Теория возрождения права. Возрождение идей естественного права в россии. Возрождение идей естественного права в России
право психологический социологический
Согласно теории "возрожденного естественного права" (современная модификация естественно-правовой теории), то право, которое создается государством, является производным по отношению к высшему, "естественному праву", вытекающему из человеческой природы. Позитивное право, т.е. нормы, установленные государством, признается правом только в том случае, если оно не противоречит "естественному праву". Как и в естественно-правовой доктрине, здесь проводится идея, что позитивное право должно соответствовать высшей справедливости, "естественному праву".
В рамках теории "возрождения естественного права" выделяются два основных направления -- неотомистская теория права и "светские" концепции естественного права.
Рассматривая вопрос о природе, сущности права, неотомистская теория пытается найти основные права в мировом порядке, согласующемся с религиозными догматами, вечным законом, высшим божественным разумом, управляющим миром.
Неотомизм -- по существу новейшая интерпретация средневекового учения Фомы Аквинского. Божественный закон призван устранять несовершенство человеческого, положительного закона, если он расходится с естественным правом. Сторонники неотомизма подчеркивают превосходство естественного права над правом человеческим, позитивным, т.е. установленным государством. При этом они отмечают, что право частной собственности, хотя и имеет государственное происхождение, не противоречит естественному праву.
"Светская" доктрина естественного права исходит из этической первоосновы права, из необходимости соответствия правовых установлений моральным требованиям естественного права, основанного на стандартах справедливого поведения. Для теории естественного права характерным является признание в качестве основы "правильного", "законного" права некоей естественной нормативной системы, не совпадающей с позитивным правом.
Неопозитивизм -- направление современной юриспруденции, которое, фетишизируя словесно-символическую форму существования права, фиксирует в основном лишь результаты правотворческой деятельности, открывая тем самым нормативные установления от существующих правовых норм с формальной точки зрения, т.е. с точки зрения их внешней формы. Иными словами, акцент делается на формальной характеристике права. Не случайно, поэтому позитивизм нередко остается на уровне описательной социологии.
Сторонники нормативистского направления утверждают, что государство есть лишь результат действия норм права, а само право рассматривают как совокупность норм, содержащих правила "должного поведения". Нормативисты ограничивают задачу юридической науки формально-догматическим анализом правовой нормы, изучением лишь внешнего ее строения. Тем самым в известном смысле игнорируется содержание правовой нормы, ее связь с действительностью, с материальными условиями жизни и интересами ее индивидов.
Не стоит останавливаться на изученных современных учениях о сущности права, необходимо искать новые подходы к пониманию ее сущности. Освобожденное от излишней, а часто и необходимой, духовно-нравственной нагрузки, право легко покатилось по пути все большей и большей прагматизации. До сих пор никто не превзошел юристов-позитивистов по части циничного превознесения силы в праве, а сила всегда на стороне тех, кто имеет власть и богатство. Но, как правило, люди стремятся не просто к праву, но справедливому праву с нравственным потенциалом. Ничего необходимого для поиска такого права юридический позитивизм предложить не может. Юрист-позитивист работает только с действующим правом, а им он, подобно бюрократу, признает лишь писаный закон, документ, заверенный подписью и печатью законодателя. Заниматься указанными проблемами юридический позитивизм не только не может, но и не хочет. Законодательные реформы, связанные с поиском справедливого права, многие позитивисты не признают в качестве предмета юриспруденции.
В современной России юридический позитивизм переживает очевидные трудности, утрачивает значение, которое приобрел в советский период, но и возможность нового его взлета не исключена. Позитивизм способен подсказать государству самые легкие и доступные способы стать сильным. Все другие философии и идеологии рекомендуют для этого более сложные и трудоемкие средства.
На данном этапе развития общества, человечество поставлено перед необходимостью сделать глобальный поворот в своем развитии: оно должно приучить себя к жизни в условиях мира, сотрудничества, справедливости, доброжелательности, свободы. В контексте обновления человеческой цивилизации право как нормативный феномен культуры примет облик, полностью совместимый со свободным социальным творчеством людей. В правовом развитии акцент стоит на свободе, а это требует его ориентации на ценности самоопределения, саморазвития, саморегулирования, самоуправления во всех сферах человеческой жизни.
На вопрос о том, каким должно быть право будущего, есть немало ответов, но они обычно исходят не из установок юридического позитивизма. Последний все чаще связывается с известными симптомами институционального кризиса государства и права - сверхцентрализацией и бюрократизмом в государственном управлении, сверхрегуляцией, деспотизмом законов, отрывом политико-правовых форм от социального содержания, превращение народа в объект государственного управления и правового регулирования. Будущее, как полагают некоторые ученые на Западе, приведет к радикальной структурной перестройке общества в условиях постиндустриальной, информационной стадии его развития. Впереди, считают они, закат классических форм государства, распадение громадных централизованных государственных единств, замена иерархического пирамидального построения общества, которое препятствует свободному циркулированию потоков информации, сетевой структурой бесчисленных самостоятельных ячеек, разнообразно связанных между собой без какого-либо диктата и субординации. В сфере права распадение централизованных единств, крупных целостных структур должно положить конец "господству закона", оно уступит место саморегулированию, нормативной импровизации членов независимых социальных ячеек.
Данный подход в принципе ничем не отличается от юридико-позитивистского, он оставляет без ответа главные вопросы - о содержании и качестве будущего права.
Остается один выход - обратиться к духовному опыту человечества и попытаться найти синтез позитивных и непозитивных правовых знаний. Плоское, одномерное, упрощенное "техническое" право, пригодное для решения узкопрагматических задач, должно уступить место живому человеческому праву для свободного и справедливого общения людейСпасти современное право от пустоты и бездушия могут философия, этика, религиозные верования людей, глубокое осмысление положения человека в мире, космосе.
Сейчас трудно предсказать детально, каким станет право в XXI в., но ясно, что понимание права будет совершенно иным по сравнению с тем, которое сегодня владеет нашими умами. Оно будет основано на интеграции общественного и естественнонаучного знания, на существенном переосмыслении привычных для нас представлений о связях общества, природы, космоса, биологического и социального, материального и духовного, рационального и иррационального.
Естественно-правовой (юснатуралистский)
Тип правопонимания
Естественно-правовая концепция правопонимания прошла долгий путь в своем развитии, неоднократно возрождаясь и трансформируясь с учетом новых потребностей социальной практики.
Анализ всемирной истории показывает, что изучение проблем естественного права становится наиболее интенсивным в эпохи кризиса , конфликтов, обострения противоречий между существующими законами и новаторскими тенденциями и стремлениями. Во времена великих реформ и особенно революций идеи естественного права всегда были популярны и играли существенную роль.
Идеи естественного, принадлежащего человеку от рождения, неотчуждаемого права зародились в Древней Греции на основе мифов о божественном происхождении существующего миропорядка. По мере десакрализации и рационализации мифов складывалось философское представление об этическом, нравственно-правовом порядке в человеческих отношениях, который основан на законе природы, порожденном божественным разумом.
Эти идеи древнегреческой философии получили развитие в юриспруденции Древней Греции и Древнего Рима , рассматривавшей естественный закон (естественное право) как выражение разумности и справедливости божественного порядка, управляющего миром.
Еще древнегреческие софисты (5 век до н.э. – Протагор, Гиппий, Антифонт, Продик (старшие), Фрасимах, Калликл, Пол (младшие) различали право естественное, природное, не зависящее от воли людей и закон, как право волеустановленное. Похожие по сути идеи высказывались Сократом, Аристотелем, Марком Туллием Цицероном.
В Средние века старые идеи и концепции естественного права были переосмыслены в русле христианского мировоззрения, согласно которому естественные, прирожденные и неотчуждаемые права человека обусловлены его богоподобной природой.
Данное направление развития идеи естественного права связано с трудами средневековых христианских философов (Евсевий Кесарийский, Иоанн Златоуст, Аврелий Августин, Фома Аквинский ).
Характерной чертой всех теологических концепций естественного права является то обстоятельство, что природа человека предстает в них как «творение Бога, законченная, неподвижно застывшая программа бытия личности» а не как нечто созданное самим человеком и усовершенствованное в процессе его исторического развития. Соответственно, такой же вечный и неизменный характер имеют и обусловленные этой природой естественные права человека.
В эпоху возрождения и нового времени концепции естественного права делают существенный шаг в развитии
В этот период представления о естественном праве оформляется в виде стройной научной концепции. Наибольший вклад в это дело внесли такие мыслители, как Г. Гроций, Т.Гоббс, Дж. Локк, Э. Кант.
ГУГО ГРОЦИЙ (1583-1645) родился в голландском городе Дельфте. Уже в детстве проявились его необыкновенные способности: в восемь лет он писал стихи на латыни, в одиннадцать - поступил в знаменитый Лейденский университет, а в пятнадцать - получил степень доктора права в Орлеанском университете.
Главное сочинение Гроция - «О праве войны и мира. Три книги, в которых объясняются естественное право и право народов, а также принципы публичного права» (1625).
При всей широте научных интересов, прежде всего юрист, и право - основной предмет его исследований.
В трех книгах «О праве войны и мира» он поставил перед собой цель придать юриспруденции научную форму, которой она, по его мнению, прежде не имела. Наука, считает Гроций, оперирует вечными и неизменными категориями, поэтому ученый-правовед должен найти некие общие признаки права , существующие везде и всегда независимо от изменчивой воли людей. В данном случае речь идет о праве естественном, которое Гроций отделяет от права позитивного или волеустановленного (как называет его сам Гроций) и противопоставляет ему.
Продолжая античную традицию, Гроций отождествляет понятие естественного права и справедливости: «...право есть то, что не противоречит справедливости. Противоречит же справедливости то, что противно природе существ, обладающих разумом».
Источником естественного права является природа человека , который отличается от всех прочих существ тем, что наделен разумом, речью и общительностью . Последнее же возможно только при соблюдении всеми участниками определенных правил.
Отсюда следует вывод, что «мать естественного права есть сама природа человека». Она с неизбежностью порождает некие вечные, неизменные и независимые от чьей-либо воли нормы поведения естественное право , нормы которого являются воплощением добра, справедливости и возводятся к воле Бога, что и придает им абсолютную незыблемость. К последним он относит такие требования, как «воздержание от чужого имущества, так и возвращение полученной чужой вещи и возмещение полученной из нее выгоды, обязанность соблюдения обещаний, возмещение ущерба, причиненного по вине, также воздаяние людям заслуженного наказания».
Эти нормы вечны и неизменны , не устает повторять Гроций. Однако как ученый, прекрасно знающий историю и современные ему события, он не может не видеть, что эти нормы действуют далеко не везде и не всегда. В чем же дело?
Во-первых, изменчивы отношения (или вещи, по терминологии Гроция), на которые нормы распространяются, что нередко создает иллюзию изменчивости самих норм. Во-вторых, естественное право предписывает правила не вообще, «а в расчете на известный порядок вещей». Наконец, и это самое главное, естественное право встречается только у народов образованных и «одаренных правым и здравым умом».
В связи с этим теория естественного права Гроция пронизана индивидуализмом : не общество, как у древних, порождает нормы естественного права, а отдельные индивиды, реализующие свои стремления, первейшим из которых является стремление жить по праву.
Волеустановленное право у Гроция подразделяется на божественное и человеческое. Божественное право своим непосредственным источником имеет волю Бога, но при этом не совпадает с естественным правом. Скорее оно совпадает с христианской нравственностью.
Право волеустановленное человеческое - это право внутригосударственное и международное или право народов . Его источник - соглашение между людьми, народами и государствами. Именно согласие придает ему общеобязательность. Таким образом и человеческое право имеет конвенциональный характер и связано с пользой и интересами тех, кто его устанавливает.
Вместе с тем Гроций не противопоставляет естественное право, олицетворяющее справедливость, человеческому , связанному с полезностью. Напротив, они не только предполагают друг друга, но и выступают в качестве единой нормативной системы, несущей и полезность, и справедливость.
При такой постановке вопроса, казалось бы, снимается проблема соотношения права и силы, права и принуждения. Действительно, Гроций считает, что невозможно принуждать людей к соблюдению справедливости. Вместе с тем позитивное право в форме законов и иных установлений предполагает возможность принуждения и даже немыслимо без него: «...право не получает своего внешнего осуществления, если оно лишено силы для проведения в жизнь» Носителем такой силы становится государство.
ТОМАС ГОББС (1588-1679) – выпускник Оксфорда, получивший ученую степень бакалавра искусств, всю жизнь посвятил науке философии.
К основным работам Гоббса относятся трилогия под общим названием «Основы философии» (ч.1 «О теле» (1655) , ч. 2 «О человеке» (1658), ч. 3 «О гражданине» 91641) и «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского (1651).
Философия права Гоббса частью уходит в моральную философию, где рассматриваются естественные законы, частью в философию Государства, где анализируются гражданские Позитивные законы. При этом естественные и гражданские законы нераздельно связаны между собой.
Издание законов - исключительная и важнейшая функция суверена. Закон есть приказ суверена , обращенный к Подданным и предполагающий наказание за его нарушение. Эти правила, чтобы получить статус законов, должны отвечать ряду формальных признаков: закон создается исключительно сувереном, он должен быть обнародован и понятен, сформулирован «кратко, по возможности более точно и выразительно», исполним и, наконец, не может иметь обратной силы.
Однако здесь возникает вопрос о соотношении естественных законов и законов гражданских. Гоббс даже не допускает мысли, что естественные законы будут игнорироваться законодателем. Он не противопоставляет, а напротив, постоянно подчеркивает единство естественного и позитивного закона . Последний должен санкционировать, конкретизировать естественные законы и устанавливать наказания за их нарушения.
Естественные законы запрещают людям всяческую несправедливость: кражи, убийства, прелюбодеяния и т. д., «но что именно для гражданина должно считаться кражей, убийством, прелюбодеянием, наконец, вообще несправедливостью (противоправным деянием), определяется не естественным, а гражданским законом». Более того, естественный и позитивный закон - не два закона, а две части одного, «из которых одна (писаная часть) называется гражданским законом, другая (неписаная) - естественным».
Естественный закон продолжает существовать в государственно организованном обществе. Ведь позитивным законом невозможно урегулировать все отношения, предусмотреть все возможные тяжбы. Поэтому граждане в тех случаях, когда позитивный закон молчит, должны руководствоваться здравым разумом, т. е. естественным законом. Но окончательное решение все равно принадлежит суверену, вернее, назначенному им судье.
Роль судьи в применении права активна и самостоятельна (что выражало реальное положение судьи в системе английского общего права). Решая споры, судья толкует закон применительно к каждому конкретному случаю, исходя из того, что и естественный, и гражданский закон олицетворяют справедливость одного рода, требующую воздавать равным за равное. При этом судья должен быть совершенно свободен от каких-либо влияний, в том числе и со стороны самого суверена. «Каждый судья поставлен для того, чтобы решать, что есть право и что есть не право, а не для того, чтобы решать, что удобно и что неудобно для государства».
ДЖОН ЛОКК (1632-1704) - один из основоположников классического политического либерализма. К числу его главных произведений следует отнести «Два трактата о правлении» (1690).
Локк полагает, что правильно объяснить природу, цели и источник возникновения политической власти возможно с помощью гипотезы естественного состояния , которое Локк рассматривает как исторически существовавшее и существующее состояние. Естественное состояние - «это состояние полной свободы в от ношении их действий и в отношении распоряжения своим имуществом и личностью в соответствии с тем, что они считают подходящим для себя в границах закона природы, не испрашивая разрешения у какого-либо другого лица и не завися от чьей-либо воли». Это также состояние равенства , при котором вся власть и вся юрисдикция являются взаимными, - никто не имеет больше другого.
Вместе с тем Локк не считает, что свобода и равенство , царящие в естественном состоянии, тождественны своеволию. Жизнь людей без каких-либо норм или закона просто немыслима. Естественное состояние в достаточной степени упорядочено законом природы. Он также называет этот закон «моральное благо», «здравый разум». Он также называет его нравственным принципом, но подчеркивает при этом, что данный закон имеет не столько этическое, сколько юридическое значение.
Нравственный закон, хотя и не подлежит официальному опубликованию подобно закону, созданному государством, может быть известен людям , так как они наделены разумом и способны его познать. Однако, к сожалению, «как мало в государстве тех, кто знал бы законы своей страны. Настолько же меньше тех, кто способен прочитать сокровенные и тайные законы природы! Здесь, стало быть, нужно обращаться не к большинству, а к более мудрым и прозорливым»
Локк разграничивает понятия естественный закон и естественное право . Первое по его мнению отражает должное, обязательное для человека поведение, а второе – возможность человека свободно распоряжаться своей личностью и принадлежащими вещами. Вместе с тем, по его мнению, и свобода и ее ограничение существуют в органическом единстве.
К числу естественных прав личности он относит права на жизнь, свободу и имущество . Он полагает, что эти права принадлежали человеку и обеспечивались уже в естественном состоянии общества.
Важное место в учении Локка занимает проблема равенства . По мысли Локка в обществе абсолютного равенства быть не может. Хотя люди и равны по природе, не следует думать, что равенство распространяется на все: возраст, добродетель, исключительные достоинства и заслуги, наконец, происхождение - все сказанное приводит к неравенству между людьми. И тем не менее все люди обладают равным правом на свою естественную свободу , которое имеет каждый человек, не будучи обязан подчиняться воле или власти другого человека. То есть речь здесь идет о правовом равенстве, о равенстве в свободе и равенстве обязанностей, которые в естественном состоянии определяются законом природы.
Интересный вопрос – если все эти права и охраняющий их закон существуют в естественном состоянии, то что заставляет людей подчинять себя какой-либо власти? Причина состоит в том, что естественные права обеспечены недостаточно надежно, слишком часто происходит их нарушение. Поэтому люди склонны к объединению «ради взаимного сохранения своих жизней, свобод и владений, что я назвал общим именем “собственность”», - пишет Локк.
ШКОЛА «ВОЗРОЖДЕННОГО ЕСТЕСТВЕННОГО ПРАВА»
К концу 19 века идея естественного права казалась окончательно забытой. После сокрушительной критики представителей исторической школы, с одной стороны, и позитивизма, с другой, стало невозможным говорить о постоянном и неизменном, раз и навсегда данном «природном» праве. Казалось, что учение о естественном праве – достояние истории.
Однако идея естественного права на рубеже 19-20 веков пережила свое возрождение в Германии, Франции и России.
Возрожденная в новых условиях идея естественного права кардинальным образом отличается от своего классического прототипа. Ведь его апологетам необходимо было «встроить» идеальные представления о праве в новую реалистическую парадигму изменяющегося мира, в центре которого находится человек.
Основная задача нового понимания естественного права – не отрицание позитивного права, а обогащение представлений о нем . Теперь уже признавалось, что право никаким иным, кроме как позитивным быть не может, но позитивное право нельзя сводить к приказу, не считаясь с его содержанием, с тем, как этот приказ связан с миром человеческих ценностей.
В постклассических концепциях естественного права наблюдается стремление преодолеть как формализм классического позитивизма, так и метафизический идеализм классического юснатурализма.
Кроме того, новое понимание естественного права стремилось к союзу с историзмом, психологическим и социологическим правопониманием , и поэтому, по сути, представляло собой один из вариантов интегративного правопонимания .
Для представителей концепции «возрожденного» естественного права характерно понимание того, что «права человека, как и право вообще, суть социально-культурное , а не природное явление, и те или иные права, в том или ином объеме принадлежат человеку не «от рождения человеком», а от рождения в таком сообществе (в силу нахождения в таком сообществе), в котором эти права признаются за каждым его членом»
Одной из важнейших методологических основ неклассических концепций естественного права в начале 20 века в Европе выступило неокантианство (В. Виндельбант, Г.Риккерт и др.), распространившееся в философии и других гуманитарных науках на волне очередного кризиса научной рациональности. Неокантианство возникло в 60-е годы 19 века в Германии, а свой расцвет пережило в первой четверти 20 века, имея сторонников во Франции, России и др. странах. В последующие годы данное направление было потеснено другими философскими концепциями, но до сих пор отдельные его положения пользуются признанием в западной правовой мысли.
К наиболее видным представителям постклассического юснатурализма относятся такие мыслители, как Р. Штаммлер, Г. Радбрух. В России идеи этого направления развивали П.И. Новгородцев и Е.Н. Трубецкой.
ШТАММЛЕР
Видным представителем немецкой школы неокантианства был Рудольф Штаммлер (1856-1938) - выдающийся философ и теоретик права, профессор гражданского права Берлинского университета. Основные работы: «Хозяйство и право с точки зрения материалистического понимания истории» (1896), «Учение о правильном праве» (1902), «Сущность и задачи права и правоведения» (1908), «Учебник философии права» (1922).
Штаммлер первым поста вил вопрос о возрождении естественного права, введя в оборот понятие «естественного права с изменяющимся содержанием». Он попытался реанимировать естественно-правовую идею, но на новых основаниях, совместимых с научными представлениями ХХ в.
Штаммлер отказывается от классического понимания естественного права как постоянного и неизменного, как раз и навсегда данного разумом перечня прирожденных прав. Его учение представляло собой попытку, исходя из признания относительности позитивного права как сущего, выявить его трансцендентальньие (априорные) основания как права должного.
Таким «естественным» основанием права выступила у Штаммлера идея формальной справедливости. Справедливое (и в этом смысле естественное) право есть особенным образом построенное положительное право. К нему Штаммлер относил те правовые положения, которые обладали формальным свойством справедливости, то есть соответствуют социальному идеалу. Последний же Штаммлер видит в идее человеческого общения .
Идея человеческого общения, или - в современной терминологии - идея социальной коммуникации , положена Штаммлером и в основу понятия права. Право предстает для Штаммлера как формальный способ, с помощью которого люди должны вести совместную борьбу за существование.
Штаммлер разграничивает право и нравственность. Нравственность по его мнению касается внутренней жизни человека. Право же есть социальное веление или веление для других, которое также отличаетсяпринудительным характером .
Значительное внимание в своих трудах Штаммлер уделял разработке принципов справедливого (естественного) права , которые, не являясь общеобязательными правовыми положениями, представляли бы собой «методические директивы» для осуществления выбора между различными юридическими решениями.
Среди этих принципов он выделяет два: 1) принцип уважения (любые цели ограничены личностью другого человека); 2) принцип участия (юридически связанное лицо не может быть произвольно исключаемо из общения, ни одно лицо не может быть субъектом исключительных юридических обязанностей).
В концепции Штаммлера нет противопоставления права и справедливости. Идея справедливости являлась для него лишь формальным свойством конкретного, исторически обусловленного права. При этом право, интеллектуально признанное справедливым, не должно приводить к разрыву с действующим правом, заявлять претензии на исключительное господство.
Теории, выдвигаемые в современной философии права, настолько сложны и многомерны, что часто не укладываются в какие-то жесткие рамки, и относить их однозначно к юридическому позитивизму, естественному праву или юридическому реализму было бы упрощением. Авторы этих теорий стараются прежде всего найти истину, а не вписаться в одно из существующих направлений, каждое из которых имеет свои сильные стороны.
Тем не менее можно сказать, что в последние десятилетия происходит возрождение естественного права. Начало этому процессу было положено в послевоенной Германии, когда перед судами встал вопрос о наказании тех, кто совершал преступления при нацистском режиме. Очень часто нацистские преступники действовали в полном соответствии с чудовищными законами фашистской Германии. Суды должны были решить, можно ли наказывать людей, которые действовали в рамках некогда существовавшего законодательства, и если да, то на каких основаниях? Можно ли утверждать, что нацистские законы нарушали естественное право и, соответственно, не имели юридической силы? Обсуждение подобных вопросов заставило обратить внимание на многие проблемы законности и справедливости и вновь обратиться к естественно-правовой аргументации.
В отличие от создателей классических теорий естественного права современные сторонники данного направления не пытаются построить грандиозные философские и теологические доктрины и вывести из них то, каким должно быть право. Однако они разделяют традиционное для теории естественного права представление о том, что право и мораль неразрывно связаны. Эта связь, возможно, не настолько сильная, как счи-
Ibid. P. 35-36.
тали теоретики классических систем естественного права,но существуют логические и концептуальные связи между правом и моралью, и мы не можем понять, что такое право, не обращаясь к понятиям нравственности.
Даже сам Г. Харт, крупнейший из позитивистов современности, сделал некоторые уступки теории естественного права. Он выдвинул идею минимального содержания естественного права (minimal content of natural law) в любой правовой системе*. Нужно иметь в виду, утверждает Харт, что право и мораль - это важнейшие социальные институты, которые регулируют поведение людей по отношению к основным человеческим ценностям. Уже вследствие этого право и мораль с необходимостью будут пересекаться, то есть они будут, хотя бы отчасти, заниматься одними и теми же темами и решать одни и те же проблемы. Поскольку эти темы и проблемы являются, в некотором смысле, естественными условиями человеческого существования, пересечение между правом и моралью можно рассматривать как уступку теории естественного права.
Рассмотрим некоторые из фундаментальных и естественных особенностей мира и человека.
Во-первых, люди хотят жить в безопасности, но в то же время они весьма уязвимы: нападения со стороны других людей могут легко причинить им вред. (В отличие от ракообразных они не имеют прочных панцирей, которые защищали бы их от побоев и т.д.)
Во-вторых, люди примерно равны по своим силам, способностям и интеллекту (при этом объем познаний у них достаточно ограничен), поэтому всем им выгодна взаимопомощь и сотрудничество. Это утверждение не означает, что нет сильных и слабых, умных и дураков. Речь идет о примерном равенстве, то есть о том, что нет людей, которые совершенно не нуждались бы в сотрудничестве с другими людьми. Если бы некоторые были сильными, как Кинг-Конг, и при этом с интеллектом, как у тысячи Эйнштейнов, этим некоторым было бы совершенно не нужно сотрудничество с остальным человечеством.
В-третьих, для людей характерен ограниченный альтруизм, и часто они руководствуются только своей личной выгодой.
* См.: Hart H. L. The Concept of Law, p. 193-200. 47
Это не означает: все люди - эгоисты. Люди именно ограниченные альтруисты, они любят делать добро и заботиться о ближних, но обычно когда это не отнимает слишком много сил и энергии. Когда мы думаем о том, как нам жить в обществе, мы не можем рассчитывать на то, что все люди будут, как мать Тереза, постоянно жертвовать собой ради других, и требовать этого от них нельзя. Поэтому мы не можем рассчитывать на то, что люди будут сотрудничать и идти на уступки друг другу добровольно.
В-четвертых, мы живем в мире умеренно ограниченных ресурсов, то есть мы не можем обеспечить изобилие для каждого без сотрудничества между людьми. Наш мир мог бы быть иным. Он мог бы быть миром тотальной нехватки ресурсов, когда никакое сотрудничество и взаимопомощь не могли бы прокормить всех и шла бы война за скудное продовольствие. Он мог бы быть миром изобилия - когда мы все жили бы по несколько человек на плодородных островах южных морей и природа обеспечивала бы нас всем с огромным избытком без всяких наших усилий. В первом случае сотрудничество между людьми было бы невозможно, во втором - в нем не было бы необходимости.
В-пятых, у людей ограничена способность к самоконтролю. Если бы наш мир и мы сами были бы. другими, тогда мораль и право тоже были бы совсем другими. Если бы у нас всех были прочные панцири, как у омаров или черепах, логично предположить, что наказание за нанесение побоев было бы менее строгим, чем сейчас. Если бы мы совершенно не хотели жить и стремились к смерти - каралось ли бы законом убийство? Если бы мы жили в мире изобилия - была ли бы у нас актуальна идея бережливости? Тогда мы не нуждались бы в принятии каких-либо законов о справедливом распределении. Если бы все люди были бы неограниченными альтруистами, мечтающими только о том, как пожертвовать всем для ближнего, нам не нужно было бы почти никаких законов, все проблемы решались бы на основе любви между людьми.
Право и мораль были бы совсем другими, потому что право и мораль - это всего лишь институты, решающие проблемы, которые предопределены фундаментальными особенностями жизни людей. В языке права и морали многое определяется фундаментальными чертами.
Харт так пишето том простом и очевидном факте, что большинство людей хочет жить и быть в безопасности: «Делоне просто в том, что подавляющее большинство людей хочет жить, пусть даже ценой ужасной нищеты, но в том, что это отражено в структурах нашей мысли и языка <.. .> Мы не можем убрать это общее желание жить и оставить при этом в целости такие понятия, как опасность и безопасность, вред и выгода, необходимость и функция, болезнь и лекарство: ибо все эти понятия - это способы одновременно описывать и оценивать вещи в плане того, насколько они способствуют выживанию, которое нами принимается как цель... Мы привержены (этим ценностям) как чему-то, что лежит в основе понятий, употребляемых в (моральных и юридических) спорах, - ибо нас беспокоят проблемы продолжения существования, а не проблемы организации клуба самоубийц»*.
призывы к "возрождению естественного права" выражали недовольство господством позитивизма в философии и юриспруденции- 10-15л после второй мировой войны.
Юридический позитивизм обвинялся в том, что своей теоретической легитимацией любого властного произвола в качестве права он содействовал отрицанию объективных ценностей права и утверждению узаконенного бесправия при тоталитаризме.
В целом для "возрожденного" естественного права характерен заметный поворот к реальным и конкретным аспектам правовой практики, свидетельствующий о чуткости естественноправовой мысли к актуальным проблемам действительности и способности предложить свои ответы и решения, в которых традиционная ориентация на апробированные ценности гибко сочетается с новейшими веяниями, ожиданиями и тенденциями, с духом времени.
Теологические учения традиционно занимали доминирующие позиции в рамках всего естественноправового подхода. В рамках теологических учений имеется два основных направления: томистское (и неотомистское) направление, ориентированное на учение Фомы Аквинского о разумности божественного порядка мироздания и естественном праве как выражении этого разумного порядка, и протестантское (и неопротестантское) направление, восходящее к положению Августина о воле бога как основе и источнике естественного права. В отличие от томистов, признающих познаваемость разума божественного порядка, представители протестантских учений отрицают такую познаваемость и ориентируются прежде всего на Священное Писание как источник божественных установлений.
Один из крупных представителей неотомизма в XX в. французский богослов Ж. Маритен, профессор католического университета в Вашингтоне, развивал персоналистскую концепцию естественного права. Согласно этой концепции, естественное право изначально вложено в природу человека вечным законом, который трактовался уже Фомой Аквинским как источник всех остальных законов и всеобщий закон мироздания, непосредственным проявлением которого является естественный закон. Здесь же, в естественном законе, исходящем от вечного закона, коренятся права человека, которые Маритен трактовал как естественноправовое признание достоинства человеческой личности.
Концепцию вечного и неизменного естественного права, от которого зависят и из которого происходят все человеческие правила, предписания и установления, включая позитивное право и мораль, отстаивал бельгийский неотомист Ж. Дабен. Согласно его подходу, влияние естественного права на позитивное право опосредуется через мораль.
Австрийский неотомист Й. Месснер выступал за исследование естественного права в духе "традиционной естественноправовой этики". Человек по своей природе, согласно Месснеру, обладает смешанным нравственно-правовым сознанием. "Непосредственное нравственно-правовое сознание человека, - писал Месснер, - само сообщает ему об основных требованиях порядка общественных отношений через нравственный естественный закон, естественное понимание совестью всеобщих нравственно-правовых принципов. Естественная совесть - это не только совесть долга и совесть ценности, но также и правовая совесть в собственном смысле".
Среди априорно постигаемых всеобщих правовых принципов, которые выражают смысл "неизменного естественного права" и вместе с тем обозначают направления к его применению и конкретизации, Месснер выделяет основной (главный) принцип ("поступай справедливо, избегай несправедливости"), из которого затем выводятся "первичные элементарные принципы" , требующие соблюдения меры, мира, честности, внешнего порядка и т.д., и "вторичные элементарные принципы" , отвергающие ложь, воровство и т.д. как зло.
В общих границах нравственности "нравственная ответственность" рассматривается Месснером как "связующее понятие, которое ведет от нравственности к праву", которое определяется им как "минимум нравственности, необходимый для существования общества".
Закон, согласно Месснеру, должен соответствовать нравственной сущности права (естественного права). Поэтому естественноправовое учение, отмечал он, всегда твердо придерживалось того, что правоустанавливающая власть, в той мере, в какой она противоречит этим целям, является узурпированной; она лишена действительных правовых основ.
Согласно концепции неотомиста А. Ауэра, "естественное право - это вопрос философской антропологии, рассматривающей человека в его метафизическом человеческом достоинстве". Поясняя соотношение традиций и современности в юснатурализме, он писал: "Выражение "современное естественное право" не может касаться содержания основных аксиом, но должно относиться лишь к материи их применения. Собственно естественное право (в его правонесущих опорах) должно оставаться тем же самым в своих теоретико-философских аксиомах и лишь по-новому засиять в свете новой материи". Наше понимание основных принципов естественного права может углубиться и конкретизироваться, но они сами остаются неизменными. "Также и в будущем - в любой хозяйственной и политической ситуации - все государственно-политические, социальные и хозяйственные расхождения будут выправляться с помощью вечно действующего метафизического естественного права".
Плюрализм вариантов царит и внутри неопротестантского направления трактовки естественного права.
Наиболее выразительно идеи неопротестантского направления представлены в тех концепциях, в которых естественное право трактуется как вопрос веры (Х. Домбоис, Эрнст Вольф и др.) или как нормативно-правовое преломление и выражение соответствующих библейских текстов (например, интерпретация Ф. Хорстом Ветхого завета в духе конституционного акта) и заповедей (трансформация новозаветной "любви к ближнему" в "право ближнего" в концепции Эрика Вольфа).
Все религиозные концепции естественного права так или иначе носят теономный характер, поскольку в них естественноправовое должное прямо или косвенно исходит из божественного авторитета.
Характерным примером светской концепции автономного естественного права является подход Г. Райнера. Наиболее точным выражением всеобщего принципа естественного права является, согласно Райнеру, формула: "каждому свое" . В этой связи он присоединяется к трактовке данного принципа известным представителем возрожденного естественного права Г. Ромменом, который в своей работе "Вечное возвращение естественного права" писал: "К содержанию естественного права принадлежат как очевидные принципы собственно лишь две нормы: делать справедливое, избегать несправедливое, а также старое почтенное правило: каждому свое ".
В духе принципа "каждому свое" Райнер подчеркивает, что первоначальное "свое" для каждого человека есть его тело, на уважение (и признание) которого со стороны всех других человек имеет основополагающее право. "Принадлежности тела к сущности человека, - отмечает он, - уже достаточно для того, чтобы отсюда вывести фундаментальнейшие естественные права человека ". В качестве таких прав он называет право человека на собственную жизнь, на неприкосновенность и невредимость собственного тела и его частей (членов), на телесную свободу, а также право на собственность (для поддержания жизни тела), которое, согласно Райнеру, по меньшей мере частично основано на владении телом и вытекающих отсюда фундаментальных правах человека. К естественным правам, относящимся к духовной стороне человеческого бытия, он относит пра
16Экзистенциальная философия права
Экзистенциалистский подход к праву сформировался в XX в. под влиянием экзистенциализма как философии существования. Сами основатели различных направлений философского экзистенциализма (М. Хайдеггер, К. Ясперс, Ж. П. Сартр и др.) специально не занимались проблематикой права и закона и не оставили соответствующих концепций экзистенциалистского учения о праве. Однако разработанные ими идеи и положения философского экзистенциализма стали исходной основой для формирования ряда философско-правовых концепций экзистенциалистского профиля.
В экзистенциализме подлинное существование человека (экзистенция), "бытие-в-мире", противопоставляется его неподлинному существованию в мире объективаций (в сфере сложившейся культуры, общества, государства, закона и т.д.). В экзистенции человек выступает как подлинная личность и является самим собой. Вне этого экзистенциального состояния он предстает "как все", как "другой" для себя и для других, оказывается безличным существом ("man" у Хайдеггера) в мире объективированных ценностей, отношений и форм общения. В таком безличном мире человек лишь в ситуациях глубочайшего потрясения ("пограничные ситуации" у Ясперса) постигает существо своей экзистенции, смысл своего бытия в мире.
С точки зрения такой философии основная задача философии права состоит в понимании и трактовке права как экзистенциального явления в его различении и соотношении с официальным законом (позитивным правом). В этом контексте экзистенциальное право выступает как подлинное право (как выражение "подлинного существования", экзистенции), а закон (позитивное право) - как нечто неподлинное, отчужденное от человека и противостоящее его экзистенциальной сути, как обезличенная, объективированная форма выражения "неподлинного существования".
Данная общая идея экзистенциалистского правопонимания по-разному преломляется и реализуется в различных философско-правовых концепциях экзистенциализма.
Различные аспекты экзистенциалистского подхода к праву разработаны в трудах известного немецкого юриста В. Майхофера. Свое понимание человеческой экзистенции, в которой индивидуальное бытие связано с социальным бытием, Майхофер выражает с помощью понятия "Als-Sein" ("бытие-в-качестве") . В различных конкретных ситуациях своей экзистенции человек, согласно такой трактовке, выступает в различных экзистенциально обусловленных социальных ролях (отца или сына, мужа или жены, покупателя или продавца, кредитора или должника и т.д.). В этих ролевых проявлениях человеческой экзистенции "самобытие" одного индивида реализуется в отношениях с "самобытием" других индивидов в общем контексте социального "со-бытия" людей.
Применительно к таким конкретным ситуациям ролевых проявлений человеческой экзистенции Майхофер говорит о "конкретном естественном праве" , под которым по сути дела имеется в виду экзистенциалистская интерпретация традиционной естественноправовой категории "природа вещей". При этом смысл такого "конкретного естественного права" он раскрывает как конкретизацию "золотого правила" ("поступай по отношению к другим так, как ты хотел бы, чтобы они поступали с тобой") в виде максим ролевого поведения людей в экзистенциально обусловленных конкретных ситуациях их бытия в мире.
Задача "естественного права как права экзистенции" , по Майхоферу, состоит в том, чтобы дать соответствующий достоинству человека и ценностям человеческой жизни образец существования индивидов и их взаимоотношений. При этом традиционное естественноправовое положение о человеческом достоинстве он трактует как требование порядка максимально возможной свободы всех людей при соблюдении их безопасности, удовлетворении их потребностей и развитии их способностей. Такой естественноправовой порядок, соответствующий достоинству человека, лежит в основе и его концепции правового государства.
В целом в философско-правовом учении Майхофера под правом (в его различении с законом) имеется в виду экзистенциальное право (право экзистенции), трактуемое как конкретно-ситуационное проявление требований рационалистического естественного права. Соотношение же такого экзистенциального права с законом (позитивным правом) в принципе остается в пределах традиционной модели соотношения естественного и позитивного права.
В духе естественноправовых положений рассматривает экзистенциальное право и другой представитель немецкой экзистенциалистской философии права Э. Фехнер. Опираясь на ряд положений экзистенциалистской философии Ясперса, Фехнер трактует "встречу" человека с правом и связанную с этим необходимость выбора и принятия одного из многих возможных решений как "пограничную ситуацию", которая актуализирует экзистенцию и содействует "извлечению бытия из его сокрытости". Искомое и принятое индивидом в такой ситуации истинное решение (т.е. экзистенциальное право в данной ситуации) Фехнер рассматривает как вытекающее из человеческой экзистенции живое, естественное право "со становящимся содержанием" .
Такое живое, естественное право, порождаемое экзистенцией, - в отличие от позитивного права с его механическими, мертвыми нормами, не поддается, согласно Фехнеру, нормативному охвату и выражению.
Экзистенциальное правовое решение индивида, законодателя, правоприменителя и т.д. - это, по Фехнеру, всегда субъективно-волевое решение, рассчитанное на порождение экзистенцией в "пограничной ситуации" ожидаемого живого, естественного права с адекватным данной правовой ситуации (данной правовой коллизии, конфликту и т.д.) содержанием.
Только такое (т.е. экзистенциальное по своим основаниям) правовое решение может быть, согласно Фехнеру, истинным. Это означает, что истинное право - это всегда и только экзистенциальное право. Но Фехнер признает, что подобное экзистенциальное решение может оказаться неправильным и сопряжено с риском принятия неверного решения. Но без такого риска и вообще не может быть истинного правового решения и подлинного права.
Проблема соотношения права и закона (позитивного права) в трактовке Фехнера выглядит, следовательно, следующим образом. Экзистенциальное право как истинное право (т.е. живое, естественное право со становящимся содержанием) Фехнер резко противопоставляет механическому и мертвому позитивному праву. Для того чтобы закон (позитивное право) и его применение соответствовали требованиям права (т.е. экзистенциально порождаемому естественному праву), законодатель и правоприменитель должны, по Фехнеру, принимать правовые решения (т.е. творить право и применять его) так, как это делает экзистенциально озабоченный индивид в "пограничной ситуации".
Экзистенциалистское правопонимание, апеллирующее к индивидуальной экзистенции и приуроченное к конкретной ситуации, исходно отвергает ту всеобщность и общезначимость правового начала (правового принципа, правовой формы, нормы и т.д.), без чего вообще нет права, и по существу подменяет право индивидуальными правилами ситуационного характера.
Это отчетливо проявляется и в экзистенциалистском подходе швейцарского юриста Г. Кона. "Согласно нашей концепции, - утверждал он, - центр тяжести находится в конкретной ситуации. В ней смысл и право. Именно она придает закону и другим источникам права значимость и само существование. Эта она притягивает их к себе и, наоборот, оставляет бездеятельными, когда не нуждается в них".
Как индивидуальную норму поведения трактует экзистенциальное право (интуитивное переживание индивидом своего свободного акта в качестве "экзистенциально должного") аргентинский философ права К. Коссио.
В концепциях экзистенциалистского правопонимания разрыв между ситуационным правом и общим законом в принципе исключает возможность сколько-нибудь внутренне последовательной концепции их взаимной связи и соответствия. Поэтому соответствующая экзистенциалистская свобода, т.е. свобода вне и без всеобщих требований права, предстает по сути своей как произвол.
18Неопозитивистская концепция права Г. Харта
Правовая теория Харта развита в русле аналитической юриспруденции, которая восходит к Бентаму и Остину.
Отходя от определения права Остином как "приказа суверена" , Харт вместе с тем критикует и естественноправовые теории и характеризует естественноправовое положение о том, что "несправедливое право - это неправо", как парадокс, преувеличение или "просто ошибка". Подобное утверждение, замечает он, равносильно такому же ошибочному утверждению, что "законы - это не право". В этих суждениях Харта как раз весьма отчетливо проявляется легистская суть его неопозитивистской концепции правопонимания.
В своем учении о праве Харт исходит из того, что минимальной целью социальной жизни людей является выживание. С этим, согласно Харту, и связано наличие разумных оснований к тому, что право и мораль должны содержать определенные нормы поведения. Эти разумные и необходимые нормы (защита личности, собственности и обещаний) как "само собой разумеющиеся истины содержат в себе не только смысловое ядро естественноправовой доктрины, но, кроме того, они имеют также решающее значение для понимания права и морали и объясняют, почему чисто формальная дефиниция права и морали, которая не учитывает определенное содержание или социальные потребности, оказывается столь неудовлетворительной" .
Но наряду с признанием такого генетического родства права и морали и единства их фундаментальных (разумных и необходимых) норм, Харт говорит об их различии: "естественные факты" (незащищенность этих норм, их нарушения) требуют перехода от исключительно моральных к организованным, правовым формам контроля за поведением людей. Право от морали, таким образом, отличается принудительной санкцией. Эти санкции, поясняет Харт, требуются не потому, что без них вообще не было бы мотивов к правопослушанию: они нужны как гарантия того, чтобы интересы тех, кто будет добровольно соблюдать право, не были бы принесены в жертву тем, кто не будет соблюдать нормы без принуждения. Без системы принудительных санкций нормопослушание было бы связано с риском быть обманутым. Перед лицом такой опасности разум требует, чтобы добровольная совместная деятельность людей осуществлялась в рамках принудительного порядка.
Право (позитивное право) по своей структуре, согласно Харту, состоит из правил (норм), которые он делит на первичные и вторичные.
Первичные правовые правила - это правила обязывания. Они возлагают обязанности без учета воли соответствующих лиц. Они связаны с угрозой санкции, которая как мотив должна удерживать от запрещенного поведения.
Вторичные правовые правила предоставляют частную или публичную власть. Правила, предоставляющие частную власть, дают частным лицам способность самим строить свои правовые связи с другими с помощью договоров, завещаний и т.д. Правила, предоставляющие публичную власть, определяют деятельность в сфере законодательства, правосудия, управления. Вторичные правила не требуют от адресатов вести себя определенным образом, а дают возможность отдельным лицам при определенных условиях создавать права и обязанности.
Если бы, говорит Харт, в духе мыслимого эксперимента, правовая система состояла бы лишь из первичных правил, она страдала бы такими недостатками, как неопределенность (из-за отсутствия критерия о действии или бездействии соответствующего правила), статичность (из-за отсутствия возможности приспосабливать правила к изменяющимся обстоятельствам), недейственность ее социального давления (из-за отсутствия инстанции, которая могла бы окончательно и авторитетно решить, будет или нет определенным действием нарушено какое-то правило).
Эти недостатки можно преодолеть, по Харту, с помощью вторичных правил, которые действуют как правила о правилах. Так, средством против неопределенности является введение правила признания, которое определяет, как должно быть создано правило, чтобы оно могло быть правилом системы права. Таким правилом признания в простейшем случае может быть авторитетно установленный список (реестр) первичных правил с указанием условий, при которых действуют другие нормы. Средством против статичности правовой системы служит введение правил изменения, которые управомочивают индивидов или группы вводить в правовую систему новые правила и отменять старые. Недейственность системы из первичных правил преодолевается с помощью правил решения, которые придают определенным инстанциям полномочия авторитетно устанавливать, нарушено ли какое-то первичное правило или нет.
В сложных правовых системах правило признания - это не какое-то одно правило, содержащее критерии для действия первичных правил, а целый ряд правил признания, образующих сложную иерархию (из норм конституции и законодательства). Правило признания, которое дает критерии для действия всех других правил системы, Харт называет "последним правилом" . Оно дает высший критерий для действия правил системы.
В отличие от умозрительно-гипотетической "основной нормы" Кельзена "последнее правило" Харта носит фактический характер и само является правом (действующим правовым правилом).
Соединение (союз) первичных и вторичных норм дает право (правовую систему). Для существования правовой системы, резюмирует Харт, необходимо и достаточно два минимальных условия: "Во-первых, правила поведения, действительность которых установлена последним и высшим критерием системы, должны соблюдаться всеми, а во-вторых, правила признания для критериев правовой действительности, правила изменения и правила решения должны действенно восприниматься служащими в качестве всеобщего публичного стандарта официального поведения" .
В хартовском структурном толковании права отчетливо присутствует ряд неопозитивистских идей и установок кельзеновского нормативизма.
Так, вуалируя этатистские корни неопозитивистского правопонимания, Кельзен считал характерную для старого позитивизма трактовку права как продукта, установления (приказа) государственной власти (суверена) "социологическим" подходом, от которого надо очистить правоведение. Согласно "юридическому" подходу, право как система норм долженствования у самого Кельзена получает свою действительность не от государства, а от "основной нормы".
Подобной логики и схемы придерживается по сути дела и Харт, в концепции которого право как система правил (норм) тоже получает свою действительность не от государства, а от некой фундаментальной нормы - последнего, высшего правила. Придавая этому принципиальное значение, Харт пишет: "... Мы отказываемся от позиции, по которой основой правовой системы является привычка повиновения юридически неограниченному суверену, и заменяем ее концепцией высшего правила признания, дающего системе правил критерий действительности".
Однако с точки зрения существа правопонимания принципиальное значение имеет как раз то, что объединяет старых и новых позитивистов: и те, и другие под правом (в его отличии от неправа, например, от морали), которое они по-разному описывают, имеют в виду одно и то же - приказ суверена, властную принудительность.
19Аксиология - учение о ценностях. Использование понятия "ценность" восходит к Канту. Ценность в его трактовке - это то, что имеет значение долженствования и свободы. Ценности представляют собой, по Канту - цели, требования, формулы и максимы должного.
Последователи Канта (Р. Г. Лотце, В. Виндельбанд и др.) пошли дальше Канта и развивали представления о нормативно-регулятивной значимости ценностей и целеполаганий в сфере не только нравственности, но также науки, искусства и культуры в целом. Так, неокантианец Виндельбанд толковал ценности как нормы культуры и, кроме ценностей истины, добра и красоты, признавал такие ценности-блага человеческой культуры, как искусство, религия, наука и право.
Иной подход к проблеме ценностей характерен для объективно-идеалистической философии (от Платона до Гегеля и их современных последователей), согласно которой бытие есть благо (т.е. ценность). Но при этом под бытием имеется в виду объективный разум, идея, смысл бытия, бытие в ценностной значимости.
Предметная область и основная тематика правовой аксиологии - это проблемы понимания и трактовки права как ценности и соответствующие ценностные суждения (и оценки) о правовом значении (т.е. ценностном смысле - с точки зрения права) фактически данного закона (позитивного права) и государства.
Систему всех действующих в данном государстве общеобязательных правил поведения (юридических норм) принято называть объективным правом.
Право объективно в том смысле, что, во-первых, оно возникает независимо от сознания каких-либо субъектов, в силу других причин: потребностей и интересов общества, материальных условий жизни людей. Во-вторых, юридические нормы, получив своё выражение и закрепление в определённых формах, также оказываются независимыми от сознания и воли отдельного человека.
О субъективном праве мы говорим в том случае, когда право принадлежит конкретному субъекту и представляет собой определённые юридические возможности его поведения. Право субъективно и в том смысле, что реализация таких возможностей зависит от воли и желания конкретного участника общественных отношений. В зависимости от обстоятельств личность может использовать, а может и не использовать своё субъективное право. Субъективное право возникает на основе права объективного, которое закрепляет за личностью определённые юридические возможности, а государство гарантирует защиту действий личности в процессе реализации данных ей правовых возможностей. Таким образом, субъективное право - это закреплённая юридическими нормами и обеспечиваемая государством возможность определённого поведения лица, обладающего этим правом.
Объективное и субъективное право тесно взаимосвязаны. Хотя объективное право служит основанием для возникновения субъективного права, оно может быть реализовано, воплощено в жизнь только через субъективное право. Субъективное право является необходимым этапом осуществления, претворения объективного права в жизнь.
Теория ЕП создана усилиями буржуазных идеологов 17-18 века. Отцом ЕП считается Гроций. Также в числе разработчиков: Спиноза, Гоббс, Локк, Монтескьё, Руссо. Теория ЕП возрождается, в настоящее время она является одной из самых влиятельных в правоведении, фундаментальной основой современной теории прав человека.
В отличие от античных мыслителей, которые интерпретировали ЕП как действие законов природы в поведении людей, создатели классической школы ЕП под правом понимали требования человеческого разума, коренящиеся в природе человека:
· Не трогать чужого добра
· Возвращать то, что тебе не принадлежит
· Возмещать причиненный вред
· Исполнять обещания, соблюдать договоры
· Воздавать заслуженное наказание
Естественными правами человека являются : право на жизнь, честь, достоинство, но особенно право на частную собственность. Частная собственность сторонниками школы ЕП считалась проявлением человеческого совершенства и конечной целью развития.
В Беларуси с позиции школы ЕП обосновывали необходимость воплощения в издаваемых законах справедливости (Скорина, Будный, Литвин)
· Неотомистское
· Феноменологическое
· Экзестенциалистское
· Герменевтическое
Возрождение естественного права . В XX веке начались процессы возрождения и модернизации идей естественного права, что вылилось в возникновение школы возрожденного естественного права. В целом для возрожденного естественного права характерен заметный поворот к реальным и конкретным аспектам правовой практики. Согласно теории возрожденного естественного права то право, которое создается государством, является производным по отношению к высшему, естественному праву, вытекающему из человеческой природы. Позитивное право, то есть нормы, установленные государством, признается правом только в том случае, если оно не противоречит естественному праву, то есть общечеловеческим принципам свободы, равенства, справедливости для всех людей. В рамках теории возрожденного естественного права выделяются несколько направлений.
· Неотомизм – новейшая интерпретация средневекового учения Фомы Аквинского. Рассматривая вопрос о природе, сущности права, неотомистская теория пытается найти основные права в мировом порядке, согласующемся с религиозными догматами, вечным законом, высшим божественным разумом. Божественный закон призван устранять несовершенство человеческого положительного закона, если он расходится с естественным правом. Сторонники неотомизма подчеркивают превосходство естественного права над правом человеческим, позитивным
· Светская доктрина естественного права исходит из этической первоосновы права, из необходимости соответствия правовых установлений требованиям естественного права, основанного на стандартах справедливого поведения
Историческая школа права
Возникла: конец 18в в Германии. Прекратила существование: середина 19в. Представители: Гюго, Савиньи, Пухта, Тибо.
Историческая школа права критикует естественное право за его неисторичность, недоказуемость научными способами. Она базируется на изучении римского права и пытается перенести его закономерности на развитие права вообще. Право развивается постепенно, эволюционно, подобно языку, отражает уникальный народный дух. Основным источником права является обычай, который имеет длительное время реализации.
Исторический народный дух выражается:
· Народом
· Юристами
· Государством
На первом этапе своего развития право выступает в форме обычаев; на втором делается предметом обработки со стороны сословия ученых-правоведов, не теряя при этом связи со своим корнем – общим убеждением народа.
По мнению представителей исторической школы права, бесцельно и бессмысленно искусственно конструировать и в любое время предлагать людям ту или иную придуманную правовую систему. Созданная отдельно от самой истории жизни народного духа она не может привиться обществу. Правовым установлениям свойственна органичность, которая выражается и в том, что стадии и ритмы развития права совпадают с ходом эволюции народной жизни: право имеет историю.
Юристы исторической школы права видели назначение действующих в государстве юридических институтов в том, чтобы служить опорой внешнего порядка, каким бы консервативным он не был.
Юристы исторической школы права:
· Выступали в защиту крепостничества
· Выступали в защиту монархической государственности
· Выступали в защиту феодального права
· Отвергали теорию договорного происхождения государства
· Не признавали права народа на революцию
· Отклоняли идею разделения властей
Сопряженная с отрицанием прогрессивных идей буржуазного общества историческая школа права не нашла широкого круга почитателей. Вместе с тем, в философско-юридических суждениях данной школы положительное значение имела критика представлений естественно-правового толка о вечности, неизменности и неподвижности права. Заслуживает внимание и попытка трактовать правовые институты в качестве особых социальных явлений, исторически закономерно рождающихся, функционирующих и развивающихся в целостном единстве жизни каждого народа.
