По каким признакам отличается преступление от правонарушения. Разница между преступлением и проступком. Чем отличается проступок от преступления

Между судьбой Иешуа и страдальческой жизнью Мастера видна явная параллель. Связь между историческими главами и главами о современности усиливает философские и нравственные идеи романа.
В реальном плане повествования изобразил жизнь советских людей в 20–30-х годах ХХ века, показал Москву, литературную среду, представителей разных сословий. Центральными персонажами здесь являются Мастер и Маргарита, а также московские литераторы на службе у государства. Основная проблема, волнующая автора, – взаимоотношения художника и власти, личности и общества.
Образ Мастера имеет много автобиографических черт, но знак равенства между ним и Булгаковым ставить нельзя. В жизни Мастера в художественной форме отражены трагические моменты судьбы самого писателя. Мастер – бывший безвестный историк, отказавшийся от собственной фамилии, «как и вообще от всего в жизни», «не имел нигде родных и почти не имел знакомых в Москве». Он живет, погруженный в творчество, в осмысление идей своего романа. Его как писателя волнуют вечные, общечеловеческие проблемы, вопросы смысла жизни, роли художника в обществе.
Само слово «мастер» приобретает символическое значение. Судьба его трагична. Он серьезный, глубокий, талантливый человек, существующий в условиях тоталитарного режима. Мастер, как и Фауст И. , одержим жаждой познания и поиском истины. Свободно ориентируясь в древних пластах истории, он ищет в них вечные законы, по которым строится общество людей. Ради познания истины Фауст продает душу дьяволу, а Мастер у Булгакова знакомится с Воландом и уходит с ним из этого несовершенного мира.
У Мастера и Иешуа есть схожие черты и убеждения. Писатель отвел этим персонажам немного места в общей структуре романа, но по своему значению эти образы наиболее важны. Оба мыслителя не имеют крыши над головой, отвергнуты обществом, оба преданы, арестованы и, невинные, уничтожены. Их вина в неподкупности, чувстве собственного достоинства, преданности идеалам, глубоком сочувствии к людям. Эти образы взаимно дополняют, подпитывают друг друга. В то же время между ними есть различия. Мастер устал бороться с системой за свой роман, добровольно устранился, Иешуа же за свои убеждения идет на казнь. Иешуа полон любовью к людям, прощает всех, Мастер, напротив, ненавидит и не прощает своих гонителей.
Мастер исповедует не религиозную истину, а правду факта. Иешуа – трагический герой, созданный Мастером, гибель которого мыслится им как неизбежная. С горькой иронией автор представляет Мастера, который появляется в больничном халате и сам говорит Ивану, что он сумасшедший. Для писателя жить и не творить равнозначно смерти. Отчаявшись, Мастер сжег свой роман, вот почему «он не заслужил света, он заслужил покой». Роднит героев еще одна общая черта: они не чувствуют, кто их предаст. Иешуа не догадывается, что Иуда предал его, но предчувствует, что с этим человеком случится несчастье.
Странно, что замкнутый, недоверчивый по характеру Мастер сходится с Алоизием Могарычом. Более того, уже находясь в сумасшедшем доме, Мастер «до сих пор» «скучает» по Алоизию. Алоизий «покорил» его «своею страстью к литературе». «Он не успокоился до тех пор, пока не упросил» Мастера прочесть ему «роман весь от корки до корки, причем о романе он отозвался очень лестно…». Позже Алоизий, «прочитав статью Латунского о романе», «написал на Мастера жалобу с сообщением о том, что он хранит у себя нелегальную литературу». Целью предательства для Иуды были деньги, для Алоизия – квартира Мастера. Не случайно Воланд утверждает, что страсть к наживе определяет поведение людей.
Иешуа и Мастер имеют каждый по одному ученику. Иешуа Га-Ноцри – Левия Матвея, Мастер – Ивана Николаевича Понырева. Ученики сначала были очень далеки от позиции своих учителей, Левий был сборщиком податей, Понырев – малоодаренным поэтом. Левий поверил, что Иешуа – воплощение Истины. Понырев постарался все забыть и стал обычным служащим.
Создав своих героев, Булгаков прослеживает изменение психологии людей на протяжении многих веков. Мастер, этот современный праведник, уже не может быть таким искренним и чистым, как Иешуа. Понтий понимает несправедливость своего решения и чувствует вину, а гонители Мастера уверенно торжествуют.

Встретившись с читателем у Патриарших прудов, Булгаков ведет его по Москве двадцатых годов, - по ее переулкам и площадям, набережным и бульварам, по аллеям садов, заглядывает в учреждения и коммунальные квартиры, в магазины и рестораны. Изнанка театральной жизни, проза существования литературной братии, быт и заботы обыкновенных людей предстают пред взором нашим. И вдруг магической силой, данной талантом, Булгаков переносит нас в город, отдаленный сотнями лет, тысячами километров. Прекрасный и страшный Ершалаим... Висячие сады, мосты, башни, ипподром, базары, пруды... А на балконе роскошного дворца, залитом жарким солнечным светом, стоит невысокий человек лет двадцати семи и отважно ведет странные и опасные речи. «Этот человек был одет в старенький и разорванный голубой хитон. Голова его была прикрыта белой повязкой с ремешком вокруг лба, а руки связаны за спиной. Под левым глазом у человека был большой синяк, в углу рта — ссадина с запекшейся кровью». Это Иешуа, бродячий философ, переосмысленный Булгаковым образ Христа.
Иешуа Га-Ноцри, так именовали Иисуса Христа в иудейских книгах (Иешуа буквально означает Спаситель; Га-Ноцри означает «из Назарета», Назарет - город в Галилее, в котором жил святой Иосиф и где произошло Благовещение Пресвятой Деве Марии о рождении у неё Сына Божия. Сюда же возвратился после своего пребывания в Египте Иисус, Мария и Иосиф. Здесь прошло детство и отрочество Иисуса). Но дальше анкетные данные расходятся с первоисточником. Иисус родился в Вифлееме, владел арамейским языком, читал на древнееврейском и, возможно, говорил на греческом, предстал перед судом в 33 года. А Иешуа родился в Гамале, не помнил родителей, не знал древнееврейского, но владел еще и латинским, он предстает перед нами в возрасте двадцати семи лет. Не знающим Библии может показаться, что пилатовские главы - перифраз евангельской истории суда римского наместника в Иудее Понтия Пилата над Иисусом Христом и последовавшей за этим казни Иисуса, происшедшей в начале новой истории человечества.

Действительно, есть общие черты между романом Булгакова и Евангелиями. Так, одинаково описана причина казни Христа, его разговор с Понтием Пилатом и сама казнь. Видно, как Иешуа пытается подтолкнуть обычных людей к правильному решению, пытается направить их на путь правды и истины: «Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего» (Евангелие от Иоанна 18,37).
В «Мастере и Маргарите» Иешуа тоже пытается в диалоге с Понтием Пилатом ответить на вопрос о том, что такое истина: «Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти. Ты не только не в силах говорить со мной, но тебе трудно даже глядеть на меня. И сейчас я невольно являюсь твоим палачом, что меня огорчает. Ты не можешь даже и думать о чём-нибудь и мечтаешь только о том, чтобы пришла твоя собака, единственное, по-видимому, существо, к которому ты привязан. Но мучения твои сейчас кончатся, голова пройдёт».
Этот эпизод - единственный отголосок чудес, совершаемых Иисусом и описанных в Евангелиях. Хотя есть ещё одно указание на божественную сущность Иешуа. В романе есть такие строки: «…возле того столбом загорелась пыль». Возможно, это место рассчитано на ассоциацию с 13 главой Библейской книги «Исход», где речь идет о том, как Бог, указывая путь евреям в исходе из египетского плена, шел перед ними в виде столпа: «Господь же шел перед ними днем в столпе облачном, показывая им путь, а ночью в столпе огненном, светя им, дабы идти им и днем, и ночью. Не отлучался столп облачный днем и столп огненный ночью от лица народа».
Иешуа никак не проявляет мессианского предназначения, тем более не обосновывает своей божественной сущности, тогда как Иисус уточняет, например, в разговоре с фарисеями: он не просто Мессия, Помазанник Божий, Он - Сын Божий: «Я и Отец - одно».
Иисус имел учеников. За Иешуа же шел лишь один Левий Матвей. Похоже, что прообразом Левия Матвея служит апостол Матфей, автор первого Евангелия (до встречи с Иисусом он был мытарем, то есть, так же, как и Левий - сборщиком податей). Иешуа встретился с ним впервые на дороге в Виффагии. А Виффагия - небольшое поселение у Елеонской горы близ Иерусалима. Отсюда началось, согласно Евангелиям, торжественное шествие Иисуса в Иерусалим. Кстати с этим библейским фактом тоже есть различия: Иисус в сопровождении своих учеников въезжает на осле в Иерусалим: «И когда он ехал, постилали одежды свои по дороге. А когда он приблизился к спуску с горы Елернской, все множество учеников начало в радости велегласно славить Бога за все чудеса, какие видели они, говоря: благословен Царь, грядущий Господне! мир на небесах и слава в вышних!» (Евангелие от Луки 19,36-38). Когда Пилат спрашивает Иешуа правда ли то, что он «через Сузские ворота верхом на осле» въехал в город, тот отвечает, что у него «и осла-то никакого нет». Пришел он в Ершалаим точно через Сузские ворота, но пешком, в сопровождении одного Левия Матвея, и никто ему ничего не кричал, так как никто его тогда в Ершалаиме не знал.
Иешуа с человеком, предавшим его - Иудой из Кириафа, был знаком немного: « … Позавчера вечером я познакомился возле храма с одним молодым человеком, который называпл себя Иудой из города Кириафа. Он пригласил меня к себе в дом в Нижнем Городе и угостил… Очень добрый и любознательный человек … Он выказал величайший интерес к моим мыслям, принял меня весьма радушно…» А Иуда из Кариота был учеником Иисуса. Христос сам провозгасил, что его предаст Иуда: «Когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками; и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Они весьма опечалились, и начали говорить Ему, каждый из них: не я ли, Господи? Он же сказал в ответ: опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст Меня; впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться. При сем и Иуда, предающий Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал» (Евангелие от Матфея 26,20-25).
На первом суде у Пилата в Божием Законе Иисус ведёт себя достойно и выглядит на самом деле царём: « Пилат спросил Иисуса Христа: "Ты Царь Иудейский?" Иисус Христос ответил: "ты говоришь" (что значит: "да, Я Царь"). Когда же первосвященники и старейшины обвиняли Спасителя, Он ничего не отвечал. Пилат сказал Ему: "Ты ничего не отвечаешь? Видишь, как много против Тебя обвинений". Но и на это Спаситель ничего не ответил, так что Пилат дивился. После этого Пилат вошел в преторию и, призвав Иисуса, снова спросил Его: "Ты Царь Иудейский?" Иисус Христос сказал ему: "От себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?" (т. е. сам ли ты так думаешь или нет?) "Разве я иудей?" - ответил Пилат, - "Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?" Иисус Христос сказал: "Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было царство Мое, то служители (подданные) Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан иудеям; но ныне царство Мое не отсюда". "Итак Ты Царь?" - спросил Пилат. Иисус Христос ответил: "Ты говоришь, что Я Царь. Я на то и родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает Моего голоса". Из этих слов Пилат увидел, что перед ним стоит проповедник истины, учитель народа, а не возмутитель против власти Римлян». А в романе Иешуа ведёт себя ничтожно и выглядит совершенно беззащитно и,как пишет сам Булгаков, «глаза его обессмыслились» и «всем существом выражая готовность отвечать толково, не вызывать более гнева». Также важен вот ещё какой момент. «Когда привели Иисуса Христа на Голгофу, то воины подали ему пить кислого вина, смешанного с горькими веществами, чтобы облегчить страдания. Но Господь, попробовав, не захотел его пить. Он не хотел употреблять никакого средства для облегчения страдания. Эти страдания Он принял на Себя добровольно за грехи людей; потому и желал перенести их до конца,» - именно так это описано в Законе Божием. А в романе Иешуа опять показывает себя слабовольным: « «Пей, » - сказал палач, и пропитанная водою губка на конце копья поднялась к губам Иешуа. Радость сверкнула у того в глазах, он прильнул к губке и с жадностью начал впитывать влагу…».
На суде над Иисусом, описанном в Божием Законе, понятно, что первосвященники сговорились осудить Иисуса на смерть. Они не могли привести в исполнение свой приговор, так как не было вины в действия и словах со стороны Иисуса. Потому члены Синедриона нашли лжесвидетелей, которые дали показания против Иисуса: «Мы слышали, как Он говорил: Я разрушу храм сей рукотворный, и через три дня воздвигну другой, нерукотворный»(Закон Божий).А Булгаков пытается сделать из своего героя пророка на суде у Пилата. Иешуа говорит: «Я, игемон, говорил, что рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины…»
Существенным отличием булгаковского героя от Иисуса Христа является и то, что Иисус не избегает конфликтов. «Суть и тон его речей, - считает С.С.Аверинцев, - исключительны: слушающий должен либо уверовать, либо стать врагом… Отсюда неизбежность трагического конца». А Иешуа Га-Ноцри? Его слова и поступки совершенно лишены агрессивности. Кредо его жизни заключается в таких словах: «Правду говорить легко и приятно». Правда для него заключается в том, что злых людей не бывает, есть несчастные. Он - человек, проповедующий Любовь, в то время как Иисус - Мессия, утверждающий Истину. Уточню: нетерпимость Христа проявляется лишь в вопросах веры. В отношениях же между людьми Он учит: «… не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Евангелие от Матфея 5, 39).
Апостол Павел так уточняет эти слова: «Не будь побежден злом, но побеждай зло добром», то есть борись со злом, но при этом не приумножай его сам. В романе «Мастер и Маргарита» Булгаков дает нам свое толкование заповеди Иисуса Христа. Можем ли мы сказать, что слова апостола Павла применимы к Иешуа Га-Ноцри, булгаковскому Христу? Безусловно, потому что на протяжении всей своей жизни он ни на шаг не отступает от своего добра. Оно уязвимо, но не презираемо, возможно, и оттого, что трудно презирать тех, кто не зная тебя, верит в твою доброту, расположен к тебе, независимо ни от чего. Мы не можем упрекнуть его в бездействии: он ищет встреч с людьми, готов говорить с каждым. Но он совершенно беззащитен перед жестокостью, цинизмом, предательством, потому что сам абсолютно добр.
И тем не менее неконфликтного Иешуа Га-Ноцри ожидает та же участь, что и «конфликтного» Иисуса Христа. Почему? Не исключено, что здесь М. Булгаков подсказывает нам: распятие Христа - вовсе не следствие Его нетерпимости, как можно предположить, читая Евангелие. Дело в другом, более существенном. Если не касаться религиозной стороны вопроса, причина гибели героя «Мастера и Маргариты», как и его прообраза заключается в их отношении к власти, а точнее, к тому жизненному укладу, который эта власть олицетворяет и поддерживает.
Общеизвестно, что Христос решительно разделял «кесарево» и «богово». Тем не менее именно земная власть, светская (наместник Рима) и церковная (Синедрион), приговаривают его к смерти за земные преступления: Пилат осуждает Христа как государственного преступника, якобы претендующего на царский престол, хотя сам в этом сомневается; Синедрион - как лжепророка, богохульно называющего себя Сыном Божиим, хотя, как уточняет Евангелие, на самом деле первосвященники желали ему смерти «из зависти» (Евангелие от Матфея 27, 18).
Иешуа Га-Ноцри не претендует на власть. Правда, он оценивает ее прилюдно как «насилие над людьми» и даже уверен, что когда-нибудь ее, власти, может и не быть вовсе. Но такая оценка сама по себе не так уж опасна: когда еще это будет, чтоб люди могли совсем обходиться без насилия? Тем не менее именно слова о «невечности» существующей власти становятся формальным поводом гибели Иешуа (как и в случае с Иисусом Христом).
Истинная же причина гибели Иисуса и Иешуа в том, что они внутренне свободны и живут по законам любви к людям - законам, не свойственным и невозможным для власти, причем не римской или какой-то другой, а власти вообще. В романе М. А. Булгакова Иешуа Га-Ноцри и в Законе Божьем Иисус - не просто свободные люди. Они излучают свободу, самостоятельны в своих суждениях, искренны в выражении своих чувств так, как не может быть искренен абсолютно чистый и добрый человек.

«Как еврей Иешуа ха Машиах стал русским Иисусом Христом»

Как зовут Иисуса? Что за глупый вопрос скажут все христиане, конечно Иисус! Это написано в оригинале на греческом языке.

Но это заблуждение. По-гречески имя Иисус звучит Иесус, что дожно читаться как Йесус. Но вот называл ли он себя так? Он родился в еврейской семье и воспитывался по еврейским обычаям. Родители его говорили на иврите и имя давали на иврите. Сам Бог велел назвать его именем на иврите, а не на русском языке. Буква “и” передаёт звук “й”, “с” передаёт букву “ш”. Так как в греческом языке нет звука “ш” мужское имя получает окончание “с” в соответствии с нормой греческого языка. Учитывая это находим, что русскому имени Иисус соответствует еврейское имя Йешуа.

В 1-й главе, 21-м стихе Евангелия от Матфея мы читаем следующее:

родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их.

Интересное дело, из конструкции фразы видно, что имя «Иисус» имеет значение, и это значение - спасение! С какого языка это переводится, как «спасение»? Надо сказать, что в то время не было такого еврейского имени - Иисус. Просто, мы имеем дело с греческим написанием еврейского имени, которое с греческого никак не переводится и по-гречески ничего не значит. А вот «Иешуа» — это сложное еврейское имя, состоящее из двух частей, и переводится с иврита, как «Спасение Бога». Зная это, нетрудно понять, почему ангел сказал Йосэфу назвать Рожденного Мириам именно этим именем. Оно указывало на миссию, которую должен будет исполнить Иешуа!

Возникает вопрос как правильно перевести имя Йешуа на русский язык.

Может быть так как написано на греческом? Но имя на греческом переведено с иврита. Может тогда перевести с иврита? Но у нас нет ни одного оригинального текста нового Завета записанного на иврите. Все дошедшие до нас тексты записаны на греческом языке. Правильно ли называть Господа именем Иисус если это имя перевод перевода? Иисус, Йесус, Иесус или Иешуа? Выбор за вами. История христианства рассказывает, почему христиане предпочитают избегать всего еврейского и отделяют себя от евреев.

Мария мать Иисуса в греческом оригинале звучит как Мариас в евангелии от Матфея. Лука называет её в оригинале Мариам, что ближе к еврейскому Мирьям. Ещё одна еврейская семья: Захария, Елисавета и Иоанн, по-гречески Закариас, Елисавет и Иоанесс. Но себя они называли Закарья, Элишева и Йоханан.

Мосей в Торе был Моше. Как же он превратился в Моисея? Ответ находим в истории христианства. В Иерусалимской церкви первая Библия - Танах была написана на иврите. При возникновении церквей со значительным количеством неевреев получает распространение Библия на греческом языке - Септуагинта. Когда же началось отрицание еврейских корней, то Танах на иврите попал под запрет и уничтожение через сожжение и был полностью вытеснен из христианства и заменён греческими Писаниями и Новым Заветом на греческом языке.

Зная это, нетрудно понять, почему ангел сказал Йосэфу назвать Рожденного Мириам именно этим именем. Оно указывало на миссию, которую должен будет исполнить Иешуа!

Правильно ли говорить «Иисус», зная всё это? В разных странах, обращаясь к Иешуа, Его Имя произносят по разному: поляки - Иезус, англичане - Джизес, французы - Жезю, и т.д. Всё это - из-за того, что наши языки отличаются друг от друга.

Мать Мириам (Мария ), апостолы и другие современники обращаясь к Машиаху, произносили - Иешуа. Они не говорили по-гречески и, скорее, были бы удивлены, услышав, как называют Его по всему миру, чем тем, как это принято делать в среде еврейских мессианских общин. Да и, в конце концов, подумайте, разве менее правильно обращаться к Машиаху, произнося в точности то имя, которое Он получил при рождении, чем имя, которое появилось гораздо позже, как продукт переводов?

Авторы Ветхого завета множество раз называют Бога Спасителем (Мошиа - Ис. 43:11, 45:15) и Спасением (Иешуа - Пс. 26:1, 61:3, Ис. 12:2). Последнее имя (Иешуа) можно встретить в книге Неемии. Так названы левиты Иисус, сын Азании (Неем. 10:9) и Иисус, сын Кадмиила (Неем. 12:24).

Когда пораженные болезнями филистимляне осознали, что для них лучше будет вернуть ковчег завета Израилю, то колесница с ковчегом остановилась на поле Иисуса (Иегошуа) Вефсамитянина (1 Царств 6:14). В 4 Царств 23:8 можно прочесть о воротах градоначальника Иисуса (Иегошуа).

Так что же, все-таки, правильно: Иешуа или Иегошуа? Это одно и то же имя, что хорошо видно на примере первосвященника Иисуса, возвратившегося вместе со своим народом под руководством Зоровавеля из вавилонского плена в Иерусалим. В книге Ездры он назван Иешуа, в книгах пророков Аггея и Захарии - полным именем Иегошуа.

Первым человеком на земле, носившим имя нашего Господа, был преемник Моисея, великий полководец Иисус Навин (Иегошуа бин Нун). Получил ли он это имя от своих родителей? Нет! (И здесь можно увидеть параллель с тем, что Христос также не был назван Иисусом земными родителями). Своему ближайшему соратнику и ученику дает имя сам Моисей. Христос назвал апостола Симона Петром, а Моисей Осию - Иисусом.

Вспомните историю о том, как Моисей послал разведчиков в землю Ханаанскую. Среди перечисленных имен читаем: "Из колена Ефремова Осия, сын Навин" (Числа 13:9). А чуть ниже, в 13:17 сказано:

"Вот имена мужей, которых посылал Моисей высмотреть землю. И назвал Моисей Осию, сына Навина, Иисусом".

Таким образом, Осия (Гошеа) стал Иисусом (Иегошуа). На иврите разница лишь в том, что в начале имени добавлена одна буква, самая маленькая буква в алфавите - йуд. Для чего это было нужно? Йуд - буква маленькая, однако она является первой буквой Божественного четырехзвучия, передаваемого по-русски как Иегова. Поэтому, если Гошеа означает "спасенный", то Иегошуа - "Господь спасает".

Раввинские комментаторы ссылаются на мидраш, рассказывающий, как Моисей после переименования Иисуса Навина, произнес следующую молитву: "Да спасет тебя Всевышний от дурного влияния других разведчиков".

Смысл нового имени значительно глубже. Разведчики стали первыми людьми, столетия спустя после Иакова ступившими своими ногами на землю обетованную. И в этот момент Моисею особенно важно было подчеркнуть, Кто является Спасителем народа, Кто дает Израилю эту землю, Кто охраняет и будет охранять Израиль. И вот уже две тысячи лет с именем Иисус (Иегошуа, Иешуа) на устах обретает спасение каждый верующий в Него человек. С этим именем мы пробуждаемся ото сна, обретаем новую жизнь и уверенно идем дорогой, указанной Богом.

(По материалам Леонида Банчика, Михаила Самсонова и др.).

21. Она родит сына, и ты назовёшь его Йешуа, [что значит ‘Адонай спасает’], потому что он спасёт свой народ от грехов их».
Стих 21. Этот стих — пример «семитизма» (устойчивого выражения на иврите или арамейском), буквально переведённого на греческий. Подобное явление служит веским свидетельством в поддержку теории о том, что помимо сохранившихся до нашего времени греческих рукописей, существовала устная или письменная традиция на иврите или арамейском, так как раскрытие значения имени Йешуа имеет смысл только на иврите и арамейском языке. На греческом (или русском) оно ничего не означает.

Еврейское слово, означающее «он спасает» — «йошиа»‘, корень которого (иуд-шин-аин) является также корнем имени Йешуа (иуд- шин-вав-айн). Таким образом, имя Мессии объясняет то, что он должен сделать. С этимологической точки зрения, имя Йешуа — это сокращённый вариант еврейского имени Йехошуа, которое в свою очередь означает «ЙГВГ спасает». Также оно является формой мужского рода слова «йешуа», что значит «спасение». Синодальный перевод этого стиха звучит так: «…родишь же Сына, и наречёшь ему имя: Иисус; ибо Он спасёт людей Своих от грехов их». Но с точки зрения русского языка спасение людей не может быть причиной того, чтобы назвать кого-либо Иисус, равно как и Владимир или Анатолий. Греческий вариант также ничего не разъясняет. Только иврит или арамейский может по-настоящему объяснить причину.На современном иврите Йешуа звучит как Йешу (иуд-шин-вав, без буквы айн), когда употребляется неверующими. Этот стих показывает, почему имя «Йешу» не будет верным — оно не включает в себя все три буквы корня слова йошиа. Впрочем, этот вопрос нуждается в дальнейшем анализе. Согласно профессорам Давиду Флюссеру и Шмуэлю Сафрайю, ортодоксальным евреям, имя «Йешуа» произносилось галилеянами первого века как «Йешу». Мы узнаем далее из 26:73, что евреи из Галилеи говорили на диалекте, отличном от диалекта Иудеи. Согласно Флюссеру (Еврейские источники раннего христианства, стр. 15), галилеяне не произносили букву айн на конце слова. То есть вместо того, чтобы говорить «Йе-шу-а», они говорили «Йе-шу». Несомненно, некоторые люди начали писать это имя так, как оно произносилось.Однако на этом история не заканчивается. В еврейской антихристианской полемике стало обычным вместо имени Йешуа сознательно и намеренно использовать искажённое «Ешу», так как некто однажды придумал, что «Ешу» — это акроним, состоящий из первых букв оскорбления на иврите: «Йимах шмо узихро» («Пусть его имя и память о нём изгладятся»; выражение взято из книги Псалмов 108:13 и несколько изменено). Таким образом, «Ешу» стало своего рода закодированным заклинанием против христианской проповеди. Более того, так как традиционный иудаизм отнёсся к Йешуа как к лжепророку, богохульнику и идолу, которому поклонялись, как Богу, и поскольку Тора говорит: «имени других богов не упоминайте» (Исход 23:13), имя Мессии было намеренно изменено. В наши дни, когда многие израильтяне говорят «Ешу», они полагают, что таково его настоящее имя, и не имеют в виду ничего оскорбительного. ЕНЗ не употребляет имя «Йешу» из-за неверной этимологии, а также потому, что на иврите это имя употребляется в смысле «бог, которому поклоняются язычники». Тем не менее, Йосеф Вактор (cм. ком. 10,37) расшифровывает акроним «Ешу» так, чтобы восхвалять Йешуа: «Йитгадал шмо умалхуто!» (Да будут возвеличены его имя и царство!»)

добро зло роман булгаков

Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита» - многомерное и многослойное произведение. В нем соединены, тесно переплетаясь, мистика и сатира, самая безудержная фантастика и беспощадный реализм, легкая ирония и напряженная философия. Как правило, в романе выделяется несколько смысловых, образных подсистем: бытовая, связанная с пребыванием Воланда в Москве, лирическая, рассказывающая о любви Мастера и Маргариты, и философская, осмысляющая библейский сюжет через образы Понтия Пилата и Иешуа, а также проблемы творчества на материале литературного труда Мастера. Одной из главных философских проблем романа является проблема взаимоотношения добра и зла: олицетворением добра выступает Иешуа Га-Ноцри, а воплощением зла - Воланд.

Роман «Мастер и Маргарита» - как бы двойной роман, состоящий из романа Мастера о Понтии Пилате и произведения о судьбе самого Мастера, связанного с жизнью Москвы 30-х годов XX века. Оба романа объединены одной идеей - поисками истины и борьбы за нее.

Образ Иешуа-Га Ноцри

Иешуа - воплощение чистой идеи. Он -- философ, странник, проповедник добра, любви и милосердия. Его цель была в том, чтобы сделать мир чище и добрее. Жизненная философия Иешуа такова: «Злых людей нет на свете, есть люди несчастливые». «Добрый человек», -- обращается он к прокуратору, и за это его избивает Крысобой. Но дело не в том, что он так обращается к людям, а в том, что он действительно ведет себя с каждым обычным человеком так, как будто бы он есть воплощение добра. Портрет Иешуа в романе фактически отсутствует: автор указывает на возраст, описывает одежду, выражение лица, упоминает о синяке, и ссадине - но не более того: «...Ввели человека лет двадцати семи. Этот человек был одет в старенький и разорванный голубой хитон. Голова его была прикрыта белой повязкой с ремешком вокруг лба, а руки связаны за спиной. Под левым глазом у человека был большой синяк, в углу рта - ссадина с запекшейся кровью» .

На вопрос Пилата о родных отвечает: «Нет никого. Я один в мире». Но это отнюдь не звучит жалобой на одиночество. Иешуа не ищет сострадание, в нем нет чувства ущербности или сиротства.

Сила Иешуа Га-Ноцри так велика и так всеобъемлюща, что поначалу многие принимают ее за слабость, даже за духовное безволие. Однако Иешуа Га-Ноцри не простой человек: Воланд мыслит себя с ним в небесной иерархии примерно на равных. Булгаковский Иешуа является носителем идеи богочеловека. В своем герое автор видит не только религиозного проповедника и реформатора: образ Иешуа воплощает в себе свободную духовную деятельность. Обладая развитой интуицией, тонким и сильным интеллектом, Иешуа способен угадывать будущее, причем, не просто грозу, которая «начнется позже, к вечеру», но и судьбу своего учения, уже сейчас неверно излагаемого Левием.

Иешуа - внутренне свободен. Он смело говорит то, что считает истиной, то, до чего дошел сам, своим умом. Иешуа верит, что придет гармония на истерзанную землю и настанет царство вечной весны, вечной любви. Иешуа раскован, над ним не тяготеет власть страха.

«В числе прочего я говорил, - рассказывал арестант, - что всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть» . Иешуа мужественно переносит все причиняемые ему страдания. В нем горит огонь всепрощающей любви к людям. Он уверен, что лишь добро имеет право менять мир.

Понимая, что ему угрожает смертная казнь, он считает нужным сказать римскому наместнику: «Твоя жизнь скудна, игемон. Беда в том, что ты слишком замкнут и окончательно потерял веру в людей».

Говоря об Иешуа, нельзя не упомянуть о его необычном имени. Если первая часть - Иешуа - прозрачно намекает на имя Иисуса, то «неблагозвучие плебейского имени» - Га-Ноцри - «столь приземленного» и «обмирщенного» в сравнении с торжественным церковным - Иисус, как бы призвано подтвердить подлинность рассказа Булгакова и его независимость от евангельской традиции» .

Несмотря на то, что сюжет кажется завершенным - Иешуа казнен, автор стремится утвердить, что победа зла над добром не может стать результатом общественно-нравственного противоборства, этого, по Булгакову, не приемлет сама человеческая природа, не должен позволить весь ход цивилизации: Иешуа остался живым, он мертв лишь для Левия, для слуг Пилата.

Великая трагическая философия жизни Иешуа состоит в том, что истина испытывается и утверждается смертью. Трагедия героя в его физической гибели, но морально он одерживает победу.