Право общедолевой собственности можно ли. Определение долей на общее имущество в многоквартирном доме. Совместная собственность фермеров

Решение арбитражного суда состоит из вводной, описательной, мотивировочной и резолютивной частей.

Вводная часть решения должна содержать наименование арбит­ражного суда, принявшего решение, состав суда, номер дела, дату и место разбирательства дела, наименование лиц, участвующих в деле, предмет спора, фамилии присутствовавших в заседании лиц с указа­нием их полномочий.

Описательная часть решения должна содержать краткое изложе­ние искового заявления, отзыва на него, других объяснений, заявле­ний и ходатайств лиц, участвующих в деле.

В мотивировочной части решения должны быть указаны обсто­ятельства дела, установленные арбитражным судом, доказательства, нa которых основаны выводы арбитражного суда об этих обстоятельствах, и доводы, по которым арбитражный суд отклоняет те или иные доказательства и не применяет законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле, а также законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии решения.

Значение мотивировочной части решения арбитражного суда за­ключается в целом ряде аспектов. Во-первых, из мотивировочной части следует, насколько обосновано решение, какими имеющимися в деле доказательствами подтверждены выводы арбитражного суда. Арбитражный суд не может просто констатировать наличие или от­сутствие тех либо иных обстоятельств по делу, он должен сделать это со ссылкой на материалы дела, исследованные в стадии судебного разбирательства. В этом и проявляется одно из существенных отличий правосудия от других форм юрисдикционной деятельности, связанное с необходимостью для судов подробно мотивировать свое решение (в отличие от решений многих органов гражданской юрисдикции).

Во-вторых, обстоятельства, изложенные арбитражным судом в мо­тивировочной части решения, по вступлении его в законную силу имеют преюдициальное значение и освобождаются от доказывания, если в другом деле участвуют те же лица (ч. 2 ст. 58 АПК).

Резолютивная часть решения должна содержать выводы об удов­летворении или отказе в удовлетворении каждого заявленного иско­вого требования, в том числе встречного. При участии в деле несколь­ких истцов и ответчиков в решении указывается, как разрешен спор в отношении каждого из них. При полном или частичном удовлетво­рении первоначального и встречного исков в резолютивной части ре­шения указывается сумма, подлежащая взысканию в результате заче­та. В резолютивной части решения указывается о распределении меж­ду лицами, участвующими в деле, судебных расходов. Если арбитраж­ный суд устанавливает порядок исполнения решения или принимает меры к обеспечению его исполнения, об этом указывается в решении.

Значение резолютивной части решения определяется тем, чтоотправильности и точности ее формулировки зависит будущее испол­нение судебного акта арбитражного суда. В соответствии с пп. 5 п. 1 ст. 8 Федерального закона «Об исполнительном производстве» одним из обязательных реквизитов исполнительного документа является ре­золютивная часть судебного акта или акта другого органа, которая целиком переносится в содержание исполнительного листа.

Поэтому в отношении целого ряда решений арбитражных судов в АПК специально оговаривается, что должно быть отражено в ре­золютивной части решения. Если резолютивная часть будет сфор­мулирована неверно либо неточно, то все это может затруднить, либо сделать невозможным достижение конечного результата пра­восудия - исполнение судебного акта арбитражного суда. Например, Председателем Высшего Арбитражного Суда РФ В.Ф. Яковлевым приводился пример неисполнимого решения, которым птицефабрику обязали поставить определенное количество яиц, однако курицы на этой птицефабрике не несутся, поскольку нет кормов. Здесь целесо­образнее выносить решение о взыскании убытков по договору noставки * .

* См.: Яковлев В.Ф. Повышение эффективности правосудия и усиление действен­ности судебной защиты // ВВАС РФ. 1997. № 3. С. 9, 10.

При удовлетворении иска о взыскании денежных средств в резо­лютивной части решения арбитражный суд указывает общий размер подлежащих взысканию сумм с раздельным определением основной задолженности, убытков и неустойки (штрафа, пени). Тем самым обеспечивается полное взыскание денежных средств по денежным обязательствам для взыскания денежных сумм с процентами по дату фактического исполнения решения. В таком случае судебный при­став-исполнитель вправе самостоятельно рассчитать реальную сумму задолженности и взыскатель освобождается от необходимости обра­щения с новым иском в арбитражный суд.

Данное положение подчеркнуто и в п. 51 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ № 6/8 от 1 июля 1996 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». Про­центы подлежат уплате за весь период пользования чужими средст­вами по день фактической уплаты этих средств кредитору, если за­коном, иными правовыми актами или договором не определен более короткий срок. Если на момент вынесения решения денежное обяза­тельство не было исполнено должником, в решении суда о взыскании с должника процентов за пользование чужими денежными средствами должны содержаться сведения о денежной сумме, на которую начис­лены проценты; дате, начиная с которой производится начисление процентов; размере процентов, исходя из учетной ставки банковского процента соответственно на день предъявления иска или на день вы­несения решения; указание на то, что проценты подлежат начислению по день фактической уплаты кредитору денежных средств. При вы­боре соответствующей учетной ставки банковского процента целесо­образно отдавать предпочтение той из них, которая наиболее близка по значению к учетным ставкам, существовавшим в течение периода пользования чужими денежными средствами. В случаях, когда денежное обязательство исполнено должником до вынесения решения, в решении суда указываются подлежащие взысканию с должника про­центы за пользование чужими денежными средствами в твердой сумме.

Согласно ч. 2 ст. 128 АПК при присуждении имущества арбит­ражный суд указывает наименование подлежащего передаче имуще­ства, его стоимость и место нахождения. Данное правило дает воз­можность при отсутствии у должника имущества в натуре определить его действительную стоимость в рамках исполнительного производ­ства, тем самым облегчая совершение исполнительных действий.

При удовлетворении иска по спору о признании не подлежащим исполнению исполнительного или иного документа, по которому взыскание производится в бесспорном (безакцептном) порядке, в том числе на основании исполнительной надписи нотариуса, в резолю­тивной части решения указываются наименование, номер и дата до­кумента, не подлежащего исполнению, и сумма, не подлежащая спи­санию.

По спору, возникшему при заключении или изменении договора, в резолютивной части указывается решение по каждому спорному условию договора, а по спору о понуждении заключить договор ука­зываются условия, на которых стороны обязаны заключить договор.

При принятии решения, обязывающего ответчика совершить оп­ределенные действия, не связанные с передачей имущества или взыс­канием денежных сумм, арбитражный суд в резолютивной части ре­шения указывает, кто, где, когда или в течение какого периода времени обязан эти действия совершить.

Арбитражный суд при необходимости может указать, что если от­ветчик не исполнит решение, то истец вправе совершить соответст­вующие действия за счет ответчика со взысканием с него необходимых расходов. Если указанные действия могут быть совершены только от­ветчиком, арбитражный суд устанавливает в решении срок, в течение которого решение должно быть исполнено.

По делу о признании недействительным акта государственного органа, органа местного самоуправления и иного органа в резолютив­ной части решения должны содержаться: сведения о наименовании, номере, дате издания, других необходимых реквизитах акта и об ор­гане, его издавшем; указание о признании акта недействительным пол­ностью или в определенной части либо об отказе в удовлетворении требования заявителя полностью или частично. При удовлетворении требования о признании незаконным отказа в государственной реги­страции или уклонения от регистрации арбитражный суд в резолю­тивной части решения обязывает соответствующий государственный орган совершить такую регистрацию.

При удовлетворении судом заявления об установлении факта, имеющего юридическое значение, в решении должен быть изложен установленный факт. Решение арбитражного суда об установлении факта, имеющего юридическое значение, служит основанием для ре­гистрации такого факта или оформления прав, которые возникают в связи с установленным фактом, соответствующими органами.

По делам о банкротстве содержание решения должно соответст­вовать общим правилам, которые приведены выше. Вместе с тем до­полнительные требования к содержанию решения арбитражного суда о признании должника банкротом и открытии конкурсного произ­водства, об отказе в признании должника банкротом и другим решениям, выносимым в данном производстве, прямо установлены в Фе­деральном законе «О несостоятельности (банкротстве)».

Решение арбитражного суда вступает в законную силу по исте­чении месячного срока после его принятия. Решения Высшего Ар­битражного Суда Российской Федерации вступают в силу с момента их принятия. В случае подачи апелляционной жалобы решение, если оно не отменено, вступает в законную силу с момента вынесения по­становления апелляционной инстанцией. Решение арбитражного суда направляется лицам, участвующим в деле, заказным письмом с уве­домлением о вручении или вручается им под расписку в пятидневный срок со дня принятия.

В резолютивной части суд фиксирует решение по спорному вопросу. Но выводы суда могут не совпадать с тем, что присутствовало в мотивировочной части или было сказано в заседании. Что делать компании, чтобы отстоять свою позицию.

Решение суда состоит из нескольких частей: вводной части, описательной части, мотивировочной части, резолютивной части. В первой суд указывает реквизиты сторон разбирательства, предмет спора, номер дела и другие необходимые сведения. Описательная часть - это краткое изложение требований и возражений сторон. В мотивировочной части суд разъясняет основания, по которым принял решение. Она часто содержит ссылки на законы и разъяснения судов. Резолютивная часть - итог и выводы. Суд озвучивает ее в конце рассмотрения спора и оформляет отдельным документом.

Практике известны случаи, когда выводы суда не соответствовали решению в полном объеме или отдельным частям текста судебного акта. Если компания обнаружит в решении несоответствия с резолютивной частью решения суда, это основание, чтобы оспорить результаты заседания. Рассмотрим, что делать, если участник спора столкнулся с такой проблемой и если резолютивная часть и мотивировочная часть противоречат друг другу. Как доказать, что в заседании судья вынес другое решение?

Что содержится в резолютивной части решения суда

Резолютивная часть решения - это документ, в котором суд подводит итоги дела. Судья оглашает решение и завершает заседание. В резолютивной части решения он:

1. Фиксирует выводы о полном или частичном удовлетворении иска.
2. Распределяет судебные расходы между сторонами.
3. Делает разъяснения о сроках и порядке обжалования решения (ст. 170 ).

Пленум ВС РФ указывал, что решение - это акт правосудия, который окончательно разрешает дело. Резолютивная часть - это особый раздел судебного акта. Он должен включать исчерпывающие выводы, которые вытекают из установленных в мотивировочной части фактических обстоятельств. Суд должен в ней четко сформулировать:

• что именно он постановил по первоначальному и встречному иску;
• кто должен произвести действия, какие конкретно и в чью пользу;
• за какой из сторон суд признает оспариваемое право;
• как разрешить другие вопросы, которые могут вызвать затруднения при исполнении (п. 11 «О судебном решении»).

Как правило, стороны присутствуют на заседании и дожидаются резолютивной части судебного решения. Судья не обосновывает решение, когда зачитывает ее, но истец и ответчик узнают результат. Если итог дела не устраивает, они узнают об этом сразу.

Сторона, которую не устраивает решение, получает больше времени обдумать позицию и подготовить жалобу. Если участники процесса слышали резолютивную часть, они проконтролируют его соответствие решению в полном объеме. Рассмотрим, что делать, если участник спора убедился, что резолютивная часть - это текст, который отличается от итогового судебного акта

Как оспорить резолютивную часть решения, если она противоречит полному судебному акту

Докажите, что резолютивная часть судебного решения не соответствует материалами дела

Судья огласил резолютивную часть решения суда первой инстанции. Однако впоследствии обнаружилось, что решение в полном объеме ей не соответствует. В этом случае необходимо исследовать материалы дела. Направьте соответствующее ходатайство. Найдите в материалах дела текст с выводами суда, сделайте копию и запишите номер страницы и том дела. В жалобе на решение первой инстанции ссылайтесь на указанный документ. Если текст с выводами противоречит тому, что судья говорил на заседании, ищите доказательства. Отстоять позицию помогут протокол заседания и аудиозапись.

Например, суд направил дело на новое рассмотрение. Нижестоящие инстанции не учли доводы заявителя жалобы. Он указывал, что резолютивная часть решения суда первой инстанции - это текст, который не соответствует итогу заседания. Заявитель сослался на закон, который предписывает вести протокол, а также использовать аудиозапись (ч. 1 ст. 155 АПК РФ). Аудиозапись судебного процесса подтвердила противоречие ().

В другом деле заинтересованное лицо также оспорило судебный акт с помощью ссылки на аудиозапись.

Заявитель ссылался на противоречия резолютивной части решения судебному акту в полном объеме. В первом суд удовлетворил иск частично, во втором - отказал в полном объеме. У Верховного суда возникли сомнения в законности и обоснованности судебных актов нижестоящих инстанций. Он передал дело в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ ().

Сравните резолютивную часть и мотивировочную часть

Если суд вынес итоговый судебный акт, который не разрешает спор, обжалуйте такое решение. В противном случае у лица, которое выиграло спор, возникнут сложности. Он не сможет добиться исполнения судебного акта.

Например, суд отказался выдать исполнительный лист на принудительное исполнение решения третейского суда. Он указал, что одна часть резолютивной части акта противоречит другой, а значит исполнить судебный акт невозможно ().

Такие ситуации часто встречаются в судах общей юрисдикции из-за большого количества дел, которые рассматривают судьи ().

Например, Верховный суд направил дело на новое рассмотрение. Резолютивная часть решения суда по гражданскому делу не соответствовала мотивировочной. Первая инстанция вынесла судебный акт, который не разрешил спор по существу. Формулировка суда не содержала вывода об удовлетворении либо об отказе в требовании о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки. Суды нарушили законодательства, дело нужно рассмотреть заново (определение Верховного суда РФ от 06.12.2016 № 5-КГ16-138).

Противоречия встречаются также в актах арбитражного суда (). Оспорить решение суда из-за противоречий возможно, если суд не разъяснил в судебном акте порядок взыскания. Если он прописал суммы и механизм взыскания, неточностей не будет.

Так, в резолютивной части решения суд взыскал неустойку по ставке 0,2% за каждый день, а в мотивировочной части написал о снижении неустойки до двукратной ставки рефинансирования. Кассация не нашла противоречий в выводах судебных инстанций или несоответствий разъяснениям ВС РФ. Суд уменьшил неустойку по ст. 333 ГК РФ, которую истец предъявил к взысканию. При этом в резолютивной части указали сумму, размер неустойки по договору и порядок взыскания. Решение не содержит противоречий ().

Одним из значительных явлений в правовой сфере постсоветского пространства на протяжении вот уже нескольких лет продолжает оставаться реформа гражданского судопроизводства. Ее результ атом в целом ряде государств (Азербайджан, Армения, Беларусь, Грузия, Казахстан, Молдова, Российская Федерация, Украина и др.) явилось принятие новых гражданских процессуальных кодексов.

Думается, однако, что это представляет собой скорее промежуточный итог преобразовательных процессов, и говорить об окончании реформы в указанных странах пока еще рано. Ведь новые кодифицированные акты в сфере гражданского судопроизводства содержат достаточно много не известных праву советского периода положений, эффективность которых в деле защиты прав и охраняемых законом интересов еще необходимо проверить на практике в течение более или менее продолжительного периода времени. И вполне возможно, что необходимость дальнейшего совершенствования законодательства (или его корректировки) станет очевидной, причем благодаря как чужому правоприменительному опыту, так и собственным ошибкам. В этой связи хотелось бы обратить внимание на одну из новелл процессуального законодательства Республики Беларусь, в частности, ту, которая связана с таким важнейшим и центральным институтом гражданского процессуального права, как судебное решение.

В результате реформы гражданского судопроизводства в Гражданском процессуальном кодексе (далее - ГПК) Республики Беларусь появилась норма, согласно которой в решении суда, по общему правилу, отсутствует мотивировочная часть. Статья 305 ГПК предусматривает случаи, в которых ее составление является обязательным:

1) по требованию юридически заинтересованных в исходе дела лиц, которое может быть заявлено как до удаления суда в совещательную комнату для вынесения решения, так и в течение 10 дней после его оглашения;
2) в связи с обжалованием или опротестованием решения в кассационном порядке;
3) когда решение в соответствии с ГПК не подлежит кассационному обжалованию или опротестованию;
4) в случаях, прямо предусмотренных ГПК.

1 Следует отметить, что Декретом Президента Республики Беларусь от 12 марта 2003 г. №9 «О совершенствовании хозяйственного судопроизводства» , который действовал до внесения изменений и дополнений в Хозяйственный процессуальный кодекс (далее - ХПК) Республики Беларусь, в законодательство о хозяйственном судопроизводстве были введены аналогичные правила. Мотивировочная часть решения судьями хозяйственного суда также могла не составляться, за исключением случаев, предусмотренных п.п. 1.2.1 - 1.2.7 Декрета. В новой редакции ХПК, которая введена Законом Республики Беларусь от 6 августа 2004 г. , вступившим в силу с 7 марта 2005 г., данное правовое регулирование составления мотивировочной части решения в целом было сохранено.

Случаи, в которых обязанность суда составить мотивировочную часть решения прямо предусмотрена ГПК, относятся к ряду дел, возникающих из административно-правовых отношений (ст. 343, 347, 350, 352), а также особого производства (ст. 371, 375, 376, 389, 393, 393-5), причем выбор законодателем именно этих дел «является произвольным, логически и научно необоснованным» . При отсутствии в решении мотивировочной части суд оглашает его резолютивную часть и излагает устное обоснование решения; если же дело рассматривалось в закрытом судебном заседании, сообщение мотивов решения не обязательно (ч. 2 ст. 311 ГПК).

С момента вступления ГПК в действие прошло более шести лет, что позволяет подвести определенные итоги эффективности «работы» его норм на практике. Рассматриваемая новелла вызвала неоднозначные оценки среди научных и практических работников. Если отношение ученых Республики Беларусь к отсутствию в судебном решении мотивировочной части можно определить в целом как негативное , то среди правоприменителей единства мнений нет. В этом плане характерна дискуссия, развернувшаяся на страницах официального издания Верховного Суда Республики Беларусь - «Судовага веснiка» .

Так, заместитель прокурора Минской области Н.Куклис указал на ряд проблем, которые вызваны отсутствием в решении суда мотивировочной части. По его мнению, такое решение, с точки зрения норм ГПК и разъяснений Пленума Верховного Суда Республики Беларусь, является необоснованным, поэтому автор называет такие решения немотивированными. Кроме того, очень трудно (если не сказать - невозможно) проверить законность и обоснованность немотивированного решения в надзорном производстве. Немало проблем возникает у судей при необходимости составления мотивировочной части спустя длительный период времени после вынесения решения (не говоря уже о тех случаях, когда судья, постановивший решение, прекратил исполнять обязанности, например, в связи с увольнением). Вряд ли можно признать оправданным вынесение немотивированных решений по делам, связанным с реализацией таких важнейших конституционных прав граждан, как право на жилье, право на труд и др. Как следствие, существующее регулирование составления мотивировочной части решения, особенно в свете уровня правовой грамотности населения, не способно в должной мере обеспечить интересы, а также защиту прав лиц, юридически заинтересованных в исходе дела. В результате Н.Куклисприходит к выводу о необходимости вынесения решения в полном объеме по всем рассматриваемым судом делам, за исключением тех из них, в которых иск ответчиком признан, и отмечает неизбежность внесения соответствующих изменений в ГПК. Аналогичным образом оценивают рассматриваемую новеллу процессуального законодательства и многие другие работники органов прокуратуры, что автору настоящей статьи уд а л о сь выяснить в результате личных бесед с теми из них, кто непосредственно занимается осуществлением надзора за соответствием закону судебных решений по гражданским делам.

Совершенно противоположная точка зрения была высказана председателем одного из районных судов республики В.Миллером. Автор полагает, что « в действующем Гражданском процессуальном кодексе заложены достаточные гарантии для участников гражданского судопроизводства, обеспечивающие им право на получение мотивировочной части решения и обжалование судебного решения». Отсутствие же в решении суда мотивировочной части не влечет за собой утрату им такого качества, как обоснованность (мотивированность). В итоге, не разделяя озабоченности Н.Куклиса, В.Миллер предлагает отказаться от «составления мотивировочной части по всем без исключения судебным решениям по гражданским делам». Такое мнение разделяется многими судьями районных и городских судов, о чем свидетельствует проведенное нами социологическое исследование . Так, большинство опрошенных судей считают, что решение, вынесенное без мотивировочной части, является мотивированным, причем, по мнению многих из них, составление данной части решения представляло бы собой напрасную трату времени. Поэтому и эффект в экономии рабочего времени, полученный благодаря новелле ст. 305 ГПК, большинство респондентов оценили для себя как значительный. Как следствие, среди судей районного звена как субъектов, несущих основную нагрузку по рассмотрению гражданских дел по первой инстанции, а следовательно, и обязанность по выполнению такой трудоемкой и кропотливой работы, как составление мотивировочной части решения, преобладает мнение об отсутствии необходимости менять действующее правовое регулирование составления и содержания мотивировочной части решения. Более того, одним из респондентов было высказано предложение отказаться и от описательной части решения.

Отрадно, что реализация в правоприменительной деятельности новеллы, предусмотренной ст. 305 ГПК, наконец-то, вызвала со стороны практических работников республики отклики. Вместе с тем следует сказать, что вопросы, являющиеся предметом дискуссий среди работников суда и прокуратуры, не относятся к разряду тех, ответы на которые могут быть получены без соответствующей доктринальной разработки.

Гражданское процессуальное право в своем формировании прошло тысячелетия, а современный гражданский процесс берет свои истоки еще в гражданском праве Древнего Рима . В сфере отправления правосудия по гражданским делам можно обнаружить закономерности, нормы, традиции, имеющие вековую историю. Справедливо будет отметить, что современные процессуальные кодексы представляют собой воплощение определенного результата в перманентном процессе эволюции правил судопроизводства. Вследствие этого гражданское процессуальное право практически любого государства, в том числе и Республики Беларусь, является в настоящее время достаточно целостной и устоявшейся системой, отдельные элементы которой находятся в таких многочисленных и сложных взаимосвязях, которые порой сложно установить «невооруженным глазом». Любое изменение, вносимое в какой-нибудь элемент системы, может автоматически вызвать непредвиденные изменения в работе других элементов, нарушить целостность и эффективность функционирования всей системы.

Поэтому представляется поспешным и недостаточно осмысленным (с научной точки зрения) предложение В.Миллера полностью отказаться от мотивировочной части решения. Еще в конце XIX в. известный русский процессуалист А.Х.Гольмстен предупреждал: «Нас, теоретиков, всегда поражает быстрота в деятельности практиков - труднейшие вопросы науки, к бесконечному изумлению теоретиков, разрешаются практиками с замечательной быстротой. К несчастью, конечно, быстрота и правильность решения не суть понятия, всюду сопровождающие друг друга» . Думается, что вопрос о необходимости составления мотивировочной части решения связан и напрямую зависит от решения некоторых действительно «труднейших вопросов науки». Причем критическому научному осмыслению подлежит даже не столько предложение В.Миллера, сколько приемлемость и допустимость уже действующих норм ГПК Республики Беларусь.

Прежде всего необходимо выяснить, что же представляет собой решение суда по гражданскому делу. В современной процессуальной доктрине общепризнано, что решением является акт (действие, волеизъявление) реализации судебной власти по существу рассмотренного дела, выраженный в определенной процессуальной (письменной) форме . Действительно, ввиду того, что гражданское судопроизводство отличается детальным регламентом и одним из его сущностных признаков является форма, судебное решение в современном гражданском процессе не может существовать иначе, чем в форме определенного документа .

Но глубокое познание любого явления, в том числе и в области права, предполагает уяснение его сущности. Последняя зачастую не лежит на поверхности, скрыта и исследуется благодаря ее проявлениям вовне, которые не всегда могут адекватно объективировать отражаемое явление. Поэтому в целях теоретического исследования возможно и необходимо рассматривать судебное решение в двух достаточно самостоятельных аспектах: как акт правосудия и как процессуальный документ, его оформляющий . Подход, предложенный М.А.Гурвичем, получил признание и у некоторых других исследователей , хотя тесная связь, в которой находятся между собой акт правосудия и его процессуальная форма, послужила основанием для сомнений в его плодотворности . На наш взгляд, с точки зрения методологии изучения судебного решения, подход М.А.Гурвича себя полностью оправдывает и является исключительно полезным для установления наличия или отсутствия соответствия между сущностью решения и опосредующей ее формой. Ведь процессуальная форма решения в законодательстве конкретного государства определенной исторической эпохи зависит от множества факторов (политической конъюнктуры, состояния финансов, качественного уровня подготовки нормативных актов и др.), то есть подвержена влиянию в достаточной мере субъективных моментов, в то время как сущность акта правосудия объективна и обусловлена исторической ролью суда (причем независимо от множества ее определений в теории, которые являются лишь результатом попыток исследования природы решения).
Говоря о форме объективации решения, необходимо отметить, что традиции изложения судебного решения как процессуального документа (в том виде, каком оно представлено сейчас) были заложены еще в XIX в. Ус т а в гражданского судопроизводства (далее - УГС) 1864 г.1 предусматривал такую неокончательную форму судебного решения, как резолюция. С точки зрения содержания, в качестве одного из ее обязательных элементов УГС называл изложение сущности решения, не раскрывая, однако, этого понятия. Практика же русских судов, не исключая и Сенат, пошла по пути понимания и изложения сущности решения в виде краткого приказа суда типа « в иске отказать…», «взыскать столько-то…» и т.п. Тем самым сформировался содержательный объем, не изменившийся вплоть до настоящего времени, той части решения, которая в современном гражданском процессе носит наименование резолютивной части.

Такой взгляд на сущность решения объясняется дореволюционными традициями понимания правоприменения как выведения заключения (т.е. краткого категоричного вывода, которым и должно было мыслиться решение суда в собственном смысле) из силлогизма. Причем подобная конструкция правоприменения находила своих сторонников и среди некоторых советских ученых. В настоящее же время указание на логическую природу правоприменения, в том числе и на построение силлогизма, является широко распространенным в общей теории права, причем в качестве результата процесса решения юридического дела называется индивидуально-конкретное предписание .

Очевидно, что использование таких конструкций и терминологии применительно к гражданскому процессу вызывает соблазн (особенно с учетом исторически сформировавшегося взаимного соотношения, напоминающего структуру силлогизма, частей объективирующей решение формы) связать индивидуально-конкретное предписание именно и всецело с резолютивной частью решения. Не случайно и теперь резолютивная часть решения традиционно излагается (хотя нормативно это нигде и не регламентируется) в форме приказа . Кроме того, целый ряд современных процессуалистов отмечают, что в резолютивной части дается, концентрируется сущность решения, что она представляет решение в собственном смысле слова, является важнейшей частью решения . А тем самым сущность судебного решения, как и в дореволюционной теории и практике, отождествляется с его резолютивной частью, точнее - с кратким выражением императивного характера о конечной судьбе предъявленного требования.

Судя по всему, законодатель, вводя новеллу ст. 305 ГПК, придерживался именно таких взглядов. Вследствие этого, по его мнению, судебное решение как документ при отсутствии в нем мотивировочной части ничего не потеряет и по-прежнему будет адекватно объективировать акт правосудия.

Однако так ли это на самом деле? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо выяснить правовую природу решения суда как акта правосудия, что, считаем, невозможно сделать, не абстрагируясь от его процессуальной формы, которая является, как уже указывалось, величиной переменной. В науке гражданского процессуального права вопросы сущности судебного решения всегда оставались в фокусе пристального внимания ученых. Думается, здесь не имеет смысла приводить все имеющиеся концепции. Достаточно сказать, что определение правовой природы (сущности) решения зачастую сводится к установлению его наиболее важных, существенных признаков (характеристик, элементов), количество которых дифференцируется в зависимости от теоретических взглядов конкретного автора и его стремления отграничить решение как от актов всех иных правоприменительных органов, так и всех прочих судебных актов. В целом же представляется возможным выделить такие существенные признаки решения, как властность, императивность, индивидуальная конкретность, регулирующая роль, защита прав и охраняемых законом интересов как основное функциональное назначение, наиболее совершенная объективирующая форма и максимальная среди всех иных правоприменительных актов вероятность соответствия истине. Однако несмотря на то, что решение суда можно охарактеризовать посредством целого ряда существенных признаков, именно императивное установление материально-правового положения (т.е. фактов и правоотношений материально-правового характера) непосредственно заинтересованных в исходе дела лиц определяет глубинную природу решения и во многом обусловливает собой иные его черты . Такое определение сущности решения соответствует и исторической роли суда, к услугам которого прибегали в случаях отсутствия полной ясности относительно прав и обязанностей лиц в гражданских правоотношениях, достаточной для применения непосредственного принуждения (на ранних стадиях развития общества со стороны кредитора, позднее - со стороны государства) .

Конструкция императивного установления материально-правового положения в определенной мере схожа с тем, что в процессуальной науке называют элементом подтверждения в судебном решении . Однако их не следует отождествлять. С точки зрения истории момент подтверждения (и так называемая «теория подтверждения» в целом) был эксплицирован зарождающимся классом буржуазии в качестве идеологического средства обоснования недопустимости регулирующего (т.е. материально-правового) воздействия решения на материальные правоотношения. Регулятором поведения сторон признавался только закон (объективное право), действие (веления) которого при вынесении решения подтверждалось применительно к конкретному случаю. Усилиями М.А.Гурвича данная теория заняла прочные позиции в науке гражданского процесса советского периода, причем объектом подтверждения, по мнению данного ученого, должно было являться не столько действие закона, сколько существовавшее до и независимо от процесса материальное правоотношение, продолжающее регулировать поведение сторон и после вынесения решения. Несомненно, однако, что по вступлении судебного решения в законную силу непосредственным регулятором поведения соответствующих лиц будет являться уже не объект подтверждения, а решение суда, определяющее материальные права и обязанности сторон, которые смогут отныне существовать в правовой сфере лишь в том виде и постольку, поскольку и в каком виде они зафиксированы решением. Конструкция же подтверждения несет в себе оттенок умаления роли решения в механизме правового регулирования. Кроме того, данная конструкция игнорирует тот факт, что решение не всегда может отражать объективную истину, чего с необходимостью требует в силу своего буквального значения термин «подтверждение» .

Некоторыми учеными наравне с подтверждением в качестве самостоятельного элемента решения выделяется еще и приказ (императивный момент), полностью (или с теми или иными вариациями у конкретных авторов) ассоциируемый с резолютивной частью решения как документа . Представляется, однако, что императив судебного решения заключается не в этом. Вступив в законную силу, судебное решение как юридический факт порождает в правовой сфере публично-правовые отношения, содержанием которых является, с одной стороны, требование государства ко всем субъектам права признавать материально-правовое положение конкретных лиц достоверно установленным и, с другой стороны, обязанность всех субъектов права этому требованию подчиняться. Данные правоотношения являются практическим воплощением действия презумпции истинности судебного решения и выражают собой его общеобязательность. Требование со стороны государства в указанных правоотношениях и представляет собой приказ, императив решения как сущностную форму установления судом материально-правового положения непосредственно заинтересованных в исходе дела лиц . Поэтому очевидно, что приказ как сущностная характеристика решения не совпадает ни по существу, ни по содержанию с резолютивной частью его документальной формы, в сколь бы императивной редакции она ни была выражена.

Однако сказанное не умаляет значения резолютивной части решения, ведь она содержит в концентрированном, окончательном, четком и кратком виде итоги рассмотрения и разрешения дела, и, вследствие этого, зачастую только ее содержание и представляет интерес для юридически заинтересованных в исходе дела лиц. Но и переоценивать роль этой части решения также не следует. Суд указывает в ней только на удовлетворение иска (заявления, жалобы) и на применение определенного способа защиты права или на отказ в удовлетворении иска. Безусловно, вывод о судьбе иска (жалобы, заявления) как требования к суду об установлении определенного материально-правового положения полностью обусловлен и определяется тем, какие именно факты и правоотношения были им установлены. Однако это еще не означает, что и установленное судом материально-правовое положение, т.е. сущность решения, полностью найдет свое отражение в резолютивной части.

Так, например, при отказе в удовлетворении иска (жалобы, заявления), исходя из содержания резолютивной части решения, выводы о том, какие именно факты и правоотношения суд посчитал существующими, а какие нет, сделать нельзя. Что же касается случаев удовлетворения иска (жалобы, заявления) и применения судом способов защиты, отметим следующее: такие выражения, как «признание», «присуждение», «преобразование», отражающие сущность основных способов защиты (в форме которых осуществляются все иные материально-правовые разновидности способов защиты ), употребляются краткости ради, чтобы «обозначить этим эффекты благоприятного для истца решения» . То есть используются для того, чтобы кратко указать на определенное состояние и характер материальных правоотношений, установленных судом между сторонами спора, а не для того, чтобы выразить установленное судом правовое положение в полном объеме. Например, в решении о присуждении способ защиты является отражением неисполненной обязанности ответчика немедленно совершить определенные действия, а следовательно, позволяет сделать вывод о наличии у истца нереализованного права требования. В решении о признании способ защиты говорит о наличии между сторонами определенных правоотношений, не достигших в своем развитии той стадии, когда можно требовать немедленного исполнения входящих в их содержание обязанностей. В решении о преобразовании способ защиты выражает изменение ранее существовавших между сторонами правоотношений и возникновение на их основе новых - преобразованных правоотношений.

Таким образом, резолютивная часть решения может лишь в имплицитной, скрытой форме отразить сущность решения, т.е. то материально-правовое положение, которое судом было установлено в отношении непосредственно заинтересованных в исходе дела лиц. Можно сказать, что соотношение и содержание структурных частей документальной формы решения продиктованы прежде всего мотивами целесообразности , заключающимися в том, чтобы дать обоснование конечному выводу суда о способе защиты, порой предусматривающему весьма серьезные меры принуждения, или об отказе в ней, нежели стремлением адекватно отразить сущность явления.

Теперь необходимо выяснить, на какие же материально-правовые вопросы распространяется решающая (установительная) деятельность суда. Следует отметить непосредственную связь данного вопроса с проблемой пределов (в частности, объективных) действия законной силы решения. Дело в том, что в гражданском судопроизводстве существует следующая закономерность. Так как институт законной силы необходим для того, чтобы обеспечивать, стабилизировать действие решения в рамках гражданского процесса, пределы действия правил исключительности и преюдициаль-ности (т.е. правил, составляющих, по нашему мнению, содержание института законной силы) должны быть поставлены в полную зависимость как от факта наличия, так и от самого содержания решения. С другой стороны, о действии решения и о его объеме в сфере судопроизводства можно говорить лишь постольку, поскольку и в каком объеме содержание, а следовательно, и действие решения закреплены правилами исключительности и преюдициальности . В силу столь тесной связи между ними, а также по некоторым иным причинам пределы действия решения и пределы действия законной силы многими учеными просто отождествляются . Не вдаваясь в дискуссию по данному поводу, отметим лишь, что понятие пределов действия решения и понятие пределов действия законной силы отражают качественно различные правовые явления, смешивать которые нельзя. Пределы действия решения определяют, на что и на кого распространяется решающая деятельность суда. Пределы же действия законной силы устанавливают, какой иск (жалоба, заявление) и кем не может быть предъявлен после состоявшегося решения, а также каков диапазон действия запрета, составляющего содержание эффекта преюдициальности и на кого он распространяется .

Таким образом, пределы действия решения должны служить руководством при установлении пределов действия законной силы, и, наоборот, последние могут явиться средством для выяснения пределов решающей деятельности суда. Для того чтобы воспользоваться данной закономерностью, обратимся к анализу действующего законодательства, закрепляющего институт законной силы. Так, в ч. 1 ст. 318 ГПК говорится, что по вступлении решения суда в законную силу стороны и другие юридически заинтересованные в исходе дела лица, а также их правопреемники не могут вновь заявлять в суде те же исковые требования, на том же основании (эффект исключительности), а также оспаривать в судопроизводстве по другому делу установленные судом факты и правоотношения (эффект преюдициальности). Редакция данной нормы позволяет говорить о том, что эффектом преюдициальности обеспечены, закреплены все установленные судом юридические факты и правоотношения. А это значит, что в объем определяемого судом материально-правового положения непосредственно заинтересованных в исходе дела лиц, т.е. в пределы решающей деятельности суда, входят все факты и правоотношения, устанавливаемые им при разрешении дела по существу.

С точки зрения процессуального оформления все они указываются в мотивировочной части, и лишь некоторые из них (в решениях о признании и конститутивных) - в резолютивной. Из этого с неизбежностью вытекает вывод о том, что нормативное регулирование института судебного решения в Республике Беларусь, с учетом новеллы ст. 305 ГПК, допускает существование несоответствия между сущностью акта правосудия и объективирующей его процессуальной формой. Имплицитное отражение в резолютивной части установленного материально-правового положения заинтересованных лиц не может и не должно заменять собой непосредственного и четкого указания в решении всех юридических фактов и правоотношений, относительно существования которых суд изъявил свою волю. В силу того, что гражданское судопроизводство является относительно устоявшейся системой взаимосвязанных элементов, несоответствие между сущностью решения и его процессуальной формой способно повлечь за собой негативные последствия самого различного характера.

Так, например, еще дореволюционные ученые указывали на неполноту и неясность решений, пока они изложены в резолюциях; на возможность изменения решений после провозглашения резолюций; подчеркивалась также и логическая несостоятельность подобной формы объективации решений, т.к. «в резолюциях излагается лишь заключение всего силлогизма, составляющего сущность решения, … лишь такая часть логически целого понятия, которая не имеет самостоятельного значения» .

Возвращаясь к современности, отметим, что прямым следствием отсутствия в судебном решении мотивировочной части также является невозможность использования эффекта преюдициальности в отношении фактов и правоотношений, которые были установлены актом правосудия, однако оказались незафиксированными судебным решением как процессуальным документом. Это приведет заинтересованных лиц к необходимости повторно, заново тратя время, силы и средства, доказывать факты и правоотношения, которые ранее фактически уже были установлены. Но ведь нельзя забывать, что и соответствующие доказательства к этому времени могут быть уже утрачены. Данный изъян действующей системы судопроизводства остался незамеченным как Н.Куклисом, так и В.Миллером. Вполне возможно, что ввиду нечастого (что само по себе еще не говорит об отсутствии проблемы) возникновения потребности в реализации преюдициальности указанных фактов и правоотношений заинтересованными лицами, на практике указанный недостаток остро ощущаться не будет. В процессуальной литературе даже отмечалось, что (при отсутствии мотивировочной части) в определенных случаях вывод о предмете решения можно сделать из сопоставления искового требования с резолютивной частью решения . Думается, однако, это не выход из затруднительного положения, тем более, что таким путем можно выяснить далеко не все факты и правоотношения, установленные судом, а указанный случай рассмотрен Ж.С.Сталевым как аномальный.

На наш взгляд, проблема коренится гораздо глубже. Традиционно преюдициальность рассматривается как одно из правовых последствий вступления решения в законную силу, что говорит об определенной степени его (последствия) самостоятельности . Но дело в том, что исторически как правила преюди-циальности, так и исключительности происходят из одного и того же источника, а именно: из потребности не допустить перерешения уже однажды разрешенных судом вопросов и, как следствие, исключить возможность незаконного изменения материально-правового положения субъектов права процессуальным путем, а значит, исключить и незаконное перераспределение материальных благ. Основанием для такого вывода служат тенденции в многовековой истории развития форм судопроизводства Древнего Рима (откуда берет свои истоки, как уже отмечалось выше, и современный гражданский процесс), где значительные недостатки исключительности, основанной лишь на одном факте существования решения, привели к формированию таких предупреждающих возможность оспаривания уже разрешенных судом вопросов процессуальных средств, для функционирования которых в первую очередь имело значение содержание решения, а не сам факт его наличия . Эти средства и послужили основой для формирования того явления, которое мы сейчас называем преюдициальностью1. Не случайно, думается, многие ученые указывали на то, что преюдициальность является следствием, проявлением исключительности, весьма сходна с ней, черпает из нее свой источник, входит в ее содержание . Поэтому не может быть сомнений, что исключительность и преюдициальность могут существовать и успешно выполнять стоящие перед ними задачи лишь в единстве своего как закрепления в законодательстве, так и реализации на практике.

Необходимо также сказать, что отсутствие в решении мотивировочной части может создавать препятствия в реализации не только эффекта преюдициальности, но и эффекта исключительности, т.к. для того чтобы решить вопрос о возможности предъявления иска после состоявшегося решения, необходимо тщательно проанализировать содержание (прежде всего, мотивировочную часть) последнего .

Переходя к дискуссии на страницах «Судовага веснiка», следует отметить, что на ряд поднятых в ней проблем - трудности, возникающие в надзорном производстве, при составлении мотивировочной части спустя длительное время после вынесения решения - нами обращалось внимание (с теоретических позиций) еще ранее .

1 Хотя, справедливости ради, следует отметить, что сам термин praeiudicium обозначал у римлян несколько иную процессуальную ситуацию, нежели в современном судопроизводстве .

Как свидетельствует статья Н.Куклиса, они действительно реальны и вызвали озабоченность у практиков. Правда, с момента выхода в свет публикации Н.Куклиса Пленумом Верховного Суда Республики Беларусь было принято Постановление «О практике рассмотрения гражданских дел в порядке судебного надзора» от 26 июня 2003 г. №7 , содержащее некоторые рекомендации по проверке законности и обоснованности судебного решения, в котором отсутствует мотивировочная часть. Однако, как представляется, проблемы оно нисколько не решило. Так, в частности, в п.7 данного постановления сказано, что такое судебное решение может быть пересмотрено по основаниям необоснованности в случаях несоответствия выводов, изложенных в его резолютивной части, фактам, имеющим юридическое значение, установленным имеющимися в деле доказательствами, недостаточности таких доказательств, нарушения правил их относимости и допустимости. Но как можно судить о несоответствии выводов, изложенных в резолютивной части решения, установленным судом фактам, если та часть решения, которая как раз и содержит информацию об установленных фактах, отсутствует? Ведь наличие в материалах дела тех или иных доказательств само по себе еще не дает права делать выводы о том, какие именно обстоятельства были судом установлены при разрешении дела по существу. Но если неизвестны установленные судом факты, то, очевидно, нет критерия и для суждения о достаточности или недостаточности необходимых для установления данных фактов доказательств, равно как и о нарушении правил их относимости и допустимости. Выходит, что Пленум Верховного Суда Республики Беларусь по сути ориентирует надзорные инстанции на «додумывание» решения суда первой инстанции. Тем самым проверочная деятельность суда надзорной инстанции незаметно дополняется деятельностью по разрешению дела по существу. И где гарантии, что в результате такой «проверки» объективно правильное решение не будет отменено, а неправильное - оставлено в силе?

Обращаясь теперь непосредственно к аргументам участников дискуссии, хотелось бы сказать следующее. Прежде всего, нельзя согласиться с утверждением В.Миллера относительно ложности посылки («немотивированное решение»), используемой Н.Куклисом в своих рассуждениях. По мнению В.Миллера, решение в любом случае должно быть судом мотивировано, требование чего как раз и содержится в части 2 ст. 311 ГПК, обязывающей суд при отсутствии в решении мотивировочной части изложить его устное обоснование. Кроме того, автор в подтверждение своей аргументации ссылается на п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 28 сентября 2001 г. №10 «О решении суда первой инстанции», где указано, что если в силу закона решение выносится без мотивировочной части, то после изложения его описательной части следует указать, какими нормами материального и процессуального права руководствовался суд при разрешении спора.

Но дело в том, что оба автора говорят о разных смысловых нагрузках одного и того же языкового выражения. В.Миллер делает акцент на психологическом и логическом оттенках словосочетания «немотивированное решение». Без сомнения, поступки большинства людей обусловлены какими-то причинами и могут быть логически объяснены. И тем менее есть оснований предполагать принятие произвольных решений юристами-профессионалами, каковыми являются судьи. Но в сфере процессуальной, где форма имеет первостепенное значение, понятия « немотивированное решение» и « решение, по которому мотивировочная часть не составлялась» будут тождественны. Иначе трудно было бы объяснить необходимость составления мотивировочной части решения в связи с возбуждением кассационного производства (п. 2 ч. 1 ст. 305 ГПК), в котором как раз и проверяется мотивированность, а следовательно, и правильность решения.

К тому же, ссылаясь на Постановление Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 28 сентября 2001 г. №10 «О решении суда первой инстанции», В.Миллер упустил из виду, что, согласно п. 20 того же постановления, устное обоснование, о чем уже говорилось выше, решением не является, т.е. не является частью процессуальной формы решения. Думается, возможно поставить под сомнение значение такого устного обоснования и как акта правосудия. Известно, какое дисциплинирующее воздействие оказывает на судей изложение мотивов решения; оно является важным средством самоконтроля и предупреждения вынесения незаконных и необоснованных решений . Вследствие этого правило ГПК об отсутствии необходимости составления мотивировочной части решения может спровоцировать безответственное отношение судьи к выполнению своей обязанности по правильному разрешению спора. Думается, не намного лучше обстоит дело и с мотивировочной частью решения, составленной после его оглашения. Ведь наличие временного разрыва, причем порой достаточно значительного, между разрешением дела по существу и составлением мотивировочной части представляет собой нарушение1 принципа непрерывности, что значительно снижает гарантии как качества ее изложения, так и правильности по существу, а в некоторых случаях и попросту ведет к невозможности составления данной части решения ввиду того, что судья, вынесший немотивированное решение, уже не работает. На трудности, связанные с составлением мотивировочной части решения после его оглашения, указывают и сами судьи .

Без сомнения, следует согласиться с высказанным В.Миллером мнением о необходимости проведения серьезного эмпирического исследования, причем не только надзорной практики (что предлагает автор), но и всех тех затруднений в правоприменительной деятельности, которые связаны с отсутствием в судебном решении мотивировочной части. Однако кое-что в его позиции вызывает настороженность. Под влиянием общего контекста высказываний В.Миллера создается впечатление, что результаты масштабного исследования необходимы только для того, чтобы получить «общий положительный результат», на который не могут повлиять «крайне редкие» проблемы. Однако «крайне редкие» проблемы, на которые указано Н.Куклисом, как раз говорят о том, что процессуальный механизм настроен нечетко и дает сбои в своей работе, и достижение «общего положительного результата» стоит под большим вопросом. Даже общие позитивные (если их можно назвать таковыми) результаты не могут и не должны закрывать глаза на существующие проблемы, тем более в такой сфере, как правосудие. При наличии проблем эмпирическое исследование необходимо для поиска их решения, но ни в коем случае не для обоснования их отсутствия. Специфика гражданского судопроизводства как раз и состоит в том, чтобы обеспечить максимальную защиту прав и охраняемых законом интересов в каждом конкретном случае, а не только в большинстве из них.

В публикации Н.Куклиса был поднят очень важный вопрос о том, кто должен составить мотивировочную часть решения, когда это по объективным причинам (смерть, увольнение, болезнь и т.п.) не может сделать судья, постановивший его1. Действующее гражданско-процессуальное законодательство республики прямого ответа на этот вопрос не дает. Однако не подлежит сомнению, что никто, кроме судьи, рассмотревшего дело, не может и не должен составлять мотивировочную часть решения (и косвенным подтверждением этого является такое основание для безусловной отмены решения в кассационном порядке, как его вынесение или подписание не тем судьей, который рассматривал дело, - п. 6 ч. 2 ст. 404 ГПК). Если же потребность в этом все-таки возникает, то необходимо отметить следующее. Думается, нет препятствий для возбуждения кассационного производства и без мотивировочной части. Однако в соответствии с п. 7 ч. 2 ст. 404 ГПК (ввиду отсутствия мотивировочной части, когда она, согласно ГПК, должна быть составлена) такое решение подлежит безусловной отмене, а дело направлению в суд первой инстанции на новое рассмотрение. Если же необходимость составления мотивировочной части возникнет в связи с обстоятельствами, предусмотренными п. 1 ч. 1 ст. 305 ГПК, то единственной возможностью ее получения для заинтересованных лиц остается лишь путь кассационного обжалования с указанными выше последствиями и заявление соответствующего требования при новом рассмотрении дела. Нарушение принципа процессуальной экономии ввиду нерациональности такого порядка очевидно и не нуждается в комментариях. Это всего лишь одно из многочисленных последствий реформирования гражданского судопроизводства без учета значения мотивировочной части решения в такой сложной системе взаимосвязанных элементов, какой является правосудие.

Хотелось бы упомянуть еще об одном аспекте проблемы, который оказался незатронутым участниками дискуссии, причем, думается, не случайно. Речь идет о воспитательной функции гражданского процесса, которая в настоящее время утратила свою былую актуальность. Однако ГПК Республики Беларусь (ч. 2 ст. 5) непосредственно указывает, что гражданское процессуальное законодательство (а следовательно, и регулируемое им судопроизводство) способствует воспитанию граждан в духе уважения и исполнения законов. Только при наличии мотивировочной части судебное решение, как мощный фактор воспитательного воздействия не только на участников гражданского судопроизводства, но и на всех остальных лиц, сможет реализовать данную функцию в полном объеме . Негативную оценку, с точки зрения воспитательного эффекта, возможность вынесения по делу только резолюции получила еще у дореволюционных процессуалистов. Так, например, И.Е.Энгельман отмечал, что «присутствующая при разбирательстве гражданских дел публика … почти всегда поражается, когда вдруг, без маломалейших доводов, провозглашается: суд присудил А с Б столько-то рублей. Слушатель более или менее оглушен, но никак не убежден. Публичное производство гражданских дел в наших судах не имеет, поэтому, почти никакого воспитательного влияния на слушателей» . Нельзя забывать также и о том, что решение является важным средством пропаганды содержания законов и условий их реализации .

Следует отметить, что с отсутствием в решении суда мотивировочной части связана также уже достаточно освещенная нами проблема несовпадения моментов начала и окончания течения сроков на кассационное обжалование для лиц, заявлявших требование о составлении мотивировочной части, и для лиц, такого требования не предъявлявших, в свете принципов состязательности и равенства сторон (ст. 19 ГПК). Правило ст. 305 ГПК создает затруднения и в реализации такого важного принципа гражданского судопроизводства, как право быть выслушанным и быть услышанным .

Наконец, любопытно взглянуть на рассматриваемую новеллу процессуального законодательства с точки зрения международно-правовых норм. Например, существуют обязательства государств-членов ОБСЕ по так называемому « человеческому измерению». Они имеют политический характер и относятся ко всем членам. Ни одно государство не может заявить об отказе от этих обязательств, т.к. они принимались на основе консенсуса. В соответствии с Итоговым документом Венской встречи 1986 г. представителей государств-участников ОБСЕ, состоявшейся на основе положений Заключительного акта, относящихся к дальнейшим шагам после совещания , государства-участники обязались эффективно использовать все средства правовой защиты, в том числе и право обращаться к судебным органам, быть быстро и официально уведомленным о решении (включая юридические основания), принятом по такому обращению. Эта информация должна предоставляться, как правило, в письменной форме и во всяком случае так, чтобы позволить лицу эффективно воспользоваться другими доступными средствами правовой защиты.

Кроме того, существует ряд рекомендаций Совета Европы его участникам относительно упрощения гражданского судопроизводства и доступа к нему. В них, в частности, указывается, что необходимо упростить и сделать гражданское судопроизводство более гибким и оперативным при одновременном сохранении гарантий, предоставляемых участникам процесса традиционными процессуальными нормами, и высокого качественного уровня правосудия, требующегося в демократическом обществе .

Небезынтересно также отметить, что Европейская конвенция о правах человека возлагает на национальных судей обязанность мотивировать выносимые постановления, закрепляя тем самым такой общий принцип гражданского процесса (которого должны придерживаться все государства-участники), как мотивированность. Поэтому в зарубежном гражданском процессе наличие мотивировочной части решения является, как правило, обязательным .

Таким образом, значение мотивировочной части решения в гражданском процессе велико. Заметим, что и некоторые ученыеназывают ее важнейшей частью решения . Не случайно, думается, Пленум Верховного Суда Республики Беларусь указал в п.19 Постановления от 28 июня 2002 г. №4 «О применении судами норм Гражданского процессуального кодекса, регулирующих производство дел в кассационном порядке» , а также в п.19 Постановления от 26 июня 2003 г. №7 «О практике рассмотрения гражданских дел в порядке судебного надзора», что мотивировочная часть решения может быть объектом кассационного обжалования или опротестования в порядке надзора независимо от того, повлияли ли изложенные в ней выводы о тех или иных фактах на разрешение дела по существу.

О значении мотивировочной части решения свидетельствует и судебная практика. Так, судебная коллегия по гражданским делам Минского областного суда, найдя законным и обоснованным решение суда первой инстанции, вместе с тем исключила из его мотивировочной части указание о том, что М. не представила суду доказательств, с достоверностью свидетельствующих о ее праве собственности на дом. Свой вывод кассационная инстанция обосновала тем, что суд вышел за пределы заявленных истцом требований, т.к. М. требований о признании за ней права собственности на долю в жилом доме не заявляла . В другом случае президиумом Минского городского суда в порядке надзора было отменено определение суда Заводского района г. Минска об исправлении допущенной в мотивировочной части решения о расторжении брака описки, касавшейся конкретной даты прекращения сторонами ведения общего хозяйства и супружеских отношений (с 1999 г. на 1994 г.). При этом президиум указал, что данным определением суд не исправил допущенную в решении описку, а фактически изменил его содержание, тем самым изменив для сторон правовые последствия решения о расторжении брака .

Подытоживая сказанное, можно сделать вывод, что «отказ от составления мотивировочной части несет больше потерь, чем приобретений» , и предложение составлять мотивировочную часть по всем делам, кроме тех из них, в которых иск ответчиком признан, заслуживает только поддержки 1. К тому же, ни ГПК РФ 2002 г., ни АПК РФ 2002 г. новеллу процессуального законодательства Республики Беларусь не восприняли2, хотя при подготовке данных кодексов правоприменительный опыт нашей страны, без сомнения, учитывался. Да и в судейской среде уже встречаются высказывания о необходимости возврата к составлению мотивировочной части решения в полном объеме .

Сомнительно, однако, что законодатель пойдет на такие изменения, причем тенденции развития хозяйственного процессуального законодательства подтверждают это3. Называя вещи своими именами, следует говорить о предпринятой государством попытке решить за счет «потребителей» правосудия свои финансовые проблемы. Ведь если проследить причинно-следственную связь, легко усмотреть зависимость между введением указанных правил судопроизводства, с одной стороны, и чрезмерной загруженностью судов делами в условиях отсутствия каких-либо мер по расширению судейского корпуса, с другой. Во всяком случае, на дефицит лиц с высшим юридическим образованием в Республике Беларусь в настоящее время сетовать не приходится. Поэтому более реальным представляется вариант, фактически уже воплощенный в хозяйственном судопроизводстве, составления только усеченной мотивировочной части решения, в которой указывались бы установленные судом факты и правоотношения без анализа и оценки доказательств, а также примененные им нормы материального и процессуального права.

1 Такая норма, кстати, была предусмотрена ст. 176 ГПК БССР 1923 г.
2 В качестве исключения данные кодексы допускают возможность отложе ния составления мотивированного решения на срок до пяти дней с обязательным оглашением в судебном заседании резолютивной части решения (ст. 199 ГПК и п. 2 ст. 176 АПК).
3 В то же время нельзя не отметить, что в хозяйственном судопроиз водстве к проблеме процессуальной формы решения законодатель подо шел гораздо более мудро. Так, при отсутствии мотивировочной части в решении установленные судом обстоятельства дела и ссылки на акты за конодательства все равно должны найти в нем свое отражение, в частно сти, в описательной части (ч. 14 ст. 193 ГПК).

Хотелось бы надеяться, что последующие шаги в деле реформирования гражданского судопроизводства будут носить более взвешенный, продуманный характер, и иметь в качестве своей цели не решение сиюминутных потребностей правоприменительной практики, а обеспечение более эффективной защиты прав и охраняемых законом интересов физических и юридических лиц.

Список литературы

1. О совершенствовании хозяйственного судопроизводства: Декрет Президента Республики Беларусь, 12 марта 2003 г. № 9 // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. - 2003. - №32, 1/4441.
2. О внесении изменений и дополнений в Хозяйственный процессуальный кодекс Республики Беларусь: Закон Республики Беларусь, 6 августа 2004 года // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. - 2004. - № 138-139, 2/1064.
3. Миллер В. Закон требует: решение суда должно быть в любом случае мотивировано // Суд. вестник - 2003. - № 3. - С. 47.
4. Белова Т.А. Новый этап развития процессуального законодательства России // Пром.-торговое право. - 2002. - № 3. - С. 83-90.
5. Гражданский процесс. Общая часть: Учеб. / Т.А.Белова, И.И.Вер-ховодко, В.Г.Голованов и др.; Под общ. ред. Т.А.Беловой, И.Н.Колядко, Н.Г.Юркевича. - Минск: Амалфея, 2001. - 576 с.
6. Скобелев В.П. Законная сила постановлений суда первой инстанции в гражданском процессе: Автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.15 / Бел. гос. ун-т. - Минск, 2005. - 22 с.
7. Таранова Т.С. Принцип права быть выслушанным и быть услышанным в гражданском судопроизводстве // Теория и практика построения правовой системы Республики Беларусь: Материалы междунар. «круглого стола», 15-16 апр. 2005 г. , Гродно / Отв. ред. О.Н.Толочко. - Гродно: ГрГУ, 2005. - С. 197-204.
8. Куклис Н. Не выплеснули ли мы вместе с водой и ребенка? // Судо-вы веснiк. - 2003. - №1. - С. 55.
9. Скобелев В.П. Мотивировочная часть судебного решения в теории и судебной практике // Эффективность осуществления и защиты права как гарантия создания правового государства: Материалы междунар. науч.-практ. конф., Минск, 2-3 декабря 2004 г. / Редкол. И.Н.Колядко (отв. ред.) и др. - Минск: И.П.Логвинов, 2005. - С. 239-242
10. Салогубова Е.В. Римский гражданский процесс. - 2-е изд. - М.: «Городец-издат», 2002. - 157 с.
11. Гольмстен А.Х. По поводу ст. 702 УГС // Юридические исследования и статьи. - СПб.: Тип. М.М.Стасюлевича, 1894. - Т. 1: Общая теория права, обычное право, гражданское право, торговое право, гражданский процесс. - С. 392-395.
12. Викут М.А., Зайцев И.М. Гражданский процесс: Учеб. - М.: Юристъ, 2001. - 384 с.
13. Гражданский процесс: Учеб. / В.Н.Аргунов, Е.А.Борисова, С.А.Иванова и др.; Под ред. М.К.Треушникова. - 3-е изд., испр. и доп. - М.: ООО «Городец-издат», 2000. - 672 с.
14. Гражданский процесс: Учеб. / А.П.Вершинин, Л.А.Кривоносова, М.А.Митина и др.; Под ред. В.А.Мусина, Н.А.Чечиной, Д.М.Чечота. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: ПБОЮЛ Гриженко Е.М., 2001. - 544 с.
15. Гражданский процесс. Особенная часть: Учеб. / Т.А.Белова, И.И.Верховодко, О.Н.Герасимович и др.; Под общ. ред. Т.А.Беловой, И.Н.Ко-лядко, Н.Г.Юркевича. - Минск: Амалфея, 2002. - 592 с.
16. Гражданское процессуальное право: Учеб. / С.А.Алехина,
В.В.Блажеев, А.Т.Боннер и др.; Под ред. М.С.Шакарян. - М.: ТК Велби,
2004. - 584 с.
17. Малышев К.И. Курс гражданского судопроизводства: В 3 т. - СПб.: Тип. М.М.Стасюлевича, 1876. - Т. 1. - 444 с.
18. Масленникова Н.И. Акты применения норм гражданского процессуального права // Проблемы применения норм гражданского процессуального права: Науч. тр. / Ур. гос. ун-т; Отв. ред. К.И.Комиссаров. - Свердловск: Свердл. юрид. ин-т, 1976. - Вып. 48. - С. 63-71.
19. О решении суда первой инстанции: Постановление Пленума Верховного Суда Республики Беларусь, 28 сентября 2001 г. №10 // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. - 2001. - №96, 6/302.
20. Гурвич М.А. Решение советского суда в исковом производстве. - М.: Всесоюз. юрид. заоч. ин-т, 1955. - 128 с.
21. Пушкар Е.Г. Исковое производство в советском гражданском процессе (процессуальные последствия возбуждения дел). - Львов: Вища шк., 1978. - 200 с.
22. Рожкова М.А. Основные понятия арбитражного процессуального права. - М.: Статут, 2003. - 400 с.
23. Чечина Н.А., Чечот Д.М. Рецензия на книгу М.А.Гурвича «Решение советского суда в исковом производстве» // Изв. вузов. - Серия Правоведение. - 1958. - №1. - С. 142-144.
24. Энгельман И.Е. Курс русского гражданского судопроизводства. - 3-е изд. - Юрьев: Тип. К.Маттисена, 1912. - 648 с.
25. Яблочков Т.М. Учебник русского гражданского судопроизводства. - 2-е изд., доп. - Ярославль: Книгоизд-во И.К.Гассанова, 1912. - 328 с.
26. Скобелев В.П. Законная сила постановлений суда первой инстанции в гражданском процессе: Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.15 / Бел. гос. ун-т. - Минск, 2005. - 133 с.
27. Подготовка к судебному разбирательству некоторых категорий гражданских дел. Образцы судебных документов: Практ. пособие /Л.И.Бакиновская, И.Н.Минец, Н.З.Санько и др.; Под общ. ред. И.А.Миро-ниченко. - Минск: Маст. лiт., 2003. - 286 с.
28. Авдюков М.Г. Судебное решение. - М.: Госюриздат, 1959. - 192 с.
29. Заворотько П.П., Штефан М.И. Судове рiшення. - Киев: Изд-во Киев. ун-та, 1971. - 188 с.
30. Зейдер Н.Б. Судебное решение по гражданскому делу. - М.: Юрид. лит., 1966. - 192 с.
31. Щеглов В.Н. Иск о судебной защите гражданского права: Лекции для студентов. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1987. - 168 с.
32. Иеринг Р. Дух римского права на различных ступенях его развития / Пер. с нем. - 3-е изд., испр. - СПб.: Тип. В.Безобразова и К., 1875. - Ч. 1. - 320 с.
33. Гордон В.М. Иски о признании. - Ярославль: Тип. Губерн. упр., 1906. - 386 с.
34. Абрамов С.Н., Чапурский В.П., Шкундин З.И. Гражданский процесс: Учеб. / Под общ. ред. С.Н.Абрамова. - М.: Юрид. изд-во Минюста СССР, 1948. - 484 с.
35. Зейдер Н.Б. Судебное решение в советском гражданском процессе: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.03 / Всесоюз. ин-т. юрид. наук М-ва юстиции СССР. -М., 1955. - 32 с.
36. Ивакин В.Н. К вопросу о сущности судебного решения // Проблемы защиты субъективных прав граждан и организаций в свете решений XXVII съезда КПСС: Сб. науч. тр. / Всесоюз. юрид. заоч. ин-т; Отв. ред. М.С.Шакарян. - М., 1988. - С. 52-57.
37. Гурвич М.А. Учение об иске (состав, виды). - М.: ВЮЗИ, 1981. - 40 с.
38. Надь Лайош. Приговор в уголовном процессе / Пер. с венг.; Под ред. В.М.Савицкого. - М.: Юрид. лит., 1982. - 224 с.
39. Алиев А.Д. Судебные решения по делам особого производства // Гражданско-правовые формы защиты конституционных прав советских граждан: Сб. науч. тр. / Сев.-Осет. гос. ун-т; Редкол. А.И.Носенко (отв. ред.) и др. - Орджоникидзе, 1985. - С. 104-111.
40. Заворотько П.П. Процессуальные гарантии исполнения судебного решения. - М.: Юрид. лит., 1974. - 360 с.
41. Ринг М.П. Вопросы гражданского процесса в практике Верховного Суда СССР. - М.: Госюриздат, 1957. - 276 с.
42. Верещагин А.А. О недостатках принятой системы изложения судебных решений // Журн. М-ва юстиции. - 1905. - № 9. - С. 95-140.
43. Сталев Ж.С. Сила на пресъдено нещо в гражданския процес. - София: «Наука и изкуство», 1959. - 412 с.
44. Масленникова Н.И. Законная сила судебного решения в советско м гражданском процессуальном праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.03 / Свердл. юрид. ин-т. - Свердловск, 1975. - 18 с.
45. Скобелев В.П. Законная сила судебного решения в гражданском процессе Древнего Рима // Весн. Бел. дзярж. ун-та. - Сер. 3, Гiсторыя, фiласофiя, палiталогiя, сацыялогiя, эканомiка, права. - 2004. - №3. - С. 119-124.
46. Миловидов Н. Законная сила судебных решений по делам гражданским. - Ярославль: Тип. Губерн. правления, 1875. - 114 с.
47. Скобелев В.П. Некоторые вопросы вступления судебных решений в законную силу по действующему законодательству // Тез. докл. Междунар. науч.-образоват. форума «Европа-2002», Минск, 4 июня 2002 г. / Европ. гуманитар. ун-т; Сост. С.Д.Курочкина. - Минск: ЕГУ, 2003. - С. 110-111.
48. Скобелев В.П. Правовая природа судебного решения // Актуальные проблемы развития правовой системы современного общества: Материалы междунар. науч. конф. студентов и аспирантов, Минск, 29-30 окт. 2002 г. / Бел. гос ун-т; Редкол.: Г.А.Шумак (отв. ред.) и др. - Минск: БГУ, 2003. - С. 120-124.
49. О практике рассмотрения гражданских дел в порядке судебного надзора: Постановление Пленума Верховного Суда Республики Беларусь, 26 июня 2003 г. №7 // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. - 2003. - №77, 6/371.
50. Трубников П.Я. Судебное разбирательство гражданских дел. - М.: Госюриздат, 1962. - 104 с.
51. Научно-практический комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Республики Беларусь / Л.И.Бакиновская, Т.А.Белова, Н.Н.Боб-ков и др.; Под общ. ред. Т.А.Беловой, И.Н.Колядко, И.А.Мирониченко. - Минск: Тесей, 2005. - 864 с.
52. Чечина Н.А. Воспитательная функция советского гражданского процессуального права. - Ленинград: Изд-во Ленингр. ун-та, 1972. - 112 с.
53. Скобелев В.П. Некоторые вопросы института законной силы в теории и судебной практике // Юстиция Беларуси. - 2004. - №8. - С. 72-74.
54. Права человека: Сборник международно-правовых документов / Сост. В.В.Щербов. - Минск, 1999.
55. Здрок О.Н. Гражданский процесс зарубежных стран: Учеб. пособие. - М.: Изд-во деловой и учеб. лит-ры, 2005. - 176 с.
56. Зайцев И.М. Решение суда как процессуальный документ // Рос. судья. - 1999. - №1. - С. 25-27.
57. О применении судами норм Гражданского процессуального кодекса, регулирующих производство дел в кассационном порядке: Постановление Пленума Верховного Суда Республики Беларусь, 28 июня 2002 г. №4 // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. - 2002. - № 83, 6/332.
58. Архив Мин. обл. суда. - 2003. - Дело № 33-86.
59. Архив Мин. гор. суда. - 2003. - Дело № 44-Г-276.

Имущество может находиться в общей собственности с определением доли каждого из сособственников или без определения таких долей – совместная собственность.
Общая собственность на недвижимое имущество считается долевой, за исключением случаев, когда законом предусмотрено образование совместной собственности на это имущество.
Совместной является собственность членов крестьянского (фермерского) хозяйства, а также имущество, нажитое супругами во время брака независимо от того, на имя кого из них оно приобреталось. При государственной регистрации совместной собственности выдается одно свидетельство о государственной регистрации права, в котором указываются все сособственники. Совместная собственность во всех случаях может быть преобразована в долевую. При этом доли считаются равными или принимаются по соглашению собственников, а при недостижении ими согласия - по решению суда.
Доля в праве общей собственности является не вещью, материальным объектом, а правом. На практике часто смешивают понятия «доля в праве общей собственности» и «часть недвижимой вещи». Доля в праве регулирует отношения, возникающие при поступлении в собственность нескольких лиц одной вещи - квартиры, дома, участка. Право возникает на вещь, и доли определяются в этом праве. Доля в праве выражается в виде простой дроби (1/2, 1/3, 1/4) и означает, что объект недвижимости в целом принадлежит нескольким собственникам, при этом конкретные помещения или части объекта между собственниками не распределены.
Доли определяются в праве общей собственности, но не в самой недвижимой вещи. Если речь идет о доле в праве, то объект недвижимости в целом принадлежит нескольким сособственникам с определением их долей в праве общей долевой собственности. Если имеется в виду часть недвижимости, то объектом права будет обособленная часть жилого дома, состоящая из конкретных помещений, комнат, квадратных метров жилой площади. Часть объекта может иметь как одного, так и несколько собственников. Участник долевой собственности вправе по своему усмотрению продать, подарить, завещать, отдать в залог свою долю либо распорядиться ею иным образом. Однако при продаже доли в праве общей долевой собственности постороннему лицу остальные участники долевой собственности имеют право преимущественной покупки продаваемой доли по цене, за которую она продается. В этом случае к заявлению о регистрации должны быть приложены документы, подтверждающие, что продавец доли известил в письменной форме остальных участников долевой собственности о намерении продать свою долю, либо документы, подтверждающие отказ остальных участников долевой собственности от покупки доли. Соблюдение права преимущественной покупки не требуется, если доля в праве продается другому участнику долевой собственности или если доля в праве дарится.
Свидетельство о регистрации права выдается каждому участнику общей долевой собственности независимо от момента, когда это право возникло. Если гражданин является собственником обособленной части дома, то он владеет, пользуется и распоряжается своей частью единолично, и при продаже не обязательно предлагать купить свою долю соседу.
Статьей 252 ГК РФ предусмотрено, что имущество, находящееся в долевой собственности, может быть разделено среди ее участников по соглашению между ними и участник долевой собственности вправе требовать выдела своей доли из общего имущества. При недостижении участниками долевой собственности соглашения о способе и условиях раздела общего имущества или выдела доли одного из них участник долевой собственности вправе в судебном порядке требовать выдела в натуре своей доли из общего имущества. Если выдел доли в натуре не допускается законом или невозможен без несоразмерного ущерба имуществу, находящемуся в общей собственности, выделяющийся собственник имеет право на выплату ему стоимости его доли другими участниками долевой собственности.
Общее имущество многоквартирных домов (лестницы, лифты, чердаки, подвалы, инженерное оборудование для обслуживания более одной квартиры), а также места общего пользования в коммунальных квартирах имеет особый статус. Это имущество не подлежит выделу и не отчуждается отдельно от права собственности на квартиру или комнату в коммунальной квартире. Содержание права долевой собственности на общее имущество заключается в том, что собственники помещений имеют право пользоваться общим имуществом и должны нести расходы по его содержанию, соразмерные своей доле участия.
Земельный участок может быть делимым или неделимым. Делимый - это земельный участок, который может быть разделен на части, если каждая из них после раздела образует самостоятельный земельный участок, при использовании участков сохраняется категория земли и соблюдается установленный законодательством минимальный размер земельного участка. Земельные участки могут формироваться в результате разделения собственником одного участка на несколько участков, выделения из участка другого или слияния граничащих друг с другом участков. Формирование земельных участков осуществляется в процессе кадастровых работ, раздел земельных участков производится посредством кадастрового учета. Землеустроительные и кадастровые работы проводятся по ходатайству собственника участка. Если земельный участок застроен, то при его делении участки должны быть сформированы с соблюдением красных линий, линий регулирования застройки и в соответствии с требованиями градостроительных регламентов. Если по соглашению участников общей долевой собственности или по решению суда произведен раздел участка, то каждый из правообладателей должен ходатайствовать о регистрации права на предназначенный ему участок. Для регистрации в Управление необходимо представить кадастровые планы вновь образованных участков, договор (соглашение) о разделе или судебное решение.