Чем отличается закон от обычаев и нравов. В отличие от обычая, под законом. Как сосуществуют многонациональные обычаи в России

«Лучшие законы рождаются из обычаев».

Я согласна с мнением Ж.Жубера. Этим выражением он хотел сказать, что все законы произошли от древних обычаев. Со временем государство заменило родовую общину, что повлекло превращение обычаев в законы. Процесс формирования права, государства и законов занял не одно столетие. Общественные отношения регулировал обычай, так как в праве и в законе не было потребности. Труд был коллективен, собственность общей, поэтому не имело смысла заявлять права на чужую собственность.

С развитием человечества возникло усложнение общественной жизни, стало ясно, что обычаи не смогут регулировать все стороны общественных отношений, появилась потребность в законах. Понадобилась «третья сила», которая смогла бы рассудить конфликты и споры противоборствующих сторон. Это стало причиной возникновения государства.

Нельзя создавать законы против обычая, устоя. Есть определенный уклад жизни на протяжении существования человечества (обычаи), и законы должны только узаконить, а не перечеркнуть их. Но в то же время не все обычаи достойны узаконивания.

Приживаются не всегда добрые обычаи. В обществе с плохими нравами рождаются и живут такие же недобрые обычаи. Поэтому одним людям хочется "прививать" другим людям то, что первым кажется "добрым".

Следовательно, законы появляются из обычаев, а на обычаи имеют влияние нравы. Нравы- привычки, чувства, верования, общие для группы людей, имеющие моральную ценность образцы поведения, сложившиеся в ходе длительного исторического развития. В нравах сохраняются не только те образцы поведения, которые имеют непреходящее значение и являются неотъемлемой властью культурных традиций, но и те, которые препятствуют дальнейшему развитию культуры, ограничивают свободу морального выбора человека.. или социальные привычки образуют первичную форму права, основанную на традиции, или право обычая. Обычаи- укоренившееся, повторяющееся с давних пор в каком-либо обществе действие. Основной способ управления поведением в догосударственном обществе в условиях родовых отношений. Обычаи складываются в процессе жизнедеятельности общества. Если они получают признание государства и обеспечиваются его принудительной силой, то становятся правовыми. Социальные нормы - правила, регулирующие поведение людей, деятельность организаций в их взаимоотношениях. Закон - набор правил или норм поведения, который определяет отношения между людьми, организациями, государством/государствами. Связь между этими терминами очевидна, что доказывает правоту Жубера.

Примером является обычай изгонять провинившихся из племени перешёл в закон об изолировании преступников от общества. Также племена избирали себе вождя и совет старейшин, слушались их во всём - это перешло законы о выборах и власти.

фЕНБ "пФ ПВЩЮБС Л ЪБЛПОХ"

юЕМПЧЕЛХ ХДБМПУШ ЧЩЦЙФШ ЧП НОПЗПН ВМБЗПДБТС ХНЕОЙА ДПЗПЧБТЙЧБФШУС, ЦЙФШ РП РТБЧЙМБН. оП ЧЕДШ ЦЙЪОШ ОЕ УФПЙФ ОБ НЕУФЕ, ОПЧЩЕ ХУМПЧЙС ФТЕВХАФ ОПЧЩИ РТБЧЙМ. рПУНПФТЙН, ЛБЛ ЮЕМПЧЕЛ УРТБЧМСМУС У ЬФПК ЪБДБЮЕК. фЩУСЮЕМЕФЙС УНЕОСМЙ ДТХЗ ДТХЗБ, УНЕОСМЙУШ РПЛПМЕОЙС, Й НБМП-РПНБМХ Ч ЦЙЪОЙ РЕТЧПВЩФОПЗП ПВЭЕУФЧБ УФБМЙ РПСЧМСФШУС ЙЪНЕОЕОЙС. тПДПЧХА ПВЭЙОХ УНЕОЙМБ УПУЕДУЛБС, ОБ УНЕОХ ВПМШЫПК УЕНШЕ РТЙЫМБ ОЕВПМШЫБС, ФБЛБС ЦЕ, ЛБЛ Х ОБУ У ЧБНЙ: РБРБ, НБНБ, ДЕФЙ. фЕРЕТШ ЛБЦДБС УЕНШС ЧЕМБ ИПЪСКУФЧП УБНПУФПСФЕМШОП: РБИБМБ ЪЕНМА, ЧЩТБЭЙЧБМБ УЛПФ, ПФЕГ УЕНЕКУФЧБ ИПДЙМ ОБ ПИПФХ, Б НБФШ ЗПФПЧЙМБ ПВЕД, РТСМБ, ФЛБМБ, УМЕДЙМБ ЪБ ИПЪСКУФЧПН. уТЕДЙ ЬФЙИ УЕНЕК ЛФП-ФП ПЛБЪЩЧБМУС ВПМЕЕ ХДБЮМЙЧЩН, ЛФП-ФП ВПМЕЕ ФТХДПМАВЙЧЩН, ЛФП-ФП РПМХЮБМ МХЮЫЙК ЛХУПЛ ЪЕНМЙ ЙМЙ ВПМШЫЕ ДПВЩЮЙ РПУМЕ ЧПЕООЩИ РПИПДПЧ. фБЛЙН ПВТБЪПН, ЧНЕУФЕ У ТПДПЧПК ПВЭЙОПК ХЫМП Ч РТПЫМПЕ Й ТБЧЕОУФЧП МАДЕК, РПСЧЙМЙУШ ВЕДОЩЕ Й ВПЗБФЩЕ. пДОЙ НПЗМЙ ОБОСФШ ТБВПФОЙЛПЧ ДМС ПВТБВПФЛЙ УЧПЕЗП РПМС, НПЗМЙ ПУФБЧЙФШ Х УЕВС ЪБИЧБЮЕООПЗП Ч ВПА РТПФЙЧОЙЛБ: РХУФШ ТБВПФБЕФ Ч ИПЪСКУФЧЕ РПВЕДЙФЕМС. дТХЗЙЕ ЦЕ, ФСЦЕМП ЧЪДЩИБС, ЧЩОХЦДЕОЩ ВЩМЙ ЙДФЙ Л ВПЗБФПНХ УПУЕДХ ЪБ НЕЫЛПН ЪЕТОБ, ЮФПВЩ РТПФСОХФШ ДП ОПЧПЗП ХТПЦБС. пДОБЛП ДПМЗ ОБДП ВЩМП ПФДБЧБФШ ВПМШЫЕК НЕТПК ЙМЙ ФТХДПН ОБ РПМЕ ВМБЗПДЕФЕМС.
оПЧЩН ВЩМП Й ФП, ЮФП Ч УПУЕДУЛПК ПВЭЙОЕ ОБТСДХ У ПВЭЙООПК УПВУФЧЕООПУФША ХЦЕ РПСЧЙМБУШ УПВУФЧЕООПУФШ УЕНШЙ, ФП ЕУФШ ФП, П ЮЕН ЕЕ ЧМБДЕМШГЩ НПЗМЙ УЛБЪБФШ: "ьФП НПЕ, Й ОЙЛФП, ЛТПНЕ НЕОС, ОЕ ЙНЕЕФ РТБЧБ РПМШЪПЧБФШУС Й ТБУРПТСЦБФШУС ЬФЙН!" уПВУФЧЕООПУФШ, ЛПФПТПК РПМОПУФША ЧМБДЕЕФ ПДЙО ЮЕМПЧЕЛ, ОБЪЩЧБЕФУС ЮБУФОПК. оБМЙЮЙЕ УПВУФЧЕООПУФЙ РПЪЧПМСМП МАДСН РТПСЧЙФШ УЧПЙ УРПУПВОПУФЙ, РПЮХЧУФЧПЧБФШ ОЕЪБЧЙУЙНПУФШ ПФ ПВЭЙОЩ. ч ФП ЦЕ ЧТЕНС ТБЪВПЗБФЕЧЫЙЕ УПУЕДЙ УФБМЙ РПДЮЙОСФШ УЧПЙИ НЕОЕЕ ХДБЮМЙЧЩИ УПРМЕНЕООЙЛПЧ, ПОЙ РПМХЮЙМЙ ЧМБУФШ, ЛПФПТХА ОЕ ИПФЕМЙ ФЕТСФШ. чРТПЮЕН, ПВ ЬФПН ЧЩ ЪОБЕФЕ ЙЪ ХЮЕВОЙЛПЧ ЙУФПТЙЙ. б НЩ РПЗПЧПТЙН П ФПН, ЛБЛ ФЕРЕТШ, Ч ОПЧЩИ ХУМПЧЙСИ, УФБМЙ ТЕЗХМЙТПЧБФШУС ПФОПЫЕОЙС НЕЦДХ ЮМЕОБНЙ ПВЭЕУФЧБ.
рПЮЕНХ ПВЩЮБК ХЫЕМ Ч РТПЫМПЕ? чЩ ЪОБЕФЕ, ЮФП ЧНЕУФЕ У ОЕТБЧЕОУФЧПН Й ЮБУФОПК УПВУФЧЕООПУФША Ч ЦЙЪОШ МАДЕК ЧФПТЗМЙУШ Й ФБЛЙЕ ОЕРТЙСФОЩЕ ЧЕЭЙ, ЛБЛ ТБВУФЧП, ЪБЧЙУФШ, ОЕОБЧЙУФШ, ПВЙДБ, МПЦШ, ЧПТПЧУФЧП, РТЙФЕУОЕОЙС ПДОПЗП ЮЕМПЧЕЛБ ДТХЗЙН... ч ЬФЙИ ЙЪНЕОЙЧЫЙИУС ХУМПЧЙСИ ПФОПЫЕОЙС НЕЦДХ МАДШНЙ УФБОПЧЙМЙУШ ЧУЕ ВПМЕЕ ОБРТСЦЕООЩНЙ. рПСЧЙМБУШ ОЕПВИПДЙНПУФШ ЪБЭЙЭБФШ РТБЧБ УПВУФЧЕООЙЛПЧ ЙНХЭЕУФЧБ. лТПНЕ ФПЗП, РПОСФЙС "УПВУФЧЕООПУФШ" Й "ЧМБУФШ" ДПЧПМШОП УЙМШОП РЕТЕРМЕМЙУШ. чЕДШ ЮЕН ВПМШЫЕК УПВУФЧЕООПУФША ЧМБДЕМ ЮЕМПЧЕЛ, ФЕН УЙМШОЕЕ ВЩМП ЕЗП ЗПУРПДУФЧП ОБД МАДШНЙ, ЛПФПТЩЕ ПФ ОЕЗП ЪБЧЙУЕМЙ. оХ Б ФЕН, ЛПЗП РТЙФЕУОСМЙ, ТБЪЧЕ ОЕ ОХЦОЩ ВЩМЙ ОПЧЩЕ УРПУПВЩ ТЕЗХМЙТПЧБОЙС ПВЭЕУФЧЕООЩИ ПФОПЫЕОЙК? лПОЕЮОП, ЙН ФПЦЕ ОЕПВИПДЙНП ВЩМП ЪБЭЙФЙФШУС ПФ ЧУЕИ ФЕИ, ЛФП ЪБИПЮЕФ РПУСЗОХФШ ОБ ОЙИ УБНЙИ Й ЙИ ЧЕУШНБ УЛТПНОПЕ ЙНХЭЕУФЧП. пВЩЮБК ОЕ НПЗ УРТБЧЙФШУС У ЬФЙНЙ РТПВМЕНБНЙ. хЫМБ Ч РТПЫМПЕ ОЕРТЕТЕЛБЕНБС ЧМБУФШ ЧПЦДС, ЛПФПТБС ВЩМБ ПУОПЧБОБ ОБ БЧФПТЙФЕФЕ, ФЕРЕТШ ЦЕ ОХЦОЩ ВЩМЙ УЙМБ, ОПЧЩЕ НЕФПДЩ ОБЛБЪБОЙС - УМПЧПН, ФП, ЮФП ДПМЦОП ВЩМП ЪБУФБЧЙФШ МАДЕК ВПСФШУС, ЧУЕМСФШ Ч ОЙИ ЗПФПЧОПУФШ РПДЮЙОСФШУС.
1. лБЛ ЧЩ ДХНБЕФЕ, ФПМШЛП МЙ ВПЗБФЩЕ МАДЙ ОХЦДБМЙУШ Ч ЪБЭЙФЕ?
2. оХЦОЩ МЙ ВЩМЙ ЛБЛЙЕ-ФП РТБЧЙМБ ВЕДОСЛБН? еУМЙ ДБ, ФП ЛБЛЙЕ? еУМЙ ОЕФ, ФП РПЮЕНХ?
тЕЗХМЙТПЧБФШ ПФОПЫЕОЙС Ч ПВЭЕУФЧЕ ФПМШЛП У РПНПЭША ПВЩЮБС УФБМП ОЕЧПЪНПЦОП, ОБ РПНПЭШ ЕНХ РТЙЫМЙ ЪБЛПО Й РТБЧП. пДОБЛП ПВ ЬФПН ТБЪЗПЧПТ ЧРЕТЕДЙ.

чПРТПУЩ Й ЪБДБОЙС
1. лБЛЙЕ ЙЪНЕОЕОЙС РТПЙУИПДЙМЙ Ч ЦЙЪОЙ РЕТЧПВЩФОПЗП ПВЭЕУФЧБ, ЛБЛ ЬФП РПЧМЙСМП ОБ ПФОПЫЕОЙС НЕЦДХ МАДШНЙ?
2. лБЛБС УЧСЪШ УХЭЕУФЧХЕФ НЕЦДХ РПСЧМЕОЙЕН ЮБУФОПК УПВУФЧЕООПУФЙ Й РПСЧМЕОЙЕН ЪБЛПОПЧ?
3. йЪНЕОСАФУС МЙ УП ЧТЕНЕОЕН ПВЩЮБЙ? рПЮЕНХ?
4. йЪНЕОСАФУС МЙ УП ЧТЕНЕОЕН РТЕДУФБЧМЕОЙС П УРТБЧЕДМЙЧПУФЙ? рПЮЕНХ?
5. нЩ ЧЩСУОЙМЙ, ЮФП ПВЩЮБК ХЦЕ ОЕ НПЗ ТЕЗХМЙТПЧБФШ ЧУЕ ПФОПЫЕОЙС МАДЕК Й ОБ РПНПЭШ ЕНХ РТЙЫМЙ ЪБЛПОЩ. рПУФБТБКФЕУШ ПВЯСУОЙФШ УЧПЙНЙ УМПЧБНЙ, РПЮЕНХ ЬФП РТПЙУИПДЙМП.
йЭЕН ПФЧЕФ ОБ ЗМБЧОЩК ЧПРТПУ. рПУМЕ РТПЮФЕОЙС ЫЕУФПЗП РБТБЗТБЖБ Х ЧБУ РТЙВБЧЙМПУШ ЪОБОЙК П ФПН, ЛБЛ ЮЕМПЧЕЛ УФБОПЧЙМУС ЮЕМПЧЕЛПН, ЮФП РПНПЗМП ЕНХ ОБ ЬФПН РХФЙ, ЮФП РПНПЗМП ЕНХ ЧЩЦЙФШ. пФЛТПКФЕ ФЕФТБДШ Й ДПРПМОЙФЕ УЧПК ПФЧЕФ ОБ ЬФПФ ЧПРТПУ.
рХФЕЫЕУФЧЙЕ РП ЪБОЙНБФЕМШОЩН УФТБОЙГБН
нЙЖ П рБОДПТЕ
хЪОБЧ П ФПН, ЮФП МАДСН РЕТЕДБО ВПЦЕУФЧЕООЩК ПЗПОШ, ъЕЧУ ОЕ ПЗТБОЙЮЙМУС УФТБЫОЩН ОБЛБЪБОЙЕН рТПНЕФЕС. пО ТЕЫЙМ ПФПНУФЙФШ МАДСН Й РПЪЧБМ зЕЖЕУФБ.
- чПФ, - УЛБЪБМ ъЕЧУ, РПЛБЪЩЧБС ОБ ЗМЙОХ. - чПЪШНЙ Й ЧЩМЕРЙ РТЕЛТБУОХА ДЕЧХ, ЮФПВЩ ПОБ ВЩМБ ОЕ ИХЦЕ ВПЗЙОЙ.
зЕЖЕУФ РПЮЕУБМ ЪБФЩМПЛ.
- фЕВЕ ЮФП-ОЙВХДШ ОЕСУОП? - УРТПУЙМ ъЕЧУ, ОБИНХТЙЧ ВТПЧЙ.
- фЩ ЗПЧПТЙЫШ - ОЕ ИХЦЕ ВПЗЙОЙ? оП ЛБЛПК? чЕДШ ЕУМЙ ТЕЮШ П НПЕК УХРТХЗЕ (УХРТХЗПК зЕЖЕУФБ ВЩМБ бЖТПДЙФБ), зЕТБ Й бЖЙОБ НПЗХФ ПВЙДЕФШУС.
- ьФП ЧЕТОП! - УПЗМБУЙМУС ъЕЧУ. - юФПВЩ ОЕ ВЩМП УУПТЩ, ЧПЪШНЙ Х бЖТПДЙФЩ ЗХВЩ, Х бЖЙОЩ - ТХЛЙ, Й Х зЕТЩ... чРТПЮЕН, Х зЕТЩ ОЙЮЕЗП ОЕ ВЕТЙ.
юЕТЕЪ ДЕОШ зЕЖЕУФ СЧЙМУС УП УЧПЕК ТБВПФПК. вПЗЙ Й ВПЗЙОЙ ХЦЕ ПЦЙДБМЙ ЕЗП РПСЧМЕОЙС. дПЦДБЧЫЙУШ, ЛПЗДБ ЛБЦДЩК ЙЪ ВПЗПЧ ЧТХЮЙМ ЗМЙОСОПК ДЕЧХЫЛЕ УЧПК ДБТ, ъЕЧУ РПДПДЧЙОХМ Л УЕВЕ РМПУЛПЕ ВМАДП, ОБ ЛПФПТПН, УЛТАЮЙЧЫЙУШ, ЛБЛ ТБЛЙ, МЕЦБМЙ ЛБЛЙЕ-ФП УХЭЕУФЧБ, Й УЛБЪБМ:
- лБЦДЩК ЙЪ ЧБУ ПДБТЙМ ЬФХ ДЕЧХЫЛХ ЧУЕН, ЮЕН УЮЕМ ОХЦОЩН. фЕРЕТШ НПК ЮЕТЕД.
чЛМБДЩЧБС Ч НСЗЛХА ЗМЙОСОХА ЗТХДШ РЕТЧПЗП ТБЮЛБ, ПО УЛБЪБМ:
- ьФП ИЙФТПУФШ!
чУФБЧМСС ПУФБМШОЩИ ТБЮЛПЧ, ПО РТЙЗПЧБТЙЧБМ:
- ьФП ЛПЧБТУФЧП! ьФП ЪБЧЙУФШ! ьФП ЪБОПУЮЙЧПУФШ! ьФП РТЕДБФЕМШУФЧП!
- ъБЮЕН ЦЕ ФБЛПНХ ЮХДПЧЙЭХ ФБЛБС ЛТБУЙЧБС ЧОЕЫОПУФШ? - ЧПЪНХФЙМБУШ бЖТПДЙФБ.
- фЕН ЧЕТОЕЕ ПОБ РТЙЧМЕЮЕФ УНЕТФОЩИ! - УЛБЪБМ ъЕЧУ.
- чЕДШ ЙИ ЧЪЗМСД РПЧЕТИОПУФЕО. лТБУПФБ ДМС ОЙИ - ЛБЛ СТЛЙК УЧЕФ ДМС НПФЩМШЛПЧ. пОЙ МЕФСФ ОБ ОЕЕ Й ЗЙВОХФ.
уЛБЪБЧ ЬФП, ПО ПВОСМ ЗМЙОСОХА ДЕЧХЫЛХ, РТЙМПЦЙЧ Л ЕЕ ЗХВБН УЧПЙ ХУФБ, Й ЧЩДПИОХМ ЧПЪДХИ ЙЪ НПЗХЮЕК ЗТХДЙ.
зМЙОСОБС ДЕЧБ ПФЛТЩМБ ЗМБЪБ Й ХМЩВОХМБУШ.
- йДЙ ЛП НОЕ, рБОДПТБ! - УЛБЪБМ ъЕЧУ.
дЕЧБ ПВЕТОХМБУШ. "б ЮФП ЬФП ЪОБЮЙФ - рБОДПТБ?" - УРТПУЙМБ ПОБ.
- пДБТЕООБС ЧУЕНЙ! - ПФПЪЧБМУС ъЕЧУ. - лБЦДЩК ЙЪ ОБУ ЧМПЦЙМ Ч ФЕВС УЧПК ДБТ. оП С РТЙЗПФПЧЙМ ДМС ФЕВС ЕЭЕ ЧПФ ЮФП. - пО РПДОСМ УПУХД, ОБЛТЩФЩК ЛТЩЫЛПК, Й РПСУОЙМ:
- ьФП ФЧПЕ РТЙДБОПЕ.
- б ЛФП НПК ВХДХЭЙК НХЦ? - РПЙОФЕТЕУПЧБМБУШ рБОДПТБ.
- пО УЩО ФЙФБОБ. еЗП ЪПЧХФ ьРЙНЕФЕК. оБКДЙ ЕЗП Й ЧТХЮЙ ЬФПФ УПУХД ОЕРТЙЛПУОПЧЕООЩН.
рБОДПТБ ОБЫМБ ьРЙНЕФЕС. пО ВЩМ ЧПУИЙЭЕО ЕЕ ЛТБУПФПК Й УПЗМБУЙМУС ЧЪСФШ ЕЕ Ч ЦЕОЩ. уПУХД ЦЕ, ЛПФПТЩК ЧТХЮЙМБ ЕНХ рБОДПТБ, СЧЙМУС ДМС ьРЙНЕФЕС ОЕПЦЙДБООПУФША.
- пФЛХДБ ПО Х ФЕВС? - ЧУФТЕЧПЦЕООП УРТПУЙМ ФЙФБО.
- еЗП РЕТЕДБМ НОЕ ъЕЧУ.
мЙГП ьРЙНЕФЕС ЙУРХЗБООП ЧЩФСОХМПУШ. пО ЧУРПНОЙМ, ЮФП рТПНЕФЕК ХНПМСМ ЕЗП ОЕ ВТБФШ ПФ ъЕЧУБ ОЙЛБЛЙИ ДБТПЧ. чЪСЧ УПУХД, ПО ТЕЫЙМ, ЮФП РПУПЧЕФХЕФУС У рТПНЕФЕЕН, ЛБЛ ВЩФШ. рБОДПТБ ЦЕ ЧУЕ ЧТЕНС РПНОЙМБ П РТЙДБОПН, МАВПРЩФУФЧП ОЕ ДБЧБМП ЕК РПЛПС. дПЦДБЧЫЙУШ, ЛПЗДБ УХРТХЗ ХУОХМ, рБОДПТБ УОСМБ У УПУХДБ ЛТЩЫЛХ, Й ТБЪМЕФЕМЙУШ РП ЧУЕК ъЕНМЕ ФЕ ВЕДУФЧЙС, ЛПФПТЩЕ ВЩМЙ Ч ОЕН ЪБЛМАЮЕОЩ. тБОШЫЕ МАДЙ ЦЙМЙ УЮБУФМЙЧП, ОЕ ЪОБС ЪМБ, ЪБЧЙУФЙ, ЦБДОПУФЙ, ЗХВЙФЕМШОЩИ ВПМЕЪОЕК. фЕРЕТШ ЪМПН ОБРПМОЙМЙУШ Й ЪЕНМС, Й НПТЕ. оЕЪЧБОЩНЙ, ДОЕН Й ОПЮША РТЙИПДСФ Л МАДСН ВПМЕЪОЙ, УФТБДБОЙС. пОЙ РТЙИПДСФ ОЕУМЩЫОЩНЙ ЫБЗБНЙ, ФБЛ ЛБЛ ъЕЧУ МЙЫЙМ ЙИ ДБТБ ТЕЮЙ. лТЩЫЛБ УПУХДБ УОПЧБ ЪБИМПРОХМБУШ, Й ФПМШЛП ПДОБ ОБДЕЦДБ ОЕ ЧЩМЕФЕМБ ЙЪ ДПНБ ьРЙНЕФЕС.
1. п ЮЕН ЬФПФ НЙЖ?
2. лБЛ ДБООЩК НЙЖ ПВЯСУОСЕФ, ПФЛХДБ ВЕТХФУС ЧУЕ ОЕЧЪЗПДЩ Й ФСЗПФЩ ЮЕМПЧЕЮЕУЛПК ЦЙЪОЙ?
3. уПЗМБУОЩ МЙ ЧЩ У ХФЧЕТЦДЕОЙЕН ъЕЧУБ: "чЪЗМСД МАДЕК РПЧЕТИОПУФЕО. лТБУПФБ ДМС ОЙИ - ЛБЛ СТЛЙК УЧЕФ ДМС НПФЩМШЛПЧ. пОЙ МЕФСФ ОБ ОЕЕ Й ЗЙВОХФ?"
4. чЩ, ЧЕТПСФОП, УМЩЫБМЙ ЖТБЪХ: "оБДЕЦДБ ХНЙТБЕФ РПУМЕДОЕК?" лБЛ ЧЩ ЕЕ РПОЙНБЕФЕ? рПРЩФБКФЕУШ ПВЯСУОЙФШ, ЛБЛ УЧСЪБОБ ЬФБ ЖТБЪБ У НЙЖПН П рБОДПТЕ?
юБУФОБС УПВУФЧЕООПУФШ - ЬФП ЙНХЭЕУФЧП, ЛПФПТПЕ РТЙОБДМЕЦЙФ ЛБЛПНХ-МЙВП ЮЕМПЧЕЛХ, Й ПО НПЦЕФ ЧМБДЕФШ, РПМШЪПЧБФШУС Й ТБУРПТСЦБФШУС ЬФЙН.
чМБДЕФШ - ПВМБДБФШ ЧЕЭША, ЙНЕФШ ОБД ОЕК ЧМБУФШ, ОЕЪБЧЙУЙНП ПФ ФПЗП, ЗДЕ ОБИПДЙФУС ЮЕМПЧЕЛ Й УБНБ ЧЕЭШ. оБРТЙНЕТ, ЧЩ УЙДЙФЕ Ч ЛМБУУЕ, Б ЧБЫЕ РБМШФП ЧЙУЙФ Ч ЫЛПМШОПК ТБЪДЕЧБМЛЕ. й ОЙЛФП ОЕ ЧРТБЧЕ ЧПУРПМШЪПЧБФШУС ЙН.
рПМШЪПЧБФШУС - ЙЪЧМЕЛБФШ РПМЕЪОЩЕ УЧПКУФЧБ ЧЕЭЙ: ЛОЙЗХ - ЮЙФБФШ, ФЕМЕЧЙЪПТ - УНПФТЕФШ, ЛПУФАН - ОПУЙФШ, ЙЪ ЮБЫЛЙ - РЙФШ Й ФБЛ ДБМЕЕ.
тБУРПТСЦБФШУС - ЙЪНЕОСФШ УХДШВХ ЧЕЭЙ, ОБРТЙНЕТ, ДБТЙФШ, РТПДБЧБФШ, ХОЙЮФПЦБФШ.
рПДХНБКФЕ, ЮФП ЕЭЕ ИПФЕМПУШ ВЩ ЧБН ХЪОБФШ П ФПН, РПЮЕНХ ВМБЗПДБТС ПВЩЮБА ОЕ ЧУЕЗДБ ХДБЧБМПУШ ДПЗПЧПТЙФШУС. рТПДПМЦЙФЕ УЧПК УРЙУПЛ ЧПРТПУПЧ Ч ФЕФТБДЙ.

фЕНБ "ъБЛПО, РТБЧП". 5-К ЛМБУУ

лБЛ ЧПЪОЙЛМЙ ЪБЛПОЩ. йФБЛ, ОПЧЩЕ ЧТЕНЕОБ РТЙОЕУМЙ ОПЧЩЕ УРПУПВЩ ТЕЫЕОЙС ПВЭЕУФЧЕООЩИ РТПВМЕН, УРПТПЧ Й ЛПОЖМЙЛФПЧ. оБ УНЕОХ ПВЩЮБА РТЙЫМЙ РТБЧП Й ЪБЛПО. оП ЮФП ПЪОБЮБАФ ЬФЙ ДЧБ УМПЧБ? тБЪЧЕ ЬФП ОЕ ПДОП Й ФП ЦЕ? рПРТПВХЕН ТБЪПВТБФШУС.
оБ ХТПЛБИ НБФЕНБФЙЛЙ ЧЩ ОЕ ТБЪ ЧУФТЕЮБМЙУШ УП УМПЧПН "ЪБЛПО". чУРПНОЙФЕ, ЮФП ОБЪЩЧБАФ ЪБЛПОПН Ч ЬФПК ОБХЛЕ?
уОБЮБМБ РПЗПЧПТЙН П ЪБЛПОЕ. оЕЧПЪНПЦОП ФПЮОП УЛБЪБФШ, ЛПЗДБ ПО РПСЧЙМУС. уЮЙФБЕФУС, ЮФП РТЕДЫЕУФЧЕООЙЛБНЙ ЪБЛПОПЧ ВЩМЙ ДТЕЧОЙЕ БЗТПЛБМЕОДБТЙ. йИ УФБМЙ УПУФБЧМСФШ Ч IV-III ФЩУСЮЕМЕФЙСИ ДП ОБЫЕК ЬТЩ Ч нЕУПРПФБНЙЙ, еЗЙРФЕ, йОДЙЙ ОБ ПУОПЧЕ ЪОБОЙК П ТБУРПМПЦЕОЙЙ ЪЧЕЪД, ЪБИПДБИ Й ЧПУИПДБИ УПМОГБ Й МХОЩ. ч ЛБМЕОДБТСИ РП ДОСН ТБУРЙУЩЧБМПУШ, ЛПЗДБ Й ЮФП ДПМЦОЩ ДЕМБФШ ЪЕНМЕДЕМШГЩ. ъБ УПВМАДЕОЙЕН БЗТПЛБМЕОДБТЕК УФТПЗП УМЕДЙМЙ ЦТЕГЩ Й ОБЛБЪЩЧБМЙ ОБТХЫЙФЕМЕК. оП ЬФБ ЧЕТУЙС П РТПЙУИПЦДЕОЙЙ ЪБЛПОПЧ - МЙЫШ РТЕДРПМПЦЕОЙЕ. фПЮОП ЙЪЧЕУФОП, ЮФП ЪБЛПОЩ РПСЧЙМЙУШ ЧНЕУФЕ У ЧПЪОЙЛОПЧЕОЙЕН ОЕТБЧЕОУФЧБ УТЕДЙ МАДЕК Й ЪБТПЦДЕОЙЕН ЗПУХДБТУФЧБ. юЕН ЗМХВЦЕ УФБОПЧЙМПУШ ОЕТБЧЕОУФЧП УТЕДЙ МАДЕК, ФЕН ВПМШЫЕ ПОЙ ОХЦДБМЙУШ Ч ЪБЭЙФЕ ЦЙЪОЙ, УЧПЕЗП ЙНХЭЕУФЧБ. ъБЛПО УФБМ РТПУФП ОЕПВИПДЙН. пО НПЗ ЪБЭЙФЙФШ ЙОФЕТЕУЩ ПФДЕМШОПЗП ЮЕМПЧЕЛБ, ЗТХРРЩ МЙГ, ЧУЕЗП ЗПУХДБТУФЧБ.
йФБЛ, ЪБЛПОЩ УЧПЙН ТПЦДЕОЙЕН ПВСЪБОЩ ТБЪЧЙФЙА ЮЕМПЧЕЮЕУЛПЗП ПВЭЕУФЧБ Й РПСЧМЕОЙА ЗПУХДБТУФЧБ. чУСЛЙК ТБЪ, ЛПЗДБ ФПФ ЙМЙ ЙОПК ОБТПД РЕТЕИПДЙМ ПФ ПВЭЙООПЗП УФТПС Л ЗПУХДБТУФЧХ, Х ОЕЗП РПСЧМСМЙУШ ЪБЛПОЩ. уБНЩНЙ ДТЕЧОЙНЙ ЙЪ ДПЫЕДЫЙИ ДП ОБУ УЮЙФБАФУС ЪБЛПОЩ РТБЧЙФЕМС ыХНЕТП-бЛЛБДУЛПЗП ГБТУФЧБ хТ-оБННХ, ЦЙЧЫЕЗП Ч 2112-2094 ЗПДБИ ДП ОБЫЕК ЬТЩ.
ъБЛПОЩ ХУФБОБЧМЙЧБМЙ РТБЧЙМБ РПЧЕДЕОЙС ЧП НОПЗЙИ ПВМБУФСИ ПВЭЕУФЧЕООПК ЦЙЪОЙ: ТБВПЧМБДЕОЙЙ, ЮБУФОПК УПВУФЧЕООПУФЙ, ВТБЛЕ, УЕНШЕ, ОБУМЕДПЧБОЙЙ, ВПТШВЕ У РТЕУФХРМЕОЙСНЙ. рТЙ ЬФПН ПДОЙ ЪБЛПОЩ ЪБЛТЕРМСМЙ УМПЦЙЧЫЙЕУС ПВЩЮБЙ, Б ДТХЗЙЕ, ОБПВПТПФ, ЙЪНЕОСМЙ ЙИ. ч ЮЕН ЦЕ ПФМЙЮЙЕ ЪБЛПОБ ПФ ПВЩЮБС?
пФМЙЮЙЕ ЧПФ Ч ЮЕН... пДОП ПФМЙЮЙЕ ЧЩ, ЧЕТПСФОП, ОБЪПЧЕФЕ УБНЙ. пВЩЮБА МАДЙ УМЕДПЧБМЙ ДПВТПЧПМШОП: ПОЙ УЮЙФБМЙ, ЮФП ДПМЦОЩ РПУФХРБФШ ФБЛ, ЛБЛ РПУФХРБМЙ ЙИ ПФГЩ Й ДЕДЩ. й ДЕМП ЧПЧУЕ ОЕ Ч ФПН, ЮФП ФПЗДБ МАДЙ ВЩМЙ ПЮЕОШ УПЪОБФЕМШОЩНЙ. рТПУФП Ч РЕТЧПВЩФОПН ПВЭЕУФЧЕ Х МАДЕК ОЕ ВЩМП ЮБУФОПК УПВУФЧЕООПУФЙ, ОЙЛФП ОЙЛПЗП ОЕ ХЗОЕФБМ. пВЭЙОПК ХРТБЧМСМ УПЧЕФ УФБТЕКЫЙО, РТЙОЙНБС ТЕЫЕОЙС УПЗМБУОП ПВЩЮБА. йНЕООП УФБТЕКЫЙОЩ ТЕЫБМЙ: ЛПНХ Й ОБ ЛПН ЦЕОЙФШУС, ЛПЗДБ РТПЧПДЙФШ РТБЪДОЙЛ РПУЧСЭЕОЙС Ч НХЦЮЙОЩ, ОБЛБЪЩЧБФШ ЙМЙ ОЕФ РТПЧЙОЙЧЫЕЗПУС, ЛПНХ ДПУФБОЕФУС МХЮЫЙК ЛХУПЮЕЛ ДПВЩЮЙ ПИПФОЙЛБ, НУФЙФШ ЙМЙ ОЕ НУФЙФШ ДТХЗПНХ ТПДХ, Б ФБЛЦЕ ТБЪТЕЫБМЙ НЕМЛЙЕ ЛПОЖМЙЛФЩ, ЛПФПТЩЕ ЧПЪОЙЛБМЙ ОБ РПЮЧЕ ПВЙД, Й НОПЗПЕ ДТХЗПЕ.
у РПСЧМЕОЙЕН ОЕТБЧЕОУФЧБ ОЙЛФП ОЕ ИПФЕМ ДПВТПЧПМШОП РПДЮЙОСФШУС Й УФБОПЧЙФШУС ТБВПН УЧПЕЗП УПУЕДБ, ПФДБЧБФШ ДЧЕ НЕТЩ ЪЕТОБ, ЕУМЙ ВТБМ ЧУЕЗП ПДОХ. б ЛБЛ ДЕМЙФШ ОБУМЕДУФЧП? б ЛБЛ ВЩФШ У ФЕН, ЛФП ХЛТБМ ЛБЛХА-ФП ЧЕЭШ? ъОБЮЙФ, ОБДП ЪБУФБЧЙФШ ЮЕМПЧЕЛБ РПДЮЙОЙФШУС. чПФ ЧБН Й ДТХЗПЕ ПФМЙЮЙЕ: ПВЩЮБК ПРЙТБМУС ОБ БЧФПТЙФЕФ ЧПЦДС Й УФБТЕКЫЙО, Б ЪБЛПО - ОБ УЙМХ ЗПУХДБТУФЧБ, ЛПФПТПЕ НПЗМП РТЙОХДЙФШ ЮЕМПЧЕЛБ, РТЙВЕЗОХЧ Л РПНПЭЙ УФТБЦОЙЛПЧ, ОБЪОБЮЙФШ УХТПЧПЕ ОБЛБЪБОЙЕ ЙМЙ ЪБЛМАЮЙФШ ЕЗП Ч ФАТШНХ. фТЕФШЙН ПФМЙЮЙЕН ВЩМП ФП, ЮФП Ч РЕТЧПВЩФОПН ПВЭЕУФЧЕ РТБЧЙМБ РЕТЕДБЧБМЙУШ ЙЪ ХУФ Ч ХУФБ, ЛТПНЕ ФПЗП, ЮБУФП ПОЙ ТПЦДБМЙУШ УФЙИЙКОП. ъБЛПОЩ ЦЕ УРЕГЙБМШОП ТБЪТБВБФЩЧБМЙУШ, МАДЙ УПЪОБФЕМШОП ЙИ УПУФБЧМСМЙ. вПМЕЕ ФПЗП, ЪБЛПОЩ ПВСЪБФЕМШОП ЪБРЙУЩЧБМЙУШ Й РПНЕЭБМЙУШ Ч ПВЭЕУФЧЕООЩИ НЕУФБИ, ЮФПВЩ П ОЙИ ЪОБМЙ ЧУЕ. фБЛ, ОБРТЙНЕТ, ЪБЛПОЩ иБННХТБРЙ ВЩМЙ ЧЩУЕЮЕОЩ ОБ ЮЕТОПН ВБЪБМШФПЧПН УФПМВЕ, УФПСЧЫЕН ОБ УБНПН ЧЙДОПН НЕУФЕ ДТЕЧОЕЗП чБЧЙМПОБ. ъБЛПОЩ ДПМЦЕО ВЩМ ЪОБФШ ЛБЦДЩК ЦЙФЕМШ ЗПУХДБТУФЧБ, ФБЛ ЛБЛ ПОЙ ХУФБОБЧМЙЧБМЙ РТБЧЙМБ РПЧЕДЕОЙС, ПВСЪБФЕМШОЩЕ ДМС ЧУЕИ. й ЬФП ЕЭЕ ПДОП ПФМЙЮЙЕ ЪБЛПОПЧ ПФ ПВЩЮБС. еУМЙ УПЧЕФ УФБТЕКЫЙО ЙОПЗДБ, Ч ЧЙДЕ ЙУЛМАЮЕОЙС, НПЗ ОБТХЫЙФШ ПВЩЮБК, ФП ЪБЛПОХ ДПМЦОЩ ВЩМЙ УМЕДПЧБФШ ЧУЕ Й ЧУЕЗДБ. ъБ ОЕЙУРПМОЕОЙЕ ЪБЛПОПЧ УХЭЕУФЧПЧБМБ ХЗТПЪБ ОБЛБЪБОЙС.
юЕН ЧЩ НПЦЕФЕ ПВЯСУОЙФШ, ЮФП Й Ч ДТЕЧОПУФЙ Й Ч ОБЫЕ ЧТЕНС ЪБЛПОЩ ПВСЪБФЕМШОП ЪБРЙУЩЧБАФ?
дТЕЧОЙЕ ЪБЛПОЩ ВЩМЙ ПЮЕОШ УХТПЧЩНЙ: РТЕУФХРОЙЛПЧ УБЦБМЙ ОБ ЛПМ, ЙН ПФУЕЛБМЙ ТХЛЙ, СЪЩЛ, ХЫЙ, ОЕТЕДЛП РТЙНЕОСМБУШ Й УНЕТФОБС ЛБЪОШ. й ЧУЕ ЦЕ РПСЧМЕОЙЕ ЪБЛПОПЧ - ЧЕМЙЛПЕ ДПУФЙЦЕОЙЕ ЛХМШФХТЩ. рПЮЕНХ? б ЧЩ РТЕДУФБЧШФЕ, ОБРТЙНЕТ, ЮФП ЛБЦДЩК ЫБИНБФЙУФ ЙМЙ ЛБЦДБС ИПЛЛЕКОБС ЛПНБОДБ ЙЗТБЕФ РП УЧПЙН РТБЧЙМБН. рПМХЮЙФУС ЙЗТБ? лПОЕЮОП ЦЕ, ОЕФ! вМБЗПДБТС ЪБЛПОБН МАДЙ ОБХЮЙМЙУШ УПВМАДБФШ ПВСЪБФЕМШОЩЕ ДМС ЧУЕИ ОПТНЩ РПЧЕДЕОЙС, НЙТОП ТЕЫБФШ УРПУПВЩ Й ЛПОЖМЙЛФЩ. еЭЕ ЪБЛПОЩ ПВЕУРЕЮЙЧБАФ УФБВЙМШОПУФШ Ч ПВЭЕУФЧЕ: ВМБЗПДБТС ЙН МАДЙ НПЗХФ ВЩФШ ХЧЕТЕООЩНЙ Ч ЪБЧФТБЫОЕН ДОЕ. оЕХЧЕТЕООПУФШ, ФТЕЧПЗБ ЧПЪОЙЛБАФ ФПЗДБ, ЛПЗДБ ЪБЛПОЩ ОБТХЫБАФУС. уПЧТЕНЕООЩЕ ЪБЛПОЩ ПВЕТЕЗБАФ МАДЕК ПФ ДЕКУФЧЙК, ЛПФПТЩЕ НПЗМЙ ВЩ РТЙЧЕУФЙ Л ЗЙВЕМЙ ЮЕМПЧЕЮЕУФЧБ. й ЕЭЕ, ЙНЕООП ЪБЛПОЩ УРПУПВУФЧПЧБМЙ РПСЧМЕОЙА Х МАДЕК ЮХЧУФЧБ УРТБЧЕДМЙЧПУФЙ.
б ФЕРЕТШ ЧЩСУОЙН, ЮФП ЦЕ ФБЛПЕ РТБЧП.
ъБЗБДПЮОЩК НЙТ РТБЧБ. пДОПЪОБЮОП ПФЧЕФЙФШ ОБ ЧПРТПУ, ЮФП ФБЛПЕ РТБЧП, ОЕ ФБЛ РТПУФП. жЙМПУПЖЩ УРПТСФ ПВ ЬФПН ХЦЕ ФЩУСЮЕМЕФЙС. дЕМП Ч ФПН, ЮФП НЙТ РТБЧБ ЧЕУШНБ ЪБЗБДПЮОЩК. лОЙЗБ, Ч ЛПФПТПК ОБРЕЮБФБО ЪБЛПО, - ЬФП ЕЭЕ ОЕ РТБЧП. й УХДШС ФПЦЕ ОЕ РТБЧП. б ЗДЕ ЦЕ РТБЧП? нПЦОП МЙ ЕЗП ХЧЙДЕФШ?
рТБЧП - ЬФП ОЕ РТПУФП ЪБЛПО. рТБЧП - ЬФП УПЧПЛХРОПУФШ ЪБЛПОПЧ, ФП ЕУФШ ЧУЕ-ЧУЕ ЪБЛПОЩ, УХЭЕУФЧХАЭЙЕ Ч ЗПУХДБТУФЧЕ. уПВТБООЩЕ ЧНЕУФЕ, ПОЙ ПРТЕДЕМСАФ ИБТБЛФЕТ ЗПУХДБТУФЧБ: ЮШЙ ЙОФЕТЕУЩ ПОП ЪБЭЙЭБЕФ, ЛБЛПЕ ПОП - УРТБЧЕДМЙЧПЕ ЙМЙ ОЕФ, ЦЕУФПЛПЕ ЙМЙ ОЕФ РП ПФОПЫЕОЙА Л УЧПЙН ЗТБЦДБОБН. лБЦДЩК ПФДЕМШОП ЧЪСФЩК ЪБЛПО ОЕ ЧУЕЗДБ НПЦЕФ ПФЧЕФЙФШ ОБ ЬФЙ ЧПРТПУЩ, Б ЧПФ ЧУЕ ЧНЕУФЕ ПОЙ ПЮЕОШ НОПЗПЕ ТБУУЛБЦХФ П ФПН ЗПУХДБТУФЧЕ, Ч ЛПФПТПН ПОЙ УХЭЕУФЧПЧБМЙ ЙМЙ УХЭЕУФЧХАФ.
оП РПЮЕНХ РТБЧП ОБЪЩЧБЕФУС РТБЧПН? дБЧБКФЕ ЧПУРПМШЪХЕНУС ФЕНЙ ЪОБОЙСНЙ, ЛПФПТЩЕ ЧЩ РПМХЮБЕФЕ ОБ ХТПЛБИ ТХУУЛПЗП СЪЩЛБ. чЩДЕМЙН Ч УМПЧЕ "РТБЧП" ЛПТЕОШ. дБ, ЛПОЕЮОП ЦЕ, ЬФП - "РТБЧ". фПЗДБ ПДОПЛПТЕООЩНЙ УМПЧБНЙ ВХДХФ: РТБЧДБ, РТБЧЙМШОЩК, РТБЧДЙЧЩК. ъОБЮЙФ, Ч УБНПН РПОСФЙЙ "РТБЧП" ЪБЛМАЮЕОБ ЙДЕС УРТБЧЕДМЙЧПУФЙ Й РТБЧДЩ. дТХЗПЕ ДЕМП, ЮФП УРТБЧЕДМЙЧПУФШ ЧУЕНЙ РПОЙНБЕФУС РП-ТБЪОПНХ. фБЛ, ОБРТЙНЕТ, ГБТШ иБННХТБРЙ Ч РТЕДЙУМПЧЙЙ Л УЧПЙН ПЮЕОШ ЦЕУФПЛЙН Й ДБМЕЛП ОЕ УРТБЧЕДМЙЧЩН, У ОБЫЕК ФПЮЛЙ ЪТЕОЙС, ЪБЛПОБН РЙУБМ: "с ОБЮЕТФБМ ЬФЙ ЪБЛПОЩ, ЮФПВЩ ЧПУУЙСМБ УРТБЧЕДМЙЧПУФШ Ч УФТБОЕ, ЮФПВЩ РПЗХВЙФШ ВЕЪЪБЛПООЩИ Й ЪМЩИ, ЮФПВЩ УЙМШОПНХ ОЕ РТЙФЕУОСФШ УМБВПЗП". оП НЩ ЦЕ УЛБЪБМЙ, ЮФП ОЕФ ПДОПЪОБЮОПЗП ПФЧЕФБ ОБ ЧПРТПУ, ЮФП ФБЛПЕ РТБЧП. х ЬФПЗП РПОСФЙС ЕУФШ Й ДТХЗПЕ ЪОБЮЕОЙЕ. чУРПНОЙФЕ, ЧЕДШ НЩ ЕЗП ПЮЕОШ ЮБУФП ХРПФТЕВМСЕН, ЛПЗДБ ИПФЙН ОБУФПСФШ ОБ ЮЕН-ФП. "б С ЙНЕА РТБЧП..." - ОЕТЕДЛП ЗПЧПТЙФЕ ЧЩ ТПДЙФЕМСН, ДТХЗХ ЙМЙ РПДТХЗЕ. ъОБЮЙФ, Х ЬФПЗП УМПЧБ ЕУФШ ЕЭЕ ПДОП ЪОБЮЕОЙЕ: РТБЧП - ЬФП ФП, ЮФП ПРТЕДЕМСЕФ ОБЫЙ У ЧБНЙ РТБЧБ. лБЛПЕ ЪБЗБДПЮОПЕ РПОСФЙЕ "РТБЧП"!

чПРТПУЩ Й ЪБДБОЙС
1. лПЗДБ РПСЧЙМЙУШ РЕТЧЩЕ ЪБЛПОЩ?
2. рПРЩФБКФЕУШ ПВЯСУОЙФШ, У ЮЕН УЧСЪБОП РПСЧМЕОЙЕ ЪБЛПОПЧ?
3. оБЪПЧЙФЕ ФТЙ ПВСЪБФЕМШОЩИ ХУМПЧЙС УХЭЕУФЧПЧБОЙС ЪБЛПОБ. рПЮЕНХ ВЕЪ УПВМАДЕОЙС ЬФЙИ ХУМПЧЙК ЪБЛПО ОЕ ВХДЕФ ЪБЛПОПН?
4. юЕН ПФМЙЮБАФУС ЪБЛПОЩ ПФ ПВЩЮБЕЧ?
5. нПЗМЙ МЙ ЪБЛПОЩ РПСЧЙФШУС ДП ЙЪПВТЕФЕОЙС РЙУШНЕООПУФЙ?
6. юФП ФБЛПЕ РТБЧП? юЕН ПФМЙЮБЕФУС ЪБЛПО ПФ РТБЧБ?
7. уХЭЕУФЧХЕФ МЙ УЧСЪШ НЕЦДХ РПСЧМЕОЙЕН ЮБУФОПК УПВУФЧЕООПУФЙ, РПСЧМЕОЙЕН ЪБЛПОПЧ Й ЪБТПЦДЕОЙЕН РТБЧБ?
8. нЩ ЧЩСУОЙМЙ, ЮФП ВМБЗПДБТС ЪБЛПОБН МАДЙ ОБХЮЙМЙУШ ГЙЧЙМЙЪПЧБООП ТЕЫБФШ УРПТЩ Й ЛПОЖМЙЛФЩ. рПРЩФБКФЕУШ ПВЯСУОЙФШ, РПЮЕНХ ЬФП ВЩМП МЕЗЮЕ УДЕМБФШ У РПНПЭША ЪБЛПОПЧ, ЮЕН У РПНПЭША ПВЩЮБЕЧ.
9. рТЙЧЕДЙФЕ РТЙНЕТЩ, Ч ЛБЛЙИ ЪОБЮЕОЙСИ ХРПФТЕВМСЕФУС РПОСФЙЕ "РТБЧП".

еЧЗЕОЙС лптпмшлпчб,
оБДЕЦДБ ухчптпчб,
ЛБОДЙДБФЩ РЕДБЗПЗЙЮЕУЛЙИ ОБХЛ

I . Законом называется юридическая норма, которая получает обязательную силу по предписанию законодательных органов верховной власти и этими же органами облекается в определенную словесную редакцию, которая никем, кроме законодательных органов, изменяема быть не может. От закона, как нормы, санкционированной законодательной властью, следует отличать административные распоряжения , или указы, исходящие из власти правительственной. Эти распоряжения, по общему правилу, не должны противоречить законам. Их не трудно уже по внешней форме отличить от законов в государствах конституционных, где власть законодательная и правительственная находятся, по общему правилу, в руках различных органов. В России также введено с 1906 года это различие, так как законы могут быть издаваемы только с одобрения Государственной Думы и Государственного Совета; издаваемые же Императором без участия этих учреждений указы и распоряжения в порядке верховного управления должны находиться «в соответствии с законами». Такие указы обязательно подписываются одним из министров или председателем совета министров. Меры законодательного характера, принятые Императором по чрезвычайным обстоятельствам, во время прекращения занятий Государственной Думы, не могут изменять основных законов, учреждения Госуд. Совета и Госуд. Думы и положения о выборах в эти установления и вообще теряют силу, если в течение двух месяцев по возобновлении занятий Госуд. Думы не будут внесены на рассмотрение Думы и Госуд. Совета (Осн. Зак., ст. 11, 24, 87).

II . Закон является более поздним источником права чем обычай. Дело в том, что законодательная деятельность требует уже известного интеллектуального развития. которое получается лишь в результате продолжительной культурной работы. Необходимо уметь подмечать типические черты жизненных отношений, которые нуждаются в юридической нормировке, необходимо уметь находить надлежащую нормировку этих отношений, которая с успехом вела бы к цели, намеченной законодателем, наконец, необходимо уметь выразить найденную юридическую норму в словесной формуле, которая бы точно и ясно передавала намерения законодателя. Все это предполагает уже развитую способность к абстрактному мышлению и развитый язык. Примитивный язык даже не располагает достаточным запасом сов и оборотов для выражения тех отвлеченных мыслей, которые содержатся в общих нормах права. – Сопоставляя закон и обычай, как два главных источника права, мы должны сказать, что закон есть, несомненно, более совершенная форма права. Историческая школа юристов очень увлеклась обычным правом, находя, что оно одно только и является непосредственным выражением народного духа, тогда как законодательная деятельность может идти в разрез с чисто народным творчеством. В этом конечно, есть доля истины. Но в то же время нельзя не признать, что обычай по саму существу своему страдает весьма важными недостатками. 1) Содержание обычая никогда не бывает столь точным и определенным, как содержание закона. Закон фиксирован в известной словесной формуле, которая не подлежит изменению. Напротив, обычай живет в сознании народа; если его содержание даже отлилось в известные поговорки или записано частными лицами, то эти формулы такой авторитетной силы, как слова закона, не имеют. Возможны различные оттенки в понимании содержания обычая разными лицами общества. Наконец, и не всем членам общества нормы обычного права известны в равной степени. Таким образом, обычай создает менее наглядный и ясный правопорядок, чем закон. 2) Отсюда проистекает другой недостаток обычая. Эта сравнительная расплывчатость и неопределенность обычая открывает простор для злоупотреблений со стороны суда. Под предлогом того или иного толкования обычного права судья может постановлять пристрастные решения. Нельзя рассчитывать на то, что судебные решения будут повсюду однообразны, так как разные суды могут различно понимать содержание обычного права, да и не все знакомы с ним в одинаковой мере. Напротив, закон в одинаковой степени доступен для всех и в руководство судам предлагает совершенно определенные и неизменные формулы. 3) Если обычай играл большую и в общем благотворную роль в малокультурном состоянии общества и был там единственно возможным источником права, то условия современной культуры делают обычное право в общем мало пригодным и иногда прямо вредным. Обычное право не может поспевать за быстрым темпом развития современной культуры и часто только способствует закреплению и упорному сохранению устарелых и вредных традиций. На его содержании гораздо свободнее и в большей степени, чем на содержании закона, отражаются обыкновенно классовые различия и социальное неравенство; социально-сильные при помощи обычаев легча могут поддерживать свой перевес над социально-слабыми; правильно поставленное законодательство вносит в решение подобных вопросов больше справедливости. Одним словом, в большинстве случаев обычное право в наше время является оплотом косности и социального неравенства, устарелых традиций и переживших себя привилегий, тогда как законодательство имеет более передовой характер . – В силу этих причин в развитом государстве закон является преобладающей формой правообразования и совершенно оттесняет обычай на задний план. Другими словами, правотворческая деятельность приобретает более организованный характер и важное значение получает вопрос об устройстве этой деятельности; законодательные органы должны быть так построены, чтобы они создали право, действительно отвечающее нуждам народа. В связи с этим процессом право теряет религиозную окраску, которая обыкновенно связана с ним, пока оно является еще всецело продуктом незримого обычного творчества. Право, явившееся в результате организованной законодательной работы, происходящей на виду у всех, не считается уже божественным откровением, как право обычное, процесс возникновения которого для народа неясен и появление которого часто ставится народной фантазией в связь с действием высшей силы. – Тем не менее и в развитом государстве закон не вполне вытесняет собой обычай, а только низводит его на степень менее важного, дополнительного источника права. А именно, и при господстве закона обычай выполняет известные функции. 1) Как бы заботливо ни следил законодатель за развитие народной жизни, все же он не может немедленно дать ответа на все ее новые запросы. Поэтому иногда новые отношения нормируются обычаем, пока не получат законодательной регулировки. Представьте себе, говорит Бюлов , сколько новых отношений, сколько новых юридических вопросов возникает в результате хотя бы какого-либо грандиозного технического усовершенствования, как например, изобретения пароходов, железных дорог, телеграфов, телефонов и т.п. Пока закон с ними не успеет справиться, их ведает сама жизнь, для них создаются сперва конкретные юридические решения, а затем и абстрактные обычаи. 2) Закон имеет, обыкновенно, по необходимости общее, абстрактное содержание; законодатель, создавая юридические нормы, не может предусмотреть всех индивидуальных оттенков юридических отношений, которые встречаются в жизни. В глазах законодателя эти оттенки могут имеет второстепенное значение, иногда они ему даже неизвестны, а в жизни они нередко получают большое значение. И в этом случае обычай может придти на помощь закону. Закон не может на себя брать казуистического определения всех мельчайших деталей; это было бы даже вредным стеснением жизни. «Многотомные казуистические кодексы давно уже оказались самыми плохими и запутанными, самыми недостаточными» . Обычай, более специализирующийся по классам общества и профессиям, может сглаживать эти шероховатости и недостатки закона при применении его к жизни.

III . Область применения обычаев в России, согласно действующему законодательству, довольно широка. 1) В торговых делах, согласно ст. 1 Уст. Тогр., в случае недостатка законов торговых «применяются законы гражданские и принятые в торговле обычаи». 2) Относительно крестьян установлено, что «в порядке наследования имуществом крестьянам дозволяется руководствоваться местными своими обычаями» (Прил. к т. IX изд. 1902 г., I , 13); «в назначение опекунов и попечителей, в поверке их действий и во всех сего рода делах крестьяне руководствуются местными своими обычаями». (Там же, I , 1 примеч. 1). 3) Волостным судам предоставлено руководствоваться местными обычаями «при разрешении тяжб и споров между крестьянами, в особенности же дел о разделе крестьянского наследства». (Там же, I , 135). 4) Согласно ст. 130 Уст. гр. суд. «при постановлении решения мировой судья может, по ссылке донной или обоих сторон, руководствоваться общеизвестными местными обычаями, но лишь в том случае, когда применение местных обычаев дозволяется именно законом, или в случаях, положительно неразрешаемых законами». 5) Есть еще несколько отдельных случаев, когда законодательство нас прямо отсылает к обычаю; главным образом, имеются в виду обычаи чисто местные и инородческие или же торговые (см. т. Х ч. 1, ст. 90, 452 пр., 454, 1539 п. 4, 1700 пр., 1184 п. 5, 2112 п. 3 Уст. торг. ст. 592 прил. I п. 187).

Указанное в тексте различие закона и распоряжения есть различие чисто формальное , по тем органам и по тому порядку, в котором издаются эти акты. Но этого различия для юридической теории недостаточно. Возникает вопрос: какие же акты должна выполнять законодательная власть и какие предоставляются ведению администрации? В связи с этим стоит различие закона и административного распоряжения в материальном смысле , т.е. по их содержанию. Как провести это различие в точности, составляет предмет споров в науке. Обыкновенно предлагается такое разграничение: закон есть норма права, т.е. веление общее; распоряжение есть веление конкретное, частное , значение которого исчерпывается единичным случаем. На практике и административные органы довольно часто издают распоряжения, в которых содержатся общие нормы права, т.е. законы в материальном смысле. Но для такой деятельности эти органы должны иметь специальные полномочия и не могут выходить за их пределы. В случае сомнения следует решать против существования таких полномочий у административных органов и предлагать им за решением соответственных вопросов обращаться к законодательной власти. С другой стороны в виде законов в формальном смысле, т.е. от органов законодательной власти, иногда появляются распоряжения по отдельным конкретным случаям, не имеющие значения общих норм права. См. ко всему изложенному Дюги , Конституционное право, 1908, §§ 33-43.

Как выражается Петражицкий, закон носит характер проспективный, смотрит вперед, а обычай – характер ретроспективный, смотрит назад. См. Теория права, т. II , стр. 558-566.

Bulow , Gesetz und Richteramt, стр. 31. СР. Цвинеман в Ж. М. Ю. 1902 г. № 8 стр. 149 слл.

Bulow , I . с. стр. 33.

Законом называется юр.норма, которая получает обязательную силу по предписанию законодательных органов верховной власти и этими же органами облекается в определенную словесную редакцию, которая никем, кроме законодательных органов, изменяема быть не может.

Закон является более поздним источником права чем обычай. Дело в том, что законодательная деят-ть требует уже известного интеллектуального развития. которое получается лишь в результате продолжительной культурной работы. Необходимо уметь подмечать типические черты жизненных отношений, которые нуждаются в юридической нормировке, необходимо уметь находить надлежащую нормировку этих отношений, которая с успехом вела бы к цели, намеченной законодателем, наконец, необходимо уметь выразить найденную юридическую норму в словесной формуле, которая бы точно и ясно передавала намерения законодателя. Все это предполагает уже развитую способность к абстрактному мышлению и развитый язык. Примитивный язык даже не располагает достаточным запасом сов и оборотов для выражения тех отвлеченных мыслей, которые содержатся в общих нормах права. – Сопоставляя закон и обычай, как два главных источника права, мы должны сказать, что закон есть, несомненно, более совершенная форма права. Историческая школа юристов очень увлеклась обычным правом, находя, что оно одно только и является непосредственным выражением народного духа, тогда как законодательная деят-ть может идти в разрез с чисто народным творчеством. В этом конечно, есть доля истины. Но в то же время нельзя не признать, что обычай по саму существу своему страдает весьма важными недостатками. 1) Содержание обычая никогда не бывает столь точным и определенным, как содержание закона. Закон фиксирован в известной словесной формуле, которая не подлежит изменению. Напротив, обычай живет в сознании народа; если его содержание даже отлилось в известные поговорки или записано частными лицами, то эти формулы такой авторитетной силы, как слова закона, не имеют. Возможны различные оттенки в понимании содержания обычая разными лицами общества. Наконец, и не всем членам общества нормы обычного права известны в равной степени. Таким образом, обычай создает менее наглядный и ясный правопорядок, чем закон. 2) Отсюда проистекает другой недостаток обычая. Эта сравнительная расплывчатость и неопределенность обычая открывает простор для злоупотреблений со стороны суда. Под предлогом того или иного толкования обычного права судья может постановлять пристрастные решения. Нельзя рассчитывать на то, что судебные решения будут повсюду однообразны, так как разные суды могут различно понимать содержание обычного права, да и не все знакомы с ним в одинаковой мере. Напротив, закон в одинаковой степени доступен для всех и в руководство судам предлагает совершенно определенные и неизменные формулы. 3) Если обычай играл большую и в общем благотворную роль в малокультурном состоянии общества и был там единственно возможным источником права, то условия современной культуры делают обычное право в общем мало пригодным и иногда прямо вредным. Обычное право не может поспевать за быстрым темпом развития современной культуры и часто только способствует закреплению и упорному сохранению устарелых и вредных традиций. На его содержании гораздо свободнее и в большей степени, чем на содержании закона, отражаются обыкновенно классовые различия и социальное неравенство; социально-сильные при помощи обычаев легча могут поддерживать свой перевес над социально-слабыми; правильно поставленное законодательство вносит в решение подобных вопросов больше справедливости. Одним словом, в большинстве случаев обычное право в наше время является оплотом косности и социального неравенства, устарелых традиций и переживших себя привилегий, тогда как законодательство имеет более передовой хар-ер. – В силу этих причин в развитом гос-ве закон является преобладающей формой правообразования и совершенно оттесняет обычай на задний план. Другими словами, правотворческая деят-ть приобретает более организованный хар-ер и важное значение получает вопрос об устройстве этой деятельности; законодательные органы должны быть так построены, чтобы они создали право, действительно отвечающее нуждам народа. В связи с этим процессом право теряет религиозную окраску, которая обыкновенно связана с ним, пока оно является еще всецело продуктом незримого обычного творчества. Право, явившееся в результате организованной законодательной работы, происходящей на виду у всех, не считается уже божественным откровением, как право обычное, процесс возникновения которого для народа неясен и появление которого часто ставится народной фантазией в связь с действием высшей силы. – Тем не менее и в развитом гос-ве закон не вполне вытесняет собой обычай, а только низводит его на степень менее важного, дополнительного источника права. А именно, и при господстве закона обычай выполняет известные функции. 1) Как бы заботливо ни следил законодатель за развитие народной жизни, все же он не может немедленно дать ответа на все ее новые запросы. Поэтому иногда новые отношения нормируются обычаем, пока не получат законодательной регулировки. Представьте себе, говорит Бюлов, сколько новых отношений, сколько новых юридических вопросов возникает в результате хотя бы какого-либо грандиозного технического усовершенствования, как например, изобретения пароходов, железных дорог, телеграфов, телефонов и т.п. Пока закон с ними не успеет справиться, их ведает сама жизнь, для них создаются сперва конкретные юридические решения, а затем и абстрактные обычаи. 2) Закон имеет, обыкновенно, по необходимости общее, абстрактное содержание; законодатель, создавая юридические нормы, не может предусмотреть всех индивидуальных оттенков юридических отношений, которые встречаются в жизни. В глазах законодателя эти оттенки могут имеет второстепенное значение, иногда они ему даже неизвестны, а в жизни они нередко получают большое значение. И в этом случае обычай может придти на помощь закону. Закон не может на себя брать казуистического определения всех мельчайших деталей; это было бы даже вредным стеснением жизни. «Многотомные казуистические кодексы давно уже оказались самыми плохими и запутанными, самыми недостаточными». Обычай, более специализирующийся по классам общества и профессиям, может сглаживать эти шероховатости и недостатки закона при применении его к жизни

65) Учение Р.Иеринга о праве и гос-ве: социологическая концепция юриспруденции интересов.

Одной из самых заметных фигур европейской юриспруденции второй половины XIX столетия был германский правовед Рудольф фон Иеринг. Широкую известность принесли ему такие труды, как «Дух римского права на различных ступенях его развития» (1852-1865), «Цель в праве» (1877-1883) и «Борьба за право» (1872).

Однозначную хар-еристику творчества Иеринга дать трудно, ибо оно неоднородно. Различают, в частности, два периода его творческой деят-ти на поприще политико-юр.теории. Первый - примерно до середины 50-х гг. XIX в.

В это время он придерживался установок «юриспруденции понятий», полагавшей главным своим делом выведение (дедукцию) конкретных правоположений из общих понятий, видевшей в

понятиях основной источник знания. Сторонники данного направления в науке права считали (говоря словами Иеринга), что «понятия продуктивны, они комбинируются и производят на свет новые понятия». С таким направлением в правоведении Иеринг порывает. Второй период эволюции его взглядов начинается с середины 50-х гг. XIX столетия. Иеринг приступает к разработке «юриспруденции интересов». Теперь он вдохновляется той мыслью, что культ логического для юриста-теоретика неуместен, поскольку правоведение не математика, и в нем приоритет должен принадлежать не логике. Не собственно логика должна являться объектом правоведения, но жизненные ценности, реальные интересы людей. Иеринг все больше обращает внимание не на логические и даже не на психологические аспекты права, а на его социолого-прагматические, утилитаристские моменты.

Первое место в применяемой им методологии познания права и гос-ва он теперь отводит описанию, классификации и анализу фактов. По сравнению с изучением эмпирического материала оперирование философскими конструкциями начинает играть у него вспомогательную роль. Эмпирический материал рассматривается Иерингом как в историческом, так и в структурно-функциональном измерении. Уподобляя право организму, Иеринг придает ему «все качества продукта природы: единство во множестве, индивидуальность, рост из себя

и т. д.». Рост или развитие права из самого себя как раз и требует исторического подхода к нему. Необходимость именно такого подхода обосновывается и показывается в «Духе римского

права». Кроме того, он отмечает: «Каждый организм может подвергнуться двойному исследованию: анатомическому и физиологическому, первое имеет своим предметом его составные части и их отношения друг к другу, т. е. его структуру, второе - его функции. Мы намерены подвергнуть право обоим этим исследованиям».

Реализуя подобное намерение, Иеринг делает особый упор на раскрытии функций права, поскольку он считает, что в любых организмах функции являются носителями их целей. Организм права в данном отношении не исключение. В свою очередь, цели Иеринг приписывает значение правообразующего фактора, правосозидающей силы. Об этом иеринговский труд

«Цель в праве». Здесь, во втором главном сочинении Иеринга, гораздо подробнее, нежели в «Духе римского права», рассматриваются истоки и общее понятие права. Отправной пункт рассуждений таков: «Цель есть творец всего права». Телеологическая (осуществляемая через призму категории «цель») трактовка права, естественно, приводит Иеринга к постановке вопроса о субъекте целеполагания, или - что одно и то же - о создателе права. Не из вакуума же и не на пустом месте появляется оно.

Право, по Иерингу, выходит «из рук» общества, которое он интерпретирует как сферу «совместного действия людей, объединенных общими целями; в этой сфере каждый, действуя для

других, действует также для себя, а действуя для себя, тем самым действует и для других». Однако демиургом права у Иеринга выступает не всякое, но лишь гос-венно-организованное общество. Венчает такое общество аппарат гос-ва, воплощающий социальную, публичную власть. Вот этим-то аппаратом гос-ва в конечном счете и порождается право. Без каких бы то ни было околичностей Иеринг заявляет: «Гос-во - единственный источник права».

Само право хар-еризуется Иерингом с разных сторон. Прежде всего - со стороны содержания. Им являются интересы субъектов социального взаимодействия, но такие интересы, которые общи всем его участникам; другими словами - интересы общества в целом. Они и составляют содержание права.

При одном непременном условии - их защите, гарантировании гос-вом. Право есть защищенный гос-вом интерес. Встречается у Иеринга и несколько иная формулировка того, что образует содержание права: «Право есть совокупность жизненных условий общества в широком смысле, обеспечиваемых внешним принуждением, т. е. гос-венной властью».

Приведенные иеринговские формулировки представляют собой критику волевой теории права, задававшей тон в немецком правоведении первой половины XIX в. Взятое со стороны своей формы, право хар-еризуется Иерингом в качестве суммы норм, общеобязательных правил по-

ведения. Тут он не оригинален и не претендует на то, чтобы быть таковым: «Ходячее определение права гласит: право есть совокупность действующих в гос-ве принудительных

норм, и такое определение, по-моему, вполне правильно». Принудительность, сообщаемая гос-вом общеобязательному правилу поведения (этой форме права), служит для Иеринга главным, решающим признаком того, что в сущности есть право и что к нему не относится. Получается, что природа права не присуща изнутри ему самому, а привносится в него гос-вом: «критерий права заключается в принуждении». Иеринг не устает повторять тезис об органичности гос-венного принуждения праву и благодетельности этого принуждения. Право оказывается обязанным гос-ву не только своим происхождением, но еще и способом существования.

Иеринг не проводит сколько-нибудь серьезного теоретического разграничения права и закона. Сплошь и рядом он считает их явлениями равнопорядковыми, идентичными. Но в действительности они далеко не таковы. Большинство его суждений (особенно высказанных в «Духе римского права», «Цели в праве») фактически имеют своим адресатом закон, а вовсе не лее конкретном знакомстве со взглядами Иеринга на соотношение гос-ва и права. Отчасти они нам уже знакомы. Дополним их еще лишь некоторыми. «Гос-во, - утверждает Иеринг, - есть организация социального принуждения». Эта организация не только порождает право, обеспечивает его существование, но и управляет им. Иеринг хар-еризует в данном свете право как разумно понятую политику, проводимую гос-венной властью. Оно служит ей (политике), как компас служит капитану корабля. Попечение о праве - важнейшая задача гос-ва. Право не противостоит последнему, а является всецело зависящим от него придатком. Это свойство права быть придатком государст-

ва Иеринг подчеркивает очень выразительно: «Право без власти есть пустой звук, лишенный всякой реальности, ибо только власть, которая проводит в жизнь нормы права, делает право

тем, что оно есть». Сугубо «гос-венническое» понимание права Иерингом не совсем привычно (при таком настрое мысли) совмещается у него с признанием необходимости создавать простор для экономической деятельности индивидов, обеспечивать их юридическое равенство, уважать закрепленные за ними политические права. Иеринг ратует за независимость и несменяемость судей,

за их ответственность только перед законом и т. д. Он - за твердую дисциплину и законность в обществе, за строгий и стабильный порядок в нем, поскольку считает, что только при

этих предпосылках возможны цивилизованное общественно-политическое устройство, нормальное правовое общение, справедливость. Мизантропический, по оценке Иеринга, афоризм

«Да восторжествует справедливость, хоть и погибнет мир!» он заменяет жизнеутверждающим призывом «Да торжествует справедливость, чтобы процветал мир!».

Первоначально право имеет односторонне-принудительную силу, направленную на подданных с целью пресечения чрезмерных притязаний частных интересов. Постепенно оно приобретает двусторонне-обязательную силу, становится обязывающим и для самой гос-венной власти. Иеринг полагает, что забота о самосохранении вынуждает власть подчиняться праву. Властвующие в конце концов осознают: ничем так не укрепляется в подвластных чувство правопорядка, законопослушание, без которых нет прочной гос-венности, как примером соблюдения норм права представителями власти, гос-вом.

Однако Иеринг не ожидает (тем более не требует) от гос-ва педантичного следования закону. Ему ясно, что законом гос-венная власть сама себе связывает руки, сама ограничивает свободу собственных действий. «Возникает вопрос о том, до какой степени это необходимо и необходимо ли это раз навсегда во всех случаях проявления этой власти». Ответ на этот вопрос у Иеринга готов, и он не в пользу права, не в пользу закона. Там, где обстоятельства заставляют гос-венную власть делать выбор между обществом и правом, «она не только уполномочена, но и обязана пожертвовать правом и спасти общество».

Обычай - это совокупность общеобязательных правил поведения, сложившихся в Древнем Риме в результате их неоднократного использования, санкционированных и защищаемых государством, но не зафиксированных в каком-либо формальном акте. Обычай - это древнейшая форма обазования римского права.

Черты обычая:

Устный источник;

Образец поведения (никто не знает момент возникновения и момент прекращения обычая);

Обычай существует в силу того, что члены общества осознают его как эталон правильного поведения;

Санкционирование обычая (ни какая воля государства на применения того же обычая).

Значения обычаев:

Заменяли указания других, более определенных источников права. Прежде всего, законов;

Свидетельствовали о способе применения законов и других источников права в юридической практике

Законодательно это выражается в обще позитивном разделении - это выражает и судебное санкционирование - судебных решений.

Обычай сохранялся чаще всего, распространяясь на какую-то группу людей.

Для признания обычая правовым , т.е. дающим основание для защиты судом, он должен был:

Выражать продолжительную правовую практику в пределах жизни более одного поколения;

Выражать однообразную практику, причем безразлично, действия или бездействия;

Воплощать неотложную и разумную потребность именно в правовом регулировании ситуации, т.е. далеко не все обыкновения даже коммерческого оборота могли составить правовое требования обычая.

Специфика правого применения обычая - ссылающийся на обычай должен был сам доказать факт его наличия, обычай не презюмировался (предполагался) в суде, а доказывался.

Особенность римского правового обычая - неразрывность, понимая обычая с нравами.

Закон (Leges ) - главное воплощение римского писаного права. «Законы - это имеющие предписывающий характер общие постановления, предложенные магистром, принятые народным собранием и утвержденные Сенатом». Закон для придания ему должной значимости мог исходить только от законно избранного магистра и только в пределах его компетенции. Римские законы получали как правило наименование по его инициатору: Закон Корнелия, Закон Аквилия и т.д.

Черты закона:

Это текст, т.е. письменная форма;

Универсальность для всех;

Акт высшей юридической силы;

Акты, которые принимался строго определенными органами или лицом, деятельность в пределах своей компетенции (и изменяются и дополняются в том же порядке что и принимается и тем же органом.)

Закон должен был содержать обязательные элементы:

praescriptio - вводная часть, или указатель обстоятельств издания;

rogatio - текст закона, который мог подразделяться на главы и т.п.;

sanctio - последствия нарушения закона и ответственность нарушителей.

Классификация законов по Ульпиану:

Законы совершенного вида (в качестве санкции в этих законах была предусмотрена ничтожность акта);

Закон менее совершенного вида (в качестве санкции за их неисполнение - штраф);

Несовершенный вид (в качестве санкции – что-то иное).