Правовое государство не обеспечивает. «Правообязанность» как юридическое и нравственно-правовое понятие. Основ­ные признаки правового государства

Введение

Достижения современного человечества, общества стали возможными благодаря способности людей правильно понимать суть естественных и социальных явлений и процессов. Накопленная человечеством гигантская сумма знаний о природе, обществе и познавательной деятельности представляет собой науку. Как сложное образование, человеческое общество изучается многими предметами, история его становления и развития исследуются общественными науками. Имеется целый ряд конкретных общественных наук, предметом которых выступает какая-либо самостоятельная часть, сторона общественного бытия. К их числу относится и юридическая наука - правоведение.

Правоведение - совокупность знаний о процессах и закономерностях права, правового сознания, юридических отношений. Эта наука изучает процесс возникновения права как социального явления и ищет ответы на нелегкие, за давностью лет, вопросы о том, когда данное явление возникло, какие причины вызвали его появление, какие стадии прошло право в своем многовековом развитии и почему, под влиянием каких социальных процессов происходило его развитие. Для более детального изучения структуры права и его отношения с государством, как аппарата управления общества, была создана единая отрасль науки и учебная дисциплина - теория государства и права.

Теория государства и права рассматривает различные аспекты взаимоотношений человека, общества и государства.

Цель данной курсовой работы:

1) Исследовать проблемы становления правового государства в России.

Задачи данной курсовой работы:

1) раскрыть возникновение и развитие идеи правового государства;

2) выявить основные признаки, отличающие правовое государство;

Возникновение и развитие идеи правового государства

правовой российский государство

Правовое государство - это такая форма организации и деятельности государственной власти, которая строится во взаимоотношениях с индивидами и их различными объединениями на основе норм права.

Правовое государство как определённая теоретическая концепция и соответствующая практика имеет долгую и поучительную историю. Человечество с древнейших времен ищет оптимальные формы соотношения личности и государства, сочетания их интересов. В идеальном варианте интересы личности должны стоять на первом месте, благо народа должно представлять высший закон для государства.

Термин «правовое государство» (Rechtsstaat) прочно утвердился в немецкой юридической литературе в первой трети XIX века (в трудах К.Т. Велькера, Р. фон Моля и др.), а в дальнейшем получил широкое распространение, в том числе и в России.

Но сама идея о возможности построения правового государства возникла во времена античности. Философ Платон различал два типа государственного устройства: в первом над всем возвышались правители, а во втором - законы. И нужно стремиться к этому. Государство будет процветать, «если закон владыка над правителями, а они его рабы».

Другой античный философ Аристотель полагал, что в правильно устроенном государстве правят не люди, а законы, так как даже лучшие правители могут ошибаться, они могут быть подвержены страстям, закон же «уравновешенный разум».

Фактически, такие высокие идеалы достигались далеко не всегда, и обычно всё останавливалось на более низких устремлениях - выгоде для государства, отдельных слоев, облеченных публичной властью. Вышеупомянутый Аристотель выделял два рода правления, один из которых направлен к выгоде правителя, а другой - к интересам подданных, общества.

С идеей правового государства связывались поиски более совершенных и справедливых форм общественной жизни. Мыслители античности (Сократ, Демокрит, Полибий) пытались выявить такие связи и взаимодействия между правом и государственной властью, которые бы обеспечивали гармоничное функционирование общества той эпохи. Ученые древности считали, что наиболее разумна и справедлива лишь та политическая форма общежития людей, при которой закон общеобязателен как для граждан, так и для самого государства.

Государственная власть, признающая право и, одновременно, ограниченная им, по мнению древних мыслителей, считается справедливой государственностью. Цицерон говорил о государстве как о «деле народа», как о правовом общении и «общем правопорядке». Право, по его мнению, является необходимым конституирующим источником государственности вообще. «Там, где отсутствует власть закона, - писал вышеупомянутый Аристотель, - нет места и (какой-либо) форме государственного строя. Закон должен властвовать над всеми…». Что касается его учителя Платона, то он также имел аналогичные взгляды, и писал: «Я вижу близкую гибель того государства, где закон не имеет силы и находится под чьей-либо властью. Там же, где закон - владыка над правителями, а они - его рабы, я усматриваю спасение государства и все блага, какие только могут даровать государству боги».

Идеи древнегреческих и древнеримских мыслителей, воплощавшиеся в характерных для той эпохи понятиях, не имели еще логически завершенной формы, поэтому «говорить о становлении концепции правового государства во времена античности - значит, делать очень большое допущение…». Однако в условиях рабовладельческого, а затем и феодального строя они не имели шансов получить последовательного обоснования. Существовавшая в те времена действительность не могла еще дать необходимой информации. Тем ни менее, государственно-правовые идеи и институты Древней Греции и Рима оказали заметное влияние на становление и развитие более поздних прогрессивных учений о правовом государстве.

В период возникновения государства, значительная часть людей была неудовлетворенна тем, что этот социальный институт использовался по большему счёту не в общественных интересах, а в корыстных целях узкого круга лиц. Естественно его сила, энергия, власть употреблялись не на общее благо, а использовались определённым классом. При этом любая власть, и главным образом государственная, не знает собственных границ, всегда стремится к неограниченному расширению властного пространства. Для достижения своих целей государство навязывало свою волю большинству, зачастую чиня произвол, что вело, к ущемлению интересов личности. Относительно этого В.Г. Белинский предостерегал, что «ни одна страсть не стоила человечеству стольких страданий и крови, как властолюбие». А по Расселу, - «Каждый человек, изначально наделен двумя связанными, но не тождественными страстями - стремлением к власти и славе. Обе страсти ненасытны и бесконечны».

При постоянном ущемлении интересов людей, они всё чаще стали задумываться над тем, как сделать минимальными произвол и различные злоупотребления. Как, и с помощью какого средства, направлять государственную энергию, силу, и власть на общее благо.

Относительно этих вопросов существуют различные мнения. Одни мыслители считают, что в принципе ничего нельзя противопоставить такой страсти как власть. Так, Л.Н. Толстой писал: «Сколько ни придумывали люди средств для того, чтобы лишить людей, стоящих у власти, возможности подчинять общие интересы своим или для того, чтобы передавать власть только людям непогрешным, до сих пор не найдено средств для достижения ни того, ни другого…».Вторая точка зрения выражает в основном мнение и идеи этатистов («этатизм» - от французского «государство»). Они считают, что государственную власть вообще не надо ограничивать. Государство должно стоять над правом, при этом отвергая возможность жесткого упорядочения государственной власти со стороны права. Но в результате этого, как показывает практика, политика переходит границы рационального взаимодействия с экономикой и другими организующими жизнедеятельность общественными системами, происходит огосударствление социальной сферы. Мнение же третьей группы мыслителей не столь категорично, как предыдущее. Эти учёные выступают, с одной стороны, против ликвидации государственной власти, ибо без нее пока просто не обойтись, а с другой стороны, не могут согласиться и с теми идеологами, которые данную власть абсолютизируют, выводят ее из-под социально-правового контроля. Речь идет о представителях концепции правового государства, которые в качестве средства, организующего государственную власть, называют право. В этой связи идея правового государства выступает одной из форм своеобразного компромисса различных идеологий, той «золотой серединой» (мерой), к которой предлагали стремиться еще древние мудрецы.Именно через право (а точнее, через такую его форму, как закон) предоставлялось больше всего возможностей выразить и осуществить общественные интересы. Именно право, в отличие от других социальных норм (морали, обычаев, традиций, религиозных норм и т.п.), носило формально определенный (письменный) характер и могло детально регламентировать компетенцию органов государства, что облегчало контроль со стороны общества за деятельностью чиновников. Все эти качества послужили той объективной основой, которая позволила использовать право в виде своеобразного «лекарства» от злоупотреблений властью со стороны государства. Рост производительных сил, изменение социальных и политических отношений в обществе в эпоху перехода от феодализма к капитализму порождают новые подходы к государству и пониманию его роли в организации общественных дел. Центральное место в них занимают проблемы правовой организации государственной жизни, исключающей монополизацию власти в руках одного лица или властного органа, утверждающей равенство всех перед законом, обеспечивающей индивидуальную свободу посредством права.В процессе углубившихся представлений о праве и государстве довольно рано сформировалась идея о разумности и справедливости такой политической формы общественной жизни людей, при которой право благодаря признанию и поддержке публичной власти становится властной силой (т.е. общеобязательным законом), а публичная власть сила (с её возможностями насилия), признающая право, упорядоченная и, следовательно, ограниченная и оправданная им одновременно, - справедливой (т.е. соответствующей праву) государственной власть.Наиболее известные идеи правовой государственности изложили прогрессивные мыслители того времени Н. Маккиавелли и Ж. Боден. В своей теории Маккиавелли на основе опыта существования государств прошлого и настоящего объяснял принципы политики, осмыслял движущие политические силы. Цель государства он видел в возможности свободного пользования имуществом и обеспечении безопасности для каждого. Боден определяет государство как правовое управление многими семействами и тем, что им принадлежит. Задача государства состоит в том, чтобы обеспечить права и свободы.

Эти идеи также нашли отражение и развитие в трудах Дж. Локка. Он писал, что до появления государства люди пребывали в естественном состоянии, что поражало у них чувство неуверенности. При образовании государства, люди отдали ему часть своих прав, чтобы государство, установив законы, охраняло их права. Локк выдвинул теорию «разделения властей».

В основе современных концепций правового государства лежали идеи французского правоведа Монтескье и немецкого философа Канта. Кант выдвинул «категорический императив», согласно которому каждый человек обладает абсолютной ценностью и не должен быть инструментом в чьих-либо намерениях. Государство должно опираться на право и согласовывать с ним все свои действия. По определению И. Канта «право есть совокупность условий, при котором произвол одного лица совместим с произволом другого с точки зрения всеобщего закона свободы. К таким условиям относятся: наличие принудительного осуществления законом, гарантируемый статус собственности и личных прав индивида, равенство членов общества перед законом, разрешение споров в судебном порядке». Он выделил при этом три ветви власти как идеальную организацию государства. Мною, они будут рассмотрены немного позже.

Что касается философской основы теории правового государства, то она также была сформулирована И. Кантом. Этот мыслитель рассматривал государство как «объединение множества людей, подчиненных правовым законам», и считал, что законодатель должен руководствоваться требованием: «Чего народ не может решить относительно самого себя, того и законодатель не может решить относительно народа».

Учение И. Канта оказало огромное воздействие на последующее развитие концепции правового государства. В Германии, под влиянием его идей, сформировалось представительное направление, среди сторонников которого были Р. Моль, В. Велькер, Р. Гнейст и др. Благодаря их трудам идеи правового государства обрели терминологическую определенность, как уже упоминалось выше, и получили широкое распространение.

В России данная концепция развивалась в трудах ученых-юристов либеральной школы - Б.Н. Чичерина, П.И. Новгородцева, М.М. Ковалевского, Б.А. Кистяковского. Специальные исследования посвятили этой теме, в частности, В.М. Гессен (Теория правового государства. СПб., 1913), С.А, Котляревский (Власть и право. Проблема правового государства. М., 1915). Также, хотелось бы отметить, и других русских философов, в работах которых идеи правового государства нашли своё отражение. Они излагались в трудах П.И. Пестеля, Н.Г. Чернышевского, А.Н. Радищева, Г.Ф. Шершеневича.

Так, Шершеневич отмечает следующие пути формирования и основные параметры правового государства:

для устранения произвола необходимо установление норм объективного права, которые определяют пределы свободы каждого и ограничивают одни интересы от других, в том числе и государственной организации, - отсюда идея господства права в управлении;

если личная инициатива требует простора, то государству достаточно ограничиться охраною субъективных прав;

чтобы новый порядок не нарушался самими органами власти, необходимо строго определить полномочия последних, отделив от исполнительной власти законодательную, утвердив самостоятельность судебной власти и допустив к соучастию в законодательстве выборные общественные элементы.

В современном мире, идея правового государства обрела второе рождение в период развала колониальных империй, диктаторских, авторитарных режимов в Германии и Италии, Испании и Португалии, и утверждения в этих странах демократии. Концепция правового государства является эффективным орудием борьбы за права человека, в странах, которые переживают кризис в духовной жизни, в политике и экономике (как, например, сейчас в России и других странах СНГ), и предоставляет гражданам этих государств гарантии безопасности, достоинства, творческого саморазвития.

Теория правового государства вовсе не застывшая догма. Она развивается и сегодня, постоянно наполняясь новым содержанием по мере накопления в истории человечества правовых и нравственных традиций и политического опыта. Вместе с тем следует помнить, что в юридической науке никогда не существовало, не существует и сейчас единой общепризнанной концепции правового государства. Она может обосновываться и разрабатываться с разных мировоззренческих позиций, в рамках различных типов правопонимания, отражать реалии различных национальных политических и правовых систем и.т. д

Понятие «социальное государство» является плодом XX века, тогда как понятие «правовое государство» возникло раньше - в XIX веке, хотя истоки того и другого следует искать в древности. Уже известные мыслители античности (Платон, Аристотель и др.) обращались к поискам принципов, форм и конструкций согласованного взаимодействия власти и права.

• о власти закона как сочетании силы и права (Аристотель, Солон);
• о различии правильных и неправильных форм правления (Сократ, Платон);
• о различии естественного и позитивного права и их соотношении (Аристотель, Демокрит);
• о равенстве людей по естественному праву (римские юристы, стоики);
• о праве как мериле справедливости, регулирующем нормы общения (софисты, Цицерон и др.);
• о государстве как правовом объединении людей (Цицерон);
• о сферах частного и публичного права, о юридическом лице, субъекте права (римские юристы).

Государство, по Цицерону, не «любое объединение людей, собранных любым способом», а «объединение многих людей, связанных согласием в отношении вопросов права и общими интересами». С точки зрения соотношения с правом государство не что, иное, как «совместное (коллективное, общее) правовое устройство».

Символическим выражением представлений о государственной власти, признающей право, т.е. о справедливой государственной власти, стал образ богини правосудия с повязкой на глазах, с мечом и весами правосудия. Он олицетворяет единение силы и права: охраняемый богиней правопорядок в равной мере обязателен для всех. Образ правосудия выражает смысл и идею не только справедливого суда как специального органа, но и идею справедливой, правовой, государственной власти.

На протяжении истории смысл и содержание идеи о правовом государстве у разных мыслителей, политических и общественных деятелей значительно различались. В то время как у одних идея такого государства связывалась с частной собственностью, эксплуатацией чужого труда и привилегированным положением в обществе определенных классов и слоев, другие понимали ее совершенно по-иному. Например, Т. Мор еще в XVI в. констатировал, что в условиях частной собственности невозможно говорить ни о справедливости, ни об общественном благосостоянии, ни о «совершенном государственном управлении».

В эпоху перехода от феодализма к капитализму решающее значение в работах исследователей приобретают проблемы разделения функций власти, правовой организации властных отношений, соотношение политических сил, исключающее монополизацию власти в руках одного органа, лица или союза. Утверждаются идеи свободы личности, господства права в частных и публичных отношениях. Дж. Локк в Англии (XVII в.) выступил с обоснованием доктрины «законности сопротивления всяким незаконным проявлениям власти». Ш. Монтескье во Франции (XVIII в.) заявлял, что для предотвращения злоупотребления властью необходим такой порядок, где власти могли бы взаимно себя сдерживать.

Философскую основу современной теории правового государства заложил немецкий философ Иммануил Кант, в учении которого центральное место занимает человек как член общества и как личность. Хотя словосочетание «правовое государство» в его трудах не употреблялось (оно звучит у него как «правовое государственное устройство»). Кант настаивал на согласовании действий государства с правом, подчинении его правовым законам.

Впервые термин «правовое государство» был употреблён немецкими учеными K.T.Велькером (1813), И. Х.Фрайхер фон Аретином (1824). Создание юридически завершенного понятия «правовое государство» связывают с именем Р.Моля, который ввел его в общий государственно-правовой и политический обиход. В 1829 году он дал определение правового государства как конституционного государства, которое должно основываться на закреплении в конституции прав и свобод граждан, на обеспечении судебной защиты личности.

Итак, исторически правовое государство - это конституционное государство. Оно возникает как реакция на абсолютную монархию, как требование ограничения деятельности центральных государственных органов соответствующими общими правовыми актами, сформулированными представительными органами.

Теория правового государства охватила страны Западной Европы, Северной Америки, развиваясь и обогащаясь на протяжении десятилетий. Доминирующей становится идея о том, что в правовом государстве отношения между людьми и государством регулируются нормами, устанавливающими порядок и исключающими безвластие и применение насилия. Это означает, что подданные, которые раньше имели только обязанности, превращаются в граждан, наделенных, помимо обязанностей, определенными, установленными законом правами. Основной целью правового государства считается обеспечение свободы граждан, свободы инициативы, предпринимательства и развития личности соответственно принципу «разрешено все, что не запрещено законом».

В XX веке, особенно после второй мировой войны, теория правового государства приобрела новые черты. Она прошла через период господства нацистского варианта теории «правового государства» в фашистской Германии, через этап непринятия в СССР идеи правового государства с ее (идеи) наработанными в дореволюционное время ценностными элементами-признаками: верховенство права, разделение властей, неприкосновенность личности, гарантии прав и свобод человека и др.

Показательно, что в конституциях ряда стран (США, Франции, Швейцарии и др.) отсутствуют статьи, указывающие, что данная страна является правовой. Однако правовая сущность государства раскрывается через закрепленные в статьях Основного закона признаки правового государства: охрана и защита прав человека, подчиненность власти закону, разделение властей и другие.

В 80-х гг. н. ст. идея создания правового государства актуализировалась в странах бывшего «социалистического лагеря» как реакция на тоталитарный режим, административно-командные методы властвования, нарушение прав человека. Отечественная наука приняла формулу «правовое государство» в результате «перестройки», провозглашенной в 1985 году. Украина, став самостоятельным независимым государством, определила ориентацию своего развития - построение демократического социального правового государства.

Социальное государство (государство социальной демократии) - это современная политико-правовая теория, где слово «социальная» несет большую смысловую нагрузку: оно связано с социальной жизнью людей, подчеркивает, что государство берет на себя заботу о материальном благосостоянии граждан, осуществляет функцию регулирования экономики с обязательным учетом экологических требований, обеспечивает защиту экономических и социальных прав человека.

Казалось бы, «правовое государство» и «социальное государство» несовместимы. Первое предусматривает определенную свободу личности от государства, от его опеки. Второе, наоборот, опирается на активность государства в социальной защите личности, особенно социально ранимой (пенсионер, инвалид, безработный не по своей вине).

Между тем, вторая половина XX в. соединила эти понятия, обогатив каждое из них. Когда говорят о построении социального правового государства, имеют в виду, прежде всего, воплощение в нём:

• принципа верховенства права (господство правового закона) как ведущего в правовом государстве;
• принципа социальной справедливости (обеспечение государством социальной безопасности личности) как ведущего в социальном государстве.

Понятие «социального государства» выдвинуто в 1929 году немецким государствоведом X. Хеллером, после чего распространилось в Европе. В США идея социального государства была воспринята позднее, чем в странах Европы, поскольку тип сознания американского общества был ориентирован на принцип индивидуализма.

После второй мировой войны концепция социального государства получила закрепление в конституциях ряда стран Западной Европы (ФРГ, Испания и др.). Ст.1 Конституции Испании 1978 г. указывает, что Испания - социальное, правовое и демократическое государство, высшими ценностями которого являются свобода, справедливость, равенство и политический плюрализм. Ст.20 Конституции ФРГ 1949 г. гласит о том, что ФРГ является демократическим и социальным федеративным государством. В Конституции Франции записано, что она является демократической и социальной республикой.

В наши дни социальное государство означает, прежде всего, обязанность законодателя быть социально активным во имя сглаживания противоречивых интересов членов общества и обеспечения достойных условий жизни для всех при наличии равенства форм собственности на средства производства. Государство становится органом преодоления социальных противоречий, учета и координации интересов разных групп населения, проведения в жизнь таких решений, которые бы положительно воспринимались разными общественными слоями. Его цель - при помощи социальной политики, обеспечения равенства и условий политического соучастия объединить население, стабилизировать социальную (в том числе правовую) и экономическую системы, обеспечить их прогрессивную эволюцию.

Понятие правового государства все более совмещается с концепцией так называемого «государства всеобщего благоденствия» («максимального» государства)", или, говоря иначе, «социального государства». Это совмещение происходит, прежде всего, на основе гарантий системы экономических, социальных и культурных прав.

Ученые (Г.А. Риттер, Роулз и др.) выделяют три модели современного социального государства:

1. «Позитивное государство» (США), в котором имеется наименьшая степень вмешательства государства в экономику и социальное обеспечение, ориентированное на соблюдение индивидуализма и защиту корпоративных интересов (социальная политика государства выступает как средство контроля);

2. Собственно социальное государство (Великобритания), в котором обеспечивается гарантированный минимальный уровень жизни и равенство стартовых возможностей (социальная политика государства как средство обеспечения полной занятости);

3. «Государство благосостояния» (Нидерланды), в котором обеспечивается минимальный уровень жизни и устанавливается максимальный уровень доходов, уменьшается различие в зарплате, гарантируется полная занятость (социальная политика государства как средство обеспечения «равенства, кооперации и солидарности»).

Эти модели имеют тенденцию перехода от одной к другой. Они нигде полностью не были реализованы, что свидетельствует об изменчивости социальной политики государств в ходе развития.

Идея об ориентации Украины на социальное государство содержится в Конституционном договоре между Верховной Радой и Президентом Украины (от 8 июля 1995 г.) «Об основных началах организации и функционирования государственной власти и местного самоуправления на период до принятия Конституции Украины». Здесь, в частности, подчеркивается, что договор гарантирует социальную направленность рыночной экономики. Четкое текстуальное выражение идея социального правового государства нашла в ст. 1 Конституции Украины.

Было бы ошибочным полагать, что правовое государство и социальное государство хорошо сочетаются и в состоянии полностью слиться в один тип государства. Принцип социальной безопасности населения и требование не только юридического, но и материального равенства (свойства социального государства ) находятся в противоречии с идеей свободы личности, взаимной ответственности государства и гражданина (свойства правового государства ).

Однако было бы неправильным противопоставлять правовое государство и социальное государство. Их сближение - наиболее благоприятный результат для гражданского общества, оптимальный вариант его развития без классово враждебных конфликтов и социальных потрясений.

Социальное и правовое государства совместимы между собой до тех пор, пока функционирование государственной власти будет ограничиваться, уравновешиваться, контролироваться и распространяться в границах соблюдения основных прав человека. И, наоборот, социальное государство будет в противоречии с правовым государством всегда, когда «человеческое благосостояние», «социальная безопасность», «социальная справедливость» станут считаться более высокими ценностями. Развитие государства как социального должно базироваться на таком, фундаменте как «правовое» государство.

Разумеется, до фактического воплощения в жизнь идеи социального правового государства украинскому обществу надо еще многое сделать.

Прогнозировать перспективу успешного развития Украины можно только на путях оптимального сочетания принципов правовой государственности, демократизма, социальной государственности. Идея социального правового государства является достоянием всего человечества. Эта рациональная идея в случае успешной реализации способна вывести Украину в число цивилизованных государств мира.

Ключевой юридико-политической конструкцией у евразийцев является понятие «правообязанность», которое они рассматривали не только в историко-политической, но и в теоретико-правовой плоскости. Причем если Н. Н. Алексеев считал полномочие государственного органа органической связью правомочия и обязанности, т. е. правообязанностью, то Н. А. Дунаев - своеобразным «служебным правом». Мы же защищаем то утверждение, что большинство полномочий государственных органов не является ни обязанностями, ни специфическими «правами», но соединением этих начал - «правообязанностями». Но наряду с полно-мочиями-правообязанностями в состав полномочий включаются и специфические полномочия-права, связанные со свободным усмотрением должностных лиц по их использованию, и полномочия-обязанности, не содержащие в себе начала правомочия. В данном контексте мы и говорим о правообязанности как о юридическом понятии.

«Правообязанность» у Н. Н. Алексеева

Нужно отметить, что вовсе не Алексеев впервые использовал данный термин: его взгляды наследуют традиции русской правовой мысли . Автор представил это понятие в новом контексте, о чем мы расскажем подробно.

Алексеев еще в доевразийской работе «Основы философии права» (1924) подчеркивал, что «существует два основных предиката [определения] всякого правового феномена, - и именно понятия “правомочия” и “правообязанности” (лат. posse [мочь] и debere [быть должным] в правовом смысле этого слова)... Правовой характер posse мы наблюдаем только тогда, когда оно находит свой противовес в правовом debere... Таким образом, юридическими могут быть названы только такие обязанности, которым соответствуют некоторые правомочия» 1 .

В статье «Обязанность и право» (1928) Н. Н. Алексеев, вроде бы следуя той же линии, дает определение этим понятиям . Однако далее добавляет, что полномочие государственного органа нельзя именовать «правомочием» или «обязанностью», и называет его «правообя-занностью».

Таким образом, мы наблюдаем важнейший терминологический поворот, имевший место как раз в «евразийский период» творчества Алексеева (с 1926 по 1938 г.). Понятие «правообязанность» стало иным: если ранее правообязанность понималась как правовая обязанность, то затем она начала обозначать органическое сочетание правомочия и обязанности.

Как подчеркивалось выше, такая эволюция могла быть вызвана влиянием идей Карсавина. Она, вероятно, связана и с тем, что ученый обнаружил невозможность квалификации полномочия государственного органа как правомочия или обязанности. Но правовая структура, по Алексееву, не может существовать вне дуализма этих начал. Поэтому автору был необходим компромиссный термин, обозначающий сочетание права и обязанности. Таким термином и стала «правообязан-ность» 1 .

Чтобы понять, почему ученый полагал возможным подобное сочетание (точнее, органическое слияние), нужно подробнее рассмотреть связь правомочия и обязанности.

Автор считал, что правомочие не существует без корреспондирующей ему обязанности и наоборот. Однако он полагал, что правомочие и обязанность по отношению к одному и тому же субъекту не обусловливают друг друга: из долга не рождается свобода, из свободы - долг. Как правомочие не может быть первичнее обязанности, так не может быть и обратного. Подобное отношение имеет место при механическом сочетании прав и обязанностей, когда их совместное существование не является необходимым. Здесь действует правило: «...из того, что ты можешь, нельзя заключить, что ты должен», справедливо также обратное . Механическим является сочетание прав и обязанностей собственника, который как управомочен в своих операциях с собственностью, так и обязан соблюдать право собственности иных лиц . Та же механическая связь имеет место в договорных отношениях: «Моя обязанность уплатить извозчику вытекает из договора, однако в моем праве отнюдь еще не содержится. (...) Из этого моего права обязанность не выводится, связь между ними, следовательно, лишена органического характера, механична» .

В обоих случаях связь права и обязанности обусловлена внешними по отношению к модусам правомочия и обязанности обстоятельствами. Однако при внутреннем, органическом сочетании прав и обязанностей право «пропитывается обязанностью и обязанность правом», что побуждает Алексеева сформулировать такое понятие, как «право-обязанность» 1 .

Примером подобного сочетания может служить понятие компетенции, которая «всегда есть и право и обязанность вместе... Таким образом, здесь, в публичных отношениях свободная возможность внутренне соединена с долгом, и право превратилось в правообязанность. Другими словами, входящее в правоотношения начало публичности, которое есть в то же время начало общественности, придает праву характер общественности, превращает его в правообязанность, и, наоборот, входящее в государственные обязанности начало публичности или общественности придает обязанностям характер права» .

Алексеев подразделяет сочетания прав и обязанностей на механические и органические. И пытаясь обосновать начало правообязанно-сти в применении к отношениям между государственной властью и подданными в России, приходит к следующей классификации.

• 1. Правообязанности с одной стороны и односторонние положительные обязанности - с другой («идеальные понятия о монархии», которые имели славянофилы).
• 2. Правообязанности с одной стороны и отрицательные обязанности - с другой («идеализированные представления помещика по отношению к своим крепостным: отец крестьян, опекающий их по нравственному закону и правде»),
• 3. Правообязанности с обеих сторон .

В последнем случае, по Алексееву, имеет место наиболее правильный для России тип отношений . Московское государство, по мнению автора, являлось тем общественно-политическим строем, что в наибольшей степени сохранял и защищал подобный порядок. Земля даровалась «служилым людям» как экономическое благо в связи со службой либо же использовалась крестьянами с определенными обременениями 1 . Но после того, как крестьян прикрепили к земле, их правообязан-ности сменились обязанностями. Правообязанности же аристократии стали правами лишь при Петре III, когда за знатью закрепили права, не сопряженные с обязанностями , тогда как в Московском государстве экономические преимущества даровались лишь ради исполнения определенных обязанностей .

«Двойное» устранение правообязанности из властно-правовой сферы стало, по Алексееву, переходом к «европейским» взглядам на власть как на право, которому соответствуют обязанности повиновения. Использование властных полномочий в таком случае толкуется как реализация правомочия. Эта трактовка отрицается Платоном, у которого правители, властвующие в силу знания, обязаны, а не управомочены править. Однако у Аристотеля, отрицавшего политическое правление как правление «знающих», власть ассоциируется не только с обязанностью, но и с правом: «С понятием “распоряжаться” прежде всего связано представление о всякого рода власти» (Аристотель. Политика, III, XII, 3). В дальнейшем трактовка власти как права воплощается в римском понятии «Imperium», в отдельные периоды римского государства обозначавшем неограниченную возможность властвования прежде всего в сфере исполнительной власти 1 . В средневековой Европе власть государя также трактовалась как его право. Так, «франкские короли рассматривали королевство как свою собственность, наподобие своих поместий или сокровищ» . В Новое время утвердилась доктрина абсолютизма, утверждавшая неограниченное право монарха на власть. В XIX-XX вв. буржуазия, а за ней и «трудящиеся» классы (диктатура пролетариата!) стремились отнять у своих конкурентов это важнейшее право, закрепив его за собой.

Русское дворянство, стремясь к подобной модели власти, пыталось урегулировать отношения с монархом договорным путем, раздробить это право властвовать на отдельные правомочия. В своих претензиях оно сближалось с аристократией Западной Европы, где подобное «право на власть» в Европе сдерживалось «договорными» отношениями между властвующим и подвластными: сюзереном и его вассалами, королем и сословиями, избираемыми и избирателями и т. д. Отсюда и возникновение идеи баланса, уравновешивания, укреплявшейся «ан-типлатоническими» воззрениями на истину как на результат борьбы и соотношения мнений , а не сокровенное знание, доступное избранным.

Впоследствии, как указывает Алексеев, европейское государство, укрепив теорию равновесного сдерживания, стало строиться по модели торговой компании: если граждан переставали устраивать формы и способы функционирования политической организации, они либо легитимно пытались изменять характер властвования, либо реализовывали свое «право на восстание» .

Влияние подобного «договорного» начала, по Алексееву, исказило изначальное соотношение права и обязанности в сфере государственной и частной жизни России. Восприняв концепцию договорных отношений, Российское государство не разработало соответствующей правовой техники; «русское» правосознание исказилось: «Мы не были крепки ни в уважении к собственности, ни в исполнении договоров; но в то же время мы не развивали нашего права в сторону проникновения в него начала правообязанности и даже утеряли в этом отношении многое, что было заложено в московскую эпоху» 1 .

Автор, исходя из базового евразийского постулата - Россия и Европа суть различные целостности, призывает не столько к техническому усовершенствованию правовых норм, сколько к возврату к изначальной концепции правообязанностей. Россия не является нормальной европейской страной не из-за того, что у нее недостаточно развита правовая система, но потому, что она по природе своей не сможет стать таковой. Потому и необходима правовая система, построенная на иных основаниях и в которой отдельные правомочия в сфере государственной службы, земельной собственности можно было бы обрести с условием несения определенных обязанностей.

Алексеев притом отрицает «тягловое государство», поскольку подчеркивает значимость правомочия в контексте юридических явлений. Даже после присоединения к евразийскому движению он писал, что «тягловое», «обязательное» государство, подобное армии в походе, не соответствует христианскому политическому идеалу . Автор считал теорию «тяглового государства» азиатской по преимуществу, но не исконно русской, уподобление монарха Богу языческой идеей .

Однако готовность некоторых авторов приравнять правообязан-ность к обязанности имеет определенное основание . Алексеев подчеркивал, что в случае правообязанности обусловливающим началом выступает обязанность . Впрочем, это не означает отрицание начала свободного усмотрения, правомочия как такового.

Подобная неоднозначность не является единичной в трудах евразийца. В своих рассуждениях о правообязанности Алексеев позволяет себе неоправданные обобщения: идеализирует начало правообязанности в Московском государстве, не проводит достаточного различения между моделями «нравственный государь - обязанные подданные» и «помещик - обязанные крестьяне» 1 , обозначает весьма условный европейский взгляд на власть как на право властвующего, не учитывая важнейшую роль органических теорий и начала обязанности в европейской правовой мысли и т. д.

Наконец, важное противоречие данных воззрений, подчеркнутое Л. Е. Лаптевой, в том, что «правообязанность» в историко-философском контексте превращается в нравственно-правовую категорию . По мнению Алексеева, правитель в Московской монархии нравственно ограничен, и это ограничение начинает полагаться как правовое. Но с точки зрения права как обязательных требований никто, кроме самого властителя, не может задать ему границы поступков. Иначе бы верховная власть раздробилась на основной и контролирующий органы. Единственный гарант того, что полномочие государя не превратится в его «право», он сам, его совесь. В этом и состоит подвиг власти, нравственный, не правовой. Полномочие властвующего распадается на «правомочие» и нравственную обязанность, не становится «правообязанностью».

Тем не менее правообязанность властвующих в условиях республиканского правления или же ограниченного монархического правления вполне можно назвать правовым феноменом. То же можно сказать о правообязанностях «подвластных» как о правах, связанных с определенными обременениями или же с «целевым назначением». Подобные взгляды Алексеева едва ли не дословно предвосхищали дискуссии в советской и современной российской науке. Неразрывное сочетание права и обязанности применительно к имущественным отношениям в советском праве подчеркивал Д. М. Генкин .

В контексте правовой системы ГДР о единстве прав и обязанности - Г. Ханай 1 . В труде Ю. А. Тихомирова «Публичное право» (1995) можно найти идентичное пониманию Н. Н. Алексеева видение полномочия государственного органа как правообязанности . Причем в данной работе не только упоминается сам термин, речь в ней ведется об «органическом единстве» прав и обязанностей, что отсылает нас к Н. Н. Алексееву .

• По Алексееву, в области публичного права гораздо меньше обезличенных шаблонов: «продавец-покупатель», «должник-кредитор», столь распространенных в частном. Так, невозможно перенести на другого в договорном порядке обязанность несения военной службы. Поэтому область государственного общения, даже и опосредованная публичным правом, несет на себе отпечаток нравственной жизни, так как связана с конкретной личностью, а не лишь образом. В этом положении Алексеев, безусловно, следует за Петражицким. Автор считал, что «в правоотношениях, построенных на принципе социального служения, эти шаблоны, будучи связаны с определенным индивидуумом, приобретают характер более или менее постоянных правовых свойств, постоянных функций и постоянной компетенции, перенесение которых обставлено известными условиями и нс стоит в зависимости от личного распоряжения. Но то же самое приходится сказать и о другой стороне правоотношений, о правовых обязанностях» (Алексеев Н. Н. Основы философии права. С. 131).
• По всей видимости, «правообязанность» изначально калька с немецкого: «die Rechtspflicht» - правовой долг, правовая обязанность. Учитывая близость русской и германской юриспруденции, неудивительно, что о правообязанности именно как о «правовой обязанности» упоминает Н. М. Коркунов, считая ее, а не «правомочие» преимущественным началом в публичном праве. Однако уже А. И. Елистратов пишет о «строгих правомочиях-обязанностях», которые «обыкновенно» сочетаются с дискреционной властью администрации. См. соответственно: Коркунов Н. М. Лекции по общей
• теории права. СПб., 1898. С. 140; Елистратов Л. И. Понятие о публичном субъективном праве. М., 1913. С. 7. Сегодня у термина «правообязанность» нет устойчивого значения. Существует нейтральное его прочтение: Ю. А. Тихомиров считает правообязанность синонимом полномочия государственного органа и упоминает о ней прежде всего применительно к сфере административного права. См.: Тихомиров К). А. Теория компетенции. М., 2001. С. 56. Л. Е. Лаптева трактует «правообязанность» в ключе полемики с «неоевразийством» и скорее относится к ней негативно, рассматривая ее при этом не как правовую, а скорее как юридико-этическую категорию. См.: Лаптева Л. Е. Указ, соч. С. 81-82. Н. В. Варламова полагает, что концепция правообязанности Алексеева связана с воззрениями Дюги, у которого «обязанности» обусловливают «права», но не описывает подробно обстоятельства возникновения этого термина. См.: Варламова Н. В. Указ. соч. С. 160-161. Нельзя упрекать названных ученых в том, что их труды не содержат генеалогию понятия правообязанности - они были посвящены несколько иным проблемам.
• Алексеев Н. И. Основы философии права. С. 132-133.
• «В последующем изложении мы будем понимать под “правом” то, что называется “правомочием”, т. е. свободную возможность к совершению каких-либо положительных или отрицательных действий, допущенных законом, обычаем или каким-либо другим источником права в каком-либо организованном общежитии... Под обязанностью же мы будем понимать вынужденность каких-либо положительных или отрицательных действий, безразлично, проистекает ли она из внутренних побуждений или из внешнего давления» (Алексеев Н. Н. Обязанность и право. С. 155-156).
• Нужно отметить, что термин «правообязанность» в схожем значении использовал до Н. Н. Алексеева Я. М. Магазинер. Автор, отстаивая воззрения на государственный орган как «законного представителя», высказывал мнение, что «[государственный] орган есть лицо, имеющее правообязанность действовать от имени общества и защищать интересы всех его членов и при помощи представленных в его распоряжение общественных средств» (Магазинер Я. М. Лекции по государственному праву (Общее государственное право). Пг., 1919. С. 101).
• См.: Алексеев Н. Н. Религия, право и нравственность. С. 49.
• В данном случае связь права и обязанности «механична», поскольку она «обнаруживается из того, что отрицательные обязанности, на которые мы указываем, вытекают из внешнего, если угодно случайного факта, что не я один обладаю собственностью, что имеются и другие владельцы, с которыми волей-неволей приходится считаться. Обязанность уважения к чужому явлению является здесь продуктом подчинения высшей необходимости, которая заставляет рассуждать так: если я не буду уважать чужого, нс будут уважать и моего. Обязанность, следовательно, обосновывается не из внутреннего существа правоотношения, а из некоторого фактического состояния, - из факта множества совместно живущих собственников» (Алексеев Н. Н. Религия, право и нравственность. С. 75).
• Алексеев Н. Н. Религия, право и нравственность. С. 76.
• «На месте отдельного от обязанностей права и отдельной от права обязанности получается то, что можно было лучше всего назвать русским словом правообязанность. О таком сочетании учили некоторые представители органической школы в Германии, у нас в России - славянофилы, его имел в виду Достоевский, о котором писал склоняющийся к тем же взглядам покойный П. И. Новгородцев» (Алексеев Н. Н. Обязанность и право. С. 158).
• Алексеев Н. Н. Обязанность и право. С. 158-159.
• Там же. С. 159.
• В последнем случаем мы имеем дело «с некоторым предельным типом отношений, который в то же время является типом наиболее совершенным, отвечающим понятию общественного идеала. Он мог бы быть осуществлен в том случае, если бы ведущий слой государства проникся бы мыслью, что власть его не есть право, а и обязанность; и если в то же время управляемые не были бы простыми объектами власти, не были бы только носителями обязанностей, положительных и отрицательных, но и носителями правомочий. При том правомочия эти они не считали бы “правами”, противостоящими
• другим, враждебным правам (как “права” народа “правам” властвующим - типичное отношение, при котором родилась идея современного избирательного права), но как истинные “правообязанности”, то есть как соединенные со свободным усмотрением обязанности по участию в государственной власти» (Алексеев Н. Н. Обязанность и право. С. 159-160).
• «...Им [началом правообязанности) была окрашена не только публичная, но и частная жизнь. Достаточно сказать, что один из основных устоев этой последней - отношения к земле - в общем строились не по типу правоотношений, названных нами типом В [положительные права и отрицательные обязанности как с одной, так и с другой стороны]. Если взять высшие классы, то здесь намечались правоотношения типа Ж |иравообязанный - правообязанный|. Земля был государева, но государь обязан был служить государству; владели землей служилые люди, и это владение было не только правом, но и службой. Что касается до низших классов, до крестьян, то для свободных из них владение было также правом и службой вместе; со времени же прикрепления крестьян элемент права утратился и крестьянин стал только обязанным работником, т. е. отношения стали строиться по типу Е [правообязанности - отрицательные обязанности]» (Алексеев Н. Н. Обязанность и право. С. 164-165).
• См.: Алексеев Н. Н. Религия, право и нравственность. С. 100.
• «Политическое учение Грозного целиком было заимствовано теоретиками нашей абсолютной монархии вплоть до нашего времени. Л. А. Тихомиров прямо переложил его учение своими словами и объявил политическую концепцию Ивана Грозного “идеалом, вытекающим из чисто православного понимания жизни”. С полным сознанием указывает он на языческие и восточные черты своей теории, хотя и стремится отметить ее специфические “православные” черты. (...) [Однако] нельзя не признать, что православный монархизм является несколько смягченным христианскими влияниями переводом древнеязыческой идеи на русский лад» (Алексеев Н. Н. Христианство и идея монархии // Алексеев Н. Н. Русский народ и государство. С. 63-64).
• См., например: Дугин А. Г. Теория евразийского государства. С. 13.
• «...Во всех изученных отношениях между правом и обязанностью наблюдаются, помимо их взаимной самостоятельности, еще некоторые особые отношения обусловленности. Причем обусловливающим началом всегда является обязанность, тогда как правомочие выступает в качестве обусловленного. Бессмысленно выставить такое утверждение: “я имею право признавать данную обязанность”. Если я обязанность признаю, безразлично свою или чужую, то это не по праву, а по первоначальной связанности, вытекающей из данных обязательств» (Алексеев Н. Н. Религия, право и нравственности. С. 78). Данный тезис отражает влияние идей Л. Дюги, о чем мы и скажем ниже.
• Например, схема «правообязанный властвующий - подвластные, обладающие отрицательными обязанностями» предполагает принудительный, по сути, труд, т. е. реализацию положительных обязанностей со стороны крестьян в пользу помещика.
• «Таким образом, правообязанность подданного - это оптимизированная возможность исполнить обязанность, тогда как правообязанность монарха - это обязанность нести бремя своих прав» (Лаптева Л. Е. Указ. соч. С. 82).
• «В силу планового характера социалистической экономики социалистические организации не только обладают полномочиями, например правом пользоваться имуществом, но и обязаны эти правомочия осуществлять... Право не противопоставляется обязанности, а сливается с ней: осуществление права является выполнением обязанности; социалистическая организация, выполняя возложенную на нее обязанность, реализует принадлежащее ей правомочие» {Генкин Д. М. Сочетание прав с обязанностями в советском праве // Советское государство и право. 1964. № 7. С. 35).
• Ханай «защищал» Конституцию ГДР (1968), упоминавшую «о праве на труд, о свободном выборе рабочего места в соответствии с общественными потребностями и личной квалификацией (...) [о том,] что общественно полезная деятельность является почетным долгом каждого трудоспособного гражданина, а право на труд и обязанность трудиться составляют единое целое» (Ханай Г. Социалистическое право и личность. М., 1971. С. 160).
• См.: Тихомиров Ю. А. Публичное право. М., 1995. С. 142.
• Ю. А. Тихомиров тем не менее не ссылается на Н. Н. Алексеева. О том же, что российский юрист был знаком с мнением Ханая, свидетельствует отсылка к «Социалистическому праву и личности», имевшая место в «Теории закона». См.: Тихомиров Ю. А. Теория закона. М., 1982. С. 144, 154.

Идея правового государства возникла давно, однако целостная концепция сложилась только в период становления буржуазного общества, когда усилилась всесторонняя критика феодального произвола и беззакония, решительно осуждалась безответственность органов власти перед обществом. Идеи Дж. Локка, Ш. Монтескье и других мыслителей нашли воплощение в конституционном законодательстве США и Франции в конце XVIII в. Сам термин «правовое государство» утвердился в немецкой литературе в первой трети XIX в.

Признаки правового государства:

• главенство права и закона во всех сферах жизни общества;
• равенство всех перед законом;
• разделение властей на три ветви;
• реальность прав и свобод человека, их правовая и социальная защищенность.
• признание прав и свобод человека высшей ценностью;
• взаимная ответственность личности и государства;
• политический и идеологический плюрализм;
• стабильность законности и правопорядка в обществе.

Базовыми принципами функционирования правового государства являются:

• господство закона во всех сферах общественной жизни, в том числе над органами власти;
• признание и гарантирование (см. Всеобщую декларацию прав человека от 10 декабря 1948 г.). Эти права лаются человеку благодаря факту его рождения, а не дарятся правителями;
• взаимная ответственность государства и гражданина. Они в равной степени несут ответственность за свои действия перед законом. Их действия охватываются формулой: «Все, что не запрещено индивиду, ему разрешено; все, что не разрешено органам власти, им запрещено»;
• разделение ветвей государственной власти. Этот принцип исключает возможность монополизации политической власти в стране;
• разграничение полномочий между органами власти различных уровней;
• контроль над осуществлением законов со стороны прокуратуры, суда, арбитража, налоговых служб, правозащитных организаций, средств массовой информации и других субъектов политики.

Не каждое государство, в котором есть правовая система и законодательство, можно считать правовым. Процесс законотворчества может быть направлен на обеспечение антидемократических, деспотических форм правления. В авторитарных и тоталитарных режимах с мнимым конституционализмом лишь провозглашаются права и свободы. Поэтому во взаимоотношениях правового государства и личности должен господствовать приоритет прав человека, закрепленный конституционно, который не может быть нарушен законодателем и представителями других органов государственной власти.

Существует ряд документов, признанных мировым сообществом, соблюдение которых позволяет говорить о правовых отношениях в обществе. К ним относятся Устав Организации Объединенных Наций от 26 июня 1945 г., Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. и др.

Социальное государство

Социальное государство — форма государства, важнейшей которого является активное влияние на социальные отношения в интересах широких слоев населения.

Термин «социальное государство» введен в научный оборот в XIX в. Впервые социальный характер государства был провозглашен в Конституции ФРГ 1949 г. Концепция социального государства окончательно сформировалась во второй половине XX в.

Социальное государство конструирует тип , который позволяет обеспечить более равномерное распределение материальных и духовных благ, выровнять посредством социальных стандартов стартовые возможности граждан, создать для них благоприятную социально-культурную среду обитания. Оно выступает в роли гаранта обеспечения уровня жизни, достойного человека, особенно в таких сферах, как уровень доходов, обеспечение жильем, здравоохранение, доступное и .

Возможность практического воплощения идеи социальною государства зависит от ряда факторов:

• высокою уровня экономического развития страны;
• наличия правового государства;
• соответствующего уровня политической культуры граждан.

Статус социального государства официально закреплен в конституциях Германии, Испании, Франции, России и др.

Российское государство ставит своей целью стать социально-правовым.

Теория о правовом государстве зародилась свыше двух тысячелетий тому назад в Древней Греции. Именно античные мыслители - Сократ, Демокрит, Платон, Аристотель, Полибий и др.- впервые определили важнейший принцип правового государства - принцип господства закона над всеми, в том числе над правителями. «Мы,- писал Платон,- признаем, что там, где законы установлены в интересах нескольких человек, речь идет не о государственном устройстве, а только о внутренних распрях... Я вижу близкую гибель того государства, где закон не имеет силы и находится под чьей-либо властью. Там же, где закон - владыка над правителями, а они - его рабы, я усматриваю спасение государства и все блага, какие только могут даровать государствам боги».
Великий мыслитель древности Аристотель утверждал, что там, где отсутствует власть закона, нет места и какой-либо форме государственного строя, что закон должен властвовать над всеми.
Римский философ, политик, блестящий оратор Цицерон (I в. до н.э.) говорил о государстве как о «деле народа», как о правовом общении и «общем правопорядке». «Народ - не любое соединение людей, собранных вместе каким бы то ни было образом, а соединение многих людей, связанных между собой согласием в вопросах права и общностью интересов».
Только государственная власть, признающая право и одновременно ограниченная им, по мнению древних мыслителей, является справедливой государственностью, имеющей будущее.
Государственно-правовые идеи и институты Древней Греции и Рима оказали заметное влияние на становление и развитие более поздних прогрессивных учений о правовом государстве.
В период буржуазных революций в разработку концепции правовой государственности значительный вклад внесли такие мыслители, как Ж.Ж. Руссо, Дж. Локк, Ш. Монтескье, Д. Дидро, Т. Джефферсон и др.
Французский философ XVIII в. Жан Жак Руссо в трактате «Об общественном договоре, или Принципы политического права» разработал теорию общественного договора, согласно которой государство и гражданин строят свои отношения на основании неписаного договора: держава обязуется обеспечить гражданину свободу и уважение его личности, создает условия для реализации его способностей, а гражданин обязуется уважать и защищать державу. Ж.Ж. Руссо выразил идею народного суверенитета и права народов вернуть себе свободу, узурпированную тем или иным деспотом. Свобода, по его мнению, - добровольное, сознательное повиновение разумным законам гражданского общества.
Здесь сформулирован второй принцип правового государства, суть которого состоит в свободе личности, в уважении государством человеческого достоинства, в примате прав граждан над правами государства.
Примерно в то же время был сформулирован еще один принцип правового государства - принцип разделения власти на несколько самостоятельных ветвей, которые уравновешивают друг друга, не допуская тем самым сосредоточения всей полно ты власти в одних руках. Традиционно основоположниками теории разделения ветвей власти в юридической литературе называют Дж. Локка и Ш. Монтескье.
Однако Дж. Локк, разделяя власть на законодательную, исполнительную и федеративную (регулирующую отношения с другими государствами), подчинял каждую из них законодательной власти, поскольку тот выше, кто «может создавать законы для других». Он не выделяет отдельно судебную власть, считая ее і ісментом исполнительной власти.
В связи с этим следует признать, что свое классическое разни тие теория разделения ветвей власти получила в работах III. Монтескье, называвшего три «рода» власти - законодательную, исполнительную и судебную. Последняя, по его мнению, может быть доверена не какому-нибудь специальному органу, а выборным лицам из народа, привлекаемым к отправлению правосудия на определенное время. Обосновывая насущную необходимость разделения ветвей власти, Ш. Монтескье писал: «Когда законодательные и исполнительные силы объединены в одном и том же человеке или в одном и том же органе магистратуры, го свобода невозможна, так как могут возникнуть опасения, что гот же самый монарх или сенат сможет ввести тиранические іаконьї, использовать их тираническим образом.
Опять же свободы быть не может, если судебная власть не разделена с законодательной и исполнительной. Если она объединена с законодательной властью, жизнь и свобода субъекта будут подвержены произвольному контролю, судья тогда превращается в законодателя. Если она объединена с исполнительной властью, судья может поступать со всей ожесточенностью угнетателя ».
На американском континенте идеи правового государства воплотил в своей практической деятельности автор Декларации независимости Соединенных Штатов Америки Т. Джефферсон. Опираясь на теорию общественного договора Ж.Ж. Руссо, он подвергал критике монархическую форму правления и отстаивал принцип народного суверенитета, равенства всех людей перед законом. В Декларации провозглашается, что государство создается для обеспечения неотчуждаемых прав человека на «жизнь, свободу и стремление к счастью».
Таким образом, включенные в Декларацию естественные права человека определяются как неотъемлемые права отдельных индивидов по отношению к государству как целому. Для официальной государственной доктрины того времени это было совершенно новое положение, так как ранее считалось, что правами людей наделяет государство.
Значительный вклад в философское обоснование теории правового государства внесли такие мыслители нового времени, как К. Ясперс и И. Кант. И. Кант рассматривал государство как объединение множества людей, подчиненных правовым законам, и считал, что законодатель должен руководствоваться требованием: «...чего народ не может решить относительно самого себя, того и законодатель не может решить относительно народа». Так оформился еще один принцип концепции правового государства: источником политической власти в правовом государ стве является народ; без реальной демократии не может быть правового государства. В самом деле, верховенство закона может обратиться в реакционную силу, если сам закон не отражает воли народа, его интересов и устремлений.
Идеи о справедливом государстве и праве занимали значительное место в трудах известных белорусских гуманистов Ф. Скорины, М. Литвина, С. Будного, А. Волана и др.
Решительно отстаивали принципы правового государства революционеры-демократы А.Н. Радищев, А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский, Кастусь Калиновский, а также ученые-юристы А.Ф. Кистяковский, Н.М. Коркунов, С.А. Котляревский, П.И. Новгородцев, Т.Ф. Шершеневич и др.
Однако в то время «жесткие рамки абсолютной монархии не способствовали теоретическому восприятию и практическому воплощению русскими учеными идеи разделения власти (прежде всего наиболее радикальных ее положений о равновесии и сдерживании), вынуждали исследователей занимать компромиссную позицию, выражавшуюся в отрицании возможности «делимости государственной власти».
В послеоктябрьский период в нашей стране в условиях революционных преобразований идеи правового государства вначале были поглощены требованиями революционного правосознания, а затем полностью исключены из правовой науки и практики, поскольку противоречили принципу руководящей и направляющей роли коммунистической партии.