Главная Ходатайство За что на самом деле посадили сугробова. Уголовное дело в отношении Дениса Сугробова. Досье. Последствия для системы

За что на самом деле посадили сугробова. Уголовное дело в отношении Дениса Сугробова. Досье. Последствия для системы

Денис Сугробов отправлен в штрафной изолятор мордовской ИК. © МВД

Ранее возглавлявший ГУЭБиПК МВД РФ Денис Сугробов помещен в колонии в штрафной изолятор (ШИЗО). Официальным поводом стал отказ подчиниться требованиям надзирателей. Однако источники «Росбалта» усматривают в этом иные причины.

Как рассказал агентству собеседник, знакомый с ситуацией, сразу после окончания карантина в новой колонии (ИК для бывших сотрудников правоохранительных органов в в Мордовии) Сугробов столкнулся с различными претензиями со стороны надзирателей. Довольно быстро все закончилось тем, что заключенного поместили в ШИЗО. Официальным предлогом для этого стал отказ от мытья полов.

«По моему мнению, в колонии начался прессинг Дениса Александровича. Его на короткий период „закинули“ в образцовую ИК, показали, как можно хорошо сидеть. А потом сразу перевели в другую, и отправили в изолятор. Подозреваю, это только начало его сложностей. Для чего прессуют? Узнаем, когда в ИК прибудут какие-нибудь оперативные сотрудники с вопросами», — предположил источник «Росбалта».

В начале апреля 2018 года Денис Сугробов был этапирован из СИЗО «Лефортово» к месту отбытия наказания — в колонию для бывших сотрудников правоохранительных органов в Рязанской области. Эта колония считается «блатной», попадают туда в основном избранные. Там очень хорошие условия, организовано большое подсобное хозяйство, где осужденные занимаются разведением крупного рогатого скота и свиноводством. В колонии работают фото- и видео- студии, есть вокально-инструментальный ансамбль «Тройное измерение». Главное, в этой ИК надзиратели лояльны к заключенным, все они могут уверенно рассчитывать на УДО.

Однако в «образцовой» колонии генерал пробыл совсем недолго. Неожиданно ФСИН приняла решение этапировать его в ИК в Мордовии. Официальным предлогом для этого стал тот факт, что в рязанской колонии отбывал срок бывший подчиненный генерала, заключивший сделку со следствием. Однако пересеклись они с Сугробовым буквально на пару дней — потом экс-оперативник вышел на свободу по УДО.

Сюрпризы перед Новым годом, как для отдельного человека, так и страны в целом, — давно сложившаяся традиция. И чем этот сюрприз удивительнее, тем больше у него шансов войти в историю.

На этот раз порадовал противоречащий на первый взгляд всем законам логики вердикт Верховного суда по делу генерала Дениса Сугробова и его коллег. Опальным экс-полицейским, которые продолжают настаивать на своей невиновности, высшая судебная инстанция сократила срок осуждения на 10 лет, не изменив при этом ни одной формулировки обвинения и не исключив ни одного преступного эпизода.

Юристы уже окрестили это решение «компромиссным». С самого начала в деле Сугробова, по мнению адвокатов, система (в связке следствие-прокуратура-суд) шаг за шагом допускала ошибки. Да и само это дело изначально — ошибка правовой системы, пошедшей на поводу у определенных структур. Но ошибка из серии тех, которые не признаются вслух ни при каких обстоятельствах, так как признание может подорвать устои. Поводом к подобным суждениям послужил тот факт, что при рассмотрении дела Верховный суд назначил наказание ниже низшего предела по статье 210 УК (организация преступного сообщества), тем самым, по версии защиты экс-полицейских, де-юре признав, что преступление не подтвердилось, но де-факто не став исключать статью из материалов обвинения. Защита экс-главы ГУЭБиПК утверждает, что, по сути, суд завуалированно признал ошибки в приговоре и пошел на так называемую «сделку», чтобы снять напряжение вокруг резонансного уголовного дела.

Экс-глава ГУЭБиПК МВД РФ Денис Сугробов

Адвокат Дениса Сугробова Эдуард Исецкий еще полгода назад очень метко назвал всю ситуацию с делом сотрудников ГУЭБиПК «зазеркальным правосудием, где все переворачивается наоборот. Потерпевшими назначаются люди, которые подрывают экономическую безопасность страны, а злодеями называют тех, кто с этим злом боролся». В свете этих слов становится понятно, почему надежды осужденных экс-полицейских на изменение обвинительного приговора на оправдательный были, по крайней мере на данном этапе, тщетны.

Вряд ли в этом стоит усматривать какой-то символизм, но свое решение Верховный суд вынес 19 декабря, накануне Дня чекиста. А ни для кого не секрет, что подоплекой уголовного дела Сугробова стало противостояние двух спецслужб - МВД и ФСБ. Конкретно в этой схватке последняя продемонстрировала свое явное превосходство. Попытка поймать с поличным на провокационной взятке высокопоставленного сотрудника УСБ ФСБ Игоря Демина обернулась громким разоблачением полицейской ОПГ. 14 февраля 2014 года оперативники ГУЭБиПК МВД России (Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции) провели самую провальную в истории ведомства спецоперацию — вместо задержания Демина с поличным на получении им 10 тысяч долларов за покровительство бизнесу оказались задержаны сами. Через неделю руководитель антикоррупционного управления, самый молодой в полиции генерал-лейтенант Денис Сугробов ушел в отставку. Еще через несколько дней арестовали его заместителя — генерала Бориса Колесникова. Сам Сугробов оказался за решеткой в мае 2014 года.

Наша
справка

Денис Сугробов — выпускник Московской высшей школы милиции. Кандидат юридических наук.

В 1997 году был назначен оперуполномоченным уголовного розыска в ЦАО Москвы.

С 1998 по 2001 год служил в подразделениях по борьбе с организованной преступностью МВД России. Затем — в ОРБ по экономическим и налоговым преступлениям ГУ МВД России по ЦФО.

В 2007 году назначен начальником отдела ОРБ № 7 (страхование и рынок ценных бумаг) МВД России. С должности заместителя начальника данного подразделения переведен в ОРБ № 10 (противодействие организованной преступности в сфере экономики, пресечение каналов финансирования терроризма и экстремизма) МВД России, которое возглавил в 2009 году.

В феврале 2014 года освобожден от должности.

Имеет государственные награды: медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени и именное оружие.

Практически два года понадобилось следствию, чтобы подготовить материалы дела для передачи в суд. За это время среди обвиняемых на одного фигуранта стало меньше. При загадочных обстоятельствах погиб Борис Колесников (по официальной версии, во время допроса специально этапированный из «Лефортово» в Следственный комитет экс-генерал выбросился с балкона 6-го этажа). Родственники, не верившие в его виновность, отказались от прекращения дела в связи со смертью, так как гибель подследственного по закону не является реабилитирующим основанием. Надеялись, что смогут в суде добиться полного оправдания, пусть и посмертно.

Заместитель Дениса Сугробова Борис Колесников

На месте гибели Бориса Колесникова

В итоге, помимо Дениса Сугробова, на скамье подсудимых оказались еще 8 человек — бывший руководитель управления «Б» антикоррупционного главка МВД Салават Муллаяров, шесть оперативников (Сергей Пономарев, Иван Косоуров, Виталий Чередниченко, Евгений Шерманов, Сергей Борисовский и Андрей Назаров) и предприниматель Игорь Скакунов. Им вменялись организация и участие в организованном преступном сообществе (статья 210 УК РФ), превышение должностных полномочий (статья 286 УК РФ) и провокация к взяткам (статья 304 УК РФ). По версии следствия, возглавивший в 2011 году федеральное ГУЭБиПК Сугробов создал там ОПС, в которое вошли сотрудники полицейского ведомства. Основной же целью преступного сообщества стала, судя по материалам дела, повышенная раскрываемость преступлений коррупционной направленности. Как считают в СК, участники полицейской группировки создавали, а затем документировали не соответствующую действительности оперативную информацию о якобы преступной деятельности конкретных лиц. То есть подчиненные Сугробова моделировали условия для получения чиновниками взятки, а затем предлагали им для смягчения участи нести под надзором полицейских полученную взятку конечному «бенефициару». Таким способом сотрудники подразделения демонстрировали эффективную работу по борьбе с коррупцией. Схемы должностных преступлений проворачивались не для наживы, а для «получения очередных званий и наград». В результате такого служебного рвения, по версии следователей СК, 29 человек незаконно понесли уголовную ответственность за взятки, коммерческий подкуп и мошенничество.

Бывший руководитель управления «Б» антикоррупционного главка МВД Салават Муллаяров

Уголовное дело вместилось в 400 томов. Обвиняемым инкриминировался 21 преступный эпизод, в их числе 19 эпизодов превышения полномочий, один — провокации взятки и организация преступного сообщества, либо участие в нем. Потерпевшими по делу, среди которых топ-менеджеры столичного «Аэроэкспресса» и других крупных фирм, признаны 30 человек, 13 из них заявили иски о взыскании с подсудимых в общей сложности 218 миллионов рублей, но в конце судебного процесса свои материальные претензии отозвали.

Сам судебный процесс проходил в закрытом режиме в связи с наличием на материалах дела грифа «совершенно секретно». Генпрокуратура мотивировала это тем, что могут быть разглашены методы оперативной работы и личные данные сотрудников МВД, составляющие государственную тайну. Хотя подсудимые настаивали на открытых судебных слушаниях — по их мнению, в их действиях не было даже события преступления. В итоге 27 апреля 2017 года Мосгорсудприговорил бывшего начальника антикоррупционного управления МВД Дениса Сугробова к 22 годам лишения свободы за создание преступного сообщества и 14 эпизодов превышения полномочий. Его подчиненные получили от 17 до 20 лет колонии строгого режима. Единственному гражданскому соучастнику Сугробова, бывшему главе ООО «СПб Медика» Игорю Скакунову, суд назначил четыре года колонии строгого режима. Погибший заместитель Сугробова Борис Колесников также был признан виновным и освобожден от наказания в связи со смертью. Ранее по этому делу (эпизоды были выделены в отдельное производство) были осуждены еще два фигуранта — оперативники Алексей Боднар и Максим Назаров. Оба заключили сделку со следствием и дали показания на своего бывшего начальника и коллег. Стоит добавить, что кроме этих двоих, ни один из участников процесса своей вины так и не признал.

Это краткое описание ситуации. Гораздо интереснее в деле «Сугробов и К» оказались подковерная борьба двух силовых структур и то, какую позицию в этой борьбе заняла высшая законная инстанция в лице Верховного суда.

Еще на стадии предварительного расследования в последующем отстраненный от дела адвокат Георгий Антонов говорил, что подоплекой уголовного преследования экс-главы ГУЭБиПК и его команды стало противостояние ФСБ и МВД. Разногласия между силовиками были связаны с несколькими факторами. Первый — человеческий. В его основе — личный конфликт Дениса Сугробова с заместителем начальника УСБ ФСБ генералом Олегом Феоктистовым из-за Андрея Хорева, бывшего первого заместителя начальника ДЭБ (Департамента экономической безопасности) МВД.

Андрей Хорев (слева)

У Сугробова с Хоревым были натянутые отношения, а Феоктистов прочил последнего (в качестве своего человека) на должность главы ГУЭБиПК, которую в итоге занял Сугробов. После его назначения Феоктистов якобы предложил Сугробову сделать Хорева своим замом, но получил отказ (об этой ситуации в том числе, уже находясь в СИЗО, арестованный полицейский генерал написал в открытом письме Владимиру Путину). С тех пор силовики собирали взаимный компромат. В результате межведомственных интриг, ведя оперативные разработки друг против друга, чекисты переиграли полицейских. Кстати, именно Феоктистов курировал 6-ю службу 9-го управления ФСБ, сотрудник которой, Игорь Демин, выступил в роли жертвы провокации подчиненных Сугробова. Конечной же целью ставшей провальной для полицейских операции был сам Олег Феоктистов. Детали этого противостояния в свое время очень подробно изложила «Новая газета» . Обе стороны в попытке скомпрометировать друг друга вложили много сил и средств в разработку спецопераций, взаимную прослушку, слежку и внедрение. Знающие о конфликте интересов стороны изначально утверждали — война двух генералов может закончиться для одного тюрьмой. Победить в этой схватке способен был лишь тот, кто смог бы сохранить холодную голову и просчитать серьезную многоходовку. Но люди Сугробова к тому времени, говорят, вдохновленные успехом своих сцецопераций (и по обнальщикам, и по финансовым махинациям при подготовке к Олимпиаде в Сочи, и т.п.), просто потеряли осторожность и не учли, что противник — один из самых опытных и влиятельных в стране контрразведчиков.

Олег Феоктистов

Наша
справка

Олег Феоктистов окончил Академию ФСБ. До недавнего времени считался одним из самых влиятельных генералов Лубянки. С 2004 года возглавлял 6-ю службу УСБ ФСБ РФ, отвечающую за оперативное сопровождение уголовных дел. Как считают эксперты, «формально 6-я служба отвечала за оперативное сопровождение уголовных дел, охрану свидетелей. По факту являлась спецназом УСБ с правом оперативной работы». Впервые широкой публике генерал Феоктистов стал известен во время нашумевших уголовных дел по «Трем китам» (контрабанда мебели) и китайской контрабанде, поступавшей на склад в/ч 54729 Управления материально-технического обеспечения ФСБ в 2000 году.

Как считают эксперты, Феоктистов неоднократно пытался ускорить свое продвижение по службе. В 2012 году активно лоббировал свое назначение начальником УФСБ РФ по Москве. Попытка успехом не увенчалась — против его назначения выступил мэр Москвы Сергей Собянин.

Продвижение Феоктистова на пост начальника УСБ МВД РФ закончилось также неудачно. Против этого назначения выступили помощник президента РФ Евгений Школов и глава МВД РФ Владимир Колокольцев.

В сентябре 2016 года Олег Феоктистов был назначен главой службы безопасности «Роснефти», войдя в состав правления компании. В марте 2017 года покинул компанию. Еще ранее был выведен в резерв ФСБ. За время работы Олега Феоктистова в «Роснефти» состоялся резонансный арест министра экономического развития РФ Алексея Улюкаева, которого обвинили в вымогательстве взятки в 2 миллиона долларов у главы «Роснефти» Игоря Сечина.

Считается, что генерал ФСБ Олег Феоктистов также стоял за рядом громких арестов российских губернаторов в 2015-2016 годах.

Вторым, не менее существенным фактором противостояния ведомств называется рынок «черного» обнала. Традиционно борьбой с обналичкой занималось банковское подразделение (Управление «К») Службы экономической безопасности ФСБ. Периодически всплывала информация, что управление «К», которое отвечает за кредитно-финансовую сферу, несет ответственность за «крышевание» таких вещей. Но руководство ФСБ никак это не комментировало. После создания по распоряжению Президента Межведомственной рабочей группы по незаконным финансовым операциям в целях пресечения потоков денежных средств, уходящих за рубеж, слаженной работы у оперативников из МВД и ФСБ не получилось. Спецслужбы остались в стороне, а контроль за всеми существенными спецоперациями оказался у оперативников Сугробова. Одним из самых громких успехов полицейского антикоррупционного ведомства стала ликвидациягруппировки Сергея Магина — известного теневого банкира по кличке «Сережа Два Процента». Дело Магина стало крупнейшей операцией по ликвидации сети обналички. 7 июля 2013 года сотрудники ГУЭБиПК провели одновременные обыски сразу по 85 адресам, в том числе в банках, которые были задействованы в схеме отмывания денег, — Маст-банке, «Окскоме», «Интеркапитале», «Аспекте» и Военно-промышленном банке. Удалось доказать, что группа Магина получала наличные от владельцев платежных терминалов и торговцев на вещевых рынках «Садовод», «Москва», «Дубровка». Мелкие предприниматели не зачисляли выручку на счет в банке, а продавали наличку, получая на свой счет эквивалент тех же денег плюс дополнительный процент безналом от фирмы-однодневки по фиктивному договору. Неучтенные наличные перевозились в расчетно-кассовый центр группы Магина. Затем деньги доставлялись клиентам, искавшим «нал», те же в свою очередь перечисляли безналичные средства на счета фирм-однодневок. Другим направлением бизнеса группы Магина был вывод денег из России по фиктивным договорам внешнеэкономической деятельности. Эта услуга также была выгодна торговцам на вещевых рынках, которые сокращали расходы на переводе денег на родину.

Сергей Магин, Сережа Два Процента

После задержания теневого банкира представители Лубянки вышли на людей Сугробова с предложением устроить им встречу с обнальщиком и даже перевести Сергея Магина в один из следственных изоляторов ФСБ. Об этом после ареста Сугробова рассказали его адвокаты, раскрыв в своем обращении подоплеку конфликта силовых структур и в деле Магина, и в деле Мастер-Банка, у которого в ноябре 2013 года Центробанк отозвал лицензию. Это дело также считалось победой ГУЭБиПК в борьбе с теневым рынком обналички через терминалы наличной оплаты. Мастер-Банк был вовлечен в обслуживание теневой сети экономики, неоднократно нарушал законодательство по борьбе с отмыванием денег. По оценке Агентства по страхованию вкладов, за два года эта структура незаконно обналичила до 600 миллиардов рублей.

Криминальная схема, по данным МВД, работала следующим образом: деньги перечислялись через цепь фирм-однодневок, созданных банкирами, на счета индивидуальных предпринимателей и снимались наличными в банкоматах Мастер-Банка. Вознаграждение за услуги составляло от 3,5% до 5% от перечисленной суммы, а за обналичивание бюджетных средств — 8%. Данной схемой пользовались среди прочей клиентуры руководители некоторых ФГУПов и госучреждений.

ФСБ не раз пыталась получить доступ к оперативным материалам по делу Магина и Мастер-Банка, но Сугробов был против. Мастер-Банк и Магин формально были не связанными между собой площадками, но группа лиц, имеющих отношение к конторе на Лубянке, проявляли очень настойчивый интерес к этим структурам и пытались получить информацию по этим делам. Адвокаты опальных полицейских Эдуард Исецкий и Павел Лапшов утверждали, что ФСБ раздражала эффективность работы антикоррупционной структуры Дениса Сугробова, которая влезла на «чужую территорию», и позиция сугробовских — «неприкасаемых нет». Как подтверждение этой версии выглядит то, что через несколько месяцев после задержания Сугробова ситуация в «деле Магина» начала странным образом меняться. Заместитель генпрокурора Виктор Гринь внес «требование об устранении нарушений законодательства» по делу группы Магина, указав на недостаточность доказательств для предъявленного ее участникам обвинения по статье «Организация преступного сообщества». А в начале августа 2014 года подали рапорты об отставке два бывших подчиненных Сугробова — следователи по особо важным делам Марина Алексеева, которая вела «дело Магина», и Сергей Капустин, занимавшийся делом Мастер-Банка. Правда, в Следственном комитете, который вел расследование дела Сугробова, не раз акцентировали, что версия о банковском конфликте ГУЭБиПК и ФСБ «выгодна только адвокатам».

Чем в итоге обернулось «дело Сугробова» для антикоррупционного ведомства МВД? Обратимся к цифрам.

За 2013 год (последний перед открытым противостоянием полиции и ФСБ) ГУЭБиПК возбудило свыше 4000 уголовных дел за дачу взятки, к уголовной ответственности были привлечены 3212 человек. С 2013 года численность подразделения снизилась на треть — с 645 до 419 человек, четыре управления главка расформированы — это подразделение «К» (по борьбе с коррупцией), «М» (преступления в сферах машиностроения и металлургии), «О» (оргпреступность в экономике) и управление «Т» (нарушения в топливно-энергетическом комплексе).

Сейчас ведомство фактически не осуществляет никаких самостоятельных оперативных мероприятий в области борьбы с коррупцией. Ключевые операции теперь санкционируются исключительно ФСБ. Остальные задержания — это локальные успехи, которые можно пересчитать по пальцам. Политика антикоррупционного Управления МВД не работать «по-крупному» стала следствием «правовой незащищенности» сотрудников — после серии громких уголовных дел против офицеров ведомства оперативники просто опасаются инициировать разработку.

Ключевые операции теперь санкционируются исключительно ФСБ

Под следствием и судом за последние три года оказались не менее полутора десятков офицеров ГУЭБиПК. В их числе Евгений Голубцов (его дело стало прецедентом для вынесения приговора Денису Сугробову) и Геннадий Соболев (был задержан осенью 2016 года). Отдельно расследуется дело предполагаемого участника незаконных разработок Сугробова — оперативника Павла Дашина (он в розыске). Против других офицеров ГУЭБиПК продолжают возбуждаться похожие по фабуле уголовные дела. О последнем (пятом по счету) стало известно 22 декабря 2017 года. В деле четыре эпизода превышения полномочий. Оно было возбуждено еще 29 июня этого года. Обвиняемый по одному из эпизодов — полковник Александр Соболь, арестованный в декабре прошлого года в рамках другого расследования — о превышении полномочий при разработке бывшего концертного директора группы «Земляне» Сергея Черенкова и бизнесмена Сергея Похилюка, «торговавшими» местом в высшем совете «Единой России». Часть материалов этого расследования была выделена в отдельное производство и легла в основу нового дела. Еще в трех эпизодах дела фигурируют четверо бывших сотрудников ГУЭБиПК, которые сейчас уже не работают в органах, — их допросили и отпустили под подписку о невыезде. В новом деле речь идет о тех же нарушениях при оперативной разработке чиновников и бизнесменов. По версии следствия, из-за незаконных действий оперативников и их агентов, а также фальсификации материалов разработки потерпевшие незаслуженно понесли уголовную ответственность. Все эпизоды относятся к событиям 2012-2014 годов, когда управление возглавлял генерал Сугробов. В каждом случае «бизнесменом» или «представителем коммерческой компании», который соглашался заплатить будущим обвиняемым, был один и тот же человек — агент оперативников ГУЭБиПК Вадим Алферов. Он был задержан в конце 2016 года, признал вину в пособничестве превышению полномочий, пошел на сделку со следствием и приговорен к 2,5 года колонии. Именно Алферов стал заявителем по новому делу , дав изобличающие оперативников показания.

Но вернемся к делу Дениса Сугробова. Еще до оглашения приговора Мосгорсудом защита объявила, что будет его обжаловать. В качестве основания для апелляции назывались многочисленные нарушения, допущенные в ходе предварительного и судебного следствия. Следствием и судом не были учтены ни показания подсудимых, ни то, что все они действовали в рамках существующего закона об оперативно-разыскной деятельности.

Приговор добавил к жалобе еще один пункт — так получилось, что оглашенный в заседании судебный вердикт и выданный на руки представителям защиты документ имели существенные отличия. В частности, наказание в итоговом варианте было изменено — каждому из осужденных добавился дополнительный вид наказания, одному из осужденных судья изменила режим содержания, другому пересчитала сроки, подлежащие зачету за проведенные в СИЗО, изменила виды имущества, с которого снят арест. Более того, в напечатанный вариант добавились целые абзацы текста, которые в зале судья не оглашала. Из чего защита сделала вывод — подмена таких важных деталей в приговоре возможна только в результате нарушения тайны совещательной комнаты. А это безусловное основание для отмены судебного решения (подобных примеров в российской судебной практике масса).

Поэтому на Верховный суд в этом деле возлагались большие надежды. Защита рассчитывала или на оправдательный приговор, или на отмену существующего и возвращение дела в Генпрокуратуру для устранения нарушений, допущенных при составлении обвинительного заключения. Апелляция рассматривалась в закрытом режиме почти три недели. Ее итог удивил всех. По решению судей, Денису Сугробову срок изменен с 22 на 12 лет заключения. Салават Муллаяров вместо 20 лет отсидит десять лет, Иван Косоуров вместо 19 — десять, Виталий Чередниченко и Евгений Шерманов, каждого из которых суд ранее приговорил к 18 годам заключения, проведут в колонии 9,5 года и 10 лет соответственно. Сергею Борисовскому, Андрею Назарову и Сергею Пономареву, осужденным на 17 лет колонии, сроки уменьшены до девяти, восьми и девяти с половиной лет. Последний фигурант — Игорь Скакунов — вместо 4 лет должен пробыть за решеткой 3,5 года. Ни осужденных, ни защиту такой исход не устроил. «Для нас это решение — кость в горле. Подобных компромиссов мы не принимаем. Мы считаем, что Сугробов должен быть полностью оправдан», — говорит адвокат Эдуард Исецкий. Адвокаты готовят жалобу в Конституционный суд России и намерены дойти до Европейского суда по правам человека.

Сугробову скинули целую «десятку»

Чем руководствовался Верховный суд, в закрытом режиме вынося такое решение, неизвестно. Свои разъяснения он даст не раньше чем через два месяца, когда будет подготовлено соответствующее постановление. Поэтому публике остается только гадать о мотивах подобной гуманности.

В истории российской судебной системы последние лет 10 нет прецедентов, когда серьезный приговор снижался вдвое. В обычной апелляционной практике срок осуждения сокращают чаще всего на несколько месяцев, максимум на пару лет.

Наиболее вероятной выглядит версия, что Верховный суд отклонил все доводы защиты и уменьшил сроки в силу смягчающих обстоятельств. А именно: наличия у осужденных наград (которых их не лишили), несовершеннолетних детей и престарелых родителей, а также хронических заболеваний. В пользу этого говорит то, что высшая судебная инстанция оставила без изменения как количество, так и состав вменяемых полицейским преступлений, утвердив приговор Мосгорсуда. Но защита уверена, что на смягчение приговора повлияли именно их доводы, что в действиях подсудимых не усматривается 210-й статьи (организация преступного сообщества). В соответствии с законодательством, ОПС признается структурированная организованная группа, действующая под единым руководством, члены которой объединены для совершения тяжких либо особо тяжких преступлений с целью получения материальной выгоды. Мосгорсуд, вынося весной приговор экс-полицейским, пришел к выводам, что подсудимые превышали должностные полномочия и провоцировали потерпевших на получение взяток именно для материальной выгоды. Но не в денежном эквиваленте, а в виде карьерного роста, присвоения очередных специальных званий, в том числе досрочно, получения наград, что влекло за собой «увеличение денежного содержания». Однако известно — за все время работы в ГУЭБиПК Денис Сугробов оставался в одной и той же должности — начальника главка. Звание генерал-лейтенанта получил не досрочно за заслуги в борьбе с коррупцией, а «планово» — в связи с постом, который занимал. Таким образом, по подсчетам адвокатов, с 2011 по 2013 год (время доказанного существования ОПС), генерал Сугробов получил две звезды на погоны, 2 тысячи рублей дополнительно к месячной зарплате и премии на общую сумму 1,3 миллиона рублей. Из чего можно сделать вывод, что в материалах дела вообще отсутствуют доказательства, подтверждающие наличие хотя бы одного признака преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 210 УК РФ. Было бы логичным, если бы эту статью судьи Верховного суда убрали, и тогда уменьшение срока наказания произошло бы автоматически. Ведь именно она предполагает лишение свободы от 15 лет, и из-за нее сроки были изначально такие большие. Но статью оставили. Хотя, как утверждает руководитель международной правозащитной группы «Агора» Павел Чиков в своем интервью РБК, «в течение последних нескольких лет есть четкая практика Верховного суда, нацеленная на несогласие с наличием преступного сообщества, если оно вменяется подсудимым. Можно много примеров привести, когда ВС оправдывал по 210-й. Он даже рассылал неформальные указания, чтобы следственные органы и районные суды не увлекались 210-й. В данном случае статью оставили, но назначили наказание ниже низшего предела». «Я бы приравнял это (дело Сугробова. — прим. автора) к случаям, когда ВС оправдывал по 210-й, признавая ее излишне вмененной», — добавил он. Эксперты считают, такое серьезное снижение сроков экс-полицейским Верховным судом означает, что он фактически согласился с доводами защиты, но совсем исключать из дела 210- статью не стал, чтобы не нарушать корпоративную этику.

Руководитель международной правозащитной группы «Агора» Павел Чиков

Есть в деле Дениса Сугробова еще один существенный момент. Адвокат Эдуард Исецкий утверждает, что его подзащитный и другие подсудимые действовали в строгом соответствии с законами «Об оперативно-разыскной деятельности» и «О полиции», не нарушали международное законодательство и ведомственные приказы. Но следователи и оперативники по делу Сугробова слишком широко трактовали понятие «провокация» и признали таковой нормальные оперативные мероприятия в отношении чиновников. Но если принять позицию следствия, то в уголовно-правовой российской системе вырисовывается парадокс. И связан он с другим громким уголовным делом — экс-министра экономического развития Алексея Улюкаева, приговоренного к восьми годам колонии строгого режима. Сам Улюкаев настаивает, что его задержание было провокацией, подготовленной ФСБ и главой «Роснефти» Сечиным. Причем заявление на Улюкаева Игорю Сечину посоветовал написать генерал ФСБ Олег Феоктистов, который на тот момент возглавлял службу безопасности нефтяной компании. То есть разрабатывавшие спецоперацию сотрудники Лубянки действовали теми же самыми методами (провокация взятки), за что несколькими годами ранее взяли в разработку антикоррупционное ведомство Дениса Сугробова.

Эксперты акцентируют внимание на том, что уголовные дела Сугробова и Улюкаева — взаимоисключающие. Если в деле экс-сотрудников ГУЭБиПК Верховный суд признал, что ОРМ были незаконными и что привлечение для взятки денег частного лица недопустимо, то как быть с 2 миллионами взятки Улюкаеву от частного лица? Если руководствоваться обвинениями, вмененными сотрудникам Сугробова, то оперативно-разыскные мероприятия в отношении экс-министра, также как и приговор ему, — незаконны. Если же приговор Улюкаеву законен, то это значит, что антикоррупционное ведомство МВД ничего не нарушало и обвинения им фальсифицированы.

По мнению защиты Сугробова, в основе этой коллизии — пробелы и системные ошибки в законодательстве, которые надо устранять. Именно поэтому в своем обращении в Конституционный суд адвокаты намерены поднять вопрос о противоречии Основному закону страны ряда норм Уголовно-процессуального кодекса, Уголовного кодекса и закона «Об оперативно-разыскной деятельности».

Мосгорсуд приговорил бывшего начальника антикоррупционного управления МВД Дениса Сугробова к 22 годам лишения свободы за создание преступного сообщества и 14 эпизодов превышения полномочий. Его подчиненные получили от четырех до 20 лет колонии строгого режима

Денис Сугробов (справа) (Фото: Михаил Почуев / ТАСС)

Московский городской суд в четверг, 27 апреля, огласил приговор генерал-лейтенанту МВД Денису Сугробову и его подчиненным из главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД. Сугробов признан виновным по 14 эпизодам, получил 22 года колонии строгого режима и был лишен звания. Он выслушал приговор с улыбкой. Его подчиненные получили от четырех до 20 лет колонии строгого режима. Погибший заместитель Сугробова Борис Колесников признан виновным и освобожден от наказания в связи со смертью, постановила судья Елена Гученкова. В прениях прокурор 22 года колонии, а для его подчиненных — от пяти лет до 21 года лишения свободы.

В антикоррупционном управлении МВД, по версии следствия, несколько лет действовало преступное сообщество под руководством Сугробова. Входившие в него офицеры систематически превышали полномочия, поставили на поток фальсификацию оперативных материалов на высокопоставленных чиновников и бизнесменов, массово провоцировали их на преступления. Гособвинение пришло к выводу, что мотива наживы в действиях офицеров не было: подсылая к своим жертвам агентов-провокаторов, сотрудники МВД добивались карьерного роста и наград.

ФСБ незаконно прослушивала сотрудников МВД с 2010 года, и целью спецслужбы при этом было «устранение конкуренции в борьбе с коррупцией», заявил журналистам после суда адвокат Эдуард Исецкий: «Сейчас есть одно ведомство, которое определяет, что коррупция, а что — нет. И раз в квартал оно выдает СМИ по губернатору». Апелляция на приговор была подготовлена заранее и будет подана уже завтра.

Демонстрация возможностей

Уголовное дело в отношении сотрудников антикоррупционного главка МВД было возбуждено в феврале 2014 года после офицеров взять в разработку заместителя начальника 6-й службы управления собственной безопасности (УСБ) ФСБ Игоря Демина. Офицеры ГУЭБиПК отправили к Демину своего агента, бывшего судебного пристава Руслана Чухлиба, который представился сотруднику спецслужбы предпринимателем и должен был договориться с ним о покровительстве за $10 тыс. в месяц, следует из материалов дела. По плану замначальника управления «Б» главка Алексея Боднара, который курировал операцию, сразу после передачи денег в кафе Sisters на Покровке под контролем полицейских Демин должен был быть задержан. Итог встречи оказался неожиданным для сотрудников МВД: задержан был Чухлиб. Как оказалось, Демин знал о провокации, которая готовилась в отношении него, и его коллеги из спецслужбы, в свою очередь, разрабатывали гуэбовцев.

После этого в течение нескольких месяцев были арестованы более десятка офицеров ГУЭБиПК, включая замначальника управления генерал-майора Бориса Колесникова. Сугробов был снят с должности указом президента 21 февраля 2014 года и сначала проходил по делу свидетелем, однако в мае того же года был задержан и .

Из материалов прослушки, которые были в деле, следовало, что между Сугробовым и Феоктистовым был личный конфликт. «Новая газета» называла еще одного участника этого конфликта — Андрея Хорева, бывшего замначальника департамента экономической безопасности (ДЭБ) МВД, реформированного впоследствии в ГУЭБиПК. Хорев считался человеком Феоктистова, а у Сугробова, который был его подчиненным в ДЭБе, были с ним серьезные разногласия. Разногласия между МВД и ФСБ были связаны в том числе с группировкой , занимавшейся незаконным обналичиванием. Магина задержали подчиненные Сугробова, тогда как ФСБ считала борьбу с обналичиванием своей сферой, в 2014 году собеседники РБК.

ФСБ раздражали эффективность полицейской структуры и ее непримиримая позиция: неприкасаемых для ГУЭБиПК не было, убеждены адвокаты Эдуард Исецкий и Павел Лапшов, участвующие в деле.

Закрытый суд

Сугробов, по версии следствия, создал на основе главка «преступную организацию, устойчивую, сплоченную и структурированную», и ее целью были тяжкие преступления «против государственной власти, интересов государственной службы и правосудия», говорится в материалах дела. Сотрудники ГУЭБиПК создавали «видимость успешного выполнения» возложенных на них задач и делали это «из корыстной и иной личной заинтересованности», которая сводилась к улучшению показателей главка и продвижению по службе. Еще один интерес Сугробова и его подчиненных был связан с «правами на имущество других лиц» и выгодой для предприятий и бизнесменов, подконтрольных офицерам, считало следствие. Однако этот довод в ходе суда не подтвердился, в ходе прений сторон в декабре прошлого года.

СКР насчитал 19 случаев превышения полномочий со стороны офицеров главка; все они так или иначе сводились к провокации чиновников и бизнесменов на преступления. В итоге 29 человек незаконно понесли уголовную ответственность за взятки, коммерческий подкуп и мошенничество, а 18 из них длительное время содержались под стражей и под домашним арестом.

Судебный процесс, длившийся больше года, проходил в закрытом режиме. Защита настаивала, что преследование полицейских стало возможным из-за пробела в законодательстве, который позволяет считать провокацией практически любые оперативные мероприятия, во время которых объект разработки совершает коррупционное действие, рассказал РБК адвокат Исецкий. Еще один довод заключался в том, что уголовное преследование человека и взятие его под стражу, которое произошло из-за превышения полномочий полицейского, не может считаться тяжким последствием. Между тем всем фигурантам дела инкриминируют пункт «в» ч. 3 ст. 286 УК, где речь идет именно о таких последствиях. «Тяжкие последствия должны быть, скажем так, невосполнимы», — отметил в разговоре с РБК адвокат Павел Лапшов.

Последствия для системы

Под следствием и судом за последние три года оказались не менее полутора десятков офицеров ГУЭБиПК. Двое бывших оперативников, которых следствие считает членами преступного сообщества Сугробова, — Алексей Боднар и Максим Назаров — дали показания на сослуживцев и были осуждены в особом порядке: Боднар получил 5,5 года колонии, Назаров — пять лет. Отдельно расследуются дела предполагаемых участников незаконных разработок Сугробова — оперативников Павла Дашина (он в розыске) и Геннадия Соболева (он был задержан только осенью 2016 года и сейчас под арестом в СИЗО). Против других офицеров ГУЭБиПК продолжают возбуждаться .

С 2013 года численность ГУЭБиПК снизилась на треть — с 645 до 419 человек; четыре управления главка были расформированы, рассказали РБК в пресс-службе МВД. Сейчас ведомство фактически не осуществляет никаких самостоятельных оперативных мероприятий в области борьбы с коррупцией, заявил РБК источник в главке и подтвердили адвокаты Исецкий и Лапшов.

Расследование уголовного дела Сугробова позволило выявить и предать огласке многочисленные факты подстрекательства взятки со стороны сотрудников центрального аппарата МВД России. При этом, часто в СМИ слышны доводы: почему же оперативников Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД России привлекли к уголовной ответственности, если большинство потерпевших дали своё согласие на передачу денег и были задержаны оперативниками при их получении.

В Уголовном кодексе нет статьи за подстрекательство взятки, но, как показало дело генерала Сугробова и ГУЭБиПК подстрекательство взятки влечёт превышение должностных полномочий и фальсификацию доказательств. В чем же их суть?

Верховный суд разъяснил в постановлении Пленума от 9 июля 2013 г. N 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», что провокация взятки, коммерческого подкупа - это попытка передачи денег должностному лицу, которое не совершало действий, свидетельствующих о его согласии или отказе принять деньги. В этом случае «провоцируемое лицо» не подлежит уголовной ответственности в связи с отсутствием события преступления, а вот в действиях оперативников имеется состав ст. 304 УК РФ.

В свою очередь, подстрекательство - это передача денег с согласия или по предложению должностного лица, когда они были получены в результате склонения этого лица к получению ценностей при обстоятельствах, свидетельствующих о том, что без вмешательства оперативников умысел на их получение не возник бы, и преступление не было бы совершено. В этом случае в действиях «взяткополучателя» отсутствует состав преступления.

Общий принцип преступлений сотрудников ГУЭБиПК, совершенных ими с 2011 по 2014 годы, заключается в получении, фиксации и документировании не соответствующей действительности оперативной информации о якобы преступной деятельности лиц, то есть в фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности, которые, на первый взгляд, носили законный характер.

Подстрекательские действия, в первую очередь, нарушают ст.5 ФЗ «Об ОРД», которая запрещает подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий. При этом, статья 7 Федерального закона «Об ОРД» содержит исчерпывающие основания для инициирования и проведения оперативно-розыскных мероприятий. То есть, оперативники не имеют права просто так начать проводить ОРМ. Так, в соответствии с позицией Верховного суда РФ и Московского городского суда, выраженной в решениях 16.03.2011 №22-2934 (Мосгорсуд); от 15.04.2015 N22-П15; от 31.01.13 N46-О13-4; от 31.01.2012 № 11-012-1, от 05.03.2013 № 50-Д13-12 (ВС РФ) и др., суд, перед тем, как положить в основу приговора доказательства, полученные в результате проведения ОРМ, должен дать оценку их законности и соответствия ст. 7 ФЗ «Об ОРД», согласно которой основанием для проведения ОРМ должны быть сведения о признаках подготавливаемого или совершаемого преступления, которые должны носить не предположительный характер, а быть подкреплены достоверными сведениями.

Таким образом, с момента заведения дела оперативного учёта в отсутствие достоверных сведений о противоправной деятельности (ст.10 ФЗ «Об ОРД») оперативники фактически «встают на путь» превышения должностных полномочий. Так, в деле начальника отдела Московской межрегиональной транспортной прокуратуры Евдокимова Д.В. оперативник ГУЭБиПК Пожилов М. в феврале 2013 года оформил рапорт о якобы полученной информации в отношении «действующей на территории Московского региона организованной группы, участники которой специализируются на систематических хищениях и вымогательствах денежных средств в особо крупных размерах у предпринимателей за решение различных вопросов», но в реальности Пожилов конкретными и достоверными сведениями об этом не располагал и в суде представить их не смог.

Данный рапорт, содержащий недостоверные сведения, был завизирован руководителями Колесниковым Б. и Муллаяровым С., после чего было вынесено постановление о заведении дела предварительной оперативной проверки, составлены план предварительной оперативной проверки, справки и рапорты, в которые перекочевали эти недостоверные сведения. Эти материалы ОРД использовались следственными органами в дальнейшем как доказательства, хотя, подчеркну, факты, подтверждающие наличие достоверных сведений о противоправной деятельности, отсутствовали.

В другом случае, при заведении дела оперативного учёта для проведения ОРМ в отношении заместителя начальника 6 службы 9 управления ФСБ России Демина И., сотрудниками ГУЭБиПК была использована формулировка о «полученной информации в отношении неустановленных лиц, совершающих преступления, предусмотренные ч.4 ст. 159 УК РФ».

Согласитесь, с подобной формулировкой можно завести любое ДОУ и начать проводить оперативно-розыскные мероприятия в отношении любых лиц, в то время как ст.7 ФЗ «Об ОРД» запрещает подобное. Налицо превышение должностных полномочий.

Далее, оперативники ГУЭБиПК привлекали к дальнейшим ОРМ гражданских лиц, используя их как агентов, которые будут непосредственно совершать подстрекательские действия под видом совершения их самостоятельно или под видом участия в оперативно-розыскных мероприятиях. Эти лица неофициально, то есть без оформления надлежащим образом, снабжались необходимыми вещами и средствами.

Так, в деле Евдокимова Д. привлеченному агенту Кидяеву И. оперативниками ГУЭБиПК в феврале 2013 года был передан спецдиктофон Папирус-Микро, что является нарушением ст. 6 ФЗ «Об ОРД», которой запрещено проведение оперативно-розыскных мероприятий и использование специальных и иных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, не уполномоченными на то физическими и юридическими лицами. При этом, факт выдачи агенту спецсредства документально (официально) оформлен не был, как и факт его привлечения к ОРМ.

В другом случае, при проведении оперативно-розыскных мероприятий в отношении заместителя начальника 6 службы 9 управления ФСБ России Демина И., сотрудники ГУЭБиПК в нарушение ст.19 ФЗ «Об ОРД», предусматривающей обеспечение оперативно-розыскной деятельности за счёт средств Российской Федерации, приобрели для агента новый автомобиль Lexus, стоимостью более 1,7 млн рублей, в целях придания ему видимости успешности, высокого социального статуса, а также передали ему 10 тыс долларов США, которые планировали передать в качестве взятки.

Агенты, выполняя отведенную роль, оказывая содействие совершению преступления устранением препятствий, с целью незаконного искусственного создания и фиксации обстоятельств преступления, проводили встречи и вели телефонные разговоры с должностными лицами, в ходе которых склоняли их к принятию денег под различными предлогами (благодарность, в долг и т.д.). Так, например, встреча с президентом «Федерации триатлона России» Быстровым была организована под предлогом оказания спонсорской помощи указанной общественной организации.

Подобные подстрекательские переговоры занимали нередко длительное время. Так, в случае с получением 25 сентября 2013 года денег членом Совета Федераций Коровниковым переговоры с посредником велись с 23 июля.

Все эти переговоры и встречи записывались либо оперативниками (используя СОРМ в рамках ДОУ), либо подстрекателями на якобы принадлежащие им диктофоны. Так, в случае с получением денег начальником отдела Московской межрегиональной транспортной прокуратуры Евдокимовым Д. аудиозапись первой встречи, на которой агент Кидяев выступил инициатором передачи денег, не была приобщена к делу. В деле имеются аудиозаписи абсолютно всех встреч и телефонных переговоров, за исключением самой важной - первой, которая якобы не была записана. Таким образом, оперативники имели возможность «сортировать» аудиозаписи разговоров, скрывая от следствия «ненужные».

Получив согласие на получение денег, как в случае с делом Евдокимова Д., с целью легализации аудиозаписей разговоров, негласно записанных агентом, оформлялась его фиктивная явка в ГУЭБиПК с заявлением о вымогательстве (в данном случае 11 марта, в то время как аудиозаписи фактически велись Кидяевым с 28 февраля 2013 года). В полиции агент писал объяснение, что аудиозаписи вел на собственный диктофон, самостоятельно пришёл первый раз в полицию, после чего оформлялась якобы добровольная выдача CD дисков с аудиозаписями, которые он якобы принёс с собой. То есть, фактически сотрудники ГУЭБиПК на этом этапе занимались фальсификацией доказательств, а агент-подстрекатель давал заведомо ложные показания, что с полицией до этого не сотрудничал.

Далее, оперативники ГУЭБиПК с целью придания видимости законности совершаемых ими действий, без достаточных на то оснований, осознавая, что без их вмешательства у соответствующего лица не возник бы умысел на получение денежных средств и преступление не было бы совершено, явно превышая должностные полномочия, выносили постановление о проведении оперативно-розыскных мероприятий «оперативный эксперимент».

После чего соответствующее должностное лицо задерживалось при получении денег от агента-подстрекателя. После того как следственными органами возбуждалось уголовное дело, фальсифицированные материалы ОРД передавались следствию как доказательства, а соответствующие оперативники ГУЭБиПК и агент-подстрекатель давали заведомо ложные показания, что до явки последнего в полицию с заявлением не сотрудничали и знакомы не были.

Если подытожить вышесказанное, то в действиях сотрудников и руководства ГУЭБиПК имеются пнизнаки следующих составов преступлений:

1. ст. 286 УК РФ – превышение должностных полномочий:- проведение ОРМ в отсутствие законных оснований, - фактическое проведение ОРМ с целью искусственного создания обстоятельств преступления и склонению соответствующего лица к получению денежных средств; - проведение ОРМ с незаконным привлечением агента-подстрекателя с предоставлением в его распоряжение без надлежащего оформления спецтехники или иного имущества.

2. ч.3 ст. 303 УК РФ – фальсификация доказательств, в частности: фальсификация материалов дела оперативного учета, актов добровольной выдачи CD-дисков с аудиозаписями и т.д.

3. Если дело доходило до суда, то - часть 2 ст. 307 УК РФ- дача на следствии и в суде заведомо ложных показаний: оперативники и агент-подстрекатель ранее не знакомы и до явки последнего в полицию не сотрудничали.

4. В случае с делом заместителя начальника 6 службы 9 управления ФСБ России Демина И. действия оперативников ГУЭБиПК образовали состав преступления, предусмотренный ст. 304 УК РФ (провокация взятки), так как агент попытался передать 10 тыс долларов США в качестве взятки несмотря на полученный отказ Демина И.

Таким образом, перечисленные преступные действия повлекли тяжкие последствия: существенное нарушение охраняемых законом прав и интересов соответствующих лиц в виде незаконного задержания, незаконного привлечения к уголовной ответственности и лишения свободы на протяжении длительного времени, существенное нарушение охраняемых законом интересов государства путем подрыва авторитета государства в сфере правосудия и противодействия коррупции, а также дискредитации и подрыва доверия к сотрудникам внутренних дел Российский Федерации, которые призваны выявлять, пресекать, предупреждать и раскрывать преступления в сфере экономической безопасности и борьбы с коррупцией, а не провоцировать и подстрекать.

PS: Cтавить вопрос о провокации и ходатайствовать в связи с этим о допросе свидетелей, раскрытии оснований для проведения ОРМ и т.д. необходимо на предварительном следствии. Если об этом будет заявлено в суде, то, как показывает практика, судья сделает все возможное, чтобы версия о провокации/подстрекательстве «не нашла своего подтверждения», вплоть до отказа в исследовании вещественных доказательств путём прослушивания в суде аудиозаписей, записанных агентом-подстрекателем, как это произошло при рассмотрении дела начальника отдела Московской межрегиональной транспортной прокуратуры Евдокимова Д.В.

В Московском городском суде продолжается рассмотрение громкого дела высокопоставленных сотрудников Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД во главе с генералом Денисом Сугробовым, обвиняемых в создании организованного преступного сообщества (ОПС), целью которого было улучшение показателей раскрываемости преступлений с помощью привлечения к ответственности якобы невиновных чиновников.

Несмотря на статус фигурантов дела, по мнению СКР и Генпрокуратуры, совершивших более 20 тяжких преступлений (ст. 286 УК РФ — превышение должностных полномочий), о ходе судебных слушаний можно узнать лишь в сухих релизах федеральных информагентств. Это не случайно: в связи с наличием в материалах уголовного дела сведений, составляющих государственную тайну (секретных приказов МВД, регламентирующих методику и тактику проведения оперативно-разыскных мероприятий, агентурных дел и личных данных сотрудников), Мосгорсуд по ходатайству Генпрокуратуры вынес решение о рассмотрении дела в закрытом режиме.

В конце сентября в нашем распоряжении оказались несколько сот томов этого уголовного дела, а также десятки часов прослушек их телефонов и видеозаписей их оперативных экспериментов и задокументированные встречи сотрудников ФСБ.

Чтобы верифицировать эти данные, мы опросили ряд бывших и действующих сотрудников МВД и ФСБ, а также вступили в переписку с арестованными оперативниками ГУЭБиПК для получения дополнительных пояснений. Переписка с последними затянулась на месяц: в итоге арестованные полицейские в подробностях рассказали о проведенных ими оперативных мероприятиях. Неожиданным для нас оказались слова Дениса Сугробова: бывший начальник ГУЭБиПК, некогда считавшийся одним из самых заметных фигур силового блока страны, не только рассказал о наиболее резонансных оперативных мероприятиях своего подразделения, но и фактически согласился раскрыть коррупционные цепочки в органах исполнительной власти и силовых структурах.

Обращения арестованных сотрудников ГУЭБиПК дают ответ на массу вопросов: как в МВД появился теперь уже легендарный «полковник-миллиардер» Дмитрий Захарченко и кто его продвигал по службе? Как в разработку ГУЭБиПК попал сын бывшего заместителя генерального прокурора Сабира Кехлерова, который впоследствии мог оказать влияние на уголовное преследование полицейских? Как ГУЭБиПК удалось разрушить бизнес-империю Сергея Магина и Бориса Булочника, чьи банки были признаны правоохранительными органами самыми крупными площадками по обналичиванию денежных средств в новейшей России? Наконец — какую роль в работе нелегального рынка финансовых операций будто бы занимало бывшее руко-водство УСБ ФСБ, которое в результате и стало «палачом» Дениса Сугробова и его подчиненных?

Генерал на контроле

Кабинет Дениса Сугробова сотрудники ФСБ начали прослушивать еще в 2010 году. Тогда полковник Сугробов возглавлял в департаменте экономической безопасности (ДЭБ) МВД ОРБ № 10, отвечавшее за борьбу с организованной преступностью в сфере экономики, и горячо поддерживался замглавы МВД и начальником ДЭБ Евгением Школовым. Дело оперативного учета (ДОУ) № 1902, заведенное 1 июля 2010 года старшим оперуполномоченным УСБ (Управление собственной безопасности) ФСБ, имело окраску «злоупотребление должностными полномочиями» и носило довольно образное название «Учитель» — таким прозвищем Евгения Школова когда-то окрестили его подчиненные и коллеги из параллельных служб.

Скрытое наблюдение за кабинетом Сугробова было установлено как раз в тот период, когда в администрации президента готовили реформу в системе МВД, заключавшуюся главным образом в формировании на базе ДЭБ нового структурного подразделения по борьбе с преступлениями в приоритетных отраслях экономики. Основной интригой в руководстве силового блока, как и полагается, стала кандидатура будущего начальника правопреемника ДЭБ МВД, а основными претендентами стали креатуры Евгения Школова и заместителя начальника УСБ ФСБ Олега Феоктистова. Школов, успешно реализовавший оперативные материалы по искусственному завышению стоимости импорта томографов для нужд учреждений Минздрава, активно лоббировал на этот пост Дениса Сугробова, Феоктистов (только что разгромивший Черкизовский рынок, на территории которого была обнаружена партия контрабанды стоимостью несколько миллиардов долларов) — замначальника ДЭБ МВД Андрея Хорева.

Денис Сугробов в своих показаниях вспоминает: «18 января 2011 года я был приглашен вместе со Школовым Е.М. в кабинет к начальнику УСБ ФСБ генерал-полковнику Купряжкину А.Н., где в присутствии Феоктистова О.В. мне были вручены медаль и наградное удостоверение. Незадолго до этого, находясь в приемной Купряжкина А.Н., в присутствии бывшего помощника замминистра Яковлева И.А., который вместе с Феоктистовым встречали меня и Школова, между мной и Феоктистовым состоялся разговор. В ходе этого разговора он предложил мне установить доверительные отношения с генерал-майором Хоревым А.В., которого он охарактеризовал с положительной стороны как грамотного и достойного руководителя. Со слов Феоктистова, Хорева планировалось назначить на должность начальника ГУЭБиПК, а меня, с учетом достигнутых результатов работы, — его заместителем. Мне было сказано Феоктистовым, что я и Хорев — оба молодые, энергичные руководители, мы вместе должны дальше успешно работать, и между нами не должно быть никаких разногласий и противоречий».

По словам Сугробова, от предложения Феоктистова он отказался, поскольку к тому моменту между ним и Хоревым уже сложились «неприязненные отношения, поскольку последний хотел влиять на организацию оперативно-служебной деятельности ОРБ № 10 МВД».

«С тех пор между мной и сотрудниками 6-й службы УСБ ФСБ по инициативе последних общение прекратилось. Они посчитали меня амбициозным руководителем, который не захотел выстраивать с ними отношения должным образом по выполнению их неформальных указаний», — говорит Сугробов, отмечая, что до поступившего «предложения» он находился в добрых отношениях с Олегом Феоктистовым и даже знакомил его с будущим министром внутренних дел Владимиром Колокольцевым.

27 июля 2011 года указом президента Дмитрия Медведева Денис Сугробов был назначен начальником созданного ГУЭБиПК МВД. Места Андрею Хореву в системе правоохранительных органов не нашлось — накануне он был обвинен депутатом Госдумы Михаилом Бабичем в незаконном получении статуса ветерана боевых действий, что помешало ему пройти переаттестацию. Евгений Школов тогда перешел из МВД в администрацию президента на должность помощника главы государства, курирующего кадровую политику.

Новоиспеченному генералу Денису Сугробову довольно быстро удалось заявить о себе. За несколько лет его подчиненные раскрыли ряд коррупционных преступлений федерального масштаба, которые привели к громким арестам. Наиболее резонансными операциями ГУЭБиПК МВД стали задержания чиновников правительства Кабардино-Балкарии в рамках уголовного дела о хищении федеральных и республиканских объектов недвижимости; совместное с департаментом военной контрразведки ФСБ оперативное сопровождение расследования дела «Оборонсервиса» (вылившееся в отставку министра обороны Анатолия Сердюкова); раскрытие хищений средств бюджета при подготовке к Олимпийским играм в Сочи (в том числе — проверка деятельности ОАО «Курорты Северного Кавказа», послужившая основанием для уголовного преследования бизнесменов Ахмеда и Магомеда Билаловых), а также выявление крупнейших каналов обналички в финансовом секторе.

Куратором этих и других оперативных реализаций в ГУЭБиПК МВД был давний друг Сугробова и его заместитель Борис Колесников. «Денис Александрович все-таки был фигурой политической: межведомственные совещания, доклады мини-стру, президенту… А Борис Борисович — он курировал оперативные подразделения главка, разрабатывал вместе с нами планы мероприятий, контролировал реализацию оперативной информации. Мы все помним его знаменитые слова: «Уходим в ночь» — так он собирал оперативников на поздние оперативные мероприятия», — пишет бывший начальник Управления «Б» (по борьбе с преступлениями в бюджетной сфере) ГУЭБиПК МВД Салават Муллаяров.

Как ФСБ легализовала слежку за генералом Сугробовым

Диалоги о Хореве

Несмотря на то что деятельность ГУЭБиПК МВД охватывала практически все отрасли российской экономики, все чаще его сотрудники наносили удары по секторам, где имелись интересы у Андрея Хорева, который к тому времени, используя наработанные связи, уже стал предпринимателем с широкой сферой деятельности: оптовая торговля алкоголем, банковский сектор, рынок таможенного декларирования. Об интересе Сугробова к фигуре Хорева свидетельствуют и многочисленные прослушки его кабинета.

Так, в середине 2013 года к Денису Сугробову приехал глава Росалкоголь-регулирования Игорь Чуян для обсуждения декриминализации рынка алкогольной продукции в Северо-Кавказском федеральном округе. Однако этим обсуждение не ограничилось (аудиозапись имеется в редакции ). Из показаний Сугробова: «Нами обсуждались взаимоотношения руководителя группы алкогольных компаний «Директ Холдинг» Яковлева со своим давним знакомым Хоревым А.В., которые организовали схему незаконного производства алкогольной продукции с подложными акцизными марками… Далее мы обсуждали с Чуяном коррупционные взаимоотношения Яковлева и министра сельского хозяйства России (тогда этот пост занимала Елена Скрынник. — А. С. ).

Фамилия Хорева всплыла в очередной раз в конце 2013 года в ходе разговора Сугробова и сотрудника администрации президента Артура Завалунова, приехавшего в ГУЭБиПК МВД для того, чтобы наладить отношения между молодым генералом и тогдашним начальником Следственного департамента (СД) МВД Юрием Алексеевым. «В конце 2013 года Завалунов по просьбе Алексеева приезжал ко мне на работу, чтобы, по всей видимости, разобраться в ситуации, когда подчиненные последнего по надуманным основаниям пытались дискредитировать меня и моих подчиненных при расследовании уголовных дел, возбужденных по незаконной банковской деятельности (в производстве СД МВД находились дела Магина и «Мастер-Банка». — А. С. )», — следует из его показаний.

Из контекста разговора понятно, что Сугробова интересует, распространял ли Хорев негативную информацию в отношении помощника президента Евгения Школова. Вместе с тем выясняется, что Андрей Хорев, будто бы установивший близкие отношения с миллиардером и другом президента России Аркадием Ротенбергом, принял активное участие в атаке на актив бизнесмена — торговый комплекс «Лотос» (ныне — оптовый рынок «Фуд Сити»).

Словарь «Новой»

ГУЭБиПК — Главное управление экономической безопасности и противодействия коррупции

ОПС — организованное преступное сообщество

УСБ — Управление собственной безопасности

ДЭБ — департамент экономической безопасности

ОРБ — оперативно-разыскное бюро

ОРМ — оперативно-разыскные мероприятия

ПТП — прослушки телефонных переговоров

ДОУ — дело оперативного учета

Управление «Б» ГУЭБиПК МВД — Управление по борьбе с преступлениями в бюджетной сфер

«Завалунов рассказал схему, где Хорев специально инициировал через сотрудников УБЭП ГУ МВД и УФСБ по Москве и Московской области возбуждение уголовного дела по фактам реализации контрабандных и контрафактных товаров на территории ТК «Лотос», владельцем которого являлся знакомый Завалунова и непосредственно Хорева — Аркадий Ротенберг. По словам Завалунова, заказчиками данного уголовного дела являлись владельцы торгово-развлекательного комплекса «Европейский» Год Нисанов и Зарах Илиев, которые хотели выкупить ТК «Лотос» в своих интересах».

В очередной раз Сугробов и Завалунов вспомнили Андрея Хорева во время обсуждения «доверенного лица 6-й службы УСБ ФСБ Валерия Кряжева, который пытался оказать влияние на ход расследования уголовного дела в отношении Сергея Магина (дело банкира-обнальщика рассматривается в суде. — А. С .)».

«Кряжев, товарищ Хорева, является доверенным лицом руководства 6-й службы УСБ ФСБ, поддерживает с ними дружеские отношения, оказывает им содействие в проведении ОРМ. Представляясь действующим сотрудником ФСБ, он предлагает различным лицам услуги по решению тех или иных вопросов коррупционного характера. При этом мне известно, что Кряжев оказывает содействие и прикрывает противоправную деятельность конкретных организаторов схем по незаконному обналичиванию денежных средств и выводу денежных средств за пределы России», — показывает, согласно документам, имеющимся в распоряжении редакции, Сугробов.

Внедрение

Из показаний заместителя начальника Управления «Б» ГУЭБиПК МВД Алексея Боднара, одного из самых ярких оперативных работников «сугробовского призыва», следует, что в середине 2013 года Борис Колесников предупреждал сотрудников ГУЭБиПК МВД о планах УСБ ФСБ «провести провокацию с целью привлечения нас к уголовной ответственности».

«С его слов, негативное отношение к нашей службе основывалось на том, что мы не идем на коррупционные компромиссы с Феоктистовым (на тот момент — замначальника УСБ ФСБ. — А. С. ) и Ткачевым (на тот момент — начальника 6-й службы УСБ ФСБ. — А. С. ). Якобы они в своей работе маскируют коррупционную деятельность, связанную с крышеванием крупных представителей теневой экономики, под выполнение государственных задач. А мы своими мероприятиями создаем им проблемы. В качестве отправной точки конфликта приводилось дело Хорева, который не был введен в штат ГУЭБиПК и поддерживался руководством УСБ ФСБ. <…> Осенью 2013 года Колесников поставил передо мной задачу по поиску информации и документированию возможной противоправной деятельности сотрудников УСБ ФСБ», — следует из показаний Боднара.

К поискам оперативного подхода к руководству УСБ ФСБ Алексей Боднар, судя по его показаниям, подключил всю свою агентурную сеть: «В октябре мой знакомый Сергей Пирожков, к которому я также обращался с этим вопросом, позвонил мне и сказал, что у него есть знакомый, который является бывшим сотрудником ФСБ и крайне негативно относится к сотрудникам УСБ ФСБ».

Вскоре Боднар провел встречу с потенциальным агентом — им оказался бывший боец Управления «А» Центра специального назначения (ЦСН) ФСБ Павел Глоба. «Глоба сказал, что знает замначальника 6-й службы УСБ ФСБ Игоря Демина. Он отрицательно отзывался о Демине, говорил, что тот занимается не службой, а решением «шкурных» вопросов», — вспоминает Боднар встречу, на которой предложил Глобе поучаствовать в оперативной комбинации, целью которой стало бы документирование получения Деминым денег за крышевание.

По словам знакомых, Боднар вопреки собственному обыкновению отнесся к вербовке крайне небрежно: «Он однозначно переоценил это агентурное проникновение. После первого оперативного контакта он должен был «снять» реакцию Глобы (то есть оценить поведение объекта вербовки после встречи. — А. С. )».

Между тем, как выясняется из материалов дела, уже в конце декабря Павел Глоба сообщил замначальника «шестерки» Игорю Демину о готовящейся разработке ГУЭБиПК МВД, а вскоре написал соответствующее заявление в УСБ ФСБ и дал согласие на участие в оперативно-разыскных мероприятиях (ОРМ) под контролем бывших сослуживцев.

Теперь Денис Сугробов предполагает, что Глоба изначально мог войти в контакт с агентом Сергеем Пирожковым под прикрытием ФСБ. Надо заметить, что эта версия не лишена оснований: за несколько месяцев до начала этой разработки в июне 2013 года на основании постановления заместителя начальника УСБ ФСБ Мосгорсуд санкционировал прослушку телефонов Колесникова и Боднара. Само же постановление было вынесено на основании дела оперативного учета с квалифицирующим признаком «провокация взятки» — уже тогда руководство УСБ ФСБ, похоже, начало проверку ГУЭБиПК МВД на предмет наличия в действиях полицейских этого состава преступления.

Следующая встреча «сугробовца» Боднара и «чекиста» Глобы уже проходила под контролем УСБ ФСБ — на ней замначальника Управления «Б» ГУЭБиПК хвастался, что разработка особистов санкционирована «наверху», и обещал Глобе государственную защиту. Вскоре Боднар познакомил Глобу со своим агентом Русланом Чухлибом, который должен был исполнить роль подставного коммерсанта и «встать под крышу» УСБ ФСБ. Для переговоров все четверо использовали специально приобретенные Боднаром телефоны и сим-карты, данные которых моментально оказались у УСБ ФСБ. К технической стороне мероприятий — заведению ДОУ, созданию агенту Чухлибу легенды, поиску мест для встречи и средств видео- и аудиофиксации — Боднар привлек других сотрудников ГУЭБиПК: Ивана Косоурова, Максима Назарова, Сергея Борисовского.

Первая ознакомительная встреча «коммерсанта» Чухлиба и объекта разработки Демина при посредничестве «чекиста» Глобы состоялась в конце декабря.

«Агент» ФСБ Павел Глоба (слева) и «агент» МВД Руслан Чухлип. Кадры оперативной съемки

Судя по аудио- и видеозаписям из кабинета Демина, чекисты до последнего не верили в то, что Чухлиб согласится прийти на встречу непосредственно в здание 6-й службы УСБ ФСБ. «Не пойдет, точно не пойдет», — цедил сквозь зубы полковник Демин, в то время как старший оперуполномоченный УСБ ФСБ Иван Соловьев в режиме онлайн отслеживал через Управление специальных технических мероприятий ФСБ переговоры между Чухлибом и «сугробовцем» Боднаром. В результате встреча состоялась, а за ней последовали еще несколько — Алексей Боднар, чьи распоряжения ежедневно попадали в сводки прослушки телефонных переговоров (ПТП), все сильнее втягивался в оперативную игру.

«У меня такое чувство, что нас ведут… Это похоже на троянскую программу», — однажды проговорил он по телефону в разговоре со своим агентом Пирожковым. Но, видимо, перспектива осуществить свою самую крупную реализацию в жизни затмевала голос разума.

Контрольная встреча Чухлиба и Демина, на которой планировалась передача денежных средств, состоялась 14 февраля 2014 года. Накануне следователь СКР Сергей Новиков уже вынес постановление о возбуждении уголовного дела по признакам провокации взятки (ст. 304 УК РФ), а спецназ УСБ ФСБ готовился к обыскам в ГУЭБиПК МВД.

Молодой оперативник Сергей Борисовский, отправленный Боднаром на встречу для наблюдения за Чухлибом, решил в День всех влюбленных сделать оригинальный подарок очаровательной сослуживице из ГУЭБиПК по имени Галина: «Я хочу пригласить тебя на ОРМ», — заигрывая, произнес он по служебному телефону (к тому моменту все средства связи в главке также находились под контролем УСБ ФСБ).

Неудачное свидание

В молодежном кафе Sisters на Покровке было многолюдно: влюбленные парочки только начинали празднование… Молодой оперативник ГУЭБиПК Сергей Борисовский, войдя в заведение незадолго до Руслана Чухлиба, обратил внимание на двух молодых дам, вызывающе громко распивавших шампанское. Вскоре появился Демин, с ходу предложивший Чухлибу выпить виски. Спустя полтора часа разговоров о наболевшем Чухлиб перешел к делу.

— Не стесняйся, — поддержал его «чекист» Демин, и «коммерсант» Чухлиб опустил в хлебную корзинку конверт.

— Сколько там?

— Десять. Как договаривались, — расплылся в улыбке Чухлиб и после неловкой паузы наигранно произнес: — Для меня честь сидеть с вами!

— Мы с тобой уже пьем, а ты со мной все на «вы», — назидательно заметил Демин.

— Вся моя сущность не позволяет вам «тыкать», — нашелся Чухлиб. — Но я обязательно привыкну со временем.

Очередной тост прервал телефонный звонок: Демин, жестом извинившись перед Чухлибом, скомандовал: «Да, Петрович, все в порядке». Через минуту агента МВД окружили сотрудники УСБ ФСБ. Находившийся за соседним столиком оперативник Борисовский с удивлением обнаружил в числе сотрудников тех самых девушек, распивавших шампанское, — в руках они держали видеокамеры.

Десять тысяч долларов для УСБ ФСБ в рамках «оперативного эксперимента»

Аресты

14 февраля около 50 спецназовцев УСБ ФСБ сначала обыскали здание ГУЭБиПК МВД, а затем доставили в здание СКР в Техническом переулке двух замначальников Управления «Б» ГУЭБиПК — Ивана Косоурова и Алексея Боднара. Они были допрошены вместе с другими участниками оперативной разработки: Борисовским, Пирожковым и Чухлибом — и задержаны следователем Сергеем Новиковым. Впоследствии Басманный районный суд Москвы поместил их под стражу.

Прервавший рабочую командировку и явившийся в СКР на допрос Борис Колесников убеждал следователя Новикова в невиновности своих сотрудников:

— Вы поймите, ребят-то подставили моих. Ведь 6-я служба УСБ ФСБ давно охотилась за нами. Нас пытались неоднократно поймать на деньгах. И что-то… вот не получалось. Вы помните, Хорев такой был, хороший персонаж?

— Мошенник и плут, — нелестно отозвался следователь Новиков.

— Он друг одного человека из УСБ ФСБ.

— Кого, Ф... (прозвище Олега Феоктистова. — А. С. ), что ли? Слышал. Не друг, а знакомый.

— Не знакомый, поверьте. Это, мягко говоря… Все это просто… Глоба же (агент ФСБ. — А. С. ) пришел и сказал, что есть ряд лиц, Боднар (подчиненный Сугро-бова. — А. С. ) вам более подробно расскажет. Я вас уверяю, просто Боднара развели, как лоха. Наше, знаете, упущение в том, что мы не проверили более тщательно… Не будьте оружием в чужих рук

— А вы не оружие, что ли? Не представляйте себя независимым борцом с коррупцией. Это неправильно, это заблуждение… Я тоже могу тут с декламациями и с лозунгами [выступать]: «Я борец, я процессуально независимый!» Сказать можно что угодно, но внутри себя понимаем всё. Вы знаете, Борис Борисович, я тоже не первый год работаю, и вы уже вон сколько отработали… Всем всё понятно, все работают в рамках. И куда движется политика партии, туда она и движется. Партию мы не выбираем.

ОПС «Сугробовские»

Вскоре после первых арестов из «Внуково» в Сочи вылетели два спецборта: к президенту Владимиру Путину, контролировавшему ход проведения Олимпийских игр, с докладами торопились замначальника УСБ ФСБ Олег Феоктистов (который обладал достаточными полномочиями, чтобы докладывать президенту лично, в обход директора ФСБ Александра Бортникова) и Евгений Школов, помощник главы государства. Самолет Школова, по словам сотрудника администрации президента, вылетел намного позже — якобы по причине погодных условий.

По возвращении Школова из Сочи руководство ГУЭБиПК МВД ожидали неприятные новости: президентским указом 21 февраля были прекращены полномочия Дениса Сугробова, а его заместитель Борис Колесников и начальник Управления «Б» Салават Муллаяров были вызваны на допрос в СКР.

Из письма Муллаярова: «Я ехал к следователю со спортивной сумкой — жена приготовила теплые вещи. Колесников был налегке, он отказывался верить, что нас могут взять и просто так задержать. Хотя сам накануне ареста, находясь в подавленном состоянии (я его таким никогда прежде не видел), сказал мне: «Понимаешь, Салават, в нашей стране решение принимает один человек — президент. И, кажется, он для себя все решил». Я долго вспоминал его слова, находясь в «Лефортово».

Во время майских праздников сотрудники УСБ ФСБ остановили возвращавшегося с рыбалки из Астраханской области Дениса Сугробова с семьей. К тому моменту следствие собрало достаточное количество якобы имевших место эпизодов превышения должностных полномочий сотрудниками ГУЭБиПК МВД, чтобы инкриминировать им создание и участие в преступном сообществе (ст. 210 УК РФ).

По версии следствия, Сугробов и Колесников в 2011 году, то есть с момента формирования ГУЭБиПК МВД, создали ОПС и «в дальнейшем совместно с рядом своих подчиненных и при пособничестве гражданских лиц осуществляли руководство над ним, совершая преступления против государственной власти, интересов государственной службы и правосудия». Целью же сотрудников полиции во главе с двумя генералами будто бы стали улучшение показателей раскрываемости преступлений и получение государственных наград, а корыстный умысел заключался в получении премий из бюджета.

Некоторое время после арестов Денис Сугробов и его подчиненные охотно отвечали на вопросы журналистов, пообещав раскрыть истинные причины их уголовного преследования со стороны УСБ ФСБ. Но 17 июня 2016 года во время следственных действий в здании СКР в Техническом переулке Борис Колесников выпал из окна 6-го этажа. Незадолго до гибели Колесников успел получить закрытую черепно-мозговую травму: членам ОНК он пояснил, что травмировался, когда мыл окна в СИЗО «Лефортово», и просил навещать его каждый день.

Анонс

В следующих сериях — подробности оперативных мероприятий антикоррупционного ведомства МВД, в которых УСБ ФСБ усмотрело «провокацию взяток»; выявление коррупционной схемы в Санкт-Петербурге, где в орбиту полицейских попал сын заместителя генпрокурора; хищение бюджетных средств на подготовку к Олимпиаде в Сочи; оперативные мероприятия в отношении сотрудников ФСБ.