Фурье шарль. Шарль фурье Взгляды фурье

Биография

Детство

Шарль - единственный сын богатого безансонского купца. Слабый и болезненный, он с раннего детства отличался наклонностью к мечтательности и всему предпочитал занятия музыкой и чтение книг. Уединение развило в нём сильное воображение, наложившее резкую печать на всю его систему. Всё, что известно о детстве Фурье, рисует его очень правдивым и добрым. Школу он посещал до 12-13 лет, но наряду с ней шли самостоятельные, хотя и несистематичные занятия логикой, географией, физикой, математикой и другими предметами. Расстроенные после смерти отца торговые дела заставили Фурье по окончании школы приняться за добывание средств к жизни и стать за прилавок, хотя с его стороны и были кончившиеся неудачно попытки продолжать школьное образование. Сначала он служил приказчиком в чужих лавках и по страсти к разнообразию переменил несколько хозяев, посетил многие города Франции - Лион , Руан , Марсель , Бордо , Париж . По поручениям разных торговых фирм он предпринимал заграничные путешествия - в Германию , Бельгию , Голландию . Эти годы странствования были для него и годами учения: не говоря о богатых практических сведениях по географии и архитектуре, поражавших его учеников, он имел возможность детально изучить торговлю, на которую так ожесточённо нападал впоследствии, считая её одним из серьёзнейших зол экономической безурядицы.

Французская революция

Кроме журналов, фурьеристы издавали с 1845 по 1852 год «Almanachs phalanstériens». Были журналы и за пределами Франции: в Лондоне - «The London Phalanx», в Америке - «Phalanx», а затем «Harbinger». Прозелиты Фурье не ограничивались одной литературной пропагандой «социальной системы»: они много раз пытались провести её в жизнь хотя бы в частичном виде: попыток завести фаланстеры во Франции и Америке было сделано до сорока, но ни один из них не просуществовал более двенадцати лет, а большинство вынуждены были прекратить свою работу после 3-5-летнего существования, полного борьбы с неблагоприятными внутренними и внешними условиями.

Творческое наследие

Силой самих обстоятельств Фурье вынужден был, прежде всего, обратиться к критике, которая занимает очень видное место и отличается большой остротой и убедительностью, - к критике и самого положения дел, и экономической теории laisser faire, признававшей неизменным такой порядок. Но эта критическая часть строго уравновешивается положительной, которая, в свою очередь, логически вытекает из его основных понятий о Боге, человеке и природе. «Нищета и разврат» - вот как короче всего, по мнению Фурье, характеризуются все те печальные экономические и нравственные условия, в которых живёт большая часть человечества.

Негодность современной промышленной организации сводится, по Фурье, к полному отсутствию кооперации в земледелии, кустарном производстве и мелкой промышленности, а там, где она и применяется, она парализуется незаинтересованностью рабочих в выгодах предприятия; другая причина - отсутствие в рабочем увлечения своим трудом. Всё это, в свою очередь, влечёт за собой:

• бесполезную трату труда, а значит и уменьшение продуктов, могущих быть произведёнными тем же количеством рабочих;
• обращение в продажу плохих товаров, требующих для своего изготовления меньше времени;
• отвращение рабочих к труду, недовольство своим положением, вражду ко всему общественному укладу.

Мало того: условия человеческого труда таковы, что трудящийся всегда получает вознаграждение за чей-нибудь счёт: интересы покупателя противоположны интересам продавца, интересы фабриканта - интересам рабочих, интересы всех управляемых, часто, - интересам правительства. Результат - всеобщее недовольство, анархия и сплошной эгоизм. Говоря о бесполезной трате труда, Фурье особенно часто и подробно останавливается на торговле. Всю жизнь имевший с нею дело, хорошо знакомый с её уловками, он ожесточённо нападает на неё: в лучшем случае она непроизводительна, часто же оказывает прямо разрушительное действие. Наконец, к причинам нищеты в цивилизованном человечестве нужно отнести и дурное распределение добытых благ, содействующее «порождению нищеты даже самым их изобилием». Но этот важный вопрос Фурье оставляет совершенно непроработанным.

С не меньшей силой обрушивается Фурье на другой «бич человечества» - разврат. «Современное законодательство, - говорит он, - любовные отношения организует таким образом, что создаёт всеобщую лживость, толкает оба пола к лицемерию и тайному возмущению против законов». Несмотря на нерасторжимость брака или, вернее, именно благодаря ей, недозволенная любовь процветает в современном обществе: «из числа любовных связей вообще супружеские связи составляют только одну восьмую», да и из этой одной восьмой «99 процентов супружеских пар преданы вероломству, тайным образом нарушая супружеские обязанности», превращающие самый брак в какое-то каторжное состояние, в «супружескую барщину». Рисуя картину современной семейной жизни с её неверностью супругов, постоянными ссорами, обусловленными несходством характеров, с детьми, представляющими одну только обузу, со стремлением обеих сторон уйти подальше от домашнего очага, - картину, дополняемую притонами разврата, Фурье с большой гуманностью говорит об угнетённом положении женщины и напоминает обществу об его обязанностях по отношению к малолетним членам. Да и вообще вся его критика насыщена изображением жалкой участи трудящихся классов в самое то время, когда общая сумма производства в стране растёт, - и, иронизируя над современной свободой в европейских государствах, он указывает, например, на то, что теперешний голодный пролетарий иной раз и позавидует обеспеченному рабу древнего мира, - куда уж тут до теории верховной власти народа! И такое-то положение дел создалось согласно учению философов и экономистов, в течение 2500 лет вырабатывавших теории общественной жизни. Поэтому отношение Фурье к философии XVIII века и к революции, предпринявшей попытку осуществить её принципы, было отрицательное: 1793 год «ко всем прежним бедствиям присоединил новое - свирепую вражду партий, зверское истребление людей целыми массами».

Всё это приводит его к мысли, что в человеческой жизни «есть какое-нибудь искажение естественного порядка вещей», созданного Промыслом и неизвестного нашим учёным. Всё старое, как лживое, надо отбросить, и только при таком «полном сомнении» и «полном удалении» и можно найти новую науку, которая и делается первым открытием Фурье: это - его теория страстного влечения. Вся судьба человечества предначертана Богом, им же установлены законы, по которым движутся все тела небесные и земные, и человеку нужно только познать эти законы и покорно следовать им. В основу творения положены неизменные математические законы постоянного и всеобщего движения, которое составляет основное свойство всего сущего. Оно, в свою очередь, разделяется на пять ветвей: движение материальное, по которому совершаются все перемещения материи, органическое, лежащее в основе распределения форм, цветов и всяких особенностей вещей, инстинктивное, или вижение страстей и инстинктов, аномальное, управляющее движением атомов, невесомых частиц природы, и движение осевое, или социальное, или страстное, действующее в общественных организмах. Из них первое было открыто Исааком Ньютоном, остальные четыре - Фурье, который главным образом истолковывает, однако, только один вид движения социального. Законы всех родов движений одинаковы, а потому и основной закон социального движения заключается в тяготении, аттракции. Подобно отдельным частицам материи, люди приводятся во взаимное столкновение своим страстным влечением или просто страстями. Бог дал последним гораздо большую интенсивность, нежели разуму, и они смысл истолкование видов Промысла относительно общественного порядка. Философы проклинают страсти и убеждают подавлять их, но они сами ничего не понимают: «Философские капризы, известные под именем обязанностей, не имеют ничего общего с природой; обязанности идут от людей, а страсти от Бога». Если страсти приносят вред, то виноват в этом дурной общественный порядок. Бог не создал для людей принудительных мер, а дал им только страсти, между прочим, и влечение к производительным работам, иногда, по-видимому, самым отвратительным. «Бог сделал хорошо всё, что сделал», и человеку остаётся только понять указания природы и следовать им. Нужно создать такие условия общественной жизни, при которых ни одна страсть человека не оставалась бы неудовлетворённой и не оказалась бы в антагонизме со страстью другого индивидуума: тогда конечное и полное удовлетворение «страстного влечения», не говоря уже о громадной экономии в принудительных средствах, приведёт с собой «согласие между творением и творцом», всеобщее счастье, всеобщую внутреннюю и внешнюю гармонию. Следовательно, прежде всего нужно тщательно изучить духовную природу человека и на полученных таким образом психологических данных построить наилучший общественный порядок.

Как ствол, существует одна страсть: унитеизм, то есть стремление к единству (всечеловеческого счастья)…; как ветви первостепенные, существуют три категории страстей: стремление к роскоши, то есть к чувственным удовольствиям (зрение, слух, обоняние, осязание, вкус - страсти чувственные, сфера материальная); стремление к группам (дружба, любовь, семейственность, честолюбие - страсти трогательные, сфера душевная) и стремление к сериям (кабалиста - страсть к интригам, альтернанта или папильона - страсть к разнообразию, композита - слепое увлечение: страсти распределяющие, сфера умственная). Комбинации этих двенадцати страстей образуют 810 различных характеров. Наиболее согласный с природой человека общественный порядок в таком случае должен содействовать удовлетворению и развитию всех указанных страстей, то есть гарантировать здоровье и некоторый комфорт домашней жизни, свободный выбор близких лиц, свободу избрания профессии, согласно индивидуальности каждого; самые занятия должны быть обставлены так, чтобы не нарушались потребности в соперничестве, разнообразии и творчестве, то есть труд должен, во-первых, выполняться целой серией рабочих в кооперации, во-вторых, должен допускать проявление творческой силы в человеке и, в-третьих, не быть слишком продолжительным, но чаще чередоваться с трудом иного характера. Тогда труд станет привлекательным, и всякий найдёт применение своим вкусам: лакомки и обжоры займутся кухней; любителям животных будут предоставлены конюшни или скотные дворы; детям, любящим пачкаться в грязи, поручено будет очищение жилищ от грязи и нечистот и так далее. Современное общественное устройство не годится для такого развития страстей и приложения их к труду, а потому нужно совершенно изменить его. Люди должны соединиться в фаланги, по 1600-1800 человек в каждой, чтобы, исключив детей и стариков, получить около 810 способных работать человек в соответствии с 810 различными характерами. Каждая фаланга устроится на своей площади земли в размере приблизительно одной квадратной мили. В центре участка будет выстроено великолепное жилище (фаланстер), с роскошными залами для читален, концертов и балов, с обширными аудиториями для публичных лекций, с зимними садами, стеклянными галереями, с обсерваторией, телеграфом, паропроводом и так далее. Всё устроено просто, но изящно и удобно; здесь бедняки будут пользоваться тем, что в настоящее время доступно только миллионерам. Но главное везде и во всём - громадная экономия.

В основу фаланстера положена идея производительной и потребительной ассоциации, хотя уже и высказывавшаяся в литературе до Фурье, но совсем ещё не развитая и не понятая во всём своём широком значении. «300 семейств поселян, соединившись в ассоциацию, имели бы один прекрасный сарай, вместо 300 никуда не годных, - одно хорошее заведение для выделки вина, вместо 300 плохих» и так далее. Не меньшую выгоду представит введение во все отрасли крупной системы производства пользование лучшими машинами, обработка земли согласно почвенным условиям. Самый труд будет значительно продуктивнее благодаря энтузиазму и соревнованию, которые охватят членов ассоциации, - тем более, что конкуренция здесь не исчезнет, а только потеряет свой острый характер, который придаёт ей противоречие интересов. Дело в том, что все работы здесь будут распределены между «страстными сериями»; каждый без различия пола и возраста избирает себе то занятие, которое его больше всего привлекает, и имеет право в один и тот же день переменить несколько серий; здесь для всех найдутся любимые занятия, и никто не захочет предаваться безделью. Результаты труда всех членов фаланги будут стекаться в её общие хранилища, и отсюда они могут получать всё необходимое: таким образом не будет нужды ни в каких посредниках при обмене товаров, и сама внутренняя торговля исчезнет. Вместе с тем, однако, в фаланге сохраняются частная собственность и неравенство состояний. Каждый будет иметь отдельное помещение сообразно не только своим склонностям, но и состоянию, питаться и одеваться, как кто захочет и сможет.

Коммунизма здесь нет и следа: каждый будет владельцем продуктов своей работы, начиная с детей 4,5 лет, и, несмотря на общность жизни и труда в страстных сериях, деятельность каждого будет оплачиваться по количеству затраченного труда, по свойству работы, по силе его таланта и по величине вложенного в предприятие капитала. Общий доход фаланги будет разделяться на двенадцать частей, из которых четыре придутся на долю капитала, пять - труда, три - таланта, теоретических и практических знаний. Мало того: для более правильной оценки все работы будут распределены по степени привлекательности, по степени трудности и полезности, и в зависимости от этих свойств оплачиваться. Только в распределении продуктов, полученных фалангой, Фурье не допускал индивидуальной свободы: во всём остальном она является верховным принципом. Правда, он предполагает ареопаг из самых опытных и мудрых «гармонийцев» (так должны называться люди, живущие в новом, гармоническом строе общества), которому принадлежит руководство делами фаланги, но руководство это должно было состоять в издании не столько распоряжений, сколько указаний (например, относительно времени, благоприятного тем или другим земледельческим работам), которым страстные серии могли, однако, и не следовать. Иной власти, кроме власти выборной, иного авторитета, кроме авторитета знания или опытности, других преимуществ, кроме преимуществ ума, в фаланстере не может существовать, но и над всем этим парит свободное влечение. Наряду с этим, начертывая план всемирной организации фаланстеров, Фурье во главе каждой фаланги ставил унарха, во главе трёх фаланстеров - дуарха и так далее, создавая целую «сферическую иерархию» триархов, тетрархов, пентархов, гекзархов, гептархов, октархов, эннеархов, декархов, онзархов, дузархов и во главе всего мира - осевого омниарха, столица которого будет в Константинополе. Функций их Фурье точно не определяет, тем более что при всеобщем распространении фаланстеров государственное управление крайне упростится и само государство, в сущности, отожествится с фаланстером. На основе того же свободного влечения должна была быть преобразована и домашняя, и общественная жизнь. Каждый член фаланги свободно выбирает себе близких людей и друзей и соединяется с ними в группы, на которые распадаются серии рабочих. Совместная работа и частые встречи на полях и в мастерских юношей и девушек поведут к их взаимному сближению, а затем и к браку, но последний не есть вовсе непременное последствие: молодая девушка или юноша могут переменить до брака нескольких любовников или любовниц, а затем, даже и заключив с кем-либо союз, они не обязаны оставаться верными друг другу.

Желая устранить разврат современного общества, Фурье впал таким образом в другую крайность и «вместо стесняющих монополий предлагает анархическую конкуренцию». В этой свободе половых отношений ярче всего выразилась чисто сенсуалистическая мораль Фурье, не сдерживаемая никакими духовными мотивами: самую идею долга он объявил выдумкой философов, самонадеянно взявшихся исправлять дело рук Божиих и написавших 400000 ни к чему не годных томов. Строя свой план общественного переустройства на учении о страстях человека, его природе, веря в возможность осуществления своего плана методом мирной пропаганды, убеждения и примера, Фурье отражал в себе рационалистические воззрения философии XVIII века, против которой он так восставал. Но, с другой стороны, он не ограничился доказательством (или, вернее, демонстрированием) желательности и возможности нарисованного им строя, но путём ретроспективного изображения предшествующих стадий исторической жизни пробовал показать, что сама история ведёт к осуществлению той организации, которая по самой природе человека является необходимым условием всеобщего счастья. Всю предшествующую историю он делит на периоды райский, дикий, патриархальный, варварский и период цивилизации, характеризуя их чисто экономическими явлениями. Каждый период, по его мнению, прежде чем уступить своё место новому, достигал высшего развития своих характеристических свойств, и затем, приходя в ветхость, доходил до окончательного разложения. Последний период цивилизации уже достиг ступени дряхлости, и отсюда Фурье заключает о необходимости наступления нового периода, названного им гарантизмом, когда и должен осуществиться его план постройки общества на основе полной и чистой ассоциации. В этом кроется указание не только на способность хозяйственной жизни к усовершенствованию, но и на идею о неизбежности наступления известных экономических форм и невозможности провести в жизнь форму, не соответствующую историческим условиям. Но сам Фурье её не развил, да и не воспользовался ею. Он рисовал себе реализацию лучшего социального строя не методом развития общества в направлении сознанных принципов справедливости и истины, а методом полной ломки старого во имя более или менее произвольно измышленного идеала. И всё-таки этим историко-философским введением, вносившим в науку важные исторические соображения о развитии хозяйственного быта и разрушавшим господствовавшее в экономической науке представление о неизменности его, - наряду с критикой существующего строя, с особой силой и очевидностью вскрывающей его недостатки, а также и чисто экономическими соображениями о выгодах ассоциации, Фурье оказал большую услугу науке. Однако, с другой стороны, в его учении не была выделена для самостоятельного изучения экономическая сторона жизни, а вместе с тем равнодушие к жгучим политическим вопросам своего времени вообще и недоверие, в частности, к либерализму, бывшему в его глазах лишь переодетым и неискусно загримированным эгоизмом, - своего рода мистицизм, пренебрежение к научному методу и фантастичность роднит его с господствовавшей в то время культурно-политической реакцией.

Ум Фурье был совершенно недисциплинированным, что особенно ярко проявилось в его теории всеобщих судеб, - истории мироздания, совершенно произвольно разделённой на периоды с арифметически равными отрезками времени. «Существование рода человеческого должно продолжаться около 80000 лет, и вся социальная карьера, совершаемая в это время, разделяется на четыре фазиса и 32 периода»: первые два фазиса (в 5000 и 35000 лет) представляют движение восходящее, последние два (в 35000 и 5000 лет) - движение нисходящее, а между помещается «пивотальный или обоюдогармонический» период в 8000 лет - апогей человеческого счастья. Мы живём в конце первого, несчастного, фазиса. Каждый фазис социальной жизни, вследствие единства всеобщего движения, сопровождается новыми актами творческого мироздания. Необузданное воображение заставляет Фурье договариваться до прямых нелепостей. Предвкушая блаженство грядущей жизни, в восторге созерцая грандиозную картину всеобщего счастья, пылкий Фурье совершенно забывает здравый смысл и смело пускается в бесконечное море фантазии, доходя до безумного бреда. Гармонически устроенная земля, пророчит он, даст необходимые испарения солнцу, и это вызовет новые творения в животном и растительном царстве. Вредные и опасные звери исчезнут, а на их месте появятся антильвы, антикиты, антитюлени, антигиппопотамы, антиакулы и так далее, которые будут служить человеку, перевозить на морях корабли, а на суше людей с громадной быстротой и всевозможными удобствами. Болота высохнут, вулканы потухнут, море изменится и вода его превратится в нечто наподобие лимонада, роса сделается благовонной. Вся планетная система придёт в движение, и над полюсом появится Северная Корона - новое светило вроде кольца Сатурна: когда её зажгут солнечные лучи, она станет нагревать полюс до температуры Андалузии и Сицилии, а в Санкт-Петербурге климат будет такой же, как в Ницце. Самый организм человека, благодаря всему этому, преобразуется, и продолжительность его жизни достигнет 144 лет. Эта космогония дополнялась не менее фантастическим учением о загробной жизни, в котором главную роль играет переселение душ не только людей, но и планет, и солнц - в простой вселенной, двойной вселенной, тройной и так далее, причём планеты бывают мужеского рода и женского, подвержены болезням и так далее. К этому нужно прибавить, что Фурье, увлекаемый глубокой в сущности мыслью о повсеместном единообразии всего творения, делает постоянные аналогии между явлениями самых различных порядков. Так, указанные выше двенадцать страстей соответствуют двенадцати тонам и полутонам гаммы; или дружбе соответствуют: нота ут, фиолетовый цвет, сложение, круг, железо; истина сопоставляется с жирафом и так далее. Вместе с тем, измышляя новые, самые странные и причудливые названия и слова, коим не соответствуют никакие действительные понятия, произвольно создавая понятия о никогда не существовавших вещах, постоянно давая очень точные цифры и до мельчайших подробностей определяя формы будущего быта с такой яркостью и живостью, будто все это уже существует на земле и он сам это видел и изучал, Фурье почти нигде ничего не доказывает, если не считать за доказательства его аналогий, а только вещает, вполне входя в роль пророка, которого вдохновляет сам Бог, на которого возложена небесная миссия поведать открытые ему Божеством судьбы человечества, вследствие чего вера его в истину своих слов доходит до фанатизма. «Я шёл один к цели, - восклицает он в порыве экстаза, - без приобретённых средств, без проторённых дорог. Я один заклеймил двадцать веков политического слабоумия, и мне одному будут обязаны настоящие и будущие поколения началом их безграничного блаженства». «Обладатель книги судеб», он непреложно верил в скорую осуществимость своей системы и сначала думал, что осуществить её призван Наполеон. «Уже явился новый Геркулес, - писал он в 1808 году - Его безмерные труды превозносят его имя от одного полюса до другого, и человечество, приученное им к зрелищу чудесных дел, ожидает от него какого-либо чуда, которое изменит судьбу мира. Народы, ваши предчувствия исполнятся; самая блестящая миссия предназначена величайшему из героев: он должен водворить всеобщую гармонию на развалинах варварства и цивилизации». Он даже предостерегал своих читателей, чтоб они, имея это в виду, не строили себе новых зданий, так как нынешние здания не годятся для гармонии, не уезжали в колонии, так как в скором времени «все будут счастливы у себя дома», обзаводились детьми, потому что в гармонии «дети, имеющие более трёх лет, будут истинной драгоценностью». Однако, Наполеон не оправдал надежд Фурье, а книга его вызвала одни насмешки. Тем не менее, преимущества и выгоды фаланстера кажутся ему столь привлекательными, и главное осязательными, что он продолжает твёрдо верить и в необходимость, и в возможность осуществления своих проектов в ближайшем будущем. Рассчитывая на какого-нибудь богача вроде Нортумберленда или Шереметева и так далее, или на образование компании на акциях, он рассуждает в 1822 году, что если в том же году будет сделан первый опыт введения его системы, то в 1823 г. он докажет свою пригодность; тогда в 1824 году гармонический порядок будет введён во всех цивилизованных странах, в 1825 году к нему примкнут варвары и дикари, а в 1826 году фаланстеры покроют весь земной шар. Наивный оптимизм Фурье доходит до того, что, объявив в одной из своих первых книг, что он бывает дома ежедневно в двенадцать часов, он после того до конца своей жизни поджидал в этот час богача. Однако никого, кто взялся бы осуществить его систему, не находилось. Сочинения его не имели успеха, помимо фантастичности, ещё и в силу значительных несовершенств формы. Дорожа каждой мелочью придуманного им плана и не обладая чисто литературным талантом, Фурье постоянно сбивается в сторону, останавливается на деталях и тем затемняет главную мысль. Меткий в отдельных характеристиках, вдохновенный при изображении гармонического строя, он не сумел придать единства и цельности своей книге. Утомительные подразделения на рубрики, главы и параграфы с какими-то непонятными знаками только увеличивают спутанность. С другой стороны, действуя главным образом на чувство читателя, заботясь о красоте и силе своих предложений, он забывал о развитии и доказательствах своих мыслей. Наконец, отталкивает от себя читателя и дидактический, самоуверенный тон, самонадеянность, с какой он говорит о себе или своих открытиях, ставя их, например, выше открытий Исаака Ньютона.

Несмотря на неудачи, Фурье не падал духом. Он издаёт «Сокращённое изложение трактата о домашней и земледельческой ассоциации» («Sommaire de traité de l’association domestique et agricole», 1822). Мало-помалу он приобретает себе учеников: Греа, несколько раз помогавшего ему при издании его сочинений, В. Консидерана, впоследствии талантливо популяризировавшего идеи «социального Ньютона», Кларису Венуре, давшую ему средства на издание «Нового промышленного и общественного мира» («Nouveau Monde industriel et sociétaire», 1828), где в значительной степени сказалось влияние новых учеников Фурье, убеждавших его отказаться от своей космогонии и вообще «умерить» фантастическую часть своего учения. Однако и в этом виде «новая социальная система» была встречена критикой неблагосклонно. Для популяризации своей системы он делает попытки соединения с Оуэном и сенсимонистами; но все они отвергли его предложения, за что Фурье обрушился на них в брошюре: «Уловки и шарлатанство последователей Сен-Симона и Оуэна, обещающих ассоциацию и прогресс» («Pièges et charlatanisme des sectes S.-Simon et Owen, qui promettent l’association et le progrès», 1831). Он резко здесь нападает на Оуэна, и в особенности на сенсимонистов, обвиняя их в теократии и предвидя, что в случае достижения ими власти "не улучшение быта трудящихся классов было бы результатом этого… а то, что через полусотню лет все виды собственности - земля, капиталы и фабрики - сосредоточились бы в руках священников нового типа. А захвати сенсимонисты всё это в свои руки, и они начнут обращаться с народом, как обращались с ним все теократы, начиная с жрецов Египта и Индии и кончая римской курией… " У Шарля Фурье такого превращения не могло быть. У него, наоборот, на первом месте стоит рабочий со своими нуждами; от него именно он и отправляется в своём искании лучшего жизненного строя, - в противовес господствовавшей как раз в то время экономической школе Адама Смита. Разделяя вместе с ней пристрастие к крупному производству и к широкому разделению труда, но организованных уже на совершенно иных, ассоциационных началах, разделяя собственно и веру её в гармонию личной выгоды и общественной пользы, только не при индивидуальном, а при коллективном труде, он в то же время решительно и грубо открещивается от неё за её лозунг laisser faire, за её чисто абстрактные, теоретические построения, за её сухое доктринёрство; он отвергает её всю, называя её «лживой наукой», а экономистов - просто шарлатанами. Для него самое важное именно в том и заключается, что в фаланстере всякий бедняк найдёт не только «весёлую работу,… но и беспечную жизнь, гарантированную известным минимумом, который будет создаваться индустриальным влечением». Симпатии Фурье к представителям рабочей силы сказались и в стремлении обусловить трудом самое существование человека: уже одним тем, что труд в фаланстере не может не найти себе приложения, не может не получить оплаты, провозглашается право каждого человека на труд, право на получение таких занятий, которые обеспечивали бы удовлетворение потребностей человека, - и такое право в «земледельческо-промышленной ассоциации» гарантируется всем.

Кроме указанных в статье сочинений, Шарль Фурье издал: «Mnémonique géographique» (1827); «Livret d’annonce du nouveau monde» (1828); «La fausse industrie, morcelée, répugnante, mensongère et l’antidote, l’industrie naturelle, combinée, attrayante, vé ridique, donnant quadruple produit» (2 тт., 1836, сборник статей). Многие из статей, напечатанных в «Фаланстере» или «Фаланге», были потом собраны учениками: «Egeraments de la raison démontrés par les ridicules des sciences incertaines. Analyse du mécanisme de l’agiotage et de la méthode mixte en étude de l’ettraction» (1848); «Sur l’esprit irreligieux des modernes et dernières analogie»; «Anarchie industrielle et scientifique»; «Cités ouvrières. Des modifications à introduire dans l’architecture de villes». Другие статьи, напечатанные в журнале уже после смерти Фурье, собраны фирмой Libraire des Sciences Sociales в 3 тт. Далее, см. «Publication des manuscrits de Fourier» (3 тт., 1851-56). Наконец, ученики издали сборник избранных сочинений, систематически расположенных: «Harmonie universelle et le phalanstère. Recueil méthodique de morceaux choisis de l’auteur» (2 тт., 1848-49). В новейшее время изданы «Oeuvres choisis de Fourier» (неудачн.) в коллекции «Petite bibliothèque économique» (с вступительной статьёй Gide).

Влияние фурьеризма в России

В первой половине 1830-х годов часть русской передовой молодёжи (Герцен , Огарёв и другие) увлекалась сенсимонизмом , а в 1840-х годах самым популярным учением был фурьеризм. Приехав в 1843 году из-за границы в Санкт-Петербург , П. В. Анненков заметил в русской интеллигенции живой интерес к французской социалистической литературе; система Фурье, «Икария» Кабэ, книга Прудона о собственности - «всё это служило предметом изучения, горячих толков, вопросов и чаяний всякого рода… Книги названных авторов были во всех руках… подвергались всестороннему изучению и обсуждению, породили, как прежде Шеллинг и Гегель , своих ораторов, комментаторов, толковников, а несколько позднее и своих мучеников». Герцен с меньшим сочувствием отнёсся к идеям Фурье, чем прежде к сенсимонизму. В своём дневнике 1843 года он писал: «У Фурье убийственная прозаичность, жалкие мелочи и подробности, поставленные на колоссальном основании; счастье, что ученики его задвинули его сочинения своими». Но к фурьеризму вообще Герцен выражает симпатию: «Фурьеризм, - говорит он, - конечно, всех глубже раскрыл вопрос о социализме». Под влиянием этого учения автор дневника так формулирует свои планы преобразования общества: «Общественное правление собственностями и капиталами, артельное (в другом месте: „коммунальное“) житьё, организация работ и возмездий и право собственности, поставленное на иных началах». В следующем году Герцен прочёл «Destinée sociale» Консидерана, самого талантливого ученика Фурье, и нашёл, что это сочинение «несравненно энергичнее, полнее, шире по концепции и исполнению всего вышедшего из школы Фурье; разбор современности превосходен, становится страшно и стыдно. Раны общественные указаны и источники их обличены с беспощадностью». Тем не менее фурьеризм не вполне удовлетворял Герцена: он находил, что это «неполное решение задачи. В широком, светлом фаланстере их тесновато: это устройство одной стороны жизни - другим неловко» (и позднее, в «Былом и думах», он критически отнёсся к фурьеризму). Попытки Герцена высказать своё мнение о «новых утопиях» в нашей печати (в «Современнике» 1847 года в «Письмах из Avenue Marigny») разбивались о цензурные препятствия.

Белинский , как видно из бесед его с Достоевским, менее ценил Фурье, чем Пьера Леру , Кабэ и Прудона. Грановский не сочувствовал социалистическим системам вообще; он полагал, что «социализм чрезвычайно вреден тем, что приучает отыскивать разрешение задач общественной жизни не на политической арене, которую презирает, а в стороне от неё, чем и себя, и её подрывает», но это замечание не приложимо к Консидерану, который в 1848 году очень категорично признал необходимость участия в политической борьбе. В 1845 году Буташевич-Петрашевский , горячий приверженец идей Фурье, веривший в возможность их осуществления, начал издавать составленный им вместе с некоторыми друзьями «Словарь иностранных слов», официальным издателем которого был Кириллов, в котором предполагалось пропагандировать социалистические идеи. Второй выпуск этого словаря, отпечатанный в 1846 году и представляющий гораздо больший интерес, чем первый, был задержан; словарь отбирали у книгопродавцев и уничтожали, но удалось истребить не все экземпляры. В принадлежащей перу Буташевича-Петрашевского статье «Организация производства» излагался взгляд Фурье о распределении произведённых ценностей между представителями капитала, труда и таланта; в статье «Нормальное состояние» проводился взгляд Фурье о привлекательности труда. С 1845 года Петрашевский начал собирать у себя по пятницам большое общество для обсуждения вопросов, касающихся преобразования общественного и политического строя. Для распространения социалистических идей была учреждена на средства кружка библиотека из сочинений Сен-Симона и его учеников, Фурье, Кабэ, Ламменэ и другие. Н. Я. Данилевский , известный впоследствии публицист, излагал на собраниях систему Фурье. Социализм изучали также по сочинениям Штейна и Бидермана, получали фурьеристский журнал «Фаланга», читали фурьеристов Консидерана, Кантагреля и Туссенеля, «Almanach phalanstèrien», a также сочинения Кабэ и Луи Блана, толковали и об Оуэне. С особенным усердием изучением системы Фурье занимался кружок Кашкина, в котором принимали участие братья Дебу, братья Ахшарумовы, Спешнев, Европеус, Ханыков и другие. Предполагалось составить и напечатать за границей общепонятное изложение системы Фурье, предполагалось для пропаганды этого учения устраивать новые кружки, и они появились уже и в некоторых провинциальных городах, например в Ревеле и Ростове. Тимковский высказывал мысль о подаче правительству просьбы об ассигновании средств на учреждение общества для изучения и распространения системы Фурье, а в случае отказа предлагал составить компанию на акциях; Петрашевский полагал, что было бы весьма полезной мерой со стороны правительства, если бы оно дало средства на устройство первого фаланстера. Есть известие, что Петрашевский пытался устраивать фаланстер между крестьянами. 7 апреля 1849 года, в день рождения Фурье, 11 человек собрались на обед в память этого проповедника социализма; были произнесены горячие речи в духе его учения и решено было перевести на русский язык главнейшие его сочинения. После ареста, на допросе Петрашевский показал, что он «желал полной и совершённой реформы быта общественного» и фаланстер Фурье считал ключом, пробным камнем такой реформы. Он уверен, что «будет время, когда все в обществе и природе придёт в стройную гармонию; труда тяжкого, удручительного не будет» и что «всякий акт жизни человеческой будет актом наслаждения». Фаланстер, то есть организация работ в общине, вполне разрешает вопрос о том, «как поставить человека в правильное отношение к самому себе, к обществу, к целому человечеству и к природе».

Разгром кружка петрашевцев задержал распространение фурьеризма, но не уничтожил сочувствия ему в известной части интеллигенции. В печати ещё в 1847 году (в статьях «Пролетарии и пауперизм в Англии и во Франции», напечатанных в «Отечественных Записках» и других, появившихся в том же году в «Современнике») Владимир Алексеевич Милютин , сочувствовавший социализму, старался характеризовать разные его учения с научным спокойствием и известной критикой, но вместе с тем горячо защищал важность и необходимость утопий; его статьи читались с величайшим интересом. Милютину посвятил одну из своих первых повестей М. Е. Салтыков , изучавший произведения Фурье и до своей ссылки посещавший собрания у Петрашевского. Так называемый Бутурлинский комитет был учреждён 2 апреля 1848 года главным образом для прекращения распространения методом печати фурьеристских и вообще социалистических идей, и они действительно стали снова высказываться в ней только в царствование императора Александра II. Защитником этих идей вообще и фурьеризма в частности был Н. Г. Чернышевский , что не мешало ему, проводя основные принципы социализма, критически относиться к заблуждениям некоторых его последователей: так, например, в одной из статей об июльской монархии (1860) он подвергает довольно суровой критике сенсимонистов. Шарлю Фурье и его главному ученику, Консидерану, Чернышевский придавал гораздо большее значение: недаром одной из первых книг, принесённых Лопуховым Вере Павловне, была «Destinée sociale». Энергично защищая общинное землевладение, Чернышевский (в одной статье, напечатанной в 1858 году) видит наиболее «важную выгоду» его в том, что «через 30 или 25 лет» оно откроет крестьянам «лёгкую возможность к составлению земледельческих товариществ для обработки земли», хотя автор и понимает «неизбежность довольно долгого переходного состояния от настоящих способов обработки отдельных участков общинной земли частными силами отдельного хозяина к общинной обработке целой мирской дачи… Полнейшее развитие общинного принципа должно быть делом будущего». Цензурные препятствия сильно мешали Чернышевскому проводить его взгляды; так, например, в «Очерках из политической экономии» он вынужден был отказаться от изложения и разбора первых двух глав книги Милля, трактующих «о системах экономического устройства, основанных на принципе, различном от господствующего принципа новой экономической истории», то есть о социалистических теориях, но в замечаниях на первую книгу Милля он, не называя имени Фурье, излагает, с некоторыми оговорками, его учение о привлекательности труда при устранении неблагоприятной для трудящегося обстановки и указывает в числе главных условий того, чтобы труд приносил удовольствие, - совершение его «по собственному соображению о его надобности или полезности» для трудящегося, «а не по внешнему принуждению», и продолжительность труда не долее того времени, «пока мускулы» могут работать «без изнурения, вредного организму». Для достижения этой цели необходима смена занятий и их разнообразие. Между тем существующий порядок не представляет «наивыгоднейшей обстановки труда»; он устроен «для войны, для праздности, а не для труда». Чернышевский наглядно показывает необходимость крупного производства, но вместе с тем разъясняет невыгодность труда наёмного. «Перемены в качествах труда», - говорит он, - «вызываются переменами в характере производительных процессов… Опасаться за будущую судьбу труда не следует: неизбежность её улучшения заключается уже в самом развитии производительных процессов», но «результаты известного факта требуют известного времени для полного своего обнаружения». В «Очерках из политической экономии» он говорит: «Потребитель продукта должен быть его хозяином-производителем», но ради экономической выгодности крупного производства при этом «требуется соединение множества людей, занимающихся в своей совокупности производством разных продуктов,… и притом такое сочетание, в котором каждый участник по труду был бы соучастником в праве хозяйства». Неоднократно Чернышевский защищает значение утопий, разъясняет их истинный смысл и указывает на то, что теперь уже «в каждом рутинном курсе политической экономии делается значительная уступка понятиям так называемых утопистов». Согласно со взглядами Фурье, Чернышевский указывает на преувеличенное значение торговли в современном обществе и важные недостатки в её организации. В романе «Что делать», в четвёртом сне Веры Павловны, Чернышевский прямо изображает фаланстер. Влияние идей Фурье, как у петрашевцев, так и у Чернышевского, сказывалось в их взглядах не только на экономическую жизнь, но и на семью и нравственность. Подобно Чернышевскому, другой великий русский писатель, М. Е. Салтыков, придавал громадное значение утопиям и, как видно из его «Мелочей жизни», даже в последнем периоде своей деятельности сохранил сочувствие основным принципам фурьеризма. Из менее важных отражений влияния фурьеризма упомянем о статьях М. Юрьина - «Спор об общинном владении землёю. Голос за общинное владение» («Атеней», 1858, т. 6, стр. 17-43) и «Об историческом развитии нравственных начал в экономической деятельности Западной Европы» («Библиотека для Чтения», 1861, т. 166-167). С сочувствием отнёсся к учению Фурье и Ф. А. Бибиков в статье «Современные утописты. Изложение и критический разбор теории Фурье» (в книге «Критические этюды», СПб., 1865), встретившей цензурные препятствия к своему распространению.

Т. КАМПАНЕЛЛА, Р. ОУЭН, К. А. ДЕ СЕН-СИМОН,

Активное развитие экономики вместе с положитель­ными результатами принесло и ряд негативных: увеличение разницы между самыми богатыми и самыми бедными, бедность, голод и т.д. Наличие большого количества негативных последствий экономического развития ста­ло причиной формирования теорий утопического социализ­ма, представители которого исходят из идеальной модели развития общества, отсутствия частной собственности, ра­венства прав, отсутствия бедности. Яркими представителя­ми этого направления экономической мысли являются Р. Оуэн, К.А. де Сен-Симон, Ш. Фурье, Т. Кампанелла, видевшие сво­ей главной задачей борьбу с бедностью. Они противопоставляли свои разработки классической политической эконо­мии, отвергая ее как вредную и ненужную.

Роберт Оуэн (1771-1858) - один из видных пред­ставителей утопического социализма. В работах «Кни­га о новом нравственном мире», «Доклад графству Нью-Ланарк», «Об образовании человеческого характера» он предлагал способы преобразования общества. Р. Оуэн исхо­дил из трудовой теории стоимости, но считал неправиль­ным возникновение прибыли. Для него стоимость товара дол­жна определяться только количеством затраченного на его производство труда. Р. Оуэн считал, что правильная органи­зация экономики в результате эффективной государственной политики может обеспечить приемлемое качество жизни каждому человеку. К основным методам управления экономикой он относил законодательные акты.

Клод Анри де Рувруа Сен-Симон (1760-1825) - основатель утопического социализма, активно прод­вигавший свои идеи на практике. Он автор таких из­вестных произведений, как «Катехизис промышленников», «О промышленной системе», «Письма женевского обитателя к современникам». Главная цель функционирования эконо­мики для него - это постоянное развитие. Развитие должно происходить только поэтапно. Он обосновывал необходи­мость полного государственного регулирования экономи­ческих процессов за счет постепенного сведения функций государства к чисто экономическим. Сен-Симон исходил из того, что частная собственность - это непременное условие экономического прогресса. Он считал основным классом класс производственников, которые постепенно должны встать во главе государства. Непромышленный класс - это люди, которые не создают своим трудом блага, таких не дол­жно быть в общественной структуре. Экономика должна по­стоянно развиваться, в результате чего будет создана струк­тура, в которой все подчинено интересам производства.

Шарль Фурье (1772-1832) - представитель социали­стического утопизма, предложивший специфическую модель идеального устройства будущего общества, жил и работал во Франции. Ему принадлежат такие известные тру­ды, как «О трех внешних единствах», «Новый хозяйственный и социетарный мир, или Открытие способов привлекательного и природосообразного труда, распределенного в сериях по страсти», «Теория четырех движений и всеобщих судеб». Ш. Фурье исходил из того, что существующая экономическая система направлена на эксплуатацию многих людей неболь­шой группой собственников. Он считал необходимым искоре­нение из структуры общества непроизводственного класса, к которому относил торговцев, собственников производства и т.д. Для того чтобы рабочий напрямую получал результаты своего труда, необходимо создание кооперативных произ­водств, собственниками которых являлись бы рабочие. В со­временном понимании это акционерное общество.

Томмазо Кампанелла (1568-1639) в книге «Город Солнца» описал идеальную модель общества, где от­сутствует частная собственность, труд длится четыре часа в день, а все остальное время граждане посвящают ис­кусству.

Представители утопического социализма внесли большой вклад в развитие современной экономической теории, сфор­мировав понятия социально-ориентированной экономики, за­дач государства, качества жизни человека и т.д.

1772–1937) Французский социолог, социалист-утопист. Подверг критике строй современной «цивилизации» и разработал проект плана будущего общества - строя «гармонии», в котором должны развернуться все человеческие способности. Основные сочинения «Теория четырех движений и всеобщих судеб» (1808), «Теория всемирного единства» (1822), «Новый хозяйственный социетарный мир» (1829). Фурье родился 7 апреля 1772 года в крупном городе Восточной Франции - Безансоне, в семье торговца колониальными товарами. Шарль был четвертым, последним ребенком и единственным сыном почтенного семейства. Господин Шарль Фурье-старший, человек весьма уважаемый в среде безансонского купечества, вел оптовую торговлю сукном. О степени его влияния говорит тот факт, что в 1776 году его избрали коммерческим судьей города. Фурье-отец был малообразован, но достаточно умен от природы и заботился не только о наживе, но и доброй репутации торгового дома, в чем и преуспел. Мать Шарля, урожденная Мари Мюге, принадлежала к богатейшему семейству Безансона. Добродетельная госпожа Фурье была экономна и рачительна, помогала мужу в его коммерческих делах и занималась воспитанием детей. На уроках катехизиса мальчику внушали, что лгать грешно, а дома и в магазине обучали «ремеслу лжи, или искусству продажи». В семь лет Шарль поклялся «в вечной ненависти к торговле» и - завидное постоянство - остался верен этой клятве до конца своей жизни. Правда, обстоятельства сложились так, что ему довольно долго приходилось стоять за прилавком или сидеть за конторкой, подсчитывать расходы и прибыли. Но не было во всей Франции человека, который бы так ненавидел это занятие и так стремился в мечтах, а затем в трудах ниспровергнуть его. Шарлю было девять лет, когда умер его отец. После смерти Фурье-старшего осталось 200 тысяч ливров. Из этого по тем временам богатого наследства Шарлю согласно завещанию досталось две пятых, то есть 80 тысяч ливров. До совершеннолетия Шарля его деньгами должна была распоряжаться мать. Экономная и расчетливая госпожа Фурье требовала отчета от детей даже в мелких расходах. Когда Шарлю исполнилось 10 лет, его отдали в безансонский иезуитский колледж. Здесь он был лучшим учеником, неизменно получал при переходе из класса в класс награды. Особенно увлекался географией. Богатая фантазия переносила мальчика в разные страны. Деньги, что доставались ему от родителей, уходили на покупку географических атласов и карт. После окончания колледжа Фурье, вопреки воле матери, видевшей сына коммерсантом, пытался поступить в инженерное училище. Увы, в училище принимали только дворянских детей. Фурье работает в руанском, а затем в лионском торговом доме. Он знакомится с городами и странами, где приходилось бывать в качестве разъездного агента. В свободное время читает книги. Путешествия еще больше возбудили тягу к знаниям. Занятый по службе днем, он по вечерам и ночам, забывая все, увлекался Платоном, Сократом, Лейбницем и Руссо. На средства, полученные в наследство от отца, Фурье приобретает «самостоятельность» - открывает в Лионе торговлю колониальными товарами. В конце XVIII столетия Лион был самым большим после Парижа торговым и промышленным городом. Революция 1789 года больно ударила по интересам процветающей буржуазии. Особенно ущемление почувствовала она себя в якобинский период диктатуры. Упадок торговли, строгие законы о «максимуме», запрещавшие спекуляцию, принудительный беспроцентный заем у богатых коммерсантов - все это настраивало имущие слои города против Конвента. 29 мая 1793 года жирондисты Лиона подняли мятеж. Власть якобинцев была свергнута, мэра лионской коммуны казнили. Бурные события увлекли и Фурье. Молодого купца мобилизовали в армию мятежников. Для разгрома контрреволюции Конвент направил в Лион своих виднейших деятелей: Кутоиа, Колло дЭрбуа, Фуше и других. Мятежники не смогли долго сопротивляться - город капитулировал. Фурье арестовали, но ему удалось избежать наказания, и он решил вернуться к себе на родину, в Безансон. Здесь его ждал второй арест. После освобождения Фурье призвали на военную службу, где он приобрел репутацию преданного, честного и смелого защитника революционной Франции. Недавний торговец разработал план перехода войск через Рейн и Альпы, за что получил благодарность от генерала Карно. Возможно, Фурье ждала бы стремительная карьера военного, но в 1796 году по состоянию здоровья его освободили от службы. И снова ему пришлось заняться торговым делом. Он получил должность приказчика в Марселе. Алчность купцов не знала пределов. Особенно потрясло Фурье решение его хозяина сбросить в море 60 000 пудов риса, которые он сгноил в выжидании повышения цен. Фурье начал размышлять о причинах существующего зла, путях спасения человечества. Он оказался свидетелем того, как на трон политического господства взошла новая общественная сила - буржуазия. Молодой мыслитель делает вывод о том, что возникший буржуазный строй, прославленный философами и экономистами, находится в вопиющем противоречии с целями человеческого существования. Он задумывается о судьбах мира и разрабатывает идею «всемирного единства». К тридцати годам приходит решение стать социальным реформатором. Это решение Фурье связывает с двумя фактами из своей жизни: потопление риса в Марселе и обедом в парижском ресторане, где ему подали яблоко, которое стоило почти в сто раз дороже, чем в Нормандии. Оба случая окончательно уверили его в несовершенстве «индустриального механизма» буржуазного строя. На склоне лет он утверждал, что ему, как и Ньютону, удалось благодаря яблоку открыть идею об «ассоциации». «В мире было четыре знаменитых яблока: два гибельных - яблоки Евы и Париса, из-за которого возникла Троянская война; два благотворных - Ньютона и мое». Дело, разумеется, не в яблоке, хотя оно и могло «озарить» мыслителя. Весь социально-экономический уклад капитализма, властно вторгавшийся во все уголки Франции, уклад, который не признавал ничего, кроме богатства, разрушал все ради денег, не мог не возмущать человека, с детства не принимавшего ни зла, ни обмана, ни постыдной спекуляции. Сам того не замечая, он шел к социальному реформаторству. Его первый проект социальных преобразований уложился в… 56 строк «Лионской газеты». Познакомившись в декабре 1803 года с его статьей «Всемирная Гармония», читатели, люди состоятельные и благоразумные, пришли к выводу: господин Фурье не от мира сего. Он рассуждал о какой-то математической теории, о судьбах всех планет и их обитателе, о всемирной Гармонии, когда наступит всеобщее счастье, благоденствие, а весь земной шар составит одну только нацию, у которой будет только одна администрация. Непонимание и насмешки по поводу «Всемирной гармонии», напротив, вызвали у автора желание оповестить мир о своем открытии. Но он понял, что нужно привести свои взгляды в порядок, систематизировать их. А для этого писать не коротенькие статьи, а обстоятельные книги и брошюры. Фурье приступил к работе. В 1807 году появляется хлесткая, бичующая торговцев брошюра «О торговом шарлатанстве», вслед за ней - «Теория четырех движений и всеобщих судеб». Фурье полагал, что общество в своем историческом развитии проходит ряд ступеней: первобытного рая, дикости, варварства и цивилизации. Так как, по мнению Фурье, цивилизация недалеко ушла от варварства, Фурье разработал структуру организации будущего общества - гармоничный строй, который соответствует исторической необходимости. Этот строй основывается на принципе «притяжения по страсти» - природной человеческой склонности к определенному виду труда. За Гармонией, самой высшей социальной формой, по мнению Фурье, наступает упадок, а весь человеческий исторический цикл занимает около 80 тысяч лет. Фурье исходит из того, что человеку присущи «144 зла цивилизованного общества», которые включают обман и измену жене. Кроме того, по мнению Фурье, человечество наделено 12 основными «страстями», требующими своего удовлетворения: страсти пяти чувств, страсти дружбы, любви, семьи и честолюбия, «тайная» страсть к разнообразию и сложная страсть, соединяющая физические и умственные удовольствия. В идеальном случае тринадцатая страсть к гармонии объединяет все другие. Темперамент каждого индивида определяется различными комбинациями из господствующих страстей, а в цивилизованном обществе страсти подавляются и искажаются несовершенными общественными институтами, несут несчастья себе и другим. Фурье предлагал создать общины, называемые им фалангами, представляющие собой форму социальной организации, при которой страсти каждого получают полное развитие и удовлетворение. Фаланги, состоящие из 1610 человек различного темперамента, основываются на принципе привлекательности труда. Каждый работает для получения собственного удовольствия, любитель роз выращивает розы, а дети, которые получают удовольствие от игры с землей, действуют как мусорщики. Люди работают группами, называемыми сериями: они совершают двенадцать различных работ каждый день, чтобы удовлетворить страсть к разнообразию, а также девять раз едят. Вследствие этого вся социальная деятельность и работа основываются на естественной привлекательности и склонности, не требуя никакой политической организации - общество функционирует спонтанно. Вознаграждение за труд распределяется в соответствии с вкладом каждого, талантом и вложениями, но различия между богатыми и бедными не имеют значения, так как все живут сообща. Дети также воспитываются теми, кто обладает страстью к воспитанию. Характеризуя свою работу, Фурье пишет, что возвещаемое им «открытие само по себе более важно, чем все научные работы, сделанные с тех пор, как существует род человеческий, один лишь спор должен отныне занимать людей периода цивилизации: это - спор с целью удостовериться, действительно ли я открыл теорию четырех движений; ибо в случае подтверждения следует бросить в огонь все политические, моральные и экономические теории и готовиться к самому изумительному, самому счастливому событию, какое может иметь место на этом земном шаре и на всех планетах, - к внезапному переходу от социального хаоса к всемирной гармонии». Общество встретило новую книгу с полнейшим равнодушием. Ежедневно Фурье заходил в книжные лавки. «Теорию» не покупали. Мыслитель был удручен неудачей. Но жизнь продолжалась. В 1811 году Фурье в очередной раз переменил работу. Его назначили экспертом по приемке сукна на лионские военные склады департамента Роны. Шел второй год войны. В ее ходе в состав Французской империи была включена Голландия, а затем и все побережье Северного моря. «Мировая империя» Наполеона закончилась в апреле 1814 года. Фурье был раздосадован поражением Наполеона, так как считал, что тот, обладая выдающимися способностями, должен был сделать шаг к осуществлению универсальной гармонии, к счастью народа, то есть к тому, о чем мечтал сам Фурье. Благодаря покровительству дальнего, но влиятельного родственника, знаменитого математика, физика, военного и политического деятеля графа Жана-Батиста-Жозефа Фурье. Шарль получил должность заведующего бюро статистики префектуры Роны. Новая работа оторвала Фурье от прилавка. В эти годы мыслитель заканчивает «Новый любовный мир» (опубликован только в 1967 году). По моральным соображениям ученики будут тщательно скрывать рукопись, хотя отдельные разделы выйдут как самостоятельные статьи. Фурье описывает сексуальную организацию фаланг, основанную на страстном влечении, свободной любви и множественности любовных связей. Социальная сплоченность в фалангах должна быть, по мысли Фурье, очень сильной, так как каждый связан со своими коллегами по работе в различных сериях и с сексуальными партнерами. Фурье предусматривал всемирную федерацию общин. Фурье вновь пришлось зарабатывать себе на жизнь службой в конторах Парижа и Лиона. Правда, в 1828 году ему на время удалось освободиться от постылого труда благодаря материальной поддержке друзей и последователей. Это помогло закончить книгу «Новый хозяйственный и социальный мир» - его лучшее произведение, которое издала на свои средства одна из состоятельных учениц. Книга вобрала в себя весь двадцатипятилетний опыт литературной работы автора, его богатейшие жизненные наблюдения. Взгляды на будущее общества Фурье излагал более популярно, чем прежде, в очищенном от мистики виде. Постепенно вокруг него сгруппировался кружок последователей. Его организатором явился провинциальный чиновник Жюст Мюирон, просвещенный, умный, энергичный человек. Он был поражен новизной и смелостью выводов Фурье. В 1820 году Мюирон представил Фурье безансонскому обществу. Среди горячих поклонников таланта философа оказалась Кларисса Вигурэ. Эта женщина, обладавшая литературным талантом, много сделала впоследствии для распространения идей мыслителя. В ее доме познакомился с фурьеризмом и Виктор Консидеран, будущий депутат парламента. В 1832 году единомышленники попытались создать экспериментальную фалангу и начали сбор денег по подписке, но потерпели крах. Тогда они взялись издавать журнал «Промышленная реформа». Но и он просуществовал не более года. Несмотря на неурядицы и появившиеся разногласия в кружке, Фурье продолжал напряженно работать, педантично выполняя ежедневную норму. В тот период он написал книгу «Ложная индустрия» и ряд статей, в которых рассматривается широкий круг социальных и экономических проблем. И хотя здоровье Фурье ухудшилось, он по-прежнему был полон творческой энергии. Смерть вырвала Фурье из жизни тихо, незаметно для общества. 10 октября 1837 года поднявшаяся поутру в его скромное жилище консьержка нашла изнуренного невзгодами мыслителя бездыханным и прикрыла ему веки. Немногие друзья и ученики проводили в последний путь - на Монмартрское кладбище. На свежей могиле осталась лежать простенькая плита с надписью: «Здесь покоятся останки Фурье. Серия распределяет гармонии, притяжения пропорциональны судьбам». Фурье свято верил, что найдется какой-нибудь великий человек или богач, который воплотит в жизнь его систему, и поочередно обращался ко всем выдающимся людям и миллионерам Европы, ко многим коронованным особам. Наивность его была так велика, что он даже печатал объявление в газетах, что от 12 до 13 часов ждет в своей квартире тех, кто пожелает отдать свои средства на создание фаланги. Но ждал он многие годы напрасно. Такового он не нашел, но зато у него появились ученики. Эксперименты, проведенные в различных странах, окончились неудачно. Сюрреалист Бретон написал «Оду Фурье», в которой высоко оценивается понимание Фурье психологии людей. Идеи Фурье были подняты на щит многими французскими студентами во время волнений 1968 года, потому что он защищал индивидуальное развитие личности. В жизни Фурье был добрым, но немного странным человеком. Приятный и остроумный собеседник, он умел удивлять и смешить, оставаясь при этом неизменно серьезным. Будучи всегда и во всем педантически точным и аккуратным, он любил все измерять и вычислять. Постоянно поглощенный какими-то мыслями, отличался крайней рассеянностью. Лицо его обычно выражало задумчивость. Это было лицо мыслителя и мечтателя. Фурье никогда не был женат. Комментируя это обстоятельство, одни биографы утверждают, что он провел бурную молодость, другие, что, наоборот, он всю жизнь сторонился женщин. Сам Фурье как-то признался друзьям, что он не женился, потому что никогда не смог бы сделать женщину по-настоящему счастливой. Трудно сказать, что он имел в виду, говоря так. Его комната была всегда полна горшков с цветами, разнообразными луковицами или прорастающими зернышками. Даже в середине зимы у него расцветали великолепные цветы…

     Франсуа Мари Шарль Фурье - французский социалист-утопист. Родился 7 апреля 1772 года в Безансоне в семье торговца одеждой. В годы Великой французской революции участвовал в Лионском антиправительственном восстании. Его семейная собственность была конфискована, а самого Фурье посадили в тюрьму. Спустя некоторое время он был призван на военную службу. В 1799 году стал коммивояжером. Во время одной из деловых поездок Фурье обратил внимание на то, что яблоко в парижском ресторане стоит в сто раз дороже, чем в Безансоне. Это стало моментом озарения - постижения сути "нового социетарного порядка". Фурье предпринимал неоднократные попытки заинтересовать своими концепциями официальных лиц, но поддержки так и не нашел. В 1808 году он опубликовал свой главный труд - "Теорию четырех движений и всеобщих судеб". Согласно Фурье, стержнем идеальной системы социальной организации является фаланга. Она заключает в себе идею всеобщего братства и основывается на соответствии частных и общих интересов. Фаланга строится на сельскохозяйственной основе, но предполагает взаимодействие с промышленным производством. В ней объединяются от 1700 до 2000 человек. При свободном проявлении способностей одна личность дополняется другой, что составляет основу счастья всех вместе и каждого в отдельности. Работа в фалангах привлекательна, поскольку труд соответствует способностям и наклонностям каждого индивидуума. Рабочие бригады создаются на основе взаимной любви. Каждая бригада в психологическом отношении представляет "серию". К другим "сериям" она относится как к конкурентам, но без враждебности, свойственной классовому обществу. Предполагалось, что члены фаланги могут менять занятия, удовлетворяя "инстинкты приятной изменчивости". В процессе разнообразных занятий человек может испытывать чувство любви, соперничества или причастности к "каббалистическому". Под последним понятием Фурье подразумевал "притяжение" к загадочному, таинственному. Все эти инстинкты, считал он, следует воспринимать как дар Божий и высвобождать, а не подавлять их, как это происходит в современном обществе, где они превращаются в разрушительные страсти. На протяжении всей жизни Фурье пересматривал и уточнял свои идеи, вводя в "систему" новые термины и теории. Самые важные из его последних работ - "Трактат о домоводческо-земледельческой ассоциации" (1822), "Новый хозяйственный социетарный мир" (1829) и "Ложная промышленность" (1835-1836). Умер Фурье в Париже 10 октября 1837 года. На основе его идей сложилась "социетарная школа", приверженцем которой стал В. Консидеран. В середине 19 века система Фурье, переработанная и уточненная, оказывала заметное влияние на мыслителей, устремленных к поиску нового социального идеала. Последователи Фурье провели социальный эксперимент в США на знаменитой Брук-Фарм в Роксбери (штат Массачусетс).

Особенностью учения другого социалиста - утописта – Франсуа - Мари Шарль Фурье (1772 – 1837) является пренебрежение к политическим вопросам и политической деятельности как к бесполезным занятиям. С его точки зрения, создание нового социального строя необходимо начинать с изучения родовых свойств человека. Свои идеи Фурье высказал в следующих произведениях: «Теория четырех движений и всеобщих судеб» (1808), «Теория всеобщего единства» (1822), «Новый промышленный мир и общественный мир» (1822).

Основные моменты учения Ш.Фурье:

1) Общественные отношения складываются в результате столкновения человеческих страстей, которые заложены в человека Богом с целью их удовлетворения;

2) Для создания идеального общества необходимо научиться правильно управлять страстями человека;

3) В своем движении к совершенному общественному строю история проходит через четыре основных фазы: первобытный строй (детство), цивилизация (высокий уровень производственного и культурного развития), искажение и кризис цивилизации (торговая анархия, рождающая тиранию крупных собственников – капиталистов, и война всех против всех) и создание совершенного и разумного организованного общества;

4) Буржуазное устройство несовершенно, поскольку при нем государство всегда стоит на стороне богатых и защищает их господство, декларированные законом права для большинства людей остаются формальностью, а отстраненный от власти бедный класс лишается политической и экономической свободы (существует, по словам Фурье, «тирания индивидуальной собственности над массой»);

5) Преобразование искаженного общества не должно осуществляться насильственным и революционным путем, а происходить за счет изменения его структуры, основу которой должны составить ассоциации или производственно – потребительские товарищества, в которые будут входить члены разных социальных групп (собственники и пролетарии, люди свободных профессий, рабочие и земледельцы, и т.д.);

6) Основной ячейкой ассоциативного строя должны стать фаланги – организованные по единому типу и независимые друг от друга коллективы (органы центральной власти как таковые отсутствуют), состоящие из свободных индивидов;

7) В рамках фаланг сохраняются частная собственность и имущественное неравенство, но за счет правильно организованного производства (каждый член фаланги переходит в течение дня от одного вида труда к другому, занимаясь каждым его видом 1,5 – 2 часа и превращая его в игру и удовольствие), распределения (по капиталу, труду и таланту), обслуживания и воспитания достигается всеобщее процветание, а классовые противоречия стираются;

8) Отдельные индивиды сохраняют в рамках фаланг свободу и правовое равенство, а любые решения могут приниматься на основе согласия всего коллектива.

Концепция Ш.Фурье является пре восхищением возникшей в 20 в. идеологии анархо-синдикализма . Эта идеология исходит из того, что государство и государственный аппарат упраздняются, а вся власть и управление переходит в руки отдельных самоуправляющихся трудовых коллективов. Вместе с тем проявившийся у Фурье «сектантский менталитет» до известной степени исказил отстаиваемую им модель социалистического общества.