Главная Страхование Что значит условно в суде. Срок и процедура погашения судимости. Следствие и суд

Что значит условно в суде. Срок и процедура погашения судимости. Следствие и суд

50 лет назад в Новочеркасске расстреляли рабочих. Их убили за то, что они вышли на демонстрацию, протестуя против нищенских условий жизни, на которые обрекли народ его "слуги" - коммунистические фюреры.

В начале 1960-х годов в стране возник продовольственный кризис, вызванный, помимо неэффективной колхозной системы и непосильных расходов на армию и космос, инициированной Хрущевым "кукурузной кампанией". В 1961 году советское правительство впервые закупило пшеницу в Канаде. В отличие от Ленина и Сталина, Хрущев потратил валюту на продовольствие вместо того, чтобы позволить гражданам умирать от голода. Тем не менее, белый хлеб практически исчез из магазинов, а ржаной начал выпекаться с примесью гороховой муки. Народ прозвал этот невкусный и клейкий хлеб "русским чудом", имея в виду одноименный документальный фильм, незадолго до этого снятый восточногерманскими кинематографистами и широко демонстрировавшийся в Советском Союзе.

"По просьбам трудящихся"

17 мая 1962 года правительство издало постановление о повышении с 1 июня розничных цен на мясо и колбасу на 30%, масло - на 25%, причем объяснило это "просьбами трудящихся". Фраза "по просьбе трудящихся" вошла с тех пор в советский фольклор.

По данным КГБ, различные протестные выступления и расклеивание листовок имели место в Москве, Ленинграде, Донецке, Днепропетровске, Горьком, Тамбове, Тбилиси, Новосибирске, Челябинске, Загорске, Выборге и других городах. Произошло 58 стихийных забастовок и 12 уличных демонстраций.

Но главная драма разыгралась в Новочеркасске.

Дирекция тамошнего электровозостроительного завода (НЭВЗ) не придумала ничего лучше, как приурочить к повышению цен увеличение норм выработки, о котором объявили 31 мая. На практике эта мера снижала доходы рабочих-сдельщиков на 25-30 процентов.

Детонатором к возмущению послужила брошенная директором завода фраза. Люди требовали от начальства ответа на вопрос «На что нам жить дальше?». Вскоре появился директор завода Б. Н. Курочкин. Заметив невдалеке торговку пирожками, он оборвал одного из выступающих и заявил: «Не хватает денег на мясо - жрите пирожки с ливером».

Что было потом?

«Нежелательные волнения продолжают иметь место в гор. Новочеркасске на электровозном заводе. Примерно к трём часам ночи после введения воинских частей, толпу, насчитывающую к тому времени около четырёх тысяч человек, удалось вытеснить с территории завода и постепенно она рассеялась. Завод был взят под военную охрану, в городе установлен комендантский час, двадцать два зачинщика были задержаны».

За ночь все жизненно важные объекты города (почта, телеграф, радиоузел, Горисполком и Горком партии, отдел милиции, КГБ и Государственный банк) были взяты под охрану, а из Госбанка были вывезены все деньги и ценности.
Все подразделения Новочеркасского гарнизона были подняты по тревоге и переведены в полную боевую готовность. А площадь перед администрацией города была уже заполнена людьми, которые требовали, чтобы к ним кто-нибудь вышел на разговор, но никто не появился.

Как был подавлен «мятеж»

Толпа не хотела расходиться, автоматчики дали несколько очередей в воздух, но задели несколько человек, в том числе мальчишек, следивших за событиями с деревьев.

Очевидцы вспоминают: первые пулеметные очереди поверх толпы попали в деревья, а на них сидели дети - они забирались туда, чтобы лучше видеть. Их тела так и не нашли.

Николай Степанов, участник событий 1962 года: «Две девочки, и еще кто-то лежал, кто - не знаю. Я говорю - глянь, что это такое? Детей постреляли!»
Началась паника. ()

Не один свидетель рассказывал, что офицер, получивший команду открыть огонь, отказался передавать эту команду своим солдатам и перед строем застрелился. Но кинжальный огонь все-таки был открыт. Вначале вверх, по деревьям, по детворе. Посыпались убитые, раненные, перепуганные. Партия, государство, армия так искореняли крамолу. Партия так утверждала единство партии и народа. Затем огонь был перенесен на массу. Это не огонь одиночными выстрелами из трехлинеек, это огонь из скорострельных автоматов. Рассказывали. Бежит пожилой мужчина мимо бетонной цветочной вазы на тумбе. Пуля попала в голову, его мозги моментально разляпались по вазе. Мать в магазине носит грудного убитого ребенка. Убита парикмахерша на рабочем месте. Лежит девчушка в луже крови. Ошалелый майор встал в эту лужу. Ему говорят: «Смотри, сволочь, где ты стоишь!» Майор здесь же пускает пулю себе в голову. Многое рассказывали.

Один из позже осужденных участников этих событий, раненный срикошеченной пулей в лопатку, в лагере рассказывал, что их заставляли складировать трупы погибших в подвале рядом находящегося госбанка. Трупы складывали штабелями, а они еще агонизировали. Кто знает, быть может среди них были и такие, которых можно было спасти.

По приказу областного начальства, трупы собрали, увезли и свалили в какую-то заброшенную шахту, кровь с площади смыли брандспойтами.

Позднее в Новочеркасске прошёл суд над «зачинщиками беспорядков». Они были выявлены, благодаря агентам, которые специально делали фотографии возмутившийся толпы. Тех, кто на этих снимках шёл в первых рядах и вёл себя наиболее активно, вызывали в суд. Людей арестовывали ночью, чтобы было меньше свидетелей, никому ничего не объясняя. Им были выдвинуты обвинения в бандитизме, массовых беспорядках и попытке свержения Советской власти, почти все участники признавали себя виновными. Семеро из «зачинщиков» (Александр Зайцев, Андрей Коркач, Михаил Кузнецов, Борис Мокроусов, Сергей Сотников, Владимир Черепанов, Владимир Шуваев) были приговорены к смертной казни и расстреляны, остальные 105 получили сроки заключения от 10 до 15 лет с отбыванием в колонии строго режима. Впоследствии все они были реабилитированы.

Как заметали следы

Высшее руководство страны больше всего боялось огласки произошедших событий. Были предприняты все меры для того, чтобы информация никуда не просочилась, для этого проверяли все письма горожан, а всех, кто выезжал из Новочеркасска, подробно допрашивали о целях поездки и проводили «душевную беседу», после которой каждый понимал, что не стоит распространяться о событиях, произошедших в городе. Таким образом сведения о новочеркасской трагедии удалось сохранить в глубокой тайне вплоть до конца 80-х годов.

Корреспондент НТВ Роман Соболь пишет:

Архивы КГБ по расстрелу в Новочеркасске до сих пор засекречены. Кто отдавал приказы, кто стрелял по демонстрантам с крыши горкома КПСС, и сколько человек погибло - неизвестно.

Двадцатипятилетний Пётр Сиуда, в 1962-м участвовавший в массовом митинге в Новочеркасске, был приговорён к двенадцати годам лагерей. Освободившись через шесть лет, он всю жизнь собирал сведения о той трагедии, и был убит 5 мая 1990 года. Его гибель связывают с поиском тайных захоронений жертв новочеркасского расстрела. За память порою приходится платить дорогую цену. (Мате p иал п p едоставлен вдовой осужденного по новочеркасскому делу П.Сиуды Э. Сиудой ).

Только в годы Перестройки стал возможным говорить о новочеркасской трагедии

Трагедия Новочеркасска

Их уже не вернёшь, павших и убиенных во время печально памятных событий, происшедших в этом южном городе в первых числах июня 1962 года. Но если применимы к данному случаю слова известного русского полководца о том, что войну нельзя считать законченной, пока не захоронен, не предан земле последний ее солдат, - то и события те - словно незаживающая рана.

Итак, расстрелянные и погибшие во время демонстрации были тайно, под покровом ночи захоронены милицией в разных местах Ростовской области. Дабы не вызвать новой вспышки народного гнева. Дабы спокойно спалось местным властям. И все эти долгие годы родные и близкие тех людей мучились в догадках - где лежит их отец, брат, муж? Вот только одно письмо несчастной вдовы Надежды Дьяконовой. Оно приведено в недавно вышедшем в Новочеркасске сборнике "Крытый двор", где неутомимые следопыты-общественники собрали ряд интересных материалов в связи с событиями в Новочеркасске. Письмо с заголовком: "Найдите могилу мужа!"

"...Сегодня пасха. Который год мимо моего окна многолюдный поток новочеркасцев идет в этот день на кладбище, чтобы положить букеты алых тюльпанов на могилы близких. Иду и я. Но куда? Увлекаемая людским потоком, прихожу на городское кладбище. Чаще всего кладу цветы на братскую могилу. Ведь я не знаю, где похоронен мой муж.

Второго июня 1962 года мой муж Александр Николаевич Дьяконов как секретарь партийной организации цеха завода металлоизделий провел совещание с рабочими по поводу событий на НЭВЗе. Затем был вызван на совещание в горком партии. По пути в горком он зашел в магазин купить папирос. Вышел из магазина в тот момент, когда началась стрельба. Случайная пуля попала ему под левую лопатку, и он упал. Его вместе с убитой парикмахершей увезли в хирургическую больницу!..

Мой муж - участник Великой Отечественной войны, пограничник. В войну ему удалось выжить. Но погибнуть в мирное время от случайной пули - нелепо!

Помогите мне. Я устала от неизвестности".

Спешим сообщить читателям: работники Главной военной прокуратуры, проявив настойчивость, профессиональное мастерство, изучив массу архивных документов и опросив многих оставшихся в живых свидетелей, установили наконец места захоронений. Я видел в делах схемы, фотографии со стрелками, показывающими местонахождения могил. Показывали мне их полковник юстиции Н. Анисимов и подполковник юстиции А. Третецкий, люди, отдавшие много сил и терпения для установления истины. Вот как выглядит отрывок из их заключения по этому вопросу:

"...Из материалов проверки усматривается, что погибшие 2 июня 1962 года вышеперечисленные лица (кроме гр-на Шульги Л.В., умершего от сепсиса 20 июня) были доставлены в морг 1-й Советской больницы Новочеркасска, а затем по указанию начальника УВД Ростовского облисполкома полковника милиции Н.Н. Стрельченко вывезены в лесопосадку Октябрьского района. Оттуда, по его же команде, партиями вывезены вызванными в Новочеркасск начальниками горотделов милиции Таганрога, Новошахтинска, Каменска в обслуживаемые ими районы. После этого по их же распоряжению подчиненными работниками милиции тайно и обезличенно похоронены на отдаленных кладбищах..."

Вот так. Похоронены "тайно и обезличенно". Александр Третецкий, боевой офицер, одним из последних выходивший с нашими войсками из Афганистана, где провел немало месяцев, рассказал, как проходила эта необычная "операция". Все работники милиции давали подписки своим непосредственным начальникам о неразглашении тайны. Словно она была государственной, особой важности. Трупы вывозили в "воронках", в которых обычно перемещают заключенных. Весьма симптоматично: даже мертвых боялись...

В Таганроге, например, две "братские" могилы, на которых, по образному выражению поэта, не ставят крестов, вырыли на самом дальнем заброшенном кладбище. Никаких отметин на месте захоронения не ставили, не говоря уже о крестах. В Каменском районе людей без гробов, обернутых в брезент, сперва захоронили в сосновом бору вблизи одного хутора. Потом, на следующую ночь, видимо, решив, что место это "ненадежное", перевезли трупы подальше и вырыли могилу вблизи развалин бывшего колхоза...

Впрочем, достаточно о столь тяжких и ранящих сердце погребальных подробностях. Чувствуется, делалось все это по сценариям недавних еще в ту пору бериевских времен. Пригодилась "практика" массовых тайных захоронений, которые только сейчас, да и то с большим трудом, открываются современникам. В настоящее время места захоронений установлены. Все данные о жертвах Новочеркасска военная прокуратура передает в ростовские местные и милицейские органы.

И они должны, наконец, вернуть людям их имена на могилах, предоставив родным и близким возможность перезахоронить их...

А теперь о другом, не менее страшном этапе этого события - следствии и суде над арестованными рабочими-демонстрантами. Как, вероятно, догадывается читатель, в эпицентр новочеркасских событий были брошены солидные силы из центральных и областных компетентных органов - следователи, оперативники, эксперты-криминалисты. Сразу же началась охота за "смутьянами", ставшими вскоре в следственных документах - "бандитами", "погромщиками", "участниками массовых беспорядков". Их выслеживали, фотографировали скрытой камерой, задерживали. А коли это бандиты (а не доведенные до крайности социальной несправедливостью люди), то и суд должен быть скорый, строжайший. Самый высочайший в республике. Сам председатель Верховного суда РСФСР Л. Смирнов пожаловал в область. Прибыл и прокурор республики А. Круглов. Они-то и провели основное судилище с 14 по 20 августа 1962 г.

На скамью подсудимых было доставлено из следственных изоляторов 14 человек. Людей, как выразился один из юристов, обреченных на беззаконие. Вот их анкетные данные - семейные, почти все ранее не судимые, образование - среднее и даже начальное. Рабочие...

Суд даже не пытался выяснить, что побудило этих парней и других заводчан выйти на демонстрацию, причину их гнева.

Зато в воздухе витают страшные статьи уголовного кодекса - 77-я и 79-я: бандитизм, организация массовых беспорядков, за что предусматриваются длительные сроки заключения, вплоть до ВМН - расстрела. Мало смущает судей, что ни та, ни другая статьи не подходят к данному случаю. Нет явно вооруженных, заранее организованных для бандитских налетов групп, нет вообще никакого сговора. Была обида, стихия! Бурный всплеск чувств, досады, протеста против несправедливости. Конечно же, как водится, к возмущенным рабочим примазалась какая-то группа подвыпивших, хулиганствующих элементов. Они-то и буйствовали, оскорбляли солдат, милицию.

А вместо этого... Приведем несколько несуразностей из приговора Верхсуда РСФСР, обнаруженных юристом Г. Марковым:

"...в Новочеркасске не было зарегистрировано ни пожаров, ни погромов, ни применения оружия и т.д. по вине так называемых "преступных элементов". Были люди, доведенные до отчаяния. На одной из страниц приговора обвиняемый В. Черных называется бандитом, а на четвертой - хулиганом. За что? За "провокационный" лозунг. А что в нем, - не известно. Так кто же он? Бандит? Хулиган? В итоге - 12 лет лишения свободы...

В приговоре приводится заявление А. Коркача и Г. Каткова о том, что тяжело живется в СССР. Они просили рабочих присоединиться к ним... Вот и вся их вина. Коркача расстреляли. А Каткову - 11 лет лишения свободы. Далее. Обвиняемый Кузнецов и другие якобы призывали к погромам, нападению на офицеров и солдат, к расправе над руководителями. Это согласно приговору. А на деле ничего этого нет. Но если даже допустить, что они виновны, то почему тогда к таким, как Кузнецов, не применили статью 207 УК РСФСР, датированного январем 1961 года? Она гласит: "за угрозу убийства, нанесения телесных повреждений или уничтожения имущества, наказывается лишением свободы до 6 месяцев или исправительными работами на срок до одного года, или общественным порицанием, либо влечет применение мер общественного воздействия". А Кузнецова расстреляли...

Приговор, о котором идет речь, пожалуй, самый жестокий, который приходилось читать. Семерым подсудимым была объявлена смертная казнь. Тут же, в зале суда, который, кстати, проходил в помещении военного учреждения, щелкнули наручники и обреченных увезли из жизни те же "воронки", на которых тайно развозили по области павших на площади Ленина. Остальным определили по 8-15 лет заключения в колониях.

Даже не верится, что приговор подписал опытнейший советский юрист Лев Николаевич Смирнов, активный участник Нюрнбергского процесса. Но одно дело - отправить на эшафот главарей гитлеровского рейха, другое - оформлять "законную" смерть своим доведенным до отчаяния соотечественникам. Видимо, крепко был скован тогдашней тоталитарной системой наш верховный судья, если безропотно выполнил её жестокий приказ.

Среди тех, кому Ростовский облсуд даровал жизнь, но упек на долгих двенадцать лет северных лагерей, был двадцатилетний рабочий Петр Сиуда. Среди нескольких эпизодов обвинения главным был такой:

"...Сиуда П.П. днем 1 июня 1962 года приехал на завод, примкнув к бесчинствующим, взобрался на кузов стоявшей около заводоуправления грузовой автомашины, откуда задал главному инженеру завода Елкину С.Н. вопрос провокационного характера, подстрекавший толпу к продолжению массовых беспорядков. Находясь на полотне железной дороги, призывал не пропускать дальше остановленный бесчинствующими пассажирский поезд и вступил в спор с активистами...".

Долго маялся этот человек по пересылкам и лагерям. Потерял в неволе здоровье. Вернувшись в Новочеркасск, пытался приоткрыть завесу секретности, написать правду о событиях 1962 года. Но смерть его догнала уже в наши дни. Упал прямо на улице. В его руках был небольшой портфель с рукописями...

В результате событий только днем 2 июня 1962 г. на площади у здания ГК КПСС и Горисполкома убили 17 чел. и в горотделе милиции 5 человек, а также 2 чел. вечером (при невыясненных обстоятельствах погибли Соловьев и Шульман) и 87 человек ранили. По другим оценкам погибло 26 человек и ранено было 90. Органами КГБ и МВД СССР было возбуждено 57 уголовных дел, по которым осудили 114 чел. Из этих 114 лиц 7чел. приговорили к смертной казни и расстреляли, 82 чел. осудили на срок в основном на 10-12 лет и 25 чел. осудили за злостное хулиганство. Эти цифры, вероятно, неполные, так как могли осудить некоторых участников митинга и демонстрации по местам их жительства. А на НЭВЗе работали не только новочеркасцы. По некоторым данным привлечено к уголовной ответственности до 200 чел. Из 87 раненых 30 чел. остались инвалидами на всю жизнь. Получили травмы разной степени тяжести 35 военнослужащих, 3-е были госпитализированы.

Многие из арестованных с 1-го по 17 июня (а некоторые и позже) прошли через камеры Новочеркасской тюрьмы, а затем попали в лагеря. Название "Устимлаг" в бывшей Коми АССР известно многим участникам Новочеркасских событий. Прибывших в сибирские лагеря заключенных сразу же окрестили "декабристами из Новочеркасска". Для "тяжеловесов", т.е. получивших срок от 10 и выше лет, уготовили путь на лесоповал и строительство узкоколейки. Усиленная охрана и тяжелый труд должны были создать "необходимые условия" для "воспитания" и "перевоспитания" политзаключенных. Женщины попадали в Мариинские лагеря.

Почти 30 лет молчали о Новочеркасской трагедии 1962 г. как осужденные участники событий, так и те, кто по долгу службы (милиция, внутренние войска, армия, КГБ и др.) давал подписку о неразглашении тайны. Самым трагичным в этом стало то, что родственники погибших людей, не знали, где похоронены или скрыты тела их родных. Микоян, Козлов, Плиев, Стрельченко и член Военного совета СКВО Иващенко пять часов решали вопрос - "А как быть с трупами?" В конце концов, решили, по предложению Микояна, тайно захоронить убитых группами по разным кладбищам. В пос. Марцево (под Таганрогом) захоронили 8 чел, на кладбище в пос. Тарасовский - также 8 чел. и под Новошахтинском - еще 7 чел. Только один участник событий 2 июня Л.А. Шульга умер от ран в больнице и его тело похоронили родственники.

Долгие почти 30 лет родственники погибших 2 июня 1962 года в Новочеркасске не знали, где они и как похоронены. Слухов имелось много, но реальность оказалась далекой от многочисленных предположений. Все погибших тайно вывезли из города и тайно похоронены в 3-х различных местах Ростовской области без указания места захоронения. Активисты фонда "Новочеркасская трагедия 1962 года" совместно с военной прокуратурой упорными поисками нашли свидетелей и места захоронения погибших. На окраине г. Таганрога в пос. Марцево были захоронены: П.Я. Вершеник, Ю.Ф. Тимофеев, В.П. Линник, В.И. Мисетов, А.Д. Грибова, А.М. Зверева, А.Б. Артющенко, В.В. Тинин. Другую группу погребли на заброшенном кладбище в пос. Тарасовский: В.С. Драчев, М.Г. Шахайлов, К.К. Келеп, В.К. Карпенко, Е.И. Слепкова, В.В. Гриценко, В.Ф. Федорков, В.В. Константинов. Под Новошахтинском были похоронены: Г.Н. Терлецкий, В.А. Ситников, Ф.Г. Лиманцев, В.П. Ревякин, А.Н. Дьяконов, В.И. Соловьев, А.Э. Шульман. ("Новочеркасские Ведомости", 1, 1991г.). Все участники тайных захоронений давали подписку примерно следующего содержания: "Я оперумолномоченный....даю расписку в том, что обязуюсь выполнить правительственное спецзадание (выделено нами - Е.К.) и обязуюсь выполнение его держать как строгую государственную тайну. В случае нарушения настоящей подписки, я буду привлечен к высшей мере наказания, к расстрелу."("Новочеркасские Ведомости", 1, 1991г.). Поэтому таким длинным стал путь к открытию мест реального захоронения погибших в Новочеркасской трагедии 2 июня 1962 г. Через несколько лет, а точнее 2 июня 1994г. Новочеркасск проводил в последний путь на городское кладбище 26 одинаковых гроба с останками погибших у здания Новочеркасского Горкома партии и Горисполкома. Долог путь к истине, но новочеркасцы его прошли с достоинством и честью, ежегодно вспоминая на траурных митингах те далекие трагические дни.

Несмотря на все запреты и строжайшую тайну вести о Новочеркасской трагедии стали распространяться по стране и проникать на Запад. В Ростове-на-Дону были обнаружены лозунги типа: "Да здравствует Новочеркасское восстание!" "Вива, Новочеркасск!" и др. Но органы работали в полную силу и вскоре о Новочеркасских событиях 1962 г. говорили только шепотом, да и то не со всеми. В основном информацию о Новочеркасских событиях давали в эфир "западные радиоголоса", в т.ч. "Свобода", "Би-Би-Си", "Голос Америки" и др., которые повсеместно "глушили".

14 августа 1962г. в здании бывшего Кадетского корпуса, а затем кавалерийских курсов (КУККСы) под большой охраной милиции и войск МВД начался процесс над участниками событий 1-го - 2-го июня. Процесс длившийся до 20 августа под председательством Л.Н. Смирнова и с участием государственного обвинителя прокурора республики А.А. Круглова, вынес на глазах у присутствующей городской общественности 7 смертных приговоров, десятки приговоров на длительные сроки заключения (от 10 лет и выше) и т.д. Идеологически обработанная "общественность" призывала "Собакам - собачья смерть", "Таких гадов надо изолировать от общества и наказывать самым суровым образом" и т.д. А затем годы вынужденного молчания.

Почти 30-летнее молчание было прервано активными запросами общественности в различные государственные органы СССР и России в начале 1990-х годов. Первый городской митинг новочеркасцев, посвященный памяти жертв событий 1962 г. состоялся у здания Администрации в 1991г., т.е. в день 29-й годовщины. На месте гибели людей в сквере перед площадью установили памятный знак-камень из белого мрамора с лаконичной надписью: "1962г." и православным восьмиконечным крестом. Памятный камень освятил священник Михайло-Архангельской церкви о. Олег (Добринский). В его изготовление большой личный вклад внес председатель Горсовета Сергей Александрович Шаповалов, а в установку на площади - коллектив СУ СКБУ (рук. Гетманский). В это же время на НЭВЗе установили мемориальную доску с надписью: "Здесь началось стихийное выступление доведенных до отчаянья рабочих, закончившееся 2 июня 1962 года расстрелом на центральной площади города и последующими репрессиями". 18 октября 1991г. правительство России приняло закон: "О реабилитации жертв политических репрессий". В 1994году состоялось перезахоронение жертв Новочеркасской трагедии на городском кладбище. 8 июня 1996 г. Президент России Б. Ельцин подписал Указ "О дополнительных мерах по реабилитации лиц, репрессированных в связи с участием в событиях в г. Новочеркасске в июне 1962 г." и лично рассказал о нем на встрече с новочеркасцами на площади Ермака 11 июня 1996г.

В результате забастовки рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода (НЭВЗ) и других горожан.

Выступление было подавлено силами армии и КГБ . По официальным данным, при разгоне демонстрации было убито 26 человек, ещё 87 получили ранения. Семерым из «зачинщиков» были вынесены смертные приговоры и они были расстреляны, остальные получили длительные сроки лишения свободы . После распада СССР все осуждённые были реабилитированы (1996) . Наказание виновных в репрессиях - членов советского партийного руководства - не состоялось по причине смерти последних.

Энциклопедичный YouTube

1 / 2

✪ Бунт обреченных.

✪ Расстрел (Из фильма Груз 200) - PG-13.

Субтитры

Причины

В конце мая (30 или 31 числа) 1962 года было решено повысить розничные цены на мясо и мясные продукты в среднем на 30 % и на масло - на 25 %. В газетах это событие преподнесли как «просьбу всех трудящихся » . Одновременно с этим дирекция НЭВЗа почти на треть увеличила норму выработки для рабочих (в результате заработная плата и, соответственно, покупательная способность существенно снизились).

На заводе в кузово-сборочном цехе ещё весной 1962 года рабочие три дня не приступали к работе, требуя улучшить условия труда, а в обмоточно-изоляционном цехе из-за низкого уровня техники безопасности отравились 200 человек .

1 июня

На заводе

В 10:00 около 200 рабочих сталелитейного цеха прекратили работу и потребовали повышения расценок за их труд. В 11 часов они направились к заводоуправлению, по пути к ним присоединились рабочие других цехов, в результате около заводоуправления собралось до 1000 человек.

Люди требовали от начальства ответа на вопрос «На что нам жить дальше?». Вскоре появился директор завода Б. Н. Курочкин. Заметив невдалеке торговку пирожками, он оборвал одного из выступающих и заявил: «Вместо пирожков с мясом будете жрать с ливером!». Эта фраза вызвала негодование рабочих, директора начали освистывать и выкрикивать в его адрес оскорбления. Курочкин скрылся, однако именно его фраза послужила поводом для последующих событий. Вскоре забастовка охватила весь завод. Возле заводоуправления людей становилось всё больше: услышав тревожный гудок, приходили люди из близлежащих районов и других предприятий. К полудню количество бастующих достигло 5000 человек, они перекрыли железнодорожную магистраль, связывающую Юг России с центром РСФСР , остановив пассажирский поезд Ростов-на-Дону - Саратов . На остановленном локомотиве кто-то написал: «Хрущёва на мясо!». Ближе к вечеру коммунистам и некоторым рабочим удалось уговорить пропустить поезд, но машинист побоялся ехать через толпу, и состав вернулся на предыдущую станцию .

Действия властей

К 16:00 на заводе собралось уже всё областное начальство: прибыл первый секретарь Ростовского обкома А. В. Басов, председатель облисполкома, председатель совнархоза , другие ответственные работники области, города и всё руководство завода. Позднее вечером рабочие сорвали со здания заводоуправления портрет Хрущёва и подожгли его. После чего часть наиболее радикально настроенных рабочих начала штурмовать заводоуправление, попутно устраивая там погром и избивая пытавшихся мешать им представителей администрации завода .

В 16:30 на балкон были вынесены громкоговорители. К народу вышли первый секретарь ростовского обкома Басов , председатель ростовского облисполкома И. И. Заметин , первый секретарь Новочеркасского горкома КПСС Т. Логинов и директор завода Б. Н. Курочкин. Толпа вначале немного успокоилась, но после того, как Басов вместо общения с народом и объяснения ситуации начал просто пересказывать официальное Обращение ЦК КПСС, его начали освистывать и перебивать оскорбительными криками. А пытавшегося взять после него слово директора Курочкина забросали камнями, металлическими деталями и бутылками . После чего продолжили штурмовать заводоуправление. Ни милиция , ни КГБ не вмешивались в события, ограничиваясь наблюдением и скрытой съёмкой активных участников. Басов закрылся в одном из кабинетов и стал созваниваться с военными, требуя ввода частей.

С 18:00 до 19:00 к заводоуправлению были подтянуты сводные части милиции в форме, численностью до 200 человек. Милиция попыталась оттеснить митингующих с территории завода, но была смята толпой, а трое сотрудников избиты. Армия за весь день активных действий не предпринимала. Около 16:00 заместитель начальника штаба Северо-Кавказского военного округа генерал-майор А. И. Назарько доложил экстренно прибывшему со сборов руководящего состава СКВО командующему округом И. А. Плиеву о просьбе местных властей выделить войска для подавления беспорядков (первый разговор Плиева с Басовым состоялся около 13:00). Плиев доклад выслушал, однако никаких распоряжений не отдал и отбыл в Новочеркасск. Около 19:00 в кабинет начальника штаба округа лично позвонил министр обороны СССР маршал Р. Я. Малиновский, Плиева не застал и распорядился: «Соединения поднять. Танки не выводить. Навести порядок. Доложить!».

Тем временем митинг продолжался. Звучали требования: послать делегацию на электродный завод, отключить подачу газа с газораспределительной станции, выставить пикеты у заводоуправления, собраться на следующее утро в 5-6 часов и идти в город, чтобы поднять там восстание, захватить банк, телеграф, обратиться с воззванием по всей стране. Единого организационного ядра у бастующих не было. Многие действовали по своей личной инициативе, как они считали правильным. Около 20:00 к зданию заводоуправления подъехали 5 машин и 3 БТРа с солдатами. Боевых патронов они не имели и просто выстроились возле машин. Толпа встретила военных агрессивно, но ограничилась лишь руганью и оскорблениями в их адрес. Солдаты не предприняли никаких активных действий и через некоторое время погрузились обратно в машины и уехали. Основной их задачей было отвлечь внимание толпы на себя, пока переодетая в гражданское группа спецназовцев и офицеров КГБ вывела запасным входом из здания блокированное руководство во главе с первым секретарём. В течение вечера и ночи митинг продолжался. На разведку несколько раз посылались отдельные небольшие группы военнослужащих, но всех их встречали агрессивно и изгоняли с завода. Военные в столкновения не вступали.

Когда к вечеру стало ясно, что власти не собираются применять никаких мер, было принято решение на следующий день пойти к горкому КПСС в центр города.

2 июня

В ночь с первого на второе июня в город вошли танки и солдаты. Танки вошли в заводской двор и стали вытеснять ещё остающихся там, не применяя оружие. Среди собравшихся распространился слух, что несколько человек были задавлены гусеницами, и толпа стала бить тяжёлыми предметами по броне, пытаясь вывести из строя танки. В результате ранения получили несколько солдат. Но двор был очищен от митингующих. Ввод в город танков был воспринят народом крайне негативно, и ночью стали распространяться листовки, резко осуждающие нынешние власти и Хрущёва лично. Утром Хрущёву была доложена следующая информация:

Нежелательные волнения продолжают иметь место в гор. Новочеркасске на электровозном заводе. Примерно к трём часам ночи после введения воинских частей толпу, насчитывающую к тому времени около четырёх тысяч человек, удалось вытеснить с территории завода и постепенно она рассеялась. Завод был взят под военную охрану, в городе установлен комендантский час, 22 зачинщика были задержаны.

За ночь все важные объекты города (почта, телеграф, радиоузел, Горисполком и Горком партии, отдел милиции, КГБ и Государственный банк) были взяты под охрану, а из Госбанка были вывезены все деньги и ценности. Появление на заводах солдат в больших количествах крайне возмутило многих рабочих, которые отказались работать «под дулом автоматов». Утром многочисленные толпы рабочих собирались во дворах заводов и заставляли иногда силой прекращать работу всех остальных. Опять было заблокировано движение поездов и остановлен состав. Через некоторое время с завода им. Будённого к центру города двинулась толпа, вначале состоящая из рабочих, но по ходу следования к ней стали присоединяться случайные люди, в том числе и женщины с детьми :

Совершенно секретно. Экз. № 1 ЦК КПСС …Движение по железной дороге 2 июня было прекращено. Под влиянием подстрекателей и провокаторов толпа, достав красные знамена и портрет Ленина , в сопровождении детей и женщин направилась в город.

Военные попытались не допустить толпу к центру города, перегородив мост через реку Тузлов несколькими танками, БТРами и машинами, но большая часть людей просто перешла реку вброд, а самые решительные перелезали через технику, пользуясь тем, что военные не препятствовали им в этом . Толпа вышла на центральную улицу Ленина (ныне Московская), в конце которой располагались здания горкома партии и горисполкома. На этой же улице находились помещения отдела милиции, аппарата уполномоченного УКГБ, Госбанка. Приближение демонстрации сильно напугало находившихся в горкоме КПСС членов Президиума ЦК КПСС Ф. Р. Козлова и А. И. Микояна , а также Кириленко , Полянского , Шелепина , Степакова , Снастина и Ивашутина . Узнав, что танки не остановили колонну на мосту, они поспешили удалиться. Все они перебрались в первый военный городок, где располагался временный штаб правительства. Произошло это в тот момент, когда демонстранты были в ста метрах от горкома.

Очевидцы вспоминают: первые пулемётные очереди поверх толпы попали в деревья, а на них сидели дети - они забирались туда, чтобы лучше видеть. Их тела так и не нашли. Николай Степанов, участник событий 1962 года: «Две девочки, и ещё кто-то лежал, кто - не знаю. Я говорю - глянь, что это такое? Детей постреляли!» Началась паника.

Очевидцы рассказывают, что после выстрелов посыпались, как груши, любопытные мальчишки, забравшиеся на деревья в скверике. Сидел среди ветвей и будущий генерал двенадцатилетний Саша Лебедь . Жил он на соседней улице Свердлова, которая теперь названа его именем, всего в квартале от горкома. Естественно, не мог не прибежать и не поглазеть. Он сам об этом потом рассказывал, когда приезжал в город во время персональной президентской кампании. О том, как после первых выстрелов кубарем скатился вниз, как каким-то чудом перемахнул через высоченный забор. Видел вроде бы и убитых малышей. Тому есть и другие косвенные подтверждения. Очевидцы вспоминают про рассыпанную обувь и белые детские панамки: они валялись по всей кроваво-грязной площади. Правда, в опубликованных списках жертв мальчишки не значатся. Не заявляли о пропавших детях и их родители. Боялись, или мы об этом не знаем? А может быть, потому, что к площади прибежали сироты (детский дом располагался как раз на Московской)?

Последствия

В больницы города с огнестрельными ранениями всего обратилось 45 человек, хотя пострадавших было гораздо больше (по официальным данным - 87 человек) .

Погибло 24 человека, ещё два человека убиты вечером 2 июня при невыясненных обстоятельствах (по официальным данным) . Все тела погибших поздно ночью вывезли из города и похоронили в чужих могилах, на разных кладбищах Ростовской области - в поселке Марцево были захоронены П.Я. Вершеник, Ю.Ф. Тимофеев, В.П. Линник, В.И. Мисетов, А.Д. Грибова, А.М. Зверева, А.Б. Артющенко, В.В. Тинин; в посёлке Тарасовский - В.С. Драчев, М.Г. Шахайлов, К.К. Келеп, В.К. Карпенко, Е.И. Слепкова, В.В. Гриценко, В.Ф. Федорков, В.В. Константинов; под Новошахтинском - Г.Н. Терлецкий, В.А. Ситников, Ф.Г. Лиманцев, В.П. Ревякин, А.Н. Дьяконов, В.И. Соловьев, А.Э. Шульман. Спустя 30 лет, в 1992 году , когда документы были рассекречены и сняты расписки, которые давали свидетели событий, останки 20 погибших нашли на кладбище Новошахтинска , все останки были идентифицированы и захоронены в Новочеркасске .

Несмотря на расстрел, выступления в городе продолжались. Отдельные митингующие бросали камни в проезжавших солдат, пытались заблокировать движения по улицам. Не было внятной информации о случившемся, по городу ползли самые жуткие слухи о людях, расстрелянных из пулемётов чуть ли не сотнями, о танках, давящих толпу. Некоторые призывали убивать уже не только руководителей, но и всех коммунистов и «всех очкастых». В городе объявили комендантский час и стали транслировать записанное на магнитофон обращение Микояна. Оно не успокоило жителей, а вызвало только раздражение. 3 июня многие продолжали бастовать, а перед зданием горкома опять начали собираться люди, численностью до 500 человек. Они требовали отпустить задержанных в результате уже начавшихся арестов. Около 12:00 власти начали активную агитацию с помощью лояльных рабочих , дружинников и партактива, как в толпе, так и на заводах. После чего по радио выступил Ф. Р. Козлов . Он возложил всю вину за произошедшее на «хулиганствующих элементов», «застрельщиков погромов», и представил ситуацию так, что стрельба у горкома началась из-за просьбы 9 представителей митингующих о наведении порядка в городе. Также он пообещал некоторые уступки в торговле и нормировании труда. В результате принятых мер, а также начавшихся арестов (в ночь с 3 на 4 июня было задержано 240 человек), ситуация постепенно стала нормализовываться .

Попытки сокрытия

Информация о новочеркасских событиях в СССР была засекречена по решению Президиума ЦК КПСС . Первые публикации появились в открытой печати только в конце 1980-х в годы перестройки . В ходе исследования документов и свидетельств очевидцев было установлено, что часть документов пропала, никаких письменных распоряжений не было обнаружено, а истории болезней многих пострадавших исчезли. Это усложняет установление точной численности убитых и раненых.

Рабочие вышли протестовать против невыносимых условий жизни. Три раза с начала прошлого года во всех цехах завода снижались ставки, росла норма выработки, и падала зарплата рабочих. Одновременно по всей стране поднимались розничные цены на сельскохозяйственную продукцию. Первый день лета 1962 года стал днём, когда очередное понижение расценок и зарплат совпало с очередным скачком цен на основные продукты питания на 30 %. Реальная заработная плата всех работников гигантского завода, который занимал целый район города, снова упала. Но больше всего рабочих возмутило поведение руководства и хамские ответы на вопросы рабочих, как им прожить и прокормить свои семьи. Эта история стала известна во всех подробностях после рассказа одного из участников тех событий, арестованного во время забастовки и освобождённого досрочно только в 1966 году.

Этим участником был Пётр Петрович Сиуда, 1937 года рождения. Его родители находились в заключении: отец от пыток умер через год после рождения сына, мать оставалась в лагере. Петр воспитывался в приюте, работал в шахте, затем на стройке, отслужил в армии, заочно закончил колледж и пошёл работать на электровозостроительный завод. Во время забастовки был арестован, суд вынес приговор — 12 лет тюремного заключения за «активную роль в массовых беспорядках». Досрочно был выпущен в 1966 году. После выхода из тюрьмы активно занялся политической деятельностью, открыто осуждал вмешательство СССР в войну в Афганистане. Занимался восстановлением доброго имени своего отца, за что всю жизнь подвергался преследованиям со стороны КГБ. В последние годы своей жизни занимался расследованием событий Новочеркасск 1962. Нашёл очевидцев, выяснил места захоронения рабочих, расстрелянных во время забастовки. Вскоре после этих выяснений в 1990 году при загадочных обстоятельствах Пётр Сиуда был убит.

Забастовка 1 июня 1962 года

За столько лет, прошедших со дня забастовки и её кровавого подавления 2 июня 1962 года, эти события нигде и никогда не были описаны. Только несколько фраз, упоминавших трагедию, были в книге А. Солженицына, и то вся истинность событий была недосказанной. В память обо всех невинных жертвах трагедии Новочеркасск 1962 необходимо донести правду о тех событиях.

Мемориал погибшим во время новочеркасской трагедии, июнь 1962 года

мемориал погибшим во время новочеркасской трагедии 1962С начала 1961 года на заводе несколько раз поднималась норма выработки и падали расценки. В итоге зарплата упала на 30-35%. Последнее перед забастовкой падение зарплат было весной 1962 года в стальном цехе. Утром 1 июня СМИ объявили об очередном скачке цен до 35 % на основные продукты питания. Рост цен вызвал общественное недовольство, но ещё не привёл к забастовке. В городе очень остро ощущалась жилищная проблема, в малых объёмах строилось жильё. Стоимость съёмной квартиры превышала 30% от зарплаты. Город был студенческим, и снабжался соответственно. В магазинах был дефицит продуктов. Рыночные цены на сельскохозяйственную продукцию были слишком высоки.

И вот в такой накалённой обстановке руководство завода, в лице самого директора Курочкина, своим хамством и оскорблениями подкинуло искру в «пороховую бочку» народного гнева. Работники стального цеха, как и во многих других цехах, утром обсуждали, как им жить дальше. Директор, вышедший к рабочим, предложил им: «Если не хватает денег на мясо, ешьте пирожки с ливером». Рабочие расценили это, как издевательство и оскорбление. Возмущённые работники завода разделились на группы. Одна часть рабочих включила заводскую сирену, остальные пошли по цехам призывать рабочих прекратить работать и выходить на забастовку. Всё произошло спонтанно, без предварительного сговора или организации. Рабочих уже не нужно было агитировать, все были доведены до отчаяния. Толпа забастовщиков росла лавинообразно. Площадь вокруг завода не могла вместить более десяти тысяч человек, работающих на заводе. С целью привлечь внимание Москвы, забастовщики преградили путь поезда «Саратов-Ростов», чем заблокировали движение на всём участке железной дороги. Художник завода написал плакаты: «Дайте мясо, масло, зарплату!», « Нам нужны квартиры». На тепловозе кто-то написал «Хрущёва на мясо!». Заводской гудок продолжал собирать людей. Стали подтягиваться рабочие второй и третьей смен, многие были в нетрезвом состоянии.

Дружинники из числа инженеров завода попытались убедить людей разойтись и даже вызвали около сотни милиционеров, но у них ничего не получилось, милиция ретировалась. Администрация завода пыталась убедить рабочих приступить к работе, но никаких обещаний и гарантий лучшей жизни дать не могла. Как оказалось позже, среди бастующих было много милицейских работников, одетых в штатское, причём были и работники КГБ, оснащённые микро-фотоаппаратами, встроенными в зажигалки, портсигары. Позже масса фотографий послужила основанием для репрессий и арестов участников забастовки.

Новочеркасская забастовка 1962 года, оперативная съемка КГБ

Были попытки подкупить или спровоцировать людей. Стоял жаркий день, многих мучила жажда. К заводу подогнали автомобиль с газированной водой, но провокация не удалась - ни к одной бутылке никто не притронулся.

К вечеру начали прибывать военные Новочеркасского гарнизона, но у них не было с собой оружия. Солдаты стали переходить на сторону забастовщиков, рабочие братались и обнимались с солдатами, а офицеры уже не могли отогнать солдат от забастовщиков. Первый секретарь комитета Ростовского обкома партии Басов попытался выступить перед людьми, но его вместе с окружавшими чиновниками забросали камнями. Люди начали раскачивать бронетранспортёры. Офицеры, сидящие в них, не могли совладать со своими лицами, они пришли в ужас, поняв, что не могут остановить гнев рабочих.

Под влиянием попыток подавления забастовки, возмущение рабочих выросло ещё больше. Начался стихийный митинг, на котором предлагалось отправить делегатов на остальные заводы города, захватить телеграф и разослать в другие города призывы поддержать забастовку.

Нельзя было допустить захвата власти в городе. Недавние венгерские и грузинские события показали, чем может закончиться попытка захвата власти. Было решено, что на следующее утро колонна демонстрантов прошествует до центра города и там пройдёт митинг. Это лишний раз подтверждало, что рабочие не собирались предпринимать экстремистских действий.

Стрельба 2 июня 1962 года

Ещё до рассвета раздались «взрывы». Оказалось, что «ослеплённый» танк сбил столбы с проводами высокого напряжения и «взрывы» были результатом электрических разрядов. Рядом с заводом в районе станции Локомотивстрой появились военные, вооружённые автоматами, и танки. Люди запрыгивали на танки на ходу и «ослепляли» их, закрывая им смотровые щели. Дорога на завод была оцеплена солдатами. Забастовщикам объявили срочно приступать к работе, на что рабочие ответили: «Кто захватил завод, тот пусть и работает».

В центр Новочеркасска из заводского района двинулась демонстрация. Колонна росла, по пути к ней примкнули рабочие других заводов, строители и местные жители. В колоннах демонстрантов была коммунистическая символика. На мосту у реки Тузлы их ждала преграда из двух танков и вооружённых военных. Но они не посмели стрелять в организованную колонну, демонстрация добралась до центра города. В центре города их тоже ждал танк, прямо возле памятника Ленину. Машина была «ослеплена», танк облепила детвора. Он произвёл холостой выстрел, из окон посыпались стёкла. Демонстранты пошли к горкому партии, он был оцеплен солдатами кавказской национальности. Под давлением людей оцепление было прорвано, и демонстранты захватили горком. Начался митинг, на котором прозвучало, что ночью многие активисты были арестованы, избиты. Люди требовали освобождения арестованных, но их к тому времени уже вывезли в соседние города. Протестующие собирались войти в городской отдел милиции, чтобы узнать судьбу арестованных. Милиционер попытался остановить их и угрожал применить оружие. Один из рабочих выхватил оружие, направленное на него, и тут по нему открыли огонь. Забастовщик был убит на месте. Свидетели утверждали, что солдаты не стреляли, а стреляли снайперы с крыш. Началась паника и стрельба.

Один из участников этих событий позже рассказывал, что они вынуждены были стаскивать трупы в подвал близлежащего банка и складывать их в штабеля. Там могли быть раненые. Было убито много невинных безоружных людей, вся площадь была залита кровью. Никто не знает, где делись тела погибших, а возможно среди них были раненые. Захоронения проводились в такой секретности, что даже родственникам погибших не было известно, где их тела. Утром моечные машины пытались смыть бурые пятна крови с асфальта.

Аресты забастовщиков

Ещё несколько дней в городе было полно военных, был установлен комендантский час. Были напуганы и власти и рабочие. Рабочие прекратили забастовку и вышли на завод. Начались аресты. В город приехали члены Политбюро А. И. Микоян и Ф. Р. Козлов. Микоян побоялся встречи с людьми и решился выступить только по радио. 3 июня обстановка перестала накаляться, недовольство начало стихать. В город навезли продуктов питания, начали форсировать строительство домов, но цены так никто и не снизил.

Поклонники Никиты Сергеевича Хрущёва , превозносящие его как разоблачителя «культа личности» и автора «оттепели», не слишком любят вспоминать о негативных аспектах его правления. Между тем в 1962 году советский лидер, разоблачивший кровавые преступления своего предшественника, сам стал виновником кризиса, закончившегося применением силы и массовым расстрелом рабочих на улицах Новочеркасска.

Никита Хрущёв отличался взрывным характером, который толкал его к принятию импульсивных и подчас непродуманных решений. Дмитрий Шепилов , в своё время входивший в число высшего советского руководства, как-то сказал про Хрущёва: «Чёрт его знает, что он может выкинуть».

Хрущёв действительно выкидывал — от относительно безобидного стучания ботинком в ООН до «карибского кризиса», от обещания построить коммунизм за двадцать лет до повсеместного насильственного насаждения кукурузы.

К началу 1960-х годов страна стала уставать от Никиты Сергеевича. Даже грандиозный прорыв в космосе не спасал авторитет лидера от обвального падения.

Экономическая политика Хрущёва привела к падению темпов, а наступление на личные подсобные хозяйства, когда людей фактически вынуждали резать скот и спиливать фруктовые деревья, — к резкому обострению продовольственной проблемы в стране.

Если в сталинский период в стране едва ли не ежегодно объявлялось о снижении цен на товары, то в мае 1962 года правительство вынуждено было объявить о повышении розничных цен на мясо и мясные продукты в среднем на 30% и на масло — на 25%.

Директор завода в роли французской королевы

Подобное решение вызвало резкое недовольство в рабочей среде. «Оттепель» способствовала тому, что своё возмущение решением властей стали выражать практически открыто.

Нецензурная брань в адрес советского правительства в 1962 году звучала во всех предприятиях и коллективах, но социальный взрыв произошёл именно в Новочеркасске.

Как всегда бывает в таких случаях, сошлись сразу несколько факторов. Новочеркасский электровозостроительный завод, ставший эпицентром событий, был предприятием с очень большим коллективом (в лучшие годы — до 15 тысяч человек), часть которого составляли неместные, которые приезжали на заработки. Они вместе с семьями жили либо в неблагоустроенных бараках, либо в съёмных квартирах, за которые приходилось отдавать большую часть заработка.

Для этих людей повышение цен на продукты было сильнейшим ударом по бюджету. К этому прибавилось и то, что фактически вместе с повышением цен на НЭВЗ повысили нормы выработки. Это означало снижение заработной платы.

1 июня 1962 года в сталелитейном цехе предприятия шло горячее обсуждение двух извечных российских вопросов — «Кто виноват?» и «Что делать?». Кончилось оно тем, что около 200 человек, бросив работу, пошли к заводоуправлению, чтобы поговорить с начальством.

В этот момент конфликт можно было погасить относительно легко, прояви руководство предприятия человечность, попытайся найти общий язык.

Однако директор завода Борис Курочкин , не оценивший серьёзность ситуации, на реплику одного из рабочих: «Дети ни мяса, ни молока не видят», — ткнул в сторону торговавшей неподалёку женщины с пирожками: «Ничего, на пирожках с ливером перебьётесь!».

Незнание истории не освобождает от ответственности. Французская королева Мария-Антуанетта , ляпнувшая голодному Парижу про прелесть пирожных, в итоге лишилась и короны, и головы. Офицеры броненосца «Потёмкин», пытавшиеся накормить матросов червивым мясом, были расстреляны или утоплены восставшими.

«Хрущёва на мясо!»

Фраза директора про пирожки взорвала накалённую атмосферу. Спустя всего несколько минут встал весь завод, а в руках рабочих появились плакаты «Мяса, молока, повышения зарплаты!».

События покатились, как снежный ком. Рабочие блокировали железнодорожные пути и остановили поезд «Саратов - Ростов», написав мелом на тепловозе: «Хрущёва на мясо!».

Новость о событиях на НЭВЗ разлетелась по Новочеркасску, туда стали подтягиваться рабочие с других заводов, и к середине дня в акции протеста принимали участие уже около 5000 человек.

Проходная Новочеркасского электровозостроительного завода. Фото: РИА Новости

Единого руководства у бунтарей не было, как не было и внятной программы действий. Кто-то уже звал «бить жидов-инженеров», в ответ более умеренные били самого призывающего.

О ЧП было доложено в Москву, лично Хрущёву, который приказал отправить в Новочеркасск высокопоставленную делегацию, в которую вошли представители Президиума ЦК КПСС Козлов и Микоян , первый секретарь Ростовского обкома партии Басов , представители МВД, КГБ и армии.

Между тем городское руководство, оказавшееся не готовым к столь экстремальным событиям, даже и не попыталось как-то успокоить людей.

Правительственная делегация добралась до Новочеркасска к 16 часам. Спустя полчаса областное и городское руководство начало выступать с балкона заводоуправления, пытаясь снять напряжение.

И здесь снова была допущена ошибка. Раздражённым, разгорячённым людям нужен был человеческий разговор, а секретарь обкома Александр Басов начал зачитывать ранее опубликованное в прессе Обращение ЦК КПСС.

В толпе раздался свист, а когда партийному чиновнику решил помочь всё тот же директора завода Курочкин, в него полетели камни и бутылки. Начался штурм заводоуправления.

Перепуганный Басов начал звонить военным и просить помощи. Тем временем в здании начался погром и мародёрство. Прибывших для наведения порядка 200 безоружных милиционеров восставшие оттеснили, некоторых побили.

Приказ министра Малиновского

К вечеру у завода появились военные на БТРах, которые выстроились у бронемашин, но не предпринимали никаких действий. Постояв и послушав оскорбления, они молча уехали.

Позже стало известно, что эта группа военных отвлекала на себя внимание, пока переодетые в спецовки сотрудники КГБ эвакуировали из осаждённого здания Басова и других представителей власти.

К ночи рабочие, увидев, что со стороны власти нет никаких действий, решили на следующий день идти к зданию горкома, чтобы заявить о своих требованиях на всю страну. Наиболее рьяные предлагали захватить телефон и телеграф, но большинство таких радикальных мер не поддерживало.

В Москве тем временем Никита Хрущёв, которого восставшие намеревались отправить «на мясо», рвал и метал, требуя подавления «мятежа в Новочеркасске».

Министр обороны СССР маршал Родион Малиновский отдал командующему Северо-Кавказским военным округом Иссе Плиеву довольно лаконичный приказ: «Соединения поднять. Танки не выводить. Навести порядок. Доложить!».

Командовать операцией в Новочеркасске было поручено заместителю Плиева генералу Матвею Шапошникову.

В ночь на 2 июня в город вошли военные подразделения, взявшие под контроль все важные городские объекты. Несколько танков вытеснили протестующих с территории НЭВЗ. Погибших не было, но по городу поползли слухи о «раздавленных танками».

Ночью сотрудники КГБ арестовали несколько активистов, участвовавших в протестах 1 июня. Это, однако, не снизило накала политической активности в Новочеркасске — с утра рабочие начали собираться на манифестацию.

«Действовать по обстановке»

И снова возникают исторические параллели — толпа, шедшая с революционными песнями и портретами Ленина в руках, до боли напоминала манифестацию 9 января 1905 года в Петербурге, с иконами и гимном «Боже, царя храни» шедшую к императору.

Манифестацию попытались остановить, перегородив танками и БТР мост через реку Тузлов, но рабочие пошли вброд, а самые отчаянные шли напрямик, перелезая через броню.

Военные в столкновения не вступали. Генерал Шапошников, которому Исса Плиев приказывал остановить манифестантов танками, возразил: «Я не вижу перед собой противника, против которого можно применять танки!».

Протестующие добрались до центра города. Всего за несколько минут до этого из здания горкома в военный городок была эвакуирована правительственная делегация из Москвы. С людьми разговаривать оставили председателя горисполкома Замулу и городского прокурора Проценко.

Трудно сказать, удалось ли бы им успокоить людей, если бы в городе не было сановников из Москвы. Однако, зная об их присутствии, «местных» рабочие слушать не стали.

Через несколько минут начался штурм горкома, сопровождавшийся погромом и мародёрством. Часть толпы отправилась освобождать задержанных накануне в здание горотдела милиции.

Здание милиции охраняли несколько десятков солдат внутренних войск под командованием подполковника Николая Малюгина , имевшего приказ «действовать по обстановке». Тем временем наиболее агрессивные манифестанты, ворвавшиеся в здание, попытались разоружить солдат. Когда один из бойцов увидел, что у его товарища вырвали из рук автомат, у него сдали нервы, и прогремели первые выстрелы. У горотдела милиции погибли пять человек.

Мемориальная доска на Дворцовой площади города, где разворачивались основные события Новочеркасской трагедии. Фото: Commons.wikimedia.org

Расстрел на площади

В это время у здания горкома выстроилась ещё одна цепь вооружённых солдат внутренних войск под командованием начальника Новочеркасского гарнизона генерал-майора Ивана Олешко .

Генерал Олешко, танкист-фронтовик, убеждал людей прекратить беспорядки и разойтись. Но разгорячённые манифестанты отвечали только руганью и угрозами.

В накалённой обстановке послышались выстрелы у здания горотдела милиции, после чего солдаты у горкома начали стрелять в воздух. Некоторые свидетели утверждали, что жертвами этих выстрелов стали сидевшие на деревьях любопытные мальчишки, однако детских трупов так и не было обнаружено.

После первых выстрелов у горкома толпа отпрянула назад, но кто-то крикнул: «Не бойтесь, у них холостые патроны!». После второго залпа вверх был открыт огонь по толпе. Началась паника, люди побежали с площади…

Всего 2 июня в Новочеркасске погибло более 20 человек, ещё более 80 получили ранения. Расстрел у горкома не погасил страстей окончательно — ещё несколько дней группы возмущённых рабочих собирались на улицах, но до беспорядков дело уже не доходило.

Поскольку трупы погибших не были переданы родным, а преданы земле тайно, по Новочеркасску поползли слухи о сотнях трупов, закопанных где-то за городом.

События в Новочеркасске были строго засекречены, и данные о них официально были обнародованы только спустя четверть века.

Камень-на-Крови, установленный на месте трагедии. Фото: Commons.wikimedia.org

Одних казнили, других накормили

К суду за организацию беспорядков и бандитизм были привлечены 112 участников новочеркасских событий. Семь из них были приговорены к расстрелу, 105 получили сроки заключения от 10 до 15 лет с отбыванием в колонии строгого режима.

Понимая, что одними карательными мерами ситуацию не успокоить, сразу после событий в город завезли дефицитные продукты, продававшиеся по низким ценам. Ситуация в Новочеркасске постепенно нормализовалась, хотя воспоминания о происшедшем у горожан остались на всю жизнь.

Первый секретарь обкома Александр Басов, первый секретарь Новочеркасского горкома Тимофей Логинов и директор НЭВЗа Борис Курочкин, с чьей фразы про пирожки начался бунт, лишились своих должностей.

Басова отправили советником по животноводству на Кубу. Вместе с ним туда же в качестве военного советника проследовал и командующий СКВО Исса Плиев. Генералу Шапошникову невыполнение приказа в Новочеркасске припомнили спустя четыре года, отправив в отставку.

Новочеркасский расстрел, о котором, несмотря на секретность, слухи гуляли по всему СССР, окончательно добил авторитет Никиты Хрущёва. Бывшие соратники небезосновательно полагали, что внутренняя и внешняя политика Никиты Сергеевича ставит СССР на грань катастрофы. Осенью 1964 года в результате «дворцового переворота» Хрущёв был отстранён от власти. В том числе и за Новочеркасск.

Сегодня годовщина страшных событий в Новочеркасске в 62 году. Ровно 55 лет...
Я помню разговоры взрослых в середине 70-х. Когда из уст в уста передавались, переходящие на шёпот, рассказы о тех событиях, без подробностей, но оттого ещё более зловещие. Это уже потом восстановили хронологию, назвали всех поимённо. Но, тогда, в Советское время, на протяжении десятилетий после этого расстрела, люди помнили преподанный властью урок...

В 1961 году СССР начал массовые закупки зерна в Канаде.
В начале лета 62-го дефицитные сало и мясо подорожали примерно на треть цены.
1 июня 1962 года в целях преодоления временной нехватки продуктов питания в СССР на треть подняли цены на молоко и мясо. Волнения были во многих городах, но в Новочеркасске продовольственная программа партии совпала с понижением зарплат на крупнейшем электровозостроительном заводе.

Так совпало, что в один и тот же день рабочие узнали о повышении цен - а руководство Новочеркасского электровозостроительного завода сообщило рабочим о снижении на треть расценок. Это, как гласит официальная история, было совпадением, достаточное, впрочем, чтобы поставить завод на грань забастовки. Детонатором стала брошенная директором завода фраза. Люди требовали от начальства ответа на вопрос «На что нам жить дальше?».
Вскоре появился директор завода Б. Н. Курочкин. Заметив невдалеке торговку пирожками, он оборвал одного из выступающих и заявил: «Не хватает денег на мясо - жрите пирожки с ливером». Случайная, конечно, фраза, но, чтобы поджечь порох, достаточно одной искры.

Завод встал. Началась забастовка, в Москву полетела телеграмма об антисоветском мятеже. Утром Хрущёву была доложена следующая информация:
«Нежелательные волнения продолжают иметь место в гор. Новочеркасске на электровозном заводе. Примерно к трём часам ночи после введения воинских частей, толпу, насчитывающую к тому времени около четырёх тысяч человек, удалось вытеснить с территории завода и постепенно она рассеялась. Завод был взят под военную охрану, в городе установлен комендантский час, двадцать два зачинщика были задержаны».

За одну ночь все стратегически важные объекты города (почта, телеграф, радиоузел, Горисполком и Горком партии, отдел милиции, КГБ и Государственный банк) были взяты под усиленную вооружённую охрану, а из Госбанка были вывезены все деньги и ценности.
Все подразделения Новочеркасского гарнизона были подняты по тревоге и переведены в полную боевую готовность. А площадь перед администрацией города была уже заполнена людьми, которые требовали, чтобы к ним кто-нибудь вышел на разговор, но никто не появился.

Толпа не хотела расходиться, автоматчики и пулемёт дали несколько очередей в воздух, но “нечайно” задели несколько человек, в том числе мальчишек, следивших за событиями с деревьев.
Очевидцы вспоминают: первые пулеметные очереди поверх толпы попали в деревья, а на них сидели дети - они забирались туда, чтобы лучше видеть. Их тела так и не нашли.
Николай Степанов, участник событий 1962 года: «Две девочки, и еще кто-то лежал, кто - не знаю. Я говорю - глянь, что это такое? Детей постреляли!»

Е.И. Мардарь, очевидец событий:

«…Толпа скандировала «В город!» и в очередной раз, выломав вновь установленные за ночь заводские ворота, направилась в центр. Мы шли так, как не ходили даже на демонстрацию. Четкие ряды шеренг. Знамена. Единый порыв, сплотивший нас. И понеслось над колонной: «Смело, товарищи, в ногу!», «Вставай, проклятьем заклейменный!» Мы совсем не напоминали группу хулиганствующих элементов, какими были впоследствии представлены. Да и хороша была группа — чуть ли не половина населения города. Мы шли не захватывать власть, а выразить свой протест против невыносимых условий жизни, выдвинуть свои экономические требования, хотели, чтобы нас просто выслушали».

Не один свидетель рассказывал, что офицер, получивший команду открыть огонь, отказался передавать эту команду своим солдатам и перед строем застрелился. Но кинжальный огонь все-таки был открыт. Вначале вверх, по деревьям, по детворе. Посыпались убитые, раненные, перепуганные. Партия, государство, армия так искореняли крамолу. Партия так утверждала единство партии и народа. Затем огонь был перенесен на массу. Это не огонь одиночными выстрелами из трехлинеек, это огонь из современных скорострельных автоматов. Рассказывали. Бежит пожилой мужчина мимо бетонной цветочной вазы на тумбе. Пуля попала в голову, его мозги моментально разляпались по вазе. Мать в магазине носит грудного убитого ребенка. Убита парикмахерша на рабочем месте. Лежит девчушка в луже крови. Ошалелый майор встал в эту лужу. Ему говорят: «Смотри, сволочь, где ты стоишь!» Майор здесь же пускает пулю себе в голову. Многое рассказывали.

Позднее в Новочеркасске прошёл суд над «зачинщиками беспорядков». Они были выявлены, благодаря агентам, которые специально, хладнокровно делали фотографии возмутившийся толпы. Тех, кто на этих снимках шёл в первых рядах и вёл себя наиболее активно, вызывали в суд. Людей арестовывали по сложившемуся обычаю ночью, чтобы было меньше свидетелей, никому ничего не объясняя. Им были выдвинуты обвинения в бандитизме, массовых беспорядках и попытке свержения Советской власти, почти все участники признавали себя виновными. Семеро из «зачинщиков» (Александр Зайцев, Андрей Коркач, Михаил Кузнецов, Борис Мокроусов, Сергей Сотников, Владимир Черепанов, Владимир Шуваев) были приговорены к смертной казни и расстреляны, остальные 105 получили сроки заключения от 10 до 15 лет с отбыванием в колонии строго режима. Впоследствии, во времена Брежнева, все они были реабилитированы.

Высшее руководство страны больше всего боялось огласки произошедших событий. Были предприняты все меры для того, чтобы информация никуда не просочилась, для этого проверяли все письма горожан, В Новочеркасске и Шахтах работало 5 машин радиоконтрразведывательной службы на случай попыток радиолюбителей отправить сообщения, а всех, кто выезжал из Новочеркасска, подробно допрашивали о целях поездки и проводили «душевную беседу», после которой каждый понимал, что не стоит распространяться о событиях, произошедших в городе. Таким образом сведения о новочеркасской трагедии удалось сохранить в глубокой тайне вплоть до конца 80-х годов.

В постсоветское время руководители государства считали нужным ритуально возложить букет цветов к памятному знаку...

Но свои выводы они уже