкостницы от всех этих восточных сладостей. Иной же беллетрист говорит всего два слова об Индии: я выставил на ночь мокрые сапоги, а утром на них уже вырос голубой лес (плесень, – объяснил он...), – и сразу Индия для меня как живая, – остальное я уже сам воображу (В. Набоков. Облако, озеро, башня). В данном случае В. Набоков, видимо, приветствует стиль «сдержанности в описании», который проповедовал А. Чехов («У мельницы сверкнуло горлышко разбитой бутылки» – и картина лунной ночи нарисована). Разный стиль, разное восприятие. Но тем и богата художественная литература. Потому она и называется художественной, схожесть с изобразительным искусством здесь очевидна.

Оригинальность художественного слова необязательно связана с обильным использованием тропов и вообще речевых украшений. Оригинальность может создаваться самим слогом – системой семантико-грамматических соотношений словоформ в словосочетании и в предложении, нарушением понятийной сочетаемости словоформ, и т.п.

Вот пример оригинальности стиля, внутренне соответствующего самому характеру мышления героя – его непосредственности и отчасти детскости, наивности (заданной примитивности?) и идейной убежденности:

После ее посещения Божко обычно ложился вниз лицом и тосковал от грусти, хотя причиной его жизни была одна всеобщая радость. Поскучав, он садился писать письма в Индию, на Мадагаскар, в Португалию, созывая людей к участию в социализме, к сочувствию труженикам на всей мучительной земле, и лампа освещала его лысеющую голову, наполненную мечтой и терпением.

Божко писал негордо, скромно и с участием: «Дорогой, отдаленный друг. Я получил ваше письмо, у нас здесь делается все более хорошо, общее добро трудящихся ежедневно приумножается, у всемирного пролетариата скопляется громадное наследство в виде социализма. Каждый день растут новые сады, заселяются новые дома и быстро работают изобретенные машины. Люди также вырастают другие, прекрасные, только я остаюсь прежним, потому что давно родился и не успел еще отвыкнуть от себя. Лет через пять-шесть у нас хлеба и любых культурных удобств образуется громадное количество, и весь миллиард трудящихся на пяти шестых Земли, взяв семьи, может приехать к нам жить навеки, а капитализм пусть остается пустым, если там не наступит революция» (А. Платонов. Счастливая Москва).

Индивидуальность проявляется в использовании оценочных, эмоционально окрашенных и экспрессивных речевых средств. Такая эмотивная окрашенность научного текста может возникнуть в результате особого восприятия объекта, индивидуальные оценочные коннотации могут быть вызваны и особым, критико-полемическим способом изложения, когда автор выражает личное отношение к обсуждаемому предмету. В таком случае именно выражение мысли есть воплощение индивидуальности. Использование эмоциональных средств здесь создает глубокую убедительность, резко контрастирующую с общим бесстрастным тоном научного изложения.

В настоящее время в литературе нет единого мнения относительно возможности проявления личности автора в научном тексте. Как крайние существуют два мнения по этому вопросу. В одном случае считается, что предельная стандартность литературного оформления современных научных текстов приводит к их безликости, нивелировке стиля.

В другом случае такая категоричность в суждениях отрицается и признается возможность проявления авторской индивидуальности в научном тексте, и даже непременность такого проявления.

Эмоциональность научного текста может быть рассмотрена в двух ракурсах: 1) как отражение эмоционального отношения автора к научной деятельности, как выражение его чувств при создании текста; 2) как свойство самого текста, способного эмоционально воздействовать на читателя.

Причем эмоциональность научного текста зависит от значимости для текста экспрессивных единиц, а не только от их состава и количества. Важно при этом иметь в виду, что сам характер экспрессии в научном тексте иной, чем, например, в тексте художественном. Здесь экспрессивными могут оказаться многие нейтральные речевые средства, которые способны повысить аргументированность высказанного положения, подчеркнуть логичность вывода, убедительность рассуждения и т.п.

Научный текст не только передает информацию о внешнем мире, но и представляет собой гуманизированную структуру, несущую на себе «печать» личности субъекта творческой деятельности. «Интерпретирующие планы текста несут информацию об особенностях проявления сознания автора, т.е. в конечном счете о самом авторе». Речевое авторское «я» в научном тексте неизбежно будет столь же оригинальным, сколько оригинально его сознание и характер интерпретации действительности. В частности, это связано с определенной долей ассоциативности в мышлении, хотя в научном тексте прежде всего отражаются связи логического порядка. Оригинальность стиля ученого определяется и профилем мышления (аналитический – синтетический). Все это обусловливает появление специфических черт в научном тексте. Немаловажное значение имеют и литературные способности автора, умение текстуально точно и ярко отражать в тексте явления своего воображения.

Известно, например, как красочно и доходчиво излагали свои мысли К.А. Тимирязев, С.П. Боткин, Н.И. Пирогов, И.П. Павлов. Блестящим популяризатором был геохимик, знаток драгоценных и поделочных камней А.Е. Ферсман. Индивидуальны по стилю изложения труды русских философов.

Русская философия XX века жила напряженной духовной жизнью. Мистическое видение мира, понимание непреходящих ценностей воплотилось в своеобразной языковой форме. В работах Н.А. Бердяева, И.А. Ильина, Г.П. Федотова представлена широкая оценочность языковых форм.

Поэтизированный философский язык русских философов XX века широко использовал метафорику. За этим «размыванием» научного языка чувствовалась школа духовной риторики. С.Н. Булгаков писал:

«Философия, сохраняя свою диалектическую ткань как материю творчества, должна искать свою вдохновляющую музу, которую все-таки не сможет заменить школьный учитель (хотя бы имя ему было И. Кант). И этим мусикийским заветам, идущим от эллинства и Платона, в меру сил своих учил нас служить и Вл. Соловьев, в котором поэзия была не случайным и внешним придатком к философствованию, но подлинной его основой, мистическим его документированием» (С.Н. Булгаков Тихие думы. М, 1918. С. 139).

Многих русских философов отличали утонченность и изысканность стиля (С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский). Эстетическое своеобразие, барочность в диалогах Л.П. Карсавина отмечали еще современники. Философская мысль исследует не только логически определенное, но и бессознательное, размышления о душе и духовности, о смысле жизни и смерти требовали эмоциональности и интуитивности. Яркого стилистического эффекта достигал, в частности, Н.А. Бердяев использованием «Фигуры шока», оксюморона, парадоксального сочетания слов-терминов.

В своих философских книгах, как утверждает сам автор, Н.А. Бердяев почти никогда не прибегал к анализу и пользовался лишь методом характеристики. «Я всегда хотел уловить характер, индивидуальность предмета мысли и самой мысли». С такой установкой и с таким методом познания, естественно, автор не мог излагать свои мысли сухим, «безличностным» языком.

Вот пример самоанализа, точнее самохарактеристики:

Я всегда был человеком чрезвычайной чувствительности, я на все вибрировал. Всякое страдание, даже внешне мне малозаметное, даже людей мне совсем не близких я переживал болезненно. Я замечал малейшие оттенки в изменении настроений. И вместе с тем эта гиперчувствительность соединялась во мне с коренной суховатостью моей природы. Моя чувствительность сухая. Многие замечали эту мою душевную сухость. Во мне мало влаги. Пейзаж моей души иногда представляется мне безводной пустыней с голыми скалами, иногда же дремучим лесом. Я всегда очень любил сады, любил зелень. Но во мне самом нет сада. Высшие подъемы моей жизни связаны с сухим огнем. Стихия огня мне наиболее близка.

Более чужды стихия воды и земли. Это делало мою жизнь малоуютной, малорадостной. Но я люблю уют. Я никогда не мог испытывать мления и не любил этого состояния. Я не принадлежал к так называемым душевным людям. Во мне слабо выражена, задавлена лирическая стихия. Я всегда был очень восприимчив к трагическому в жизни. Это связано с чувствительностью к страданию. Я человек драматической стихии. Более духовный, чем душевный человек. С этим связана сухость. Я всегда чувствовал негармоничность в отношениях моего духа и душевных оболочек. Дух был у меня сильнее души. В эмоциональной жизни души дисгармония, часто слабость. Дух был здоров, душа же больная. Самая сухость души была болезнью. Я не замечал в себе никакого расстройства мысли и раздвоения воли, но замечал расстройство эмоциональное.

Такая самохарактеристика духовных и душевных качеств личности, как видим, облачена в особую языковую «одежду»; метафорически данные описания в тексте выглядят вполне естественно и оригинально. И трудно представить, чтобы такой текст был подан не от личностного «я». Скромные «мы», «наш», «нами», а тем более безличностное представление субъекта речи здесь оказались бы абсолютно неприемлемыми.

Эмоциональная выразительность научного текста жестко спаяна с главным его качеством – логичностью. Эмоциональность формы здесь не разрушает логичности содержания. Более того, сама логичность рассуждения (соотносительность причин и следствий), данная в яркой «языковой упаковке», может служить средством создания иронии, когда автор с помощью логических операций доказывает абсурдность положений своего оппонента.

Написание текста ученым является завершающим этапом в решении творческой задачи, но вместе с тем научный текст не может не отражать моменты поиска нужных решений, а это часто связано с интуитивными процессами в мышлении и потому не может быть абсолютно безэмоциональным. Оригинальность взгляда на изображаемый предмет не может не сочетаться с оригинальностью в эмоциональной оценке его, а это неизбежно сказывается на стиле, манере изложения. Конечно, сам научный предмет провоцирует своеобразное отношение к форме изложения, к выбору языковых средств. Естественно, оригинальность стиля трудно обнаружить в научно-технических текстах, где большую часть текстового пространства занимают формулы, графики, таблицы, а вербальный текст служит лишь связующим элементом. Практикой написания подобных текстов давно уже отработаны стандартные речевые формулы, избежать которых не представляется возможным, как бы к тому ни стремился автор.

В текстах гуманитарного цикла – по истории, философии, литературоведению, языкознанию – возможности для проявления авторской оригинальности более широкие, хотя бы потому, что научные понятия и представления определяются и объясняются словесно, т.е. авторская интерпретация предмета изложения отражается в тексте через речевые средства и их организацию.

Большие возможности для проявления индивидуальности автора дает, бесспорно, научно-популярный текст. Автор прибегает к аналогиям и метафорическим сравнениям, художественным элементам стиля, в силу характера самого текста, его назначения. Такие литературные украшения текста позволяют автору обратиться к личному опыту читателя для объяснения незнакомого научного понятия или явления. Естественно, что авторские обращения к литературным средствам художественности избирательны, у каждого автора свои ассоциации, своя методика изложения материала. Сам научно-популярный текст располагает к такой избирательности. В этой избирательности и проявляется индивидуальность автора. В тексте данного типа речевые средства, кроме функции непосредственной передачи научной информации, выполняют и иные роли: это средства разъяснения научного содержания и создания контакта автора с читателем, это средства активного воздействия на читателя с целью убеждения, формирования у него оценочной ориентации. Выбор таких средств создает специфику авторского изложения. Способность к обработке сложной абстрактной информации у автора текста обнаруживается именно на речевом уровне. Ведь популяризатор обязан рассчитывать на адекватное восприятие текста, ради этого он и обращается к средствам наглядности, основывающимся на переносе опыта из одной области в другую. Так рождаются сравнения, сопоставления, которые помогают понять интеллектуальную информацию.

Вот, например, как наглядно, с использованием сравнений, олицетворений и метафор рассказывается о нейронах мозга:

Подобно снежинкам или человеческим лицам, в природе нет двух в точности одинаковых нейронов. [...]

Несхожесть нейронов обусловлена не только богатством их внутреннего строения, но и запутанностью связей с другими клетками. Некоторые нейроны имеют до десятка тысяч таких контактов («синапсов», если по-научному, или «застежек» в буквальном переводе на русский). Так что поневоле в общем дружном хоре каждый нейрон вынужден вести свою мелодию, отличную от других и высотой звука и тембром.

Впрочем, нейроны мало похожи на хористов, они «переговариваются» друг с другом, подобно муравьям, с помощью различных химических кодов. Передают сигналы вещества, называемые медиаторами. Сейчас мы знаем около ста медиаторов, и сколько еще неизвестно!

Комбинации химических приливов и отливов, идущих по приводящим путям мозга, несут не только информацию. Ученые полагают, что эти химические волны ответственны и за вечно меняющийся калейдоскоп эмоций и восприятий – всего того, что мы называем настроением.

Нейрон способен говорить с другими нейронами не только на языке химии. Мозг является также небольшим генератором (мощностью около 25 ватт) электрических импульсов. [...]

И нейрон с нейроном говорит... Денно и нощно не смолкают, не прерываются эти беседы. Их ритмы, темп, характер подчинены жизненным задачам человека, особенностям его физического и духовного развития и его состояния. Здесь-то и кроются истоки сознания (Ю. Чирков. «И нейрон с нейроном говорит»// Наука и жизнь. 1988. №11).

Такая беллетризация изложения помогает наладить контакт с читателем, на известных примерах объяснить сложные понятия и процессы и, следовательно, заинтриговать читателя.

Современная научная литература (в том числе и гуманитарная) в общем и ориентируется на монолитность стиля. Вопреки дифференциации самих наук наблюдается усиление единства внутристилевых характеристик, в направлении отказа от индивидуальных, эмоционально-экспрессивных черт стиля. Однако, если обратиться к истории развития русской науки и становления научного стиля, то окажется, что такая нивелировка изложения не всегда была присуща научным сочинениям. Причин тому много, как объективных, так и субъективных, в частности можно назвать и такую: часты в русской истории факты, когда ученый и писатель, беллетрист совмещались в одной личности. Такое двустороннее дарование не могло не сказаться на манере письма. И поэтому вполне естественным, например, кажется написание М. Ломоносовым трактата о химии в стихотворной форме.

Русские историки, философы блестяще владели беллетристическим стилем.

Слог ученого может оказаться в высшей степени оригинальным и без особых притязаний на таковую, без нарочитой беллетризации. Например, работы выдающегося филолога XX века В.В. Виноградова по стилю изложения выделяются особыми, присущими данному автору качествами. «Это стиль затрудненной научной прозы, принуждающий читателя думать, сопоставлять, различать и вникать в оттенки мысли». «Игра словами, каламбуры, ирония составляют не только издавний лингвистический и литературоведческий интерес В.В. Виноградова, но и особенность его научного стиля. И сквозь этот стиль сознательно или бессознательно явственно проступает образ авторского «я» самого В.В. Виноградова». Аналитический характер ума В.В. Виноградова проявлялся в стиле постоянно и по-разному: и в научном скептицизме и научной осторожности; и в отказе от упрощений и прямолинейных обострений проблем; и в широкой критике существующих концепций; и в тщательности и многогранности рассмотрения исследовательских проблем.

В настоящее время область деятельности ученых и писателей размежевалась в силу резкого изменения самого уровня науки, ее специализации. К тому же, круг ученых чрезмерно расширился, и совмещение исследовательских и литературных способностей в одном лице стало крайне редким. И объективно становление научного стиля, его стандартизация и стабилизация, привели к преобладанию «общего» в языке над индивидуальным. Проблема этого соотношения для современной научной литературы крайне актуальна. Хотя очевидно, соотношение это меняется в сторону преобладания общего. В современном научном тексте авторы стремятся, часто в целях объективизации сообщения, а также благодаря общей стандартизации языка науки, к уничтожению оценочно-экспрессивного и личностно-эмоционального слова, к унификации как лексического материала, так и синтаксического строя. В целом стиль научных работ становится все более строгим, академичным, неэмоциональным. Этому способствует и унификация их композиций.

Однако эта общая тенденция в языке науки, как это было показано, не опровергает факта проявления авторской индивидуальности в выборе самой проблемы исследования, в характере ее освещения, в применении приемов и способов доказательства, в выборе формы включения «чужого» мнения, средств оппонирования, в выборе средств привлечения внимания читателя и т.д. Все это вместе и создает индивидуальный авторский стиль, а не только собственно эмоционально-экспрессивные средства языка.

– Понятие научной парадигмы. Смена научных парадигм в языкознании.

– Условия, средства и способности реализации авторской индивидуальности в тексте.

Общеизвестно, что развитие науки осуществляется путем смены научных (исследовательских) парадигм. Термин парадигма понимается в данном контексте как совокупность научных представлений, теоретических установок, т. е. система научных координат, в рамках которой рассматривается то или иное изучаемое явление.

Так, например, в языкознании ХIХ в. господствовал сравнительно-исторический подход, в ХХ в. оформился системно-структурный, а на пороге ХХI в. стало преобладать функционально-коммуникативное направление, причем каждое последующее направление не отменяет предыдущее, а использует то, что накоплено для того, чтобы достичь более полного, а может быть, насколько это возможно, целостного рассмотрения объекта своего исследовательского интереса, коим является язык как универсальная система знаков. Так сначала сравнивались отдельные единицы разных языков: слова, звуки, предложения, делались выводы о родстве языков, происхождении из одного или разных источников, затем объектом интересов становится язык как таковой, язык внутри себя как некая система, упорядоченная структура, состоящая из ярусов, уровней и их единиц, соотношение внешнего и внутреннего, формы и содержания, сейчас мы имеем возможность наблюдать процесс интеграции частных научных дисциплин, «увязывания» их результатов между собой в контексте рассмотрения одного и того же феномена действительности: реализации языка как текста, как результата речетворческой деятельности человека, использования языка в практической деятельности человека как средства выражения, передачи необходимой или вообще любой части информации, в том числе о самом себе, о человеке, т. е. речь идет о раскрытии природы и установлении роли «человеческого фактора в языке», т. е. присутствия человека в языке: «Все больше укрепляется мысль о том, что понять природу языка можно лишь исходя из человека и его мира в целом» .

Совершенно справедливо Н.Д. Арутюнова отмечает: «Если Бог создал человека, то человек создал язык – величайшее свое творение. Если Бог запечатлел свой образ в человеке, то человек запечатлел свой образ в языке. Он отразил в языке все, что узнал о себе и захотел сообщить другому. Человек запечатлел в языке свой физический облик, свое внутреннее состояние, свои эмоции, интеллект, свое отношение к предметному и непредметному миру, природе – земной и космической, свои действия, свои отношения к другому человеку» .

В связи с таким подходом к анализу языка и текста центральной категорией антропоцентрической лингвистики становится понятие языковой личности, различные аспекты которой получили освещение в работах В.В. Виноградова, Ю.Н. Караулова, Г.И. Богина, И.Я. Чернухиной и др. На рубеже 80–90-х гг. прошлого столетия сложилась даже так называемая теория языковой личности, согласно которой языковая личность предстает в четырех своих ипостасях – мыслительная, языковая, речевая, коммуникативная – и трактуется как «суперкатегория», синтезирующая лингвистический и психологический аспекты, модусы человека.

По определению Ю.Н. Караулова, языковая личность – «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются: а) степенью структурно-языковой сложности; б) глубиной и точностью отражения действительности; в) определенной целевой направленностью. В этом определении соединены способности человека с особенностями порождаемых им текстов» .

Духовный мир личности, мир ее ценностей, идеалов, устремлений, выражающихся в чертах характера и стереотипах поведения, методе мышления, социальных жизненных целях человека, «опредмечивается не только в его в социально значимых действиях, не только во внешних (материальных) проявлениях его характера… В такой же мере духовность опредмечивается в речевых поступках человека, языковом его поведении, т.е. в широком смысле – в текстах, им порождаемых» (Ю.Н. Караулов). По мнению ученых, изучение языковой личности, т.е. личности, реализующей себя в речевой деятельности, возможно «только на основе текста, так как именно в текстах личность особенно полно проявляет себя: процесс общения, без которого трудно представить человека, происходит на основе текстовой деятельности» (Н.С. Болотова).

Об отражении личности автора в творчестве и об отражении ее индивидуальности в тексте размышляют многие: «Творец всегда изображается в творении и часто - против воли своей» (Н.М. Карамзин), «Каждый писатель, до известной степени, изображает в своих сочинениях самого себя, часто вопреки своей воле» (В. Гете), «Всякое художественное произведение есть всегда верное зеркало своего творца, и замаскировать в нем свою натуру ни один не может» (В.В. Стасов), «Оригинальнейшие писатели новейшего времени оригинальны не потому, что они преподносят нам что-то новое, а потому, что они умеют говорить о вещах так, как будто это никогда не было сказано раньше» (В. Гете), «Творчество самого талантливого автора обязательно отражает его личность, ибо в том-то и заключается художественное творчество, что внешний объективный материал перерабатывается, вполне индивидуально, психикой художника» (В.В. Воровский).

«Выражение личности художника в его творении» (по В. Виноградову) – это образ автора , «центр, фокус, в котором скрещиваются и объединяются, синтезируются все стилистические приемы произведений словесного искусства». Образ автора - это не субъект речи, часто он даже не называется в структуре произведения. (Субъектом речи может быть собственно автор, рассказчик, повествователь, издатель, различные персонажи. Однако все это объединяется, высвечивается отношением автора – мировоззренческим, нравственным, социальным, эстетическим). Это «концентрированное воплощение сути произведения» (В.В. Виноградов) или «нравственное самобытное отношение автора к предмету изложения» (Л. Толстой) естественно в словесном произведении создается через словесные построения. Для А. Чехова, например, проблема образа автора трансформируется в «субъективность стиля». Л. Толстой писал: «Во всяком художественном произведении важнее, ценнее и всего убедительнее для читателя собственное отношение к жизни автора и все то в произведении, что написано на это отношение. Цельность художественного произведения заключается не в единстве замысла, не в обработке действующих лиц, а в ясности и определенности того отношения самого автора к жизни, которое пропитывает все произведение».

Образ автора с наибольшей полнотой представлен в художественных текстах, но это категория универсальная, очень разнообразная в своих проявлениях и присущая текстам разных типов: «Проблема «автора», «субъекта» неотделима от всякого (курсив мой. – М.Н.) языкового выражения» . По ряду параметров языковой организации текста (прежде всего – по преобладанию эмоционально-экспрессивных структур) близки к художественной литературе публицистические тексты, и присутствие образа автора в них очевидно.

Однако авторская индивидуальность проявляется отнюдь не только в художественных и близких им публицистических текстах. По замечанию М.М. Бахтина, всякое высказывание – устное и письменное – в любой сфере может отразить индивидуальность говорящего (или пишущего), т.е. обладать индивидуальным стилем.

Индивидуальный стиль коммуникативной личности, ее авторская индивидуальность («идиостиль» от греч. ídios – «свой, своеобразный») определяется тем, чего нет у других авторов и проявляется в своеобразных приемах построения текста, выборе риторических способов воздействия, языковой структуры высказывания, интонации, приемах привлечения внимания и популяризации, в формулах речевого этикета, отражающих индивидуальное видение предмета речи, стиль мышления, особенности восприятия окружающего мира, внутренний мир личности автора, его коммуникативные способности.

При этом, однако, не все жанры одинаково благоприятны для такого отражения индивидуальности говорящего в языке высказывания. Действительно, наиболее благоприятны жанры художественной литературы: «здесь индивидуальный стиль прямо входит в само задание высказывания, является одной из ведущих целей». Наименее благоприятные условия для отражения индивидуальности в языке наблюдаются, по словам Бахтина, в тех речевых жанрах, которые требуют стандартной формы, например, во многих видах деловых документов, в военных командах, в словесных сигналах на производстве и др. «Здесь, – замечает ученый, – могут найти отражение только самые поверхностные, почти биологические стороны индивидуальности (и то преимущественно в устном осуществлении высказывания этих стандартных типов»). В огромном большинстве речевых жанров, кроме художественных, индивидуальный стиль «не входит в замысел высказывания, не служит одной его целью, а является, так сказать, эпифеноменом высказывания, дополнительным продуктом его» (Бахтин). В разных текстах, по утверждению Бахтина, «могут раскрываться разные слои и стороны индивидуальной личности».

Несмотря на укрепившееся мнение о внеличном характере научной речи, обнаруживаются достаточно широкие возможности проявления индивидуально-авторского, творческого начала, вполне органично сочетающегося с присущей данной сфере использования языка речевой стереотипностью, стилистической однородностью, в научных текстах, которые, как известно, определяются требованиями точности, логичности, ясности и недвусмысленности изложения. Научный текст предстает в специальных исследованиях как «гуманизированная структура», несущая печать личности субъекта речи (ученого) и на уровне содержания (в информационном, интерпретирующем планах), и на уровне его языкового оформлении (в отборе средств привлечения внимания читателя, акцентуации, форм диалогичности, в использовании образных, экспрессивных единиц).

Одним из перспективных направлений в решении вопроса о проявлении личностного начала в научном стиле речи является изучение, по М.М. Бахтину, сторон личности, раскрывающихся в тексте (спектра коммуникативных ролей), которые играет автор в процессе текстообразовния, установления контакта с потенциальным адресатом.

Анализ вузовских изданий по различным дисциплинам позволяет исследователям говорить о том, что в научном тексте, по крайней мере, в его учебно-научной разновидности, проявление авторского начала отнюдь не ограничивается описанными в литературе ролями информатора, аналитика и аксиолога. Кратко охарактеризуем основные ипостаси авторского «я».

1. «Я» информативное реализуется:

§ В отборе сведений , результаты которого фиксируются в заголовке книги; аннотации и предисловии, кратко характеризующих ее содержание; в основном тексте – в виде отсылок к информации, которая в рамках предлагаемого издания специально не рассматривается, но, обязательная для усвоения учащимися, содержится в рекомендуемых автором источниках.

§ В установлении логики изложения фактов , которая определяет структуру текста, находит отражение в его рубрикации. Изложение традиционно начинается с введения основных понятий и категорий дисциплины: (Файл – это информация, записанная на магнитном диске под определенным именем ), сописания устройств, приборов (Окно Windows’98 можно разделить на 5 основных областей…), с исторической справки (…Историю Пролога можно начать с 1930 г., когда Эрбан предложил оригинальный метод доказательства теорем… ). Чем оригинальнее порядок введения информации, тем отчетливее проявляется личностное начало. Отступление от традиции обычно объясняется: «Как правило, учебные пособия начинаются с описания основных терминов дисциплины, для изучения которой они предназначены. <…> Однако в нашем случае сразу возникает проблема: существуют разные определения, и не очень понятно, когда, каким и как именно пользоваться » (В.А. Филимонов).

§ В фиксации своего оригинального, альтернативного принятым в науке, подхода к определению понятий и классификации объектов. При этом авторство дефиниций и типологий обычно акцентируется: для общепринятых используются библиографические ссылки, для альтернативных – комментарии типа Последний вариант мой (Филимонов) или вопросно-ответный комплекс – структурно-семантическое единство проблемного вопроса, исходящего от автора, и ответ на него. Например: Какой смысл я вкладываю в термин «язык концептуального программирования»? Прежде всего, это средство решения при помощи компьютера широкого класса задач таким образом, чтобы максимально большая часть нейронов мозга была занята самой задачей… а не способом описания решения для компьютера (Чанышев).

2. В задачи второй ипостаси автора – «я» аналитического – входит всестороннее рассмотрение изучаемого в курсе предмета, явления: определение степени их изученности; сравнение с аналогичными предметами, явлениями; установление соотношения научного знания с реальной ситуацией, сложившейся на практике и др. Языковыми маркерами этой ипостаси выступают, прежде всего, лексические единицы, указывающие на степень распространенности, известность того или иного явления, потребности в нем: наиболее часто используются насосы с масляными уплотнителями; схема наиболее распространенного пластинчатого роторного насоса; интерес к Прологу вообще на Западе несколько спал ; Пролог же был еще во многом языком экзотическим ; широкую известность получил метод декомпозиции Бендеса. Кроме того, эта же авторская ипостась выявляется благодаря словам и выражениям, фиксирующим в своих значениях результаты сравнения явления, процессов и установления их сходства и различия: процесс коалесценции подобен процессам слияния капель жидкости; Схожий с электорными насосами принцип действия имеют пароструйные насосы.

3. «Я» аксиологическое представляет результаты квалификативно-оценочной деятельности субъекта, которая всегда сопутствует всякому познавательному процессу и, «в силу единства языка и мышления, непременно находит выражение в стиле речи» (М.Н. Кожина). По количеству и разнообразию оценочных средств, в частности указывающих на степень достоверности, истинности информации, научно-учебные тексты уступают собственно научным текстам, т. к. ориентированы на передачу апробированных, достоверных теоретических и практических сведений, а дискуссионные вопросы вводятся дозировано, поэтому, как правило, оценивается не знание как таковое (его включение в учебное издание уже представляет собой акт оценки), а вклад отдельных ученых в его развитие. Оценка выражается прямо (при помощи слов и оборотов с оценочной семантикой, форм степеней сравнения) или косвенно (в виде рекомендаций читателю познакомиться с мнением, концепцией, книгой ученого). В большинстве случаев, как и в современных собственно научных текстах, оценка оказывается внеличностной. Отказываясь от использования личных местоимений и соответствующих личных форм глагола, автор как бы выражает мнение многих, ценностную позицию значительной части научного мира. Исключение составляют те случаи, когда интимно-личностная манера изложения, как правило, обусловленная необходимостью акцентировать мнение автора книги, новизну его наблюдений и др., становится характерной чертой стиля. Напр.: Лучший известный мне учебник по программированию на Turbo Prolog’e, переведенный на русский язык, – это уже упомянутая книга; Отмечу, что в последнее время мне понравился Icon (Чанышев).

4. «Я» биографическое несетдополняющие основную информацию биографические сведения об авторе текста. Как правило, они помещаются за пределами основного текста – в аннотации, предисловии издания – в качестве доказательств апробированности учебного курса, новизны информации, при этом автор говорит о себе в 3-м лице, останавливаясь на тех обстоятельствах своей жизни, при которых учебный материал, отбирался, шлифовался учебный материал: Учебное пособие обобщает опыт автора по проведению лекций по теме «Введение в искусственный интеллект»… на математическом факультете Омского государственного университета в 2000 –2004 гг. (Чанышев); Все варианты составлены автором за время работы председателем предметной комиссии по математике (Ашаев). Кроме того, информация, формирующая «я» биографическое, может играть и другую роль – представлять автора учебного издания не в качестве некоего обобщенного образа субъекта познавательно-коммуникативной деятельности, а как реальную личность, человека с творческой судьбой, который достиг конкретных результатов в науке, интересуется определенными проблемами, ищет пути их решения, один или вместе с коллегами, строит планы, сомневается, удивляется и т.д. Напр.: К авторским находкам, представленным в пособии, являются: «экран-технологии»… (Филимонов); Дипломная работа, выполненная автором в 1970 г. в Томском университете и названная «Моделирование социальных процессов на ЭВМ», должна была называться… Реже встречаются в рассказе о фактах биографии автора в виде использования личного местоимения Я и формы 1-го лица глагола, создающих особую личностную манеру изложения: Меня всегда настораживала нередкая в научном обиходе фраза – «товарищ такой-то работает над диссертацией. Тридцать лет и три года я проработал с убеждением, что работать надо над проблемой, а не над диссертацией… (Фисюк). Подобная интимизация стиля характеризует, как правило, отдельные фрагменты учебных изданий – вводные части, которые организуют восприятие новой информации, закладывают тематические ориентиры и вместе с тем формируют интерес к предмету изложения в книге, опосредованный интересом к личности ее автора.

5. Проявлением диалогичности в учебно-научных текстах выступает «я» коллегиальное , выполняющее миссию привлечения автором читателя к совместному решению задач, доказательству теорем и др. на фоне их активизированного внимания и мышления. Для этих целей прибегают к так называемому мы совокупности – личному местоимению МЫ со значением «мы с вами» / «я и читатель» и форме 1-го л. мн. ч. глаголов восприятия, ментальных действий: рассмотрим диаграмму; положим х =2а; нам достаточно проверить, что из обратимости редукции квадратной матрицы по модулю следует…; читаем файл; предположим, что… и под.

6. В учебных изданиях «я» коллегиальное ни в коей мере не отрицает роли автора-организатора, руководителя процесса обучения читателей, определяющего содержание и порядок выполнения определенных заданий. Указания «я» регламентирующего даются в более или менее жесткой императивной форме – в зависимости от вида издания и избранной автором «тональности». В сборниках задач предпочтение отдается «безапелляционному» инфинитиву (решить систему уравнений, найти все значения параметра Х; создать файл ), методические рекомендации, контрольные задания в учебных пособиях даются обычно в более мягкой императивной форме - форме изъявит. накл. наст. вр. 2-го л. мн. ч. в переносном значении побуждения к действию; словам с модальным значением в сочетании с инфинитивом (для открытия меню необходимо сделать щелчок мышью; войдите в меню «Формат»; решите задачу другим способом).

7. Личностное начало автора также проявляется в виде «я» композиционного , в задачи которого входит сориентировать читателя в композиции издания. Для этого традиционно используются ссылки на структурно-содержательные элементы книги (см. раздел 2; этот вопрос подробнее будет рассмотрен в следующем параграфе ). Автор берет на себя функции проводника читателей в мир информации, представленной в издании, при этом он свободно передвигается в двух направлениях: к фрагментам, предшествовавшим настоящему моменту изложения (как уже отмечалось выше; об этом говорилось в главе 2), и к фрагментам, с которыми читателю только предстоит познакомиться (это так называемые ошибки I и II рода, речь о которых пойдет ниже ). Удачным способом реализации авторского начала в тексте следует признать предваряющее каждый новый раздел книги абреже или помещенный в его первом абзаце резюме, подготавливающие читателя к восприятию информации и выполнению определенных действий: Настоящий и последующий разделы посвящены анализу зависимости между величинами х и у…(Перцев); В этом параграфе мы докажем теорему Хардера …(Перцев).

Каждый автор самостоятельно определяет набор приоритетных для него ролей и способы их реализации в тексте. Одни избегают любых биографических сведений, но умело используют средства «я» композиционного, облегчая читателю работу с книгой; другие предпочитают «я» коллегиальное жесткому «я» регламентирующему как более эффективную форму общения со студентом; третьи стремятся оживить изложение сложного материала за счет вкрапления сведений о своем личном опыте решения научных проблем, эмоциональных состояниях в момент проведения опыта и т.д. Так рождается индивидуальный авторский стиль.

Вопросы для самопроверки

1. Что такое «научная парадигма»?

2. Как происходила смена научных парадигм в языкознании?

3. Что понимается под языковой личностью, образом автора и индивидуальным стилем?

Одним из наиболее часто употребляемых терминов в литературоведении является авторская позиция. Она может стать основой для темы сочинения, статьи, тезисов или эссе. Авторскую позицию в тексте нужно видеть и понимать, как она выражена.

Трансформация термина

Следует сказать, что авторская позиция на протяжении всего развития литературы претерпевала ряд качественных изменений. В самом начале зарождения массовой литературы (то есть когда отделилась от фольклора, перестала носить политический или религиозный характер) оценка автора выражалась в произведении прямо. Автор открыто мог говорить о том, какой герой ему кажется положительным или отрицательным, выражал свое отношение к происходящему в отступлениях, в выводах. Со временем такой способ присутствия автора в тексте стал неприемлем, создатель текста стал самоотстраняться, давая возможность читателю самому решать, на чьей он стороне. Этот процесс особенно обострился в 20 веке, данное явление было названо Р. Бартом "смертью автора". Однако не все исследователи соглашаются с ним, отмечая, что автор в любом случае оценивает ситуацию, выражает свое мнение, просто он делает это скрыто, завуалировано, используя разные средства.

Способы выражения авторской позиции в драме, лирике и эпосе

Автор в тексте устранен, именно поэтому Бахтин назвал его полифоническим. Ведь в тексте присутствует масса голосов, мнений и оценок, среди которых с трудом можно различить авторскую. Однако все в романе говорит о том, что Достоевскому важнее всего было провести Евангельскую мысль о том, что жизнь каждого человека самоценна, что нельзя преступить главную Божью заповедь ни ради идеи, ни ради денег, ни ради благих целей. Активно Достоевский привлекает символы различного уровня. Сама фамилия главного героя рассматривается исследователями с разных позиций, одна из которых напоминает о расколе, произошедшем в истории Русской церкви. Многократное повторение цифр 7, 3 снова отсылает нас к религиозным книгам. 7 дней понадобилось Господу, чтобы сотворить этот мир, 3 - сакральное число для христиан, символизирующее Бога Отца, Бога Сына и Святого Духа.

Выводы

Таким образом, авторские позиции важны для понимания идейного замысла произведений. Они могут быть выражены по-разному. при прочтении произведений следует обращать внимание, прежде всего, на фамилии и имена героев, детали, которые упоминаются в тексте, одежду персонажей, их портретные характеристики. Также стоит уделять особое внимание пейзажным зарисовкам и лирическим отступлениям.

Департамент образования города Москвы

Учебно-методический центр по профессиональному образованию

Курсовая работа по теме

«Методика подготовки студентов колледжа к сдаче ЕГЭ

по русскому языку. Формирование умений и навыков определять

Выполнил

слушатель курсов ПК,

преподаватель высшей категории,

Короткова С.Р.,

Политехнический колледж №8 имени И.Ф. Павлова.

Москва

План.

I . Научно-методическое обоснование выбранной темы, постановка проблемы.

II . Описание личного опыта работы.

III . Анализ результатов своей работы.

IV . Список использованной литературы.

V . Приложение.

Научно-методическое обоснование выбранной темы, постановка проблемы.

Уроки русского языка… Это далеко не простые занятия по очень важной сегодня учебной дисциплине, особенно в период подготовки к Единому государственному экзамену (ЕГЭ). Особенность их в том, что они обязывают нас, преподавателей-словесников, организовать с учащимися не только повторение, обобщение и систематизацию ранее изученных знаний, но и прежде всего – углубленное изучение языка, расширение знаний о языке, проникновение в его ткань, структуру, закон.

Трудность решения задач, стоящих перед курсом «Русский язык» в старших классах, связана и с тем, что в политехническом колледже, где я преподаю, на этот предмет у студентов НПО I курса отведен всего один час в неделю и два часа – у студентов I курса СПО. А выпускники колледжа, которым в текущем учебном году предстоит сдача экзамена по русскому языку в форме ЕГЭ, многое забыли, во-первых; во-вторых, контингент студентов, поступающих после 9 класса на учебу в колледж из разных школ города и Подмосковья, имеет очень слабые знания по русскому языку; в - третьих, считаю, что нет такого совершенного учебного пособия по русскому языку, который был бы рассчитан на студентов непрофильных средних учебных заведений.

В таких объективных условиях можно добиться эффективности в работе со студентами, лишь обеспечивая сочетание работы на занятиях и вне аудитории, а также правильно организуя их самостоятельную работу.

Проведенные мною диагностические тесты по русскому языку в форме ЕГЭ свидетельствуют о том, что наиболее сложными для выпускников являются задания, связанные с комплексным анализом текста.

Как автор данной курсовой работы, свою задачу вижу в том, чтобы описать некоторые методические приемы из опыта моей практики по подготовке студентов к выполнению тестовых заданий, предлагающих им в качестве творческой работы написать небольшое сочинение, опираясь на предложенный в варианте ЕГЭ текст.

После долгих раздумий я остановилась на критерии № 3: отражение позиции автора исходного текста. Почему? Этот критерий, на мой взгляд, ничуть не проще 1 и 2, 4, 5 и 6. Пожалуй, посложнее: студентам часто непросто бывает справиться с проблемой определения авторской позиции. Ошибкой их, как правило, является то, что ее, авторскую позицию, они ищут в каком-нибудь предложении, не понимая, как велика роль создателя текста .

Известный литературовед Лотман М.Ю. считает, что в «тексте скрывается сам автор, текст – есть свидетельство о нем; каждое творение содержит в себе – в том или ином виде – образ своего творца». Вот потому в курсовой работе решила изложить некоторые методические приемы по формированию умений и навыков моих студентов определять авторскую позицию исходного текста.

В ходе ее решила рассмотреть следующие задачи:

каковы формы ее выражения в тексте?

к основной проблеме?

Описание личного опыта работы с элементами анализа результатов.

Так на уроках русского языка ставлю одну из числа других учебных целей следующую: расширить и углубить знания студентов о таком понятии, как «авторская речь ». В целях достижения поставленной задачи планирую в начале урока работу студентов со словарной статьей из «Краткого словаря литературоведческих терминов» под ред. Л.И. Тимофеева (стр.6-7, 2000 год)(Указанный словарь на парте каждого).

Вот как методически это делаю.

Преподаватель

1. Прочитайте внимательно словарную статью об «авторской речи».

2. Прочитав, приготовьтесь ответить на вопросы, записанные на доске:

Дайте определение.

Какой смысл включает в себя понятие «лирические отступления»?

В каких произведениях литературы встречались вы с авторской речью в виде таких лирических отступлений?

Студенты

Иногда авторская речь в произведении не связана с действующими лицами, событиями повествования. В таких авторских, или, иначе, лирических , отступлениях автор высказывает свои мысли , сообщает о своих чувствах , разъясняя и дополняя свое повествование.

Авторскую речь в виде таких лирических, полных глубокого чувства и мысли отступлений, мы встречаем в романе А.С.Пушкина «Евгений Онегин», у Н.В. Гоголя, например, в его поэме «Мертвые души» и у других.

Благодаря авторской речи мы, читатели, наряду с действующими лицами произведения, представляем себе и образ автора , повествователя, который иногда, как например, в «Мертвых душах», дополняет другие образы произведения, помогает глубже понять его содержание.

Я считаю, что подобная работа с понятийным материалом позволяет всегда лучше усваивать любой теоретический материал, связанный с анализом текста.

Авторская позиция может «проявляться» по-разному. Иногда она уже начинает обнаруживаться нами в самом названии (если оно есть) художественного текста. Убедимся в этом. У вас на парте лежат карточки: на них записаны некоторые, я думаю, знакомые вам названия художественных произведений. Прочитайте их.

Определите, в каких названиях мы уже чувствуем определенную авторскую позицию? Прокомментируйте ее.

Материал на карточках:

1. «Светлана» (В.А.Жуковский)

2. «Евгений Онегин» (А.С. Пушкин)

3. «Людмила» (В.А.Жуковский)

4. «Людочка» (В. Астафьев)

5. «Мертвые души» (Н. Гоголь)

6. «Маскарад» (М. Лермонтов)

7. «Тарас Бульба» (Н.Гоголь)

8. «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» (В.Войнович)

Задание:

Если да, то в каких?

Как вы об этом догадались?

(Вопросы помогают учащимся логично, грамотно строить ответы).

Такой вид работы приучает студентов, я полагаю, внимательно относиться уже к самим названиям произведений, строить догадки о содержании книг, об авторе, его замысле.

Об авторской позиции часто можно судить по тому, какую лексику он подбирает, характеризуя своих героев. В этом легко убедиться, если выбрать и прочитать отдельные отрывки из художественных произведений. Наиболее подходящим, на мой взгляд, считаю следующий отрывок из романа Б.Акунина «Внеклассное чтение». Предлагаю студентам после прослушивания его охарактеризовать авторское отношение к героине.

На пятом этаже медная табличка – просто «Офис 13-а», и все. Открыла Собкору длинноногая красавица с фиолетовыми волосами и шальными зелеными глазами. Кожаные рейтузы в обтяжку, высоченные каблуки, оранжевого цвета губы.

- Я не ошибся? – спросил Собкор. – Здесь находится фирма «Страна Советов»?

- Абсолютно, - ответила впечатляющая девица. – Зо вас?

Это по-немецки, не сразу догадался Собкор. Означает: «Ну и?» Не очень-то любезно.

Но экзотическая красотка кивнула.

Тоже еще полиглотка выискалась.

Разноцветная нимфа уселась за компьютер, из чего следовало, что она здесь трудится секретаршей . Собкор только головой покачал. Должно быть, к приходу наловых проверяльщиков эта Гелла смывает косметику и переодевается скромницей, а то на нее достаточно посмотреть – и сразу ясно, за какую работу ей платят зарплату и, можно быть уверенным, не маленькую.

- Логин? Пароль? – спросила фифа , щелкнув по клавиатуре, и Собкор снова забеспокоился – не вышло ли ошибки. Пароль? Здесь что, какой-то закрытый клуб?

Собкор попросил разрешения войти в кабинет офиса к начальнику.

- Абонент временно недоступен, - буркнула нахалка , отвернувшись от неинтересного клиента.

Истеричка . Ведет себя, будто здесь одна…

(Текст с сокращениями выбран из книги Бориса Акунина «Внеклассное чтение», часть I , стр. 10-13, М., «Олма-пресс», 2003 год)

Вопросы к тексту:

Как вы об этом догадались? (Использование контекстуальных синонимов).

Назовите их.

Такой вид работы учит студентов заострять свое внимание не только на содержании прочитанного, но и на лексике, которая помогает раскрыть авторское отношение к героям.

На одном из уроков русского языка по теме «Авторская позиция исходного текста» (подготовка к ЕГЭ) я ставлю следующие цели:

1) познакомить студентов с опорной таблицей «Автор может…»;

2) дать теоретический материал «Как может проявляться авторская позиция в тексте?»

посвящать свою статью…

полемически заострять тему (проблему)…

делать читателя своим союзником…

эмоционально воздействовать на читателя…

образно воссоздавать картину происходящего (изображаемого)…

усиливать положительное или отрицательное отношение к чему-либо…

выделять ключевые проблемы (мысли, слова, мотивы)…

говорить с тревогой о наболевших проблемах…

подчеркнуть остроту поставленной проблемы…

заставить переоценить отношение к…

положительном отрицательном саркастическом

ироническом осуждающем

неоднозначном двойственном небезразличном

суровом скептичном юмористическом

отношении к изображаемому

Чтобы потренировать студентов в умении определять авторское отношение к изображаемому в исходном тексте, предлагаю им четыре отрывка из произведений разных писателей: В. Солоухина, Л. Жуховицкого, Ф. Искандера, А. Чехова (тексты №1, 2, 3, 4 См. Приложение). Тексты раздаю на каждого учащегося с заданием:

Опираясь на предыдущую опорную таблицу, определить, какова авторская позиция в каждом из них.

От студентов получаю следующие ответы:

В. Солоухин

Л. Жуховицкий

Ф. Искандер

А. Чехов

отрицательная

осуждающая

суровая

положительная

небезразличная

отрицательная

саркастическая

осуждающая

суровая

небезразличная

юмористическая

Вот еще один из приемов по выработке у студентов умений и навыков легко и верно формулировать позицию автора исходного текста.

Знакомлю студентов с таблицей

1. Четко, прямо, непосредственно:

2. Через модальный план текста:

В названии текста;

Риторические вопросы;

В отдельных предложениях текста;

Риторические восклицания;

Через ряд аргументов.

Порядок слов;

Лексические повторы;

Оценочную лексику;

Модальные слова и частицы;

Ряд вводных слов, словосочетаний, предложений.

го варианта – записать вопросы (проблемы), рассматриваемые автором;

В результате исследовательской работы у студентов в тетрадях оформляется примерно следующая запись:

Проблемы исходного текста

1 вариант

2 вариант

3 вариант

Проблема удручающего состояния современной культуры, чему способствует телевидение, рекламирующее проекты по поиску и воспитанию «звезд».

Процесс формирования истинного таланта сложен, труден, длителен, в нем невозможна «штамповка».

Настоящее искусство пробуждает в человеке самые лучшие чувства, учит сопереживанию.

Нельзя недооценивать роль классической культуры в нравственном воспитании молодого поколения, и государство должно уделять ей большое внимание.

«…животворящая атмосфера культуры»,

«сказочно - прекрасного русского языка»,

«прекрасная русская речь»,

«великая классическая музыка»,

«драгоценные слова и музыка наших великих предшественников, за творения которых нас уважают и любят во всем мире»,

«пытливый блеск понимания и сопереживания»,

«напряженная сознательная тишина во время выступлений».

«неудачное сочетание слов – «фабрика звезд»,

«заштампованная метеоритная пыль»,

«молодых людей… можно только вымуштровать, обучив немногим актерским штампам, годным на потребу невзыскательной толпы».

Каждое творение содержит в себе образ своего творца. Запомните: как только ты сформулировал и прокомментировал проблему, покажи мнение автора, только по ней по одной – остальных проблем и авторского мнения по ним не касайся!

Но недостаточно будет того, что мы познакомим студентов только с выше изложенными способами определения авторской позиции исходного текста: обязательно следует отработать умения и навыки обучаемых в «узнавании» изобразительно-выразительных средств языка, которые помогут им легче понять авторское отношение к изображаемому.

На очередном из уроков русского языка организую со студентами повторение некоторых из изобразительно-выразительных средств языка на примере исходного текста №6 (см. Приложение).

Как это делаю:

1. Раздаю на парты исходный текст с выделенными жирным шрифтом той части, которая является одним из видов изобразительно-выразительных средств языка.

2. Читаю выразительно текст.

3. Провожу краткую беседу по содержанию его:

О ком идет речь?

Положительный или отрицательный этот герой?

Какое оно?

4. Попытаемся определить изобразительно-выразительные средства, которые выделены в тексте жирным шрифтом и которые помогают не ошибиться в определении авторской позиции. Какие они конкретно, нам поможет найти ответ опорная таблица.

Изобразительно-выразительные средства

(1, 2 , 31, 5, 17, 18) (3, 19) (4)

сравнение фразеологизм

(7) (24-30)

синтаксический параллелизм контекстные антонимы

(11- 16) (8, 9, 10)

перифраза однородные члены предложения

(9, 10, 11, 14, 15, 16) (9, 21)

Повторяем смысловое значение каждого из этих понятий-терминов и находим примеры их в тексте по порядку следования предложений.

Нельзя не обратить внимания на то, что явная авторская ирония звучит буквально в каждом предложении текста. Может ли быть Ермолкин «образцом для подражания», как об этом сказал один из вас, приняв его за великого труженика, забывшего про свою личную жизнь? Поэтому изобразительно-выразительные средства языка всегда помогут вам не ошибиться в определении авторской позиции.

__________________________________________________________

Интересной и полезной, на мой взгляд, является и такая работа по определению изобразительно-выразительных средств языка.

Даю задание:

Какие средства выразительности должны стоять на месте пропусков?

Перечисляю их:

1) градация,

2) однородные члены,

3) сравнение,

4) синтаксический параллелизм,

5) ирония.

На экране проецируется текст. Работу проводим сообща.

Редактор просто не знает обыкновенной живой жизни, и ________ позволяет увидеть причины, по которым она проходила для него незамеченной.

Благодаря ________, легко можно представить состояние несчастного фенолога, безуспешно пытавшегося сохранить свою заметку нетронутой.

Интересное _________, помогает понять, что все заметки, побывавшие в руках Ермолкина, становились мертвыми.

Как, оказывается, легко можно придать бессмысленную «красивость» обычным знакомым названиям, и __________, (13-15 предложение ) еще раз заставляет задуматься над тем, как глух был Ермолкин к живой речи.

А _____________, звучащая во всем тексте, не оставляет сомнений: автор просто смеется над глупостью своего персонажа.

Итак, подведем итог.

Работа по обучению студентов умениям определять авторскую позицию в текстах ЕГЭ, представленных в части С, безусловно, не ограничивается вышеизложенным материалом. Это только начальный этап. Обучаемые научились выявлять авторскую позицию, анализировать текст с точки зрения языковых средств ее выражения. Затем студентам предстоит научиться грамотно и целесообразно использовать художественные средства в своей речи и научиться контролировать свою речь. Таким образом, вся дальнейшая работа с учащимися будет направлена на овладение навыками использования средств выразительности при написании творческих работ.

Список использованной литературы.

1. В.И. Капинос, С.И. Львова, Л. И. Пучкова, Ю.Н. Гостева, В.В.Львов, И.П. Цыбулько. Русский язык. Контрольные измерительные материалы. Единый государственный экзамен. – М.: Просвещение, 2002 год.

2. Л.Ф.Коновалова. Русский язык. Большой справочник для подготовки к Единому государственному экзамену. Теория. Упражнения. Тесты. – М.: Айрис Пресс, 2006 год.

3. А.Ю. Бисеров, Н.В. Соколова. Русский язык. Реальные варианты ЕГЭ 2007-2008 г.г. – М.: АСТ – Астрель, 2007 год.

4. Г.Т. Егораева. Русский язык. Выполнение задания части 3 (С). – М.: Экзамен, 2007 год.

5. Б.Г. Меркин, Л.Г. Смирнова. Русский язык. Подготовка к ЕГЭ. Дидактические и справочные материалы. Тесты. – М.: Русское слово, 2007 год.

6. Т.М. Пахнова. Готовимся к письменным и устным экзаменам по русскому языку. 9-11 класс. – М.: Вербум, 2003 год.

Приложение.

Текст №1.

Возникает вопрос: зачем понадобилось из яркой, златоглавой, колокольной, ярмарочной, стерляжьей, песенной, хороводной, мастеровой, пахотной, сенокосной, привольной, ледоходной, блинно-катально-масленичной, пасхальной, светловодной, боровой, черноземной, соловьиной России делать серенькую, скучную, невзрачную, бедненькую, затюканную, Россию? А очень просто. Ведь если Россия богата, могуча, изобильна, просвещенна, то какой же смысл в рождении того человека, который придет и возьмется ее переделывать? Нечем будет оправдать появление этого человека и те реки крови, которые он прольет, и то разорение, которое он принесет в страну, и миллионы погибших с голоду, и вакханалию уничтожения, опустошения, ограбления…

Россию в конце концов переделали так, что, кроме самого слова

«Россия», ничего российского не осталось, да и в слове том все выветрено и обессмыслено.

(В.Солоухин)

Текст №2.

Борис Васильев среди могучей когорты писателей военного поколения - один из самых ярких, честных и любимых. Он никогда не рвался ни в какие президиумы, ни разу не был замечен в жадной толпе у трона - это к его удивительным книгам жадной толпой устремлялись читатели. В том числе и самые драгоценные из них - молодые. Не потому молодые, что лет мало - лет им бывало по-всякому, а потому, что были способны и готовы резко изменить свою жизнь под влиянием случая, будь то трагическое потрясение, любовь или книга. Книга, по силе воздействия равная трагическому потрясению или любви.

У Бориса Васильева такие книги есть. Не все. Но много. Дай Бог любому за долгую жизнь одну такую написать.

Он много писал о войне, и это не случайно. Не только потому, что сам фронтовик. Он происходит из русской офицерской семьи. Его более отдаленный предок генерал Алексеев был одним из героев Бородинской битвы. Отчасти, наверное, и поэтому для Бориса Васильева понятие личной чести значит очень много: он физически не способен ни солгать, ни струсить, ни отступить перед подлостью. Хотя в обычной жизни на редкость деликатен, терпим в споре и по-человечески обаятелен. Можно много говорить о том, что такое русский интеллигент, а можно просто произнести два слова: «Борис Васильев».

(Л.Жуховицкий)

Текст №3.

Люди равны только перед законом. Философия равенства - подлая. Представьте: на одной работе ничтожный и бездарный человек, а рядом, в том же кабинете, талантливый и благородный. В условиях равенства бездарный с потрохами сожрет талантливого. И так будет всегда и везде. Равенством мы возвышаем ничтожного человека до уровня благородного. Но тем самым ничтожество фактически становится выше благородного человека, ибо при случае всегда применит инструмент подлости. Ничтожество надо достаточно четко отделить от того, кто талантливый и благородный, хотя бы для того, чтобы удержать ничтожество от соблазна преступления.

(Ф.Искандер)

Текст №4.

Козел или негодяй?

Знойное «после обеда». На кушетке в гостиной полулежит барышня лет восемнадцати, По ее лицу гуляют мухи, у ног валяется открытая книга, рот полуоткрыт, дыхание чуть-чуть…Она спит.

В гостиную входит старичок из породы гоголевских мышиных жеребчиков. Увидев спящую девушку, он ухмыляется и подходит к ней на цыпочках.

Какая прелесть!- шепчет он, шамкая губами.- Спящая…хе-хе… красавица… Как жаль, что я не художник! Эта головка…эта ручка!

Старец наклоняется к ручке девушки, гладит ее своей заскорузлой рукой и чмок! Девушка глубоко вздыхает, открывает глаза и с недоумением смотрит на старца.

Ах! Это вы, князь? – бормочет она, пересиливая сон. - Пардон, я, кажется, уснула!

Ну да, вы спите, - лепечет князь. - Вы и теперь спите, а я вам снюсь…Вы это во сне меня видите… Спите, спите…Я только снюсь вам…

Девушка верит и закрывает глаза.

Как я несчастна! – шепчет она, засыпая. - Вечно мне снятся то козлы, то негодяи!

Князь слышит этот шепот, конфузится и на цыпочках стушевывается…

(А.П. Чехов)

Текст № 5.

(1) Недавно прочитал в интервью городского чиновника: «Филармония «Петербург – концерт» должна стать продюсерским центром, своеобразной «фабрикой звезд»… (2) Более неудачное сочетание слов – «фабрика звезд» - трудно себе представить в устах председателя Комитета по культуре. (3) Ведь то, что показывает нам телевидение под этим названием, - если и фабрика, то не звезд, а, скорее, заштампованной метеоритной пыли, которая в доли секунд исчезает в животворящей атмосфере культуры. (4) Бедная страна наша! (5) Кроме прочих неисчислимых недугов, она просто «заражена» звездной болезнью. (6) А нам нужны мастера!

(7) Понятно, что воспитание актера, певца и музыканта требует не только неимоверного труда, способностей и терпения, но и времени. (8) Недаром даже очень среднее образование требует не менее трех лет обучения. (9) А за полгода неокрепших молодых людей, даже подающих надежды, можно только вымуштровать, обучив немногим актерским штампам, годным на потребу невзыскательной толпы.

(10) Если говорить словами великого поэта, то мы «сеем разумное, доброе, вечное». (11) И в школьном классе, и в нашем прекрасном зале на Фонтанке я вижу, как в глазах старшеклассников появляются пытливый блеск понимания и сопереживания, когда они слушают Достоевского, Чехова, Пушкина, Галича, Окуджаву, как глубокие мысли и чувства, высказанные на сказочно-прекрасном русском языке (трудно переводимом на другие языки), находят свой путь к их разуму и сердцу. (12) И их реплики после концерта – клево! – не меньшая награда, чем громкие аплодисменты или напряженная сознательная тишина во время выступлений. (13) Надо только сделать так, чтобы этот «птичий» подростковый сленг переплавился в их сознании в прекрасную русскую речь. (14) А что говорить о великой классической музыке, которая без слов – напрямую – воздействует на чувства людей!

(15) Это адски трудное дело – пытаться донести до зрителя (особенно молодого – ведь упустим же!) драгоценные слова и музыку наших великих предшественников, за творения которых нас уважают и любят во всем мире.

(16) А шоу-бизнес в помощи государства не нуждается.

(Л. Мозговой).

Текст №6.

(1) Борис Евгеньевич Ермолкин был замечательный в своем роде редактор…

(2) Это был старый газетный волк, как он с гордостью себя называл.

(3) Ничем не примечательный с виду человек, обладал Ермолкин испепеляющей страстью - любую статью или заметку выправить от начала до конца так, чтобы читать ее было совершенно невозможно.

(4) С утра до позднего вечера, не замечая ни дождя, ни солнца, ни времени суток, ни смены времен года, забыв о собственной семье, проводил он время в своем кабинете за чтением верстки.

(5) Ермолкину приносили серые листы, шершавые от вдавленного в них шрифта. (6) Эти листы и в руки-то взять было противно, а он вцеплялся в них, дрожа от нетерпения, расстилал на столе, и начиналось священнодействие.

(7) Нацелив на верстку острый карандаш, Ермолкин пристально вглядывался в напечатанные слова и ястребом кидался, если попадалось среди них хоть одно живое.

(8) Все обыкновенные слова казались ему недостойными важной темы, и он тут же выправлял слово «дом» на «здание» или «строение».

(9) Не было у него в газете ни крестьян, ни лошадей, ни верблюдов, а были труженики полей, конское поголовье и корабли пустыни.

(10) Люди не говорили, а заявляли, не спрашивали, а обращали свой вопрос…

(11) Особое место занимало у него в словаре слово «золото».

(12) Золотом называлось все, что хотите. (13) Уголь и нефть – «черное золото». (14) Хлопок – «белое золото». (15) Газ – «голубое золото». (16) Говорят, однажды ему попалась заметка о старателях, добытчиках золота.

(17) Он вернул заметку секретарю с вопросом, какое именно золото имеется в виду. (18) Тот ответил: «Обыкновенное».

(19) Так потом и было написано в газете: добытчики золота обыкновенного.

(20) Как-то я был свидетелем его разговора с ответственным за раздел «Заметки фенолога».

(21) Фенолог бегал из угла в угол и заламывал руки.

- (22) Борис Евгеньевич, - взывал он к редактору. – (23) Я вас очень прошу, не правьте мою заметку, она такая маленькая!

- (24) Ишь чего захотел, - ответил редактор, помешивая ложечкой остывший чай. – (25) Как не править, когда вы пишете: «Наступила пора бабьего лета». (26) У нас женщины – труженицы, а вы их оскорбительно называете бабами.

- (27) Я не их, я лето называю бабьим, так говорят в народе.

- (28) Все слова, что в народе говорят, да в газету? – редактор покачал головой.

- (29) Но ведь не писать же «женское лето», - сказал фенолог.

- (30) Именно женское.

- (31) Борис Евгеньевич, - завопил фенолог, - вы меня убиваете. (32) Спросите у любого человека, хотя бы у этой посетительницы…(33) Девушка, - обратился он к одной посетительнице, - вы вот, я вижу, из народа. (34) У вас такое время, когда осенью тепло, когда солнышко светит, как называют?

- (35) Кто как хочет, так и называет, - сказала девушка уклончиво. (36) Ей не хотелось идти против редактора.

- (37) Вот видите, - оживился редактор. – (38) А у нас газета.

(39) Мы не можем называть кто как хочет…

(В Войнович)