Справка ф 095 у. Что представляет собой справка о временной нетрудоспособности студента. Пример заполненной справки

В банду я попал из-за собственного любопытства. Но – все по порядку...

Родился я в Москве, в семье военнослужащего. Отец мой – полковник. По достижении определенного возраста он вышел в отставку. Мать – инженер на одном из московских предприятий. Кроме них, у меня была старшая сестра. Вот с нее-то все и началось.

Ленка была старше меня на два года. В девятнадцать лет она вышла замуж. Первый муж ее был студентом-однокурсником. Закончив институт, муж начал работать. Но надежной опорой для семьи он не стал – постоянно гулял со своими друзьями, зарабатывал немного. Жить стали плохо, часто ругались, в конце концов развелись. Ленка осталась одна. Но одиночество длилось недолго. Через полгода она познакомилась с коммерсантом, который стал активно ухаживать за ней. Вскоре он помог сестре устроиться в одну из коммерческих фирм. Ленка стала зарабатывать хорошие деньги, купила однокомнатную квартиру недалеко от дома, где жили мы.

Я часто бывал у Ленки в квартире, встречался там с девчонками. Мне было восемнадцать лет, школа позади, до армии было время. Я не знал, кем мне быть и чем заниматься. Да и особого желания работать у меня не возникало. К тому времени многое изменилось, в России наступил капитализм, появилась прослойка богатых людей, которые жили достаточно хорошо. Меня тянуло к ним.

И вот однажды Ленка познакомила меня со своим ухажером, Эдиком. На меня он произвел большое впечатление. Во-первых – иномарки, на которых он приезжал за Ленкой. К тому же он очень хорошо одевался, часто водил Ленку в рестораны. А когда он познакомился со мной, то иногда стал брать в рестораны и меня.

Сначала я думал, что Эдик – бизнесмен, так как у него всегда было много денег. Но на мои вопросы о том, где именно он работает, Эдик отвечал только одно: по коммерческой части.

Однажды, когда я в очередной раз пришел к Ленке домой в то время, когда она была на работе, и стал бродить по комнате, то невзначай наткнулся на барсетку, валявшуюся под диваном. Открыв ее, я увидел с ужасом, что там лежит пистолет «макаров». «Странно, зачем Эдику пистолет?» – подумал я.

Вскоре появились Ленка и Эдик. Эдик обрадовался, увидев меня. Мы пошли на кухню покурить и выпить кофе. Вот тут я и спросил про барсетку. Ленка сделала вид, что понятия не имеет, о какой барсетке идет речь. Но Эдик повел себя иначе.

– Барсетка моя, вчера ее забыл у твоей сестры, – спокойно сказал он. А через несколько минут вывел меня на балкон и спросил: – А ты видел, что лежит в этой барсетке?

– Да, пистолет, по-моему, «макаров»...

– Точно, «макаров». – И Эдик похлопал меня по плечу. – А ты в оружии разбираешься!

– Так кто ты – бизнесмен?

– Сейчас я в охранной фирме работаю. Кстати, пойдем, я покажу тебе свою новую машину!

Новой машиной Эдика был «БМВ» 850-й модели, двухдверный, низкий, спортивный.

– Сколько же такая стоит? – поинтересовался я.

– Сто тысяч марок.

– Это твоя машина?

– Как тебе сказать... Вообще-то машина фирмы, но пользуюсь ею я.

Вскоре Эдик исчез. Его не было около двух недель. На все мои вопросы Ленка отвечала – уехал в командировку.

На пятнадцатый день Эдик появился снова, помятый, с двумя синяками на лице. Тогда у меня и возникло первое подозрение, что в профессии Эдика что-то нечисто. Самого Эдика я спросить не решился и обратился к Ленке:

– Что с ним случилось?

– Его в милицию забрали. С гаишниками поругался, они его забрали, избили, да еще и на пятнадцать суток посадили. Но Эдик выкупил себя и вышел немного раньше.

Конечно, я не поверил этому. Какие тут разборки с ГАИ? Конечно, гаишники могут создать проблемы, но только на дороге, не более того. Но чтобы в отделение милиции на пятнадцать суток? Я допускал, что Эдик оказал сопротивление сотрудникам милиции. Но дело в том, что Эдик не пьет. Нет, он пьет, но очень мало. Я замечал, как он вел себя в ресторане, в квартире у Ленки.

Скорее, Ленка больше уделяла внимание спиртным напиткам, поэтому я не очень верил в версию задержания Эдика гаишниками.

Ответ пришел сам по себе. В один из вечеров мы решили поехать покататься. Эдик, как обычно, приехал на своем «БМВ», сначала ко мне домой. Но в это время у меня заболела мама, Ленка ухаживала за ней, да и сама плохо себя чувствовала. Поездка была отменена. Но мне очень хотелось покататься по ночной Москве. Эдик, взглянув на меня, улыбнулся и сказал:

– Ну что, братишка, поехали, вдвоем покатаемся!

Ездить по ночной Москве было здорово. Машин мало, можно было набрать большую скорость. Единственная проблема – гаишники, стоящие на дорогах. Многие из них отлавливали пьяных водителей. Каждые несколько километров нашу машину останавливали. Неожиданно Эдик резко нажал на тормоз.

– Что случилось? – спросил я.

– Неприятности. Неужели все опять повторяется? – зло произнес Эдик.

– Что повторяется?

– Гаишники стоят с ментами.

Я увидел, что впереди стоят две милицейские машины, на одной надпись «ПМГ», на другой – «ГАИ». Эдик затормозил и, неожиданно повернувшись ко мне, сказал:

– Послушай, у меня тут два ствола в барсетке лежат. Конечно, они законные, так как я охранник, но я не могу их носить в нерабочее время. Ты можешь их к себе сунуть или хотя бы подержать?

– Конечно, – кивнул я.

Эдик пристально посмотрел на меня.

– А ты знаешь, что будет, если у тебя их найдут? – спросил он. – Ты же под статью пойдешь.

– Да выкручусь как-нибудь! Мне еще восемнадцать лет.

Эдик улыбнулся:

– Ну, братишка, ты даешь!

Вскоре нас остановили гаишники. Эдик не ошибся. Машину подвергли досмотру. Я вышел из машины, прижимая левой рукой к боку барсетку Эдика. Улучив момент, когда менты осматривали машину, я незаметно засунул барсетку себе под пояс. Милиционеры осмотрели багажник, под сиденьями, проверили аптечку, лежавшую сзади, и сумку с инструментами. Они что-то искали. Неожиданно один милиционер подошел к Эдику почти вплотную.

– Мы же его недавно задерживали! – показывая на Эдика, обратился он к своим коллегам. – Это же бандит из коптевской группировки!

Эдик стал возмущаться:

– Какая группировка? Какой я бандит? Ребята, вы что-то путаете! Я из Архангельска приехал! Посмотрите мои документы. Вот мой паспорт.

Милиционер заулыбался:

– Да ладно! Что, мы не знаем, что твои земляки под коптевскими ходят? Всем это известно.

– Да вы что-то путаете! – пытался протестовать Эдик. Но милиционеры не обращали на него внимания.

– Давай внимательно посмотрим еще раз, – сказал один милиционер.

Улучив момент, я отошел в сторону. Не знаю, было ли это везение или менты просто забыли про меня, так как все внимание было обращено на Эдика и его машину. Эдик стоял с расставленными ногами, опершись руками на капот. Его обыскивал один из милиционеров. Остальные вторично досматривали машину. Но поиски были безуспешными.

– Ладно, гуляй пока, до следующего раза! – сказал старший из милиционеров и похлопал Эдика по плечу.

Вскоре мы тронулись с места.

– А ты ничего пацан, не сдрейфил! – сказал мне Эдик.

Мы подъехали к ресторану «Эльдорадо». Поставив машину на стоянку, Эдик пригласил меня в ресторан.

– Скажи честно, все-таки испугался? – улыбнулся он.

– Да ничего я не испугался!

– Но у тебя же два пистолета было!

– Ничего, все было очень быстро. Да и в азарт я вошел, не мог себя остановить.

– Во-во, – усмехнулся Эдик, – у меня тоже так часто бывает. Но ты, парень, молодец! Крепко на ногах стоишь!

– Эдик, скажи мне честно, ты действительно бандит? – решился спросить я.

Эдик помолчал, подвинул к себе стакан, стоящий на столе, и медленно стал тянуть из него апельсиновый сок.

– Ну что тебе сказать... Смотря кто называет тебя бандитом. Мы – не бандиты. Мы это слово не любим. Конечно, я не работаю в охранной фирме. Точнее, фирма у нас есть своя, и мы как бы оказываем охранные услуги. Но если называть все своими именами, то мы – семья. Мы, как это в фильмах говорят, – мафия, но в хорошем смысле слова. Мы оберегаем своих людей, кто с нами работает, и в обиду их не даем. Поэтому я и не имел права в сегодняшний вечер подставляться, так как на завтра у нас запланировано очень важное мероприятие.

Мы с ним разговорились, и Эдик стал отвечать на мои вопросы. А интересовало меня многое – чем они занимаются, какая у них жизнь, сколько денег он получает. В другой ситуации Эдик не стал бы отвечать. Но в тот момент, когда я выручил его и все было расставлено по своим местам, Эдик давал правдивые ответы. Но от некоторых он уходил. Например, вопрос, занимаются ли они заказными убийствами, Эдик оставил без внимания и сказал после этого:

– Послушай, парень, по-моему, ты задаешь слишком много вопросов.

Так прошел вечер.

Два-три дня я только и думал о той работе, которой занимался Эдик. Теперь я уже знал, что получает Эдик достаточно много денег. Кроме этого, он может пользоваться любой машиной, конечно, с разрешения старших товарищей, как он говорил. А машин у них было немало. Да и работа была непыльная, как я понял. Мне безумно захотелось попасть в бригаду, где работал Эдик, и я начал постепенно уговаривать его.

Вначале Эдик на мои просьбы реагировал отрицательно:

– Что ты, парень, не говори глупостей! Пойдешь в армию или учиться... Зачем тебе это нужно?

Но я не отставал.

Дня через три, на шашлыках за городом, я опять поднял тот же вопрос.

– Ты меня достал, – ответил Эдик. – Конечно, я могу тебя порекомендовать. И скорее всего тебя возьмут. Но понимаешь, если ты войдешь к нам, то выйти сам ты не сможешь. У нас не принимаются заявления по собственному желанию. Ты это понимаешь?

– Ну и что?

В конце концов, у меня был свой расчет. Я прекрасно знал, что годик я продержусь. Даже если что-то будет не так, то через год меня заберут в армию. А уж от армии я отказаться не смогу. Причина уважительная.

Эдик сдался. На следующий день он позвонил мне и сказал:

– Ромка, ты готов к собеседованию?

– Конечно! – ответил я.

– Тогда я за тобой подъеду.

Минут через двадцать Эдик, одетый в обычный костюм с галстуком, подъехал к моему дому.

– Только вот что, – Эдик положил мне руку на плечо, – давай договоримся так, что, как бы там все ни было, я тебя к нам не затаскивал. Ты сам напросился.

– Это для кого?

– Для Ленки, для родителей твоих... Впрочем, так оно и есть, не правда ли? – Эдик посмотрел на меня серьезно.

– Конечно, так и есть.

Вскоре мы направились в центр Москвы. Эдик долго плутал по переулкам, время от времени поглядывая назад. Наконец он остановил машину и, взяв мобильный телефон, набрал какой-то номер.

– Мы подъезжаем, будем минут через пять, – сказал он. – Как там, все спокойно?

Вероятно, получив утвердительный ответ, Эдик убрал телефон в карман и подрулил к стоянке. Я заметил, что на стоянке, рядом с которой находилось небольшое кафе, стояло несколько машин, в которых сидели такие же по возрасту, как Эдик, ребята крепкого телосложения.

Эдик вышел из машины, я за ним. Он стал здороваться со многими ребятами, кое с кем обниматься и целоваться. «Вот она, мафия, – подумал я, – вот бандиты...» Я стал вглядываться в каждого. Ничего особенного, обычные люди, такие же ребята, как я. Единственное – более сдержанные.

Наконец Эдик повел меня в сторону кафе. Перед самым входом, на скамье, сидел еще один парень. В руках у него была рация. Увидев Эдика, парень тут же громко, чтобы Эдик услышал, сказал:

– Алло, Илья, здесь Бармалей нарисовался, с каким-то фраером...

Выслушав ответ, парень коротко ответил:

– Понял, пропустить.

Он протянул руку Эдику и поздоровался с ним. Эдик, похлопав меня по плечу, сказал:

– Это со мной.

– Давай, – махнул рукой парень.

– А почему тебя Бармалеем зовут? – спросил я у Эдика.

– Фамилия у меня похожая на эту кличку. Это друзья так зовут, в шутку. А вообще, у нас с дисциплиной строго. Мы все друг за друга горой. В общем, единая семья. Я тебя сейчас познакомлю с человеком, который решит, возьмут тебя или нет.

– Он что, самый главный? – спросил я.

– Послушай, парень, – оборвал меня Эдик, – давай-ка поменьше вопросов задавай, а то, боюсь, экзамен не состоится.

Я понял, что чем меньше говоришь, тем больше тебя будут ценить.

– Но все же, кто это?

– Он не старший, он у нас бригадир. Над ним есть еще старшие. Но это первая ступень. Главное – поменьше болтай.

– Хорошо, – я кивнул головой.

Вскоре мы вошли в почти пустынное кафе. За столиком в конце зала сидели три человека. Бригадира я выделил сразу. Он был грузный, молчаливый, с серьезным лицом, чем-то похож на рыбу. Стрижка была очень короткая, почти под ноль. Одет он был в серый пиджак и черную рубашку. Рядом с ним сидели два парня помоложе и постройнее. На столе лежали две маленькие рации и несколько мобильных телефонов. Бригадир пил чай с пирожным.

Эдик указал мне на соседний столик, за которым никого не было, и сказал:

– Посиди пока, а я пойду переговорю.

Он подошел к сидящим за соседним столиком и о чем-то стал шептаться. Бригадир кивал, слушая. Через несколько минут парни, сидевшие вместе с бригадиром, встали и пересели за соседний столик. Эдик подозвал меня.

Я подсел к столику. Илья Рыбин по кличке Рыба, который был бригадиром, в дальнейшем подставил меня, подвел под смертный приговор. Но сначала все было хорошо. Он поздоровался со мной за руку, предложил сесть. Спросил, не хочу ли я что-либо выпить. Я отказался.

– Может быть, чаю? – сказал он.

Через несколько минут официантка поставила передо мной поднос, на котором стояли чашки, сахар, тарелка с пирожными, заварной чайник.

– Попробуй, советую – чай с ромашкой, – сказал Рыбин голосом знатока. – Или все же чего-нибудь покрепче хочешь выпить?

– Нет, я не пью, – отказался я.

– Это правильно, – одобрительно кивнул Рыбин. – У нас тут сухой закон. С пьянством мы боремся, точнее, истребляем. У нас его не должно быть. Понял меня?

Я кивнул головой.

– Мне Бармалей... то есть Эдик, сказал, что ты хочешь быть с нами?

Я снова кивнул.

– Ты хорошо подумал, парень?

– Да, хорошо. Я хочу с вами быть.

– А чем мы занимаемся, знаешь?

Я пожал плечами:

– Эдик мне ничего не говорил... Но я догадываюсь.

– И о чем ты догадываешься?

Теперь я стал думать, как мне назвать этих людей – бандиты, мафия...

– Я так понимаю, что вы – семья. Помогаете людям и себя в обиду не даете.

– Правильно понимаешь, – улыбнулся Рыбин. Видимо, мое определение ему очень понравилось. – Мы живем по принципу – нам чужого не надо, но и своего мы не отдадим. Это хороший принцип. Ну что, теперь давай рассказывай о себе. Правда, что твой отец – полковник?

Я коротко рассказал свою биографию. Тогда я не знал, что меня планировали взять кем-то типа завхоза. Там все ребята были приезжими, никто из них московской прописки не имел, а для некоторых действий нужна была именно московская прописка. Вот и решили взять меня интендантом, завхозом – мобильные телефоны на меня оформить, что-то еще сделать. В общем, я должен был быть на первое время экспедитором в группировке.

После короткого разговора Рыбин сказал, что я ему в принципе подхожу, но берут меня с испытательным сроком. И оклад мне положили на первое время пятьсот долларов в месяц. Шикарный оклад! Попробуй заработай такие деньги где-либо!

– А что делать-то нужно? – спросил я.

– Ничего особенного, – ответил бригадир. – Завтра поедешь в «Би Лайн», в офис, купишь двенадцать телефонов. – И он достал из бокового кармана пачку долларов. – Здесь десять штук. Оформишь, сдачу привезешь.

– А как я вас найду? – спросил я.

– Себе пейджер купи. У нас связь будет через пейджеры или мобилы. У Эдика все подробности узнаешь. И еще вот что я хочу тебе сказать. У нас очень строгая дисциплина. Если тебе дается задание, то оно должно быть выполнено на сто процентов. Никакие отказы мы не принимаем. За нарушение дисциплины мы строго наказываем. Короче, Эдик все расскажет. А теперь считай, что ты принят на работу. – И Рыба протянул мне руку на прощание. – Давай, держись, пацан, может, после испытательного срока ты братишкой станешь!

Так я был принят на работу в группировку.

Первым заданием была покупка мобильных телефонов. Я поехал и полдня проторчал в офисе мобильной связи, где оформил больше десятка контрактов. Девушка, оформляющая документы, смотрела на меня удивленными глазами. Она впервые видела человека, который собирается одновременно разговаривать по десятку телефонов.

Затем я привез покупку и отчитался. Рыба был доволен. Он тут же расписал, кому необходимо раздать мобильники, и передал все Эдику. Эдик хорошо знал ребят. Рыба записал номера всех телефонов. Один из мобильников он оставил. Мне показалось, что этот аппарат предназначался для меня. Но потом я понял, что этот мобильник был оставлен для любовницы Рыбы. Я же стал обладателем небольшой черной коробочки – пейджера.

Следующим моим заданием было снятие нескольких квартир для ребят. Я уже знал, что все члены группировки живут на съемных квартирах, обычно по два-три человека, причем каждый выбирает сам, с кем будет жить. Но иногда, в силу обстоятельств, Рыба или другие старшие определяли, кто с кем будет жить.

Одним из главных условий было то, что квартиры должны оформляться на мой паспорт. Первым делом в каждой квартире нужно было отключить телефон. Я тогда не знал, для чего это нужно. Мне это казалось очень странным. Все телефонные аппараты складывались в моей квартире.

В один из дней Рыба поинтересовался, не хочу ли я жить отдельно от родителей. Я утвердительно кивнул головой.

– Так присмотри себе, с кем будешь жить. У нас все живут с кем-то, кроме Витька. Кстати, ты с Витьком будешь работать в одной бригаде.

– Как в бригаде? – удивился я. – Я же вроде интендант...

– А мы решили тебя в деле проверить. Но работа не бей лежачего. Одного лоха надо поводить. Точнее... – Рыба понял, что я еще не понимаю их криминального сленга, и сказал: – Нужно проследить за одним коммерсантом. Он нам денег должен. И твоим напарником будет Витюха. Эдик познакомит тебя с ним. Завтра к десяти утра подъезжай к кинотеатру «Ударник». И не опаздывай!

Ровно в десять утра следующего дня я был возле «Ударника». Эдик подъехал на вишневой «девятке» с тонированными стеклами. За рулем сидел парень, высокий, светловолосый. Я подошел к машине. Эдик вышел из машины, парень за ним.

– Братишки, знакомьтесь. Это Ромка, считай, мой родственник.

Недавно Эдик стал жить вместе с моей сестрой в ее квартире и поэтому назвал меня своим родственником.

Эдик повернулся и пошел к стоянке, где его ждала еще одна машина. Сел в «БМВ» и уехал.

– Ты что, правда в Москве живешь? – спросил меня Витек.

– Да, правда.

– И отец у тебя полковник?

– Да, вернее, был полковником, сейчас в отставке.

– В каких войсках служил твой отец? – поинтересовался Витек.

– Он в академии преподавал, а до этого в Германии танкистом служил.

– Понятно. А в Москве давно живешь?

– Я тут родился.

– А я тут уже два года и жену перевез. Жену мою Викой зовут. А ты в Москве где живешь?

Я назвал свой адрес.

"Профиль"

Край родной , навек любимый

Причем зарабатывают регулярно - каждый вечер выходя на панель, наряжаясь нищими, взламывая чужую дверь. Для нас все эти люди андерграунда - экзотика. Иногда даже окутанная дымкой романтизма: для русского человека с высшим образованием любая проститутка - это прежде всего Сонечка Мармеладова. Но, повторимся, для миллионов россиян сомнительные, с точки зрения закона и морали, заработки не веселое и опасное приключение, а обычная работа. "Пошел на работу" - так относятся эти люди к своему промыслу. И они в известном смысле правы: что есть работа как не источник регулярного заработка?

"Профиль" решил провести исследование: какое ремесло среди этих миллионов джентльменов и леди ("то ли леди, то ли ляди", как в старом анекдоте) удачи считается самым прибыльным и престижным? Нас заинтересовало: ради каких денег люди уходят в нелегальный бизнес? И действительно ли "антипрофессии" гарантируют высокие заработки? Нужны ли для этого душевные склонности, или людьми движет только жажда наживы?

Список "профессий" (дальше мы будем писать это слово без кавычек) оказался невелик: воры-рецидивисты, воры в законе , фальшивомонетчики, рэкетиры, киллеры, проститутки, попрошайки, мошенники, компьютерные взломщики (хакеры), пластиковые воры. Итого десять.

Многие эти профессии стары как мир (воровство, проституция, попрошайничество, мошенничество, изготовление фальшивых денег). Как правило, здесь самый регулярный доход. Профессионал может годами делать одно и то же, и доходы его будут зависеть в основном от усердия. Специального образования здесь не требуется. Да, собственно, никакого образования не надо вообще. Эти профессии связаны с эксплуатацией собственного тела и требуют чисто физических навыков. Законом они караются не очень жестоко (исключение -- фальшивомонетчики).

Во время перестройки у нас появились киллеры и рэкетиры. Люди занимаются этими опасными делами, как правило, для того, чтобы сколотить состояние и заняться менее опасным бизнесом.

Другие профессии, порожденные техническим прогрессом, появились совсем недавно (компьютерные взломщики -"хакеры" и пластиковые воры). Для этих профессий требуются специальная подготовка, высшее образование, фантазия и хитроумие.

Сразу отметим: в каждом деле есть профессионалы, начинающие и любители. Рискуют все одинаково, но в руки милиционерам чаще попадаются любители. Например, профессиональные киллеры, на подготовку которых уходит 2-3 года, практически неуловимы. А два московских подростка, убившие по заказу женщины ее мужа за $14, попались тут же.

Итак, составляя антирейтинг, мы учитывали количество постоянно занятых, количество периодически работающих, доходы - в среднем за год и максимальный с одной операции, продолжительность профессиональной деятельности, возрастные ограничения, степень риска и максимальные сроки наказания. При подсчете баллов мы отдельно учитывали все положительные факторы и отдельно - отрицательные. В плюс пошел годовой доход ($10 тысяч - 1 балл) и возможность долго кормиться этим ремеслом (1 год - 1 балл). В минус - максимальные сроки наказания (1 год - минус 1 балл) и степень риска в баллах по оценкам наших экспертов.

Чем выше балл, тем более стабильный и безопасный доход дает ремесло. Чем ниже - тем сильнее рискует, зарабатывая деньги, преступник, тем случайнее его заработки.

Редакция благодарит за помощь в подготовке материала следующие подразделения Главного управления внутренних дел (ГУВД) Москвы: центр общественных связей, управление по борьбе с экономическими преступлениями, полицию нравов, управление по обеспечению общественной безопасности, МУР, а также региональное управление по борьбе с организованной преступностью, управление информации и печати МВД РФ и главного редактора газеты "Криминальная хроника" Леонида Шарова.

Министр без портфеля

1. ВОР В ЗАКОНЕ

Во всяком деле лучше быть начальником. Неудивительно, что десятку самых антиобщественных профессий возглавляет вор в законе, вокруг которого в преступном мире все и вертится. На вора в законе работают все остальные: попрошайки, обычные воры, проститутки, мошенники , фальшивомонетчики , рэкетиры, киллеры . (Подробнее о воровских профессиях см. Уголовная империя). И многие, многие другие - торговцы оружием и наркотиками, владельцы казино, ресторанов, гостиниц и т.д., и т.п. Вор в законе - это глава огромного многопрофильного концерна, министр без портфеля.

По данным МВД, в столице и Подмосковье постоянно действует около 50 группировок, возглавляемых ворами в законе. Всего в России их около 300 человек.

Романтический образ одинокого волка, противопоставившего себя обществу, живущего только воровством и отмечающего наколками ходки в зону, канул в Лету. Сегодня стать вором в законе можно, даже ни разу не побывав "в зоне". Вор в законе - это респектабельный бизнесмен. Может, когда-то он начинал как мелкий жулик или бандит, но благодаря удачливости, а может быть, и талантам, "дорос" до высоких чинов. Теперь он законный владелец баров, ресторанов, гостиниц, казино. Вкладывает деньги в нефтяные компании, алюминиевые заводы, банки.

Он дружит с высокопоставленными государственными чиновниками и известными артистами и вхож в дома политической и предпринимательской элиты. Живет в роскошных особняках (не только в Подмосковье, но и в Израиле, Швейцарии, Флориде), ездит на самых дорогих машинах.

В основном это люди от 40 до 50 лет. Долгожителем можно считать Павла Захарова (Паша Цируль), умершего в больнице год назад в возрасте 59 лет. Воры в законе часто гибнут в межгрупповых разборках. Многих поубивали во время мафиозной войны 1993 -1996 годов. Некоторых сажают за решетку, но даже оттуда они управляют своими империями.

По данным МВД, средний доход вора в законе около $2 миллионов в год. Вячеслав Иваньков (по кличке Япончик), арестованный и осужденный в США, во время процесса платил трем своим адвокатам по тысяче долларов в час. Воры в законе открывают совместные предприятия за рубежом и банки в Москве, контролируют поставки бензина и нефти... Перечислять можно еще долго.

Дело Ильича живет и побеждает

2. Хоть и с колоссальным отрывом, за ворами в законе следуют ПОПРОШАЙКИ.

Даже Киса Воробьянинов при своей вопиющей бездарности преуспел в этом деле, когда припекло.

Не профессия - золотое дно. В среднем попрошайка за четыре-шесть часов работы собирает около тысячи рублей. Заниматься попрошайничеством можно в любом возрасте - с младых ногтей ("Наша мама умерла, подайте на пропитание") до глубокой старости ("Подайте, люди добрые, не на что мужа похоронить").

В 1999 году в Москве было задержано около 86 тысяч попрошаек - мэр дал распоряжение с ними бороться, но закона, предусматривающего для попрошаек хоть какое-нибудь наказание, не существует. Да и к чему можно "прискрестись", если люди отдают свои деньги убогому совершенно добровольно.

Из 86 тысяч попрошаек 4 тысячи - москвичи, 1 тысяча - жители Подмосковья, 8 тысяч прибыли на промысел из других городов России. Остальные - наши бывшие соотечественники главным образом с Украины (их 29%), из Таджикистана (18%) Молдовы (14%), Азербайджана (12%) и Белоруссии.

Большая часть попрошаек -- мужчины. Их 85%. Половина - люди вполне трудоспособного возраста, от 31 года до 60 лет. Пожилых (старше 60) около 10%. 50% женщин-попрошаек молоды -- от 18 до 30 лет.

Попрошайки бывают "организованные" и "неорганизованные". Первые, как правило, провинциалы. Москвичи, наоборот, предпочитают работать самостоятельно.

Мошенник в рясе Челнинские оперативники разоблачили мошенника, собиравшего пожертвования для несуществующей церкви. Этого молодого человека в черной монашеской рясе жители Набережных Челнов в течении полутора лет видели в подземном переходе возле рынка. Возле него неизменно стоял ящик с надписью "Пожертвования для церкви". Никому из жертвователей и в голову не приходило, что это может быть обманом. Увы - этот факт подтвердили на днях сотрудники Автозаводского ОВД. По данным агентства "Кама - пресс", лжесвященником несуществующей церкви святой Богородицы был нигде не работающий 38-летний Юрий Хворенков. Рясу он заказал в ателье, даже изготовил визитки. За это время, по его словам, челнинцы пожертвовали ему около 30 тысяч рублей, на которые он и жил

У "организованных" попрошаек есть хозяин. Он их вербует (одних заманивают обманом, обещая выгодную работу, другие соглашаются на попрошайничество добровольно). В Москве их обеспечивают жильем (живут по восемь-десять человек в квартире). Кормят. Если надо -- привезут на дом врача. Машиной доставляют к месту работы и увозят домой. Паспорта -- у кого они есть -- отбирают, чтобы не сбежали.

Дело в общем-то не новое. В 70-х годах прошлого века в городе Симбирске жил некий Владимир Ильич Ульянов, полный тезка будущего вождя революции. Он построил дом, в котором давал нищим, которые на него работали, ночлег, кормил их, самых богатых и строптивых убивал, забирал деньги, а трупы по специальному желобу спускал в Волгу.

Из ежедневной тысячи современный хозяин забирает большую часть. Бродяге остается 15-20% - около 150 рублей. В месяц получается от четырех до пяти тысяч. Для стран СНГ, откуда прибыли попрошайки и куда они переправляют деньги близким, это колоссальные суммы.

Все перекрестки в столице заняты "организованными" попрошайками. По негласной договоренности между милицией и "хозяевами" попрошайки работают в основном за пределами Бульварного кольца. Одно из самых прибыльных мест, например, -- перекресток у Яузских ворот, где работают "инвалиды-афганцы" или "участники чеченской войны". Другой -- у Рижского вокзала на Сущевском валу -- там маленькие оборванцы ходят вдоль длинных рядов стоящих в заторе машин. В подземных переходах и метро обычно работают "дети, у которых умерла мама", или женщины, собирающие "на операцию ребенку". Еще недавно по вагонам метро ходили "беженцы" из разных "горячих точек" СНГ. Но сейчас этот образ, видимо, стал неактуален и не приносит дохода.

"Неорганизованные" попрошайки, как правило, москвичи. Они работают в одиночку. Их в отличие от приезжих бомжей нельзя задержать даже за нарушение паспортного режима. У них есть и прописка, и дом, и семья, которую они неплохо содержат. Эти-то ни с кем не делятся и свою тысячу в день получают "чистыми". Рассказывают, что один попрошайка оплачивал няню для своего ребенка. Однако им становится все труднее: с доходных мест их вытесняют "организованные" попрошайки, точнее, их хозяева.

Общеизвестно: попрошайки -- хорошие артисты и мастера перевоплощения. Эльдар Рязанов в "Небесах обетованных" это прекрасно проиллюстрировал. Почти все они гримируются, выходя на работу. Страшная культя, которой трясут на переходе, может оказаться здоровой рукой или ногой. Хотя членовредительство среди попрошаек в порядке вещей. В некоторых столичных или подмосковных клиниках за полтора-два миллиона могут отрезать здоровую ногу или руку по просьбе ее владельца.

Есть в Москве и настоящие калеки - инвалиды афганской и чеченской войн. Эти люди тоже живут на подаяние. Но назвать их профессиональными попрошайками нельзя хотя бы потому, что они... ничего не просят. Они сидят в переходе или метро на своем клочке газеты и даже не смотрят на проходящих мимо людей. То, что здесь настоящее горе, понимаешь сразу. Потому им и подают гораздо щедрее. Хозяева "организованных" попрошаек их не трогают. (Также см. Нищенство , Нищие на экспорт , Кто держит папереть , Глухая мафия , Бизнесмены в лохмотьях , Попрошайки именем Кутузова)

"Малина" кончилась

3. ВОРЫ.

Наследники Остапа Бендера

5. МОШЕННИКИ.

Поэтому среди них гораздо больше москвичей. Приезжие работают в основном на вокзалах и с очень простой публикой. (Хотя это не всегда так. В 2000 г. сотрудниками органов внутренних дел разоблачена организованная преступная группа мошенников из Луганска, "работавшая" в центре Москвы, специализацией которой было "кидание" пенсионеров. Смотри "Анатомия надувательства ". А. Захаров)

Статистика таких преступлений не ведется - поймать на мошенничестве практически немыслимо. Можно сказать лишь приблизительно: мошенников в столице около 150 тысяч. Чтобы поймать мошенника, нужно стечение целого ряда неблагоприятных для него обстоятельств (он допустил промах, жертва вовремя заметила обман, поблизости оказался сотрудник милиции). Наказывают его штрафом от 20 рублей либо лишением свободы на срок до 10 лет, если это деяние совершено в особо крупных размерах и к тому же группой.

Но, как правило, обманутая жертва спохватывается, когда мошенника уже и след простыл. Риск этой профессии наши эксперты оценили всего в 3 балла.

Мошенничеством занимаются в любом возрасте - встречаются и подростки, и старики. Но больше шансов у респектабельного вида мужчин среднего возраста, ведь главное в этом деле - вызвать доверие клиента. Технику обмана либо каждый изобретает сам, либо перенимает у старших друзей или родственников. Мошенничеством можно заниматься по совместительству - в свободное от основной работы время. Мошенники часто вполне добропорядочные обыватели, при семьях, машинах и дачах. В милиции считают, что среднемесячный доход мошенника составляет около полутора тысяч долларов.

Как правило, у мошенника есть излюбленный район работы - конечно же, не тот, где он живет. "Чужак" вполне может пристроиться на той же территории, ведь он тоже действует скрытно от посторонних глаз, и "хозяин" участка не замечает пришельца. Во всяком случае, разборки на этой почве бывают крайне редко.

Художники от слова "худо "

6.ФАЛЬШИВОМОНЕТЧИКИ.

Эта одна из древнейших преступных профессий существует с тех пор, как появились деньги.

Государство всегда жестоко наказывало за изготовление фальшивок. В древней России вливали в горло расплавленный свинец, отрубали руки-ноги, топили в проруби, ссылали на вечную каторгу.

В советское время и в нынешнем российском законодательстве за изготовление или сбыт поддельных ценных бумаг предусматриваются пятнадцать лет тюрьмы или смертная казнь (к счастью для профессионалов, за подделку американских долларов дают всего два года). Для сравнения: в США 15 лет тюрьмы или штраф, в Бельгии - от 15 до 20 лет, в Японии - пожизненная каторга.

Настоящих профессионалов, выпускающих крупные партии денег, мало - не больше 500 человек, и объединены они в "творческие коллективы". Целые фабрики фальшивых рублей действуют в Польше, Греции, Италии, Турции, Иране, Китае. В руки закона фальшивомонетчики попадают очень редко - их профессиональный риск наши эксперты оценили всего в 1 балл.

Милиция арестовывает в основном мелкоту - курьеров, дилеров (ими часто бывают цыгане, бомжи), а также любителей-одиночек. Всего в 1996 году за эти преступления арестовано 8,7 тысячи человек, в 1997-м примерно столько же. Специалисты считают, что это лишь пятая часть людей, занятых в бизнесе по подделке денег. Всего их в столице около 44 тысяч человек.

Фальшивомонетчик - добропорядочный обыватель. Он может иметь легальную постоянную работу, дом, семью, а по ночам разрисовывать купюры.

Самым знаменитым фальшивомонетчиком нашего времени считается ставропольский шофер Михаила Горбачева. Днем он возил первого секретаря Ставропольского крайкома партии, а по ночам делал деньги. Этот человек в совершенстве владел искусством гравировки, и его купюры удивляли экспертов высочайшим качеством печати. Ставропольский Левша все делал сам, сам же и распространял свои деньги. Они были обнаружены в 68 городах СССР. А попался он в в 1977 году в Черкесске на колхозном рынке. На допросе он совершенно точно сказал, сколько денег успел изготовить за два года: 1249 купюр по 25 рублей и 46 по 50 рублей на общую сумму 33 545 рублей. Другими словами, в день по 25-рублевке, в месяц - 750. По тем временам большие деньги. Дали ему 12 лет.

В 90-х годах профессия фальшивомонетчика стала массовой. Теперь достаточно проштудировать инструкцию многофункционального ксерокса - и печатай в неограниченном количестве купюры любого достоинства. Фальшивомонетчики вступили с государством в соревнование по выпуску бумажных денег. Особенно легко поддавались подделке купюры по 50 тысяч рублей образца 1993 года. У одной раскрытой в 1996 году группы фальшивомонетчиков изъяли купюры разного достоинства на сумму 265 миллионов рублей.

Подделывают и 100-долларовые купюры старого образца, но этим занимаются, как правило, интернациональные группы, добывающие в США или странах Латинской Америки специальную бумагу для долларов.

Сегодня доходы профессиональных фальшивомонетчиков можно оценить в среднем примерно в 200-300 тысяч в год (примерно от $3,5 тысячи до $5 тысяч в месяц). В среднем этим ремеслом занимаются пять лет - пока не накопят сумму, достаточную для капиталовложений в легальный бизнес.

Работники ножа и топора

Толчок рэкету дал Закон о кооперации 1987 года. В стране появились деньги - и соответственно люди, эти деньги контролирующие.

Рэкет квалифицируется Уголовным кодексом как вымогательство. Это низшая ступенька преступной карьеры - начав с рэкета можно "дослужиться" до вора в законе. Это чистый криминал и очень опасный бизнес: часть рэкетиров или погибает (35%), или попадает в руки милиции (15%). Несмотря на то, что рэкет - это довольно большие деньги, в конечном счете заниматься им невыгодно.

Сейчас в России около 100 тысяч рэкетиров. Рэкетир - крепкий "качок" от 20 до 27 лет. В рэкет идут после службы в армии. Занимаются этим максимум 3-4 года. Пока не убили или не посадили. Или пока не скопят крупную сумму, чтобы заниматься менее опасным делом.

Эта работа не требует особой подготовки, сноровки или развитого интеллекта. Как проститутки и попрошайки, рэкетиры зарабатывают своим телом. Для них тело - инструмент для зарабатывания денег.

Среди рэкетиров приезжих мало. "Братки", как правило, контролируют район, в котором сами живут.

Среди рэкетиров встречаются "любители", которые просто хотят подзаработать. Но чаще этим занимаются "профессионалы". Среди них есть и бывшие сотрудники ФСБ, МВД.

Самый распространенный вид рэкета - общеизвестная "крыша". "Крыша" берет небольшие деньги, обычно 10% прибыли, что в общем-то необременительно для коммерсанта. Но часто "крыша" внедряет в фирму своих людей и получает коммерческую информацию, с которой потом работают привлеченные группировкой юристы и экономисты, участвуя в коммерческой или производственной сфере фирмы. Доказать такое вымогательство очень трудно, потому что все строится на устных договоренностях. Рэкетиры получают деньги на всю группу. В среднем "браток" зарабатывает $4-5 тысячи в месяц.

Другая разновидность рэкета - выколачивание долгов. Работа это нерегулярная - браток идет на это три-четыре раза в год. Один из самых распространенных приемов в таком деле - похищение людей. Впрочем, киднеппингом занимаются и ради получения большого выкупа.

Раньше мы знали о киднеппинге только из американских фильмов. С 1989 года этот вид преступлений появился и у нас. Пришлось создать в МУРе новый отдел, из которого потом выросло Региональное управление по борьбе с организованной преступностью (РУОП).

В США киднеппинг карается длительными сроками заключения. Наши законы более либеральны и разделяют похищение с целью выкупа и незаконное лишение свободы. Диапазон наказаний очень большой - от штрафа до 15 лет тюрьмы. Более того, в 1991 году Верховный Суд СССР принял поправку к статье 206 УК (и она до сих пор действует), что человек, добровольно отпустивший заложника, не подлежит уголовной ответственности, если в его действиях нет иных признаков преступления. Другими словами, если вас похитили и сносно обращались, а в случае опасности отпустили - похититель окажется безнаказанным.

Статистика похищений людей в Москве такова:

Год	Количество
1990	Нет
1991	3
1992	16
1993	67
1994	200
1995	276
1996	172
1997	114

Наши эксперты утверждают, что киднеппингом занимаются бывшие сотрудники МВД и ФСБ, доведенные до отчаяния, уволенные со службы.

Доходы рэкетиров не поддаются учету. Те, кому удается не только остаться в живых, но и прикопить денег, стараются заняться более безопасным делом. Награбленные деньги они вкладывает в торговлю наркотиками, игральный, гостиничный бизнес, торговлю оружием, нефтянку. Если всю теневую экономику оценивают в 40% годового бюджета страны, то долю рэкетиров в "теневом" бизнесе можно определить в 4% госбюджета - 9 триллионов старых рублей.

Суммы, которые требуют в качестве выкупа, доходят до $2 миллионов. При удачном похищении деньги делят в соответствии с участием: организатору - самая большая доля (соответственно и мера наказания больше).

Ваше слово, товарищ маузер !

8. КИЛЛЕР.

Можно вполне конкретно назвать дату появления этой профессии в нашей стране - 1983 год. Тогда в КГБ было создано управление "В". Здесь работали секретные сотрудники, прошедшие специальную подготовку и внедренные в преступные группировки для отстрела главарей наркомафии и "теневой" экономики. Их убивали без суда, потому что от них тянулись коррупционные связи к партийным руководителям областей и союзных республик.

После ликвидации КГБ большинство киллеров продолжили свою деятельность в неофициальном порядке, и сейчас их насчитывается около 100 человек. Советские киллеры - настоящие "профи", с хорошим техническим оснащением, пожалуй, выше мирового уровня. В их арсенале множество видов оружия, включая взрывные устройства, срабатывающие от вызова сотового телефона.

Сегодня они "обслуживают" высший слой бизнесменов - владельцев коммерческих банков, крупных магазинов, ресторанов, казино, гостиниц. В этой среде заказное убийство стоит $50 тысяч. Эксперты считают, что гонорары за убийства Владислава Листьева, Бориса Якубовича (управляющий филиала Инкомбанка, 1993 год) и тому подобные преступления были в 2-3 раза выше, на уровне мировых расценок. Чем более известен "объект", тем выше гонорар.

Киллеры - профи практически неуловимы. Во всяком случае, ни по одному громкому делу пока не арестован ни один конкретный исполнитель.

Исключение составляет известный киллер, в прошлом спортсмен-борец Александр Солоник, хотя его задержали в Москве в октябре 1994 года не по делу об убийстве, а за скандал на оптовом рынке. При обыске у него обнаружили целый склад оружия. Говорят, Солоник предлагал муровцам $1,5 миллиона, чтобы те устроили ему побег из следственного изолятора. Из Матросской тишины он все-таки бежал, оставив на полу камеры пустую пачку из-под патронов для браунинга. Солоника нашли убитым год назад в Греции.

Для предпринимателей средней руки - более дешевые киллеры, из бывших омоновцев и десантников. Их около 500 человек. Услуги этих киллеров оцениваются от $5 до $10 тысяч.

Средний киллер ходит "на дело" максимум 3-4 раза в год. К тому же у него большие расходы. Получив заказ, он должен "выпасти" "объект. Для этого надо организовать наблюдение, нанять платных осведомителей. Оружие киллер тоже приобретает за свой счет - выбор зависит от условий проведения акции. Плюс расходы на жилье: надо иметь как минимум две квартиры. В одной киллер обитает до убийства, в другой - после. Нужны автомашины с водителями, которым надо платить не только за извоз, но и за молчание. Помощники - подельники тоже не работают бесплатно. В особо сложных случаях киллеру требуются несколько человек - группа поддержки и группа прикрытия. Наконец, одежда, грим, которые надо менять почаще.

Киллер в отличие от представителей других преступных профессий человек незаметный. Обычно он "залегендирован", то есть живет, а возможно, и где-то работает по фальшивым документам. Семья, если таковая была, не знает, где находится муж и отец, время от времени высылающий деньги. Большинство киллеров - одиночки. Работают они обычно на выезде, практически никогда в той области, где живут.

По технологии убийств киллеры делятся на четыре категории. "Бойцы" (владеющие различными видами оружия и навыками рукопашного боя) используются тогда, когда существует возможность застрелить жертву в упор, зарезать, прошить автоматной очередью несколько человек. "Саперы" (высококвалифицированные подрывники и инженеры) привлекаются, когда надо соорудить и привести в действие хитроумное устройство, отправляющее жертву в тартарары. "Снайперы" используются, когда близкий контакт с жертвой или установка взрывного устройства невозможны из-за усиленной охраны или по каким-то другим причинам. "Натуралисты" - немногочисленная группа особо подготовленных специалистов, умеющих "организовать" жертве "естественную" смерть.

Есть разделение киллеров и по квалификации. Убивающие из пистолета или автомата, например, делятся на "пехотинцев" и "профи". "Пехотинцы" обычно входят в состав преступных группировок. Это непрофессионалы, которым иногда поручают убрать какую-нибудь мелкоту из враждующей группировки. Тех, кто проявит себя в деле, переводят в группу прикрытия "профи". Наиболее отличившихся на этой ступени выводят из повседневной криминальной жизни (организуют фиктивные похороны) и отправляют на 2-3 года на переподготовку. Есть базы подготовки "профи" в Забайкалье и в Средней Азии.

После "школы" киллер-профи не принадлежит себе - он живет под контролем "хозяев" (обычно это главари крупных преступных группировок, воры в законе), которые передают ему заказы, всю необходимую для их выполнения информацию, авансы и гонорары. Сам киллер-профи, разумеется, никогда не вступает в контакт с заказчиком.

Считается, что киллеры-профи долго не живут - не больше пяти лет. С одной стороны, на их обучение были затрачены деньги и они должны их оправдать. С другой - все они люди с ненормальной психикой и каждый опасен тем, что может выдать не только себя, но всю систему организации заказных убийств вместе с ее хозяевами. Разумеется, наиболее ценные кадры сохраняются дольше.

Сегодня в России киллером может стать любой бывший военный, сотрудник спецподразделения, милиционер - всякий, кто по службе был обучен владеть оружием. Оставшись без работы, без средств к существованию, человек решается на заказное убийство. И в принципе не слишком далеко уходит от своей прежней профессии, ведь на службе его тоже учили убивать.

Ожидается взрыв

9-10.КОМПЬЮТЕРНЫЕ ВЗЛОМЩИКИ и ХАКЕРЫ

поделили два последних места по той единственной причине, что по ним просто нет никакой статистики. Однако за ними, безусловно, большое будущее.

КОМПЬЮТЕРНЫЕ ВЗЛОМЩИКИ .

Некогда почитаемая и уважаемая в преступном мире профессия "медвежатника " - потрошителя банковских сейфов - уходит в прошлое. Новые аферисты - люди с высшим образованием, умеющие обращаться со средствами электронной связи. И если в старом Уголовном кодексе слово "компьютер" вообще не упоминалось, то в новом о преступлениях и наказаниях в сфере электронной информации повествует целая глава. Современным "медвежатникам" она грозит карой от двух до семи лет лишения свободы. МВД, ФСБ и ФАПСИ в срочном порядке принялись готовить кадры для борьбы с преступлениями в области финансовых коммуникаций. В академии ФСБ даже открыли специальное отделение. Но пока правоохранительные органы отстают: ущерб от компьютерных взломщиков исчисляется миллионами долларов. Как считают сотрудники правоохранительных органов, такие махинации проходят при участии работников банков.

В 1993 году была пресечена попытка "взломать" коммуникации Центробанка. Преступники, оставшиеся неизвестными, намеревались перечислить электронной почтой 68 миллиардов рублей на корреспондентские счета восьми коммерческих банков.

Один из сотрудников Центробанка все же ухитрился составить незаконное платежное поручение и перевел на заранее открытый валютный счет в другом банке $3,2 миллиона.

В Петербурге в 1995 году задержали банду из 12 человек. В течение года они более ста раз (то есть примерно дважды в неделю) проникали в электронную систему управления наличностью "Сити-банка" в Нью-Йорке (через российский филиал этого банка), послали 40 подложных платежных документов и получили более $10 миллионов.

В США доходы компьютерных преступников стоят на третьем месте после прибылей торговцев оружием и наркотиками. В России в ближайшее время ожидается взрыв компьютерной преступности.

ПЛАСТИКОВЫЕ ВОР Ы.

Российские банки выпускают пластиковые кредитные карточки с 1991 года. Но уже можно писать историю незаконных обогащений с помощью маленького кусочка пластика.

Жулики начали с попыток получать деньги в банках или расплачиваться в магазинах по украденным у владельцев карточкам. Успехи были невелики, потому что в редких случаях вору удавалось одновременно с карточкой выкрасть и пин-код, да еще успеть в банкомат раньше, чем клиент предупредит банк о краже.

Следующим этапом стало изготовление ворами "белых" карт. На обычный кусочек пластика наносились цифры реальных счетов и номеров. Какое-то время по таким фальшивкам удавалось получать в банкоматах "живые" деньги. Но банки усилили меры защиты карточек и усовершенствовали банкоматы.

Воры сделали следующий довольно успешный шаг: освоили технологию изготовления фальшивых слипов (оттисков с карточек на бухгалтерских бланках). Карточки были поддельные, а бланки и импринтеры (устройство для нанесения оттиска с карточки на бумагу) - настоящие. Для такой операции требуется участие кассирши или бухгалтера магазина, которых надо подкупить или другим способом заставить на себя работать (то есть обменивать в банке липовые бумажки на деньги). В России первым освоил такой метод Николай Сулейманов, лидер чеченской преступной группировки в Москве. Его арестовали за торговлю оружием, а попутно выяснили, что в его махинациях участвовали кассирши московских магазинов "Березка". Одна из них была убита в подъезде собственного дома при невыясненных обстоятельствах. Сумма украденных таким путем денег осталась неизвестной.

В 1994 году в Москве и Санкт-Петербурге было зарегистрировано 11 хищений при помощи пластиковых карт. Но настоящий пластиковый бум начался в 1996-м и продолжается до сих пор. По данным МВД, в прошлом году состоялось две с половиной тысячи хищений на общую сумму более $7 миллионов. Только в Москве украли полтора миллиона долларов, а пластиковые карты есть сейчас почти во всех областных городах.

Задержали всего 50 человек. В большинстве своем это элегантно одетые, приятной наружности молодые люди. Масштабы их операций различны - от оплаты ужина в ресторане до крупной аферы, которая могла бы обеспечить безбедное существование за границей в течение 10 лет.

В Уголовном кодексе пока нет статьи об этом виде преступлений. Пластиковых воров судят как за обычные хищения.

Также смотри раздел "Подделки ", "Пластиковые карточки ", "В Москве задержан финансовый аферист ".

Постскриптум

Больше всего поражают заработки. Мы привыкли думать, что люди гибнут за металл. А тут оказывается, что (если не считать воров в законе и киллеров-профессионалов, которые на счет) доходы профессионалов из подполья колеблются в пределах $1-1,5 тысячи. По московским ценам очень средний заработок. Стоит ли из-за него рисковать?

А москвичи, имеющие прописку и какое-никакое образование, и не рискуют.

Это в Москве $1-1,5 тысячи не очень большие деньги. А на Украине, в Молдавии, в Азербайджане, да даже в российской провинции - это целое состояние. Люди приезжают на заработки в Москву, как когда-то советские специалисты отправлялись за границу, где питались тушенкой, привезенной из СССР, и копили на "Жигули".

Издержки антипрофессий страшные, с точки зрения нормального человека, конечно. От элементарной угрозы здоровью до смертельного риска. Не говоря уж о преследованиях по закону. О бытовых условиях, в которых живет большинство проституток, попрошаек, воров, киллеров, и говорить нечего. На самом деле все это - плата за невозможность получить нормальное образование и соответственно зарабатывать ту же тысячу долларов, но легально...

Сколько ей осталось жить, Елена Болдырева не знает сама. У неё инвалидность второй группы, каждые шесть месяцев она должна проводить неделю в больнице, но не была там уже четыре года - сначала следователь из прокуратуры Армавира не отпускал из-под домашнего ареста, а теперь Болдырева вообще в СИЗО. Все эти годы её, жену индивидуального предпринимателя, торговавшего бакалеей, обвиняют в «распространении наркотиков через продажу кондитерского мака», хотя ни одного обвинительного приговора не вынесено. Лишь два оправдательных.

Болдырева - одна из миллионов предпринимателей, которые отказались от ведения бизнеса в России. Только с 2013 года их количество, по подсчётам Ассоциации российских банков и Института социологии РАН, сократилось с 4,3 млн до 2,8 млн человек. В такой ситуации государство, желающее, чтобы больше граждан слезло с его шеи и открыло своё дело, должно максимально облегчать жизнь бизнесу и стимулировать рост стартапов. Но Россия идёт своим путём: силовики продолжают сажать предпринимателей - за последние три года количество «экономических» арестантов в СИЗО почти удвоилось .

Прекрасная эпоха, когда можно было открыть своё дело, зарабатывать миллионы и иметь какую-никакую уверенность, что без веских причин к тебе не докопаются, кончилась. «Секрет» расследовал три знаковые истории предпринимателей - разного масштаба и взглядов, - разочаровавшихся в бизнесе в России.

Клубная жизнь

В нулевые россияне начинали бизнес охотнее, чем десятилетием раньше. Их воодушевлял рост потребления, последовавший за взлётом цены на нефть - она добивала до $143 за баррель. Однако чем дальше, тем безнаказаннее себя чувствовали силовики и другие чиновники. После дела ЮКОСа предприниматели начали догадываться, что без независимого суда нет легальной защиты для компании любого калибра: если бизнес понравился чиновнику или его родственнику - либо с ним можно прощаться, либо надо идти договариваться.

Медведевская «оттепель» и слоган президента с айфоном «хватит кошмарить бизнес» никого не обманули - ходатайств об аресте предпринимателей меньше не стало, и их удовлетворяют в 96% случаев. Именно в конце нулевых появился знаменитый «Бутырка-блог » Ольги Романовой и Алексея Козлова, а Яна Яковлева после заключения по «делу химиков » учредила правозащитную организацию «Бизнес-солидарность» и стала помогать предпринимателям, которых преследуют по уголовным статьям.

Москвичке Наталье Малиновской все эти коллизии казались далёкими, нездешними. У неё был только позитивный бизнес-опыт. Сейчас ей 32 года, она кутается в чёрное меховое манто, носит четыре золотых кольца и ездит на чёрном представительском Nissan. А в 2009 году они с бывшим мужем руководили компанией «Новый город», устанавливали рекламные конструкции и оформляли, в частности, горнолыжный комплекс «Снеж.ком», волейбольный центр в Одинцове, ледовый дворец «Арена Балашиха». Контракт на оформление заправок ЛУКОЙЛ приносил полсотни миллионов рублей в год.

Молодые миллионеры спускали деньги в клубах, затем остепенились, но мечта открыть ночное заведение у Малиновской осталась. В 2009 году она нашла помещение в Балашихе, на бывшей трикотажной фабрике. Оно принадлежало «Компании "Русский трикотаж"», выпускающей одежду под брендом «Твоё». От компании договор заключал Илья Усольцев, гендиректор ООО «Балашихинская хлопкопрядильная фабрика» и по совместительству местный депутат от «Единой России». Малиновская запомнила, что в его кабинете висел портрет рукопожатия Усольцева с Владимиром Путиным, а во время первого, довольно дружелюбного разговора депутат вскользь упоминал о связях в силовых ведомствах.

Клуб «Завод» должен был открыться перед 31 декабря 2009 года. За несколько дней до назначенной даты владельцы здания вдруг взялись обрабатывать лестницы пескоструем. В воздухе повисла взвесь кирпичной пыли и песка, приглашать в такое место гостей было стыдно. Когда закончился ремонт, сгорела «Хромая лошадь». В «Завод» несколько раз приходили проверяющие. Претензий у них не нашлось, но открытие снова перенесли - уже на конец января.

Старт оказался успешным. Тусовщики приезжали в Балашиху из Москвы, на сцене выступали группа «Винтаж» и хитмейкеры 1990-х, мероприятия регулярно и бесплатно анонсировало радио Energy. В будни клуб использовали для банкетов, корпоративов и дней рождения. Как уверяет Малиновская, мэр Балашихи регулярно советовал место высокопоставленным гостям.

Но это не помогло. В августе помощник Усольцева вызвал Малиновскую к себе и, по её словам, предложил поставить собственную охрану, которая будет не столько охранять, сколько продавать посетителям наркотики. «Тогда у меня ещё не было привычки записывать на диктофон всё, что мне говорят», - сетует предпринимательница, которая теперь не может подтвердить эти слова. Усольцев на запрос «Секрета» не ответил.

Малиновская отказалась - и через месяц наступила расплата: владельцы здания отключили электричество. Усольцев потребовал у неё сначала 30 000 рублей (она заплатила, свет не включили), потом 70 000 (отказалась), потом 300 000 (отказалась).

Утром 25 октября Малиновская перечислила на счёт «Русского трикотажа» очередной арендный платёж. Через несколько часов ей позвонили сотрудники: «Наталья, тут какие-то люди в масках требуют, чтобы мы покинули помещение». Малиновская, уверенная в том, что это какая-то ошибка, попросила не оказывать сопротивления и пустить всех желающих. Больше «Завод» для посетителей не открывался.

В тот день она приехала к клубу и получила акт об опломбировании и уведомление о нарушении сроков оплаты. Малиновская тут же позвонила в банк и уточнила, дошли ли деньги. Там ответили, что уже зачислили их на счёт контрагента.

Малиновская проплакала четыре дня. На пятый сорвала печати и проникла в клуб. Внутри ничего не тронули. Алкоголь на 800 000 рублей, закупленный к Хеллоуину, стоял в ящиках целёхонький. После её визита двери заварили электросваркой.

Тогда же Малиновская встретилась с Усольцевым. Она рассказывает, что депутат говорил, будто знает, где учится её ребёнок, что «найти у неё килограмм героина не проблема», что за ним партия и т. д. Владельцы «Русского трикотажа» эффективно уклонялись от разговора. Принимать заявление на Усольцева в милиции отказывались, называя конфликт «спором хозяйствующих субъектов». Тогда Малиновская написала заявление на «неизвестных лиц» с просьбой выяснить, кто заварил двери клуба, в котором хранится её имущество. Регистрация документа стала отдельной проблемой - участковые брали однодневные отпуска, заболевали, отсутствовали на рабочем месте. Но в какой-то момент Малиновской повезло: один балашихинский участковый собирался увольняться, ему было нечего терять - и он принял заявление и даже взял объяснения у Усольцева.

Гендиректор фабрики утверждал, что с «Заводом» расторгли договор в одностороннем порядке из-за долга за аренду. Долга, которого не было, так как аренду Малиновская оплачивала, даже несмотря на отключение электричества. Дело отказались возбуждать, забыв про показания, взятые участковым. Это мотивировали наличием иска «Русского трикотажа» к Малиновской о взыскании долга за хранение имущества.

В июле 2012 года суд отклонил требование компании, так как хранение имущества не было добровольным. Кроме того, с декабря помещение за более высокую цену, чем была у Малиновской, уже сдали в аренду под другой клуб, который частично использовал оборудование и мебель, купленные предпринимательницей для «Завода».

Добиться возбуждения уголовного дела против своего обидчика Малиновской удалось лишь спустя три года. Всё это время балашихинская прокуратура отказывала в возбуждении, Малиновская подавала жалобу, Московская областная прокуратура направляла дело на дополнительную проверку, балашихинская теряла материалы - и так до бесконечности. В какой-то момент предпринимательница продала всё имущество: «Чтобы судиться, нужно быть небедным человеком».

Пройдя все круги бюрократического ада, Малиновская отправилась в Генпрокуратуру и только с её помощью добилась желаемого. И то не сразу: сначала балашихинская прокуратура возбудила дело не по той статье, потом его закрыли и открыли новое. До суда дело не дошло до сих пор, но, по словам Малиновской, сейчас шансов на то, что это всё же случится, гораздо больше.

Бывшая предпринимательница на фоне этой истории превратилась в правозащитника. Помогает подмосковным предпринимателям и обычным жителям, учится на адвоката и посещает Школу общественного защитника организации Ольги Романовой «Русь сидящая». Бизнесом в России она заниматься больше не хочет никогда, а виноватой в подобных историях считает коррумпированных чиновников. По её мнению, спасти ситуацию могли бы честные выборы, как федеральные, так и региональные.

Мочить до конца

Мы созваниваемся по скайпу с Алексеем Зорькиным - он живёт в Испании. Я начинаю задавать вопросы, но Зорькин обрывает разговор: «Я не очень доверяю скайпу - давайте перейдём в Viber». Два года назад он уехал из России, опасаясь за свою жизнь, и боится до сих пор.

46-летний Зорькин окончил военно-строительный институт в Санкт-Петербурге, но отслужить в армии отказался. Шли 90-е, военные бедствовали, и он устроился экспедитором в концерн «Орими». К 2000 году дорос до руководителя направления, но компания после убийства владельца Дмитрия Варварина распалась.

Зорькин пустился в одиночное плавание и открыл фирму «Петро-Сорб-Комплектация». Сначала поставлял на российский рынок системы управления двигателем, позволяющие экономно расходовать топливо, но продукт оказался не слишком востребованным. Тогда он задумал организовать производство анализаторов взрывчатых веществ. Идея пришла после взрывов жилых домов в Москве - Зорькину показалось, что расследование велось не слишком тщательно. Во взрывчатке он разбирался со времён вуза, организовывать производства умел благодаря предыдущей работе. Не хватало только связей в МВД - предполагаемом главном потребителе продукта.

Зорькин отправил несколько писем - и они сработали, так как, по его словам, анализаторов такого уровня и простоты использования ни у кого не было. Предприниматель уверен, что тогда силовики ещё были заинтересованы в улучшении работы, а не только в «распилах», а потому положительно отреагировали на предложение. Вскоре он стал поставщиком анализаторов и завсегдатаем различных совещаний, на которых узнавал о потребностях МВД в технологичных продуктах.

К 2011 году Зорькин стал крупнейшим поставщиком алкометров, производил те же анализаторы, стационарные системы видеофиксации, видеорегистраторы с программным обеспечением. Оборот компании достиг $3,5 млн, она работала в 60 регионах России. В том году «Петро-Сорб-Комплектация» выиграла первый тендер на поставку всех видеорегистраторов в московской ГИБДД. При изначальной цене контракта в 30 млн рублей Зорькин согласился выполнить его за 18,5 млн - хотел застолбить за собой нишу. С такой визитной карточкой он был уверен, что легко добьётся побед и на региональных конкурсах. Но что-то пошло не так.

С 2009 года компанию стали снимать с конкурсов по странным причинам: то вес прибора не подходит, то цвет одной кнопки, то её расположение (документы, подтверждающие снятие компании с конкурсов, есть в распоряжении редакции). С 2011-го техзадания для конкурсов в регионы стали отправлять из главка МВД. Все они, по словам Зорькина, писались в интересах определённых компаний, подконтрольных руководству министерства. В офис стали заходить проверяющие. Самым серьёзным ударом по бизнесу Зорькина стала дисквалификация на конкурсе на поставку алкометров в Татарстан - уже после победы. Организатор торгов посчитал, что «Петро-Сорб-Комплектация» не успеет выполнить поставки в срок, и перезаключил контракт с другой компанией без судебного решения. Вскоре знакомые чиновники передали предпринимателю слова одного из начальников МВД: «Компанию Зорькина мочить до конца».

Весной 2013 года Зорькин вышел из петербургского офиса «Петро-Сорб-Комплектации». Ему сразу бросилась в глаза серая «Шкода», которую он уже где-то видел. В ней курили двое, издалека опознать их предпринимателю не удалось. Он выключил сигнализацию своего автомобиля, не приближаясь к нему. Подойдя, на всякий случай проверил днище машины. Ничего не было, он сел за руль и поехал по своим делам.

«Шкода» держалась чуть позади, но Зорькин всё равно догадался, что за ним следят. На одном из светофоров он разглядел в машине своего бывшего сотрудника Евгения Курышева. Вместе с несколькими другими подчинёнными он не так давно перешёл к конкурентам из «Алкотектора». Зорькин уверен, что эта компания связана с высшими начальниками МВД, и даже называет конкретные имена: заместитель министра внутренних дел (до декабря 2015 года) Виктор Кирьянов и начальник ГИБДД Татарстана, брат президента республики Рифкат Минниханов. По словам бизнесмена, он судился с ними из-за результатов одного из конкурсов, а они увели у него сотрудников, чтобы получить доступ к документации фирмы, и сами сотрудники потом создали идентичную компанию - поставщика алкометров и видеорегистраторов. За год «Алкотектор» выиграл конкурсы, инициированные МВД, на 120 млн рублей, а поставляемые приборы, по словам Зорькина, тупо украли с его склада бывшие сотрудники.

Представитель «Алкотектора», подошедший к телефону, сообщила «Секрету», что руководство компании в командировке и времени на разговоры у него нет. К тому же «о Зорькине генеральный директор разговаривать не захочет». На вопрос «почему», представитель компании ответила: «Если вы понимаете ситуацию в целом, то мне нет нужды вам объяснять». Пояснить это высказывание она отказалась.

Осознав, что за ним следят, Зорькин поехал в Центральное РОВД по Санкт-Петербургу и подал заявление. Ему ответили: «Ну вас же не убили» - и в возбуждении дела отказали. Предприниматель по-настоящему испугался. Он неплохо знал руководителей МВД и был уверен, что они могут пойти на всё, а потому в начале 2014 года уехал в Испанию, где давно приобрёл дом. Зорькин уверяет, что изначально хотел купить землю в Ломоносовском районе Ленинградской области, но присмотренный и забронированный им участок отдали какому-то полицейскому начальнику.

Зорькин прожил за границей чуть больше года. Открыл новый бизнес с двумя офисами в Санкт-Петербурге и Испании - продавал местную недвижимость россиянам. По признанию самого предпринимателя, его компания пока не стала коммерчески успешной, но это лучше, чем не заниматься ничем.

За это время его лишили 50% в компании «Петро-Сорб-Комплектация», назначили туда нового директора, сняли деньги со счёта и фактически разорили. Но Зорькин всё ещё рассчитывает её вернуть, подаёт иски в Арбитражный суд Санкт-Петербурга.

Ещё один способ борьбы для него - помощь оппозиции. После убийства Бориса Немцова предприниматель вернулся в Россию, чтобы помогать Демократической коалиции на выборах в Костроме. Он проработал всю кампанию, а в октябре ненадолго вернулся в Испанию, чтобы спустя пару недель снова приехать в Россию. Пока Зорькин был в Испании, в офисе его новой фирмы прошёл обыск - вроде бы ничего страшного, просто изъяли документы, касающиеся «Петро-Сорб-Комплектации». Но он воспринял это как знак, что его присутствие в России нежелательно. Поэтому пока посещать родину не планирует.

Зорькин мечтает вернуться, когда «падёт режим Путина». Он убеждён, что этот момент не за горами, и надеется, что новые власти люстрируют всех силовиков и создадут независимую судебную систему, а он сам возродит славное имя своей компании. Пока этого не произошло, бизнесом в России он заниматься не будет. Зорькин уверен, что Путин и организованная им структура взаимоотношений с бизнесом - корень всех предпринимательских бед. Вероятно, к такому мнению его подтолкнуло среди прочего то, что он четырежды писал президенту письма с жалобами на свои проблемы (в каждом предупреждая, что это письмо последнее), но ответа не получил.

Маковое дело

В июне 2011 года Елена Болдырева - торговец бакалеей, в том числе маком - приехала из налоговой на оптовую базу Армавира. Серые одноэтажные складские постройки, наваленные друг на друга палеты, обёртки, упаковки, бумажки на разогретом солнцем асфальте. Обойдя прилавок, она просунулась в крохотную комнатку для персонала. Там её ждал муж Дмитрий.

Тут из «Сета» заходили. Я ему заказал вермишель быстрого приготовления и макароны. Они сказали, что если ещё чуть-чуть дозакажем, то сделают нам скидку на 9%.

Да у нас вроде всё есть, - не сразу сообразила Болдырева.

Ну я подумал, что можно чего-нибудь новенькое взять, ассортимент расширить. Они предложили специи там, мак, ну я и согласился.

«Вот больше и не о чем разговаривать. Взяли и стали торговать», - вспоминает Болдырева. Я приехал к ней в Армавир в прошлом сентябре. Мне открыла дверь женщина за 40, с растрёпанными волосами неопределённого цвета, в ярких лосинах и красном балахоне. Интервью Болдырева давала, жаря картошку: «Магазин приносил до 100 000 рублей прибыли в месяц, перед новым годом получалось даже больше. А сейчас продали наш Porsche Cayenne, живём на мою и мамину пенсию в 9000 рублей и подработки сына. Питаемся в основном макаронами, которые ещё со склада остались».

Через пару месяцев после первой закупки мака на склад к Болдыревой зашли работники ФСКН. «Вели себя культурно», пригласили посетить их на следующий день с документами. Болдыревы не очень понимали, в чём дело, но они занимались бизнесом давно, к общению с проверяющими привыкли. Единственное, что их удивило, - их вызвали в ФСКН в субботу.

Опасения подтвердились. В ФСКН Болдыревой сначала объяснили, что в маке могут содержаться наркотические примеси, а потому торговать им нельзя, дали предостережение, а потом, по её словам, предложили «откупиться». Она отказалась, и её отпустили.

До февраля 2012 года Болдыревы продолжали работать как ни в чём не бывало, только сменили поставщика мака - на всякий случай, ведь продажа кондитерского мака в России не запрещена. По армавирским меркам семья жила шикарно и собиралась диверсифицировать бизнес - заложила фундамент под гостиницу на трассе к Краснодару. Всё разрушилось в один момент.

Между первым посещением ФСКН и февралём Болдыревы стали замечать, что в их магазин на базе регулярно заходят четыре странноватых посетителя - «выглядели бледно, вели себя как-то лениво, говорили медленно». Предпринимательница догадывалась, что, скорее всего, это наркоманы, тем более что они покупали мак, но не понимала, что с ними делать: «Что мне - у них анализы просить? Или кричать: "Ты наркоман, иди отсюда!"?»

6 февраля поставщики из Ростова-на-Дону везли Болдыревым самую большую партию мака в истории их торговли - 147 кг. Это как три больших сахарных мешка. По дороге у поставщиков сломалась машина, они задержались, поэтому выгрузили партию на месте будущей гостиницы, не доехав до оптовой базы. Утром Болдыревы отвезли часть мака на базу, продали первые пять пакетиков местному грузчику-алкоголику и увидели, как в их магазин врываются вооружённые люди. «Руки на стол, телефоны выключить, нашего сотрудника за шкирку затащили в комнату», - вспоминает Болдырева.

До пяти часов вечера описывали склад. Потом поехали к Болдыревым домой, где с утра дежурил один оперативник. 19-летнего сына Богдана, который проснулся только с приходом милиции, всё это время не выпускали в туалет, не давали одеться. Что происходит, не объясняли. Из дома Болдыревых отправили в обезьянник, Богдану без анализов написали справку, что задержали его в состоянии наркотического опьянения, и оставили в КПЗ до утра.

На следующий день суд назначил Болдыревым, охраннику склада Молоткову и водителю Гаджиеву мерой пресечения содержание под стражей. Правда, через три недели Болдыреву отпустили под домашний арест из-за инвалидности. В июне Апелляционная коллегия Краснодарского края признала дело незаконно возбуждённым, а в декабре такой же приговор вынес Армавирский суд. Там посчитали, что Болдыревы продавали официально купленный у поставщиков кондитерский мак в пакетиках, на которых отсутствуют следы вскрытия, а потому не могли знать, что в них содержатся наркотические примеси. Обвиняемых освободили в зале суда.

Они отправились искать работу к родственникам в Москву. Болдырева просыпалась в шесть утра, садилась на «Тимирязевской» на монорельс и ехала на работу кассиром в «Ленту» на ВДНХ. Муж устроился туда же охранником. «Всю жизнь были предпринимателями, а теперь сами стали продавцами», - вздыхает она. После освобождения на возобновление бизнеса денег у них не было. В Москве они зарабатывали по 2000 рублей в день.

Однажды в мае у дверей магазина Болдыреву окликнули двое прохожих в штатском: «Здравствуйте, вы случайно не Елена?» В первую секунду она подумала, что её хотят оштрафовать за отсутствие столичной прописки, но ошиблась: «Мы бы хотели поговорить о вашем армавирском деле». Экс-предпринимательница выдохнула: «А, ну у меня оправдательный, всё в порядке, давайте после работы поговорим». - «Нет, к сожалению, мы должны проехать в отделение».

В ОВД Болдыревой сообщили, что оправдательный приговор отменил Краснодарский краевой суд. Тот же самый, который ранее признал дело незаконно возбуждённым. Самих Болдыревых объявили в федеральный розыск - а они и не знали, что должны скрываться. На следующий день их отправили по этапу в Армавир. Мужа снова закрыли в СИЗО, а Елену отправили под домашний арест...

Богдан уверен, что родителей освободят, только если они «дойдут до Москвы». Но до Верховного суда им нужно пройти ещё немало кругов судебно-бюрократического ада. После возвращения из Москвы в мае 2013 года Болдыревых оправдали ещё раз. Краснодарский суд вновь отменил решение и вернул дело в Армавирский. С тех пор тот пять раз возвращал его на доследование. Всё это время Болдырев-старший, Молотков и Гаджиев сидят в СИЗО.

Дело давно перешло грань абсурда. На последней экспертизе в маке, у которого давно истёк срок годности, нашли уже не кодеин с морфином, а 0,00146 г соломы опийного мака. Следователь ФСКН Елена Котляр в разговоре с корреспондентом «Секрета» объяснила это тем, что новая экспертиза проводилась на более совершенном оборудовании. В любом случае по ранее действовавшему ГОСТу мак имел допустимую сорность в 0,2%. Для 50-граммового пакетика это 0,1 г. Но тот ГОСТ пару лет назад отменили.

Болдырева считает, что дело идёт с процессуальными нарушениями - например, новые экспертизы, обнаружившие в маке солому, провели во время доследования, хотя осуществление подобных процедур на этом этапе запрещено. Следователь Котляр не соглашается со мной в том, что отсутствие на пакетах кондитерского мака следов вскрытия освобождает Болдыревых от ответственности. По её словам, они должны были знать, что в кондитерском маке содержатся наркосодержащие примеси. То есть фактически следователь объявляет вне закона торговлю кондитерским маком на территории России. Это подтверждают многочисленные «маковые» дела по всей России.

В разговоре со мной Болдырева буднично сообщает, что жизнь её семьи, если посмотреть со стороны, разрушена, но она продолжит бороться, потому что ничего другого ей всё равно не остаётся. В личной катастрофе она, как и Зорькин, винит Путина и тот «беспредел, который он учинил».

В декабре 2015 года Болдыревой изменили меру пресечения на содержание под стражей. По словам её адвоката Эллы Пешной, медкомиссия не обнаружила у неё ранее диагностированной болезни, а инвалидность сняли, так как следователь не отпускал её на подтверждение. Кроме того, Болдырева несколько раз нарушила режим содержания под домашним арестом - в частности, пересекла на «семёрке» двойную сплошную и пользовалась телефоном.

Дело опять рассматривает суд Армавира.

Исход

Спустя месяц после своей второй инаугурации Владимир Путин учредил должность бизнес-омбудсмена и назначил на неё владельца винзавода «Абрау-Дюрсо» Бориса Титова . Правда, полномочия чиновника оказались сильно ограниченными. Его единственное оружие - письма в поддержку предпринимателей, равносильные депутатским запросам. Обращаться в суд о признании недействительными решений госорганов он может, только если это решения не прокуратуры, СК или суда.

Самой успешной инициативой Титова стала амнистия предпринимателей 2013 года. По ней тюрьмы досрочно покинули 2466 человек. Освободить предполагалось ещё больше арестантов, но несколько статей УК исключили из окончательной редакции законопроекта об амнистии.

По мнению Яны Яковлевой из «Бизнес-солидарности», омбудсмен должен не помогать конкретным предпринимателям, а выявлять преступные схемы, по которым их сажают, но для этого ему недостаёт полномочий. Так или иначе проблема решена не была - разбираться с раком административной системы позвали ещё одного бюрократа. Теперь Титов сфокусировался на политической карьере в партии «Правое дело».

Три героя этой статьи - люди из разных социальных страт, они сделали бизнес разного масштаба, но все их надежды сожрал один и тот же левиафан. Сохранившая прежний уровень жизни Малиновская защищает униженных и оскорблённых, оппозиционер Зорькин скромно живёт в Испании, а семья Болдыревых, когда-то наторговавшая себе на Porsche Cayenne, сидит уже четыре года, несмотря на оправдательные приговоры.

В послании Федеральному собранию Путин заметил, что в 2014 году на предпринимателей завели 200 000 уголовных дел, из которых до суда дошли только 30 000. Тренд, казалось бы, очевиден: дела используются для устрашения предпринимателей, и, судя по всему, вымогатели часто получают бизнес или откуп в досудебном порядке. Но президент сделал из этого тренда какого-то свой вывод и создал группу для разбора конфликтов между бизнесом и силовиками - по сути, официальную структуру для «решения вопросов».

Экономист Андрей Мовчан назвал такую систему отношений «позднефеодальной». Грубо говоря, бизнес - это нечто, чем можно пользоваться, но нельзя безоговорочно владеть. И если он приглянётся влиятельному персонажу, легальных методов защиты у вас не будет. Глядя на последние события в диапазоне от ареста владельца Домодедова Каменщика до массового сноса торговых павильонов, а также - шире - на ухудшение инвестклимата и отсутствие реформ, предприниматели всё менее охотно начинают бизнес в России.

Иллюстрации: Роман Вечтомов / «Секрет Фирмы»

Современный предпринимательский мир достаточно противоречив, т.к. включает в себя кардинально разных представителей. Причем я не имею сейчас в виду разные сферы деятельности, размер бизнеса и доходов. Условно весь бизнес можно разделить на две составляющие: законное и незаконное предпринимательство. И хотя лица, занимающие своим делом незаконно, предпринимателями не считаются с точки зрения законодательства, но все же не нужно забывать, что они оказывают значительное влияние на рынок, экономику и социум в целом. Именно поэтому в этой статье я остановлюсь на этом моменте и попытаюсь ответить на ряд вопросов, связанных с преступным бизнесом.

Прежде чем приступить к основной части, я хочу отметить, что многие представители широких масс отрицают честный и законный бизнес в принципе. Как правило, это люди, воспитанные еще в бывшем Советском Союзе, которые переняли коммунистическую идеологию и не могут понять даже самых основных принципов капитализма.
Но сейчас я не буду говорить, что такие личности не могут добиться успеха в современном мире, я не буду говорить, что они постоянно теряют деньги из-за инфляции или всевозможных финансовых пирамид, не буду говорить, что такой вид деятельности как бизнес им не светит. Скажу лишь то, что среди современных предпринимателей большинство занимается честным бизнесом, а если и нарушает закон, то в пределах разумного.

В конце концов, на нашей планете не проживает ни одного человека, который хоть раз бы не преступил черту, которая отделяет человека законопослушного от правонарушителя. Многие незаконно устраивались на работу, многие нелегально продавали товары или оказывали услуги, многие решали свои личные проблемы при помощи кулаков, а не по тем правилам, которые прописаны в законе. И я уже не говорю о том, что каждый человек хоть раз в своей жизни оскорбил другого, обозвал нецензурным или просто обидным словом.

Именно поэтому я не буду опускаться до крайностей, и незаконными, по моему мнению, являются только те предприятия и фирмы, которые нарушили действующее законодательство достаточно серьезно, чтобы причинить этим вред.

Основные разновидности незаконного предпринимательства!

Есть у меня знакомый, который начинал именно с бизнеса без лицензии и регистрации, но сейчас уже зарегистрировался в государственной базе и платит налоги. Стоит понимать, что опасаться таких нелегалов не стоит ни потребителю, ни другим бизнесменам, потому что они достаточно малы и, как правило, не планируют совершать мошенничество или всевозможные рейдерские и бандитские захваты. Конечно, среди таких мелких фирм попадается множество мошеннических контор или пирамид, но о них речь пойдет несколько далее.

Что касается самих предпринимателей, которые работают нелегально, то, если честно, в их действиях есть логика. Они не хотят заниматься со множеством бумаг, тратить время и деньги на получение всех документов, когда еще даже не знают, получится ли у них построить бизнес или нет. Ведь сколько молодых бизнесменов банкротятся в первый год работы, сколько на современном этапе существует организаций, которые на бумаге существуют, а де факто – давным-давно закрылись из-за провала своих владельцев?

Именно поэтому вы можете начинать работать и без получения всех лицензий, если ваш бизнес достаточно мал, но вот потом, когда он вырастет, и вы захотите провести хороший маркетинг и нанять побольше людей, регистрация и лицензирование должны присутствовать в обязательном порядке, иначе вы разоритесь на взятках налоговым инспекторам и в скором времени окажитесь под следствием.

Мой совет таким «бизнесменам»: заканчивайте заниматься ерундой! Те деньги, которые вам удастся сэкономить – это ничто по сравнению с тем, какие перспективы вы теряете и какие риски на себя берете. В один момент к вам на предприятие может прийти сильно наглый или сильно честный инспектор, который с радостью лишит вас всего бизнеса.
И не нужно говорить, что вы об этом не думали. Если незаконным бизнесом вы занимаетесь достаточно долго, то вам наверняка уже неоднократно снились ночные кошмары на эту тему, вы наверняка вздрагиваете каждый раз, когда слышите слово «налоговая», не говоря уже о том, что когда к вам приходят инспекторы с очередной проверкой, ваши руки начинают трястись. И если этих симптомов еще нет, то они обязательно появятся в будущем. Так и до нервного срыва недалеко, и никакие мысли о расширении бизнеса просто в голову не прийдут.

Поверьте, налоги не так уж велики, чтобы из-за них брать на себя такие риски. И лучше заплатить эти несчастные деньги, но быть при этом спокойным, расширять и совершенствовать свой бизнес, зарабатывая при этом еще больше денег.

Не нужно инвестировать средства в сомнительные проекты, которые вы даже не понимаете, не нужно заключать договоры купли продажи и платить аванс или полную сумму, при этом не получив никакого удостоверяющего документа. Не нужно подписывать договоры, не читая их до конца, особенно когда дело касается вашего имущества, недвижимости и кредитов. Будьте финансово грамотными людьми, и вы никогда не станете жертвой мошенников.

Если же вы уже наткнулись на пирамиду и потеряли на этом деньги, то не ленитесь попытать счастье в полиции или суде. Возможно, у вас ничего и не выйдет, ведь многие мошенники умеют хорошо скрываться, либо же вообще зарегистрированы в оффшорных зонах. Тем не менее, вы ничего не теряете, если пойдете в местное отделение полиции и напишите заявление, либо же найдете время и оставите аргументированный отзыв с призывом не вести дела с конкретной компанией или магазином. Только так можно бороться с мошенниками среди нас, однако большинство людей предпочитают жаловаться своим друзьям и близким, а не действовать, и пока это не изменится, наследие Мавроди будет жить и процветать…

Как правило, именно преступный бизнес четвертого уровня создает так называемые черные рынки, которыми пользуются не только преступники, но и добропорядочные граждане. Никогда не задавались вопросом: откуда берутся б/у телефоны на базаре или сильно дешевые запчасти на автомобили?

Но бороться с преступными группами можно, если набраться смелости и не позволять собой манипулировать. Потребители должны перестать покупать товары на нелегальных рынках, и тогда преступники лишаться всякого дохода, а предприниматели не должны идти у них на поводу, опасаясь за свой бизнес. Им необходимо действовать решительно, привлекая правоохранительные органы, а в случае необходимости – личную охрану. Разумеется, дело это не для слабонервных, потому что под угрозу при этом станет не только ваш бизнес и доходы, но и ваша жизнь.

Преступный бизнес вредит законному!

Любое незаконное проявление предпринимательства плохо сказывается на всех остальных представителях этой сферы. Дело в том, что если конкретный бизнесмен нарушает закон, незаконными методами переманивает к себе потребителя, обманывает его, лишая покупательской способности, или запугивает, то это неблагоприятно влияет на остальных предпринимателей, потому что они лишаются платежеспособного клиента.
Именно поэтому главной движущей силой любого государства в борьбе с беззаконием должны выступать именно бизнесмены. Они в этом заинтересованы, они имеют достаточные возможности и влияние для этого, и если весь законный бизнес в любой державе объединится, то не устоит ни один преступный синдикат, каким бы мощным и устойчивым он не был.

Как защитить себя от преступников?

1. Второй совет относится исключительно к предпринимателям, причем состоятельным. У любого уважающего себя бизнесмена должна быть личная охрана, причем её количество должно соответствовать вашим доходам. И если вы ездите в своей машине без телохранителя, когда на вашем банковском счету лежат 2 000 000 у.е., то не нужно удивляться, что вам начнут угрожать и шантажировать. Не жалейте денег на охрану, ведь эти средства вы тратите на сохранность собственной жизни.

Стоит ли заниматься незаконным предпринимательством!

Возможно, преступные группы и получают большие доходы. Возможно, мошенники и могут заработать огромные деньги за короткое время. Возможно, работать так намного проще, чем строить законный бизнес.
Но поймите одно: даже если вы купите всех правоохранителей в вашем регионе, что в принципе невозможно, то обязательно найдется тот, кто захочет упрятать вас за решетку или, что еще хуже, найдется бандит, которые пожелает забрать ваш бизнес. Итого получается, что сегодня вы можете сидеть на троне из чистого золота, а завтра – отправиться валить лес в Магадан. Риски слишком велики, и лучше построить легальный бизнес, потратив больше времени и денег, но быть спокойным за свое будущее и будущее ваших наследников.

Послесловие…

В конце хочу добавить, что хотя 90-е годы уже прошли, незаконное предпринимательство все еще существует, и с ним приходится считаться. Вы можете быть его жертвой и отступать перед любой несправедливостью, а можете рискнуть и попытаться все изменить. Уж как по мне, лучше вообще не жить, чем просто существовать, не пытаясь изменить свою жизнь…